Место встречи назначает пуля
Николай Леонов
Алексей Викторович Макеев

НАПЕРЕГОНКИ С УБИЙЦЕЙ

Двумя этажами выше хлопнула дверь, и Стас по звуку определил, что это дверь его собственной конспиративной квартиры. Лариса!..
Она появилась на площадке этажом выше все в той же длинной рубашке и с растрепанными волосами. На лице у девушки не было страха. Скорее жажда немедленных действий.
– Что случилось, Стас?
– Оставайся наверху! – вместо ответа скомандовал Крячко, а сам устремился к выходу.
Ловко перепрыгнув сначала через одно распростертое тело, а затем через второе, полковник выскочил на улицу. Опасений в отношении новых боевых действий у него не было. Стас прекрасно помнил, что из прибывшей четверки вооружены были только двое. Ни у старого знакомого крепыша, ни у того парнишки с пультом стволов не было…
Так оно и оказалось на самом деле. Оба типа стояли там же, где Крячко и видел их в последний раз. Заметив, что из подъезда вместо кого-то из подельников выскочил Станислав, крепыш юркнул в машину. Его дружок развернулся и тоже стремглав бросился к «пятерке».
– Стоять! – скомандовал полковник.
Крепыш перебрался на водительское сиденье и одним поворотом ключа запустил двигатель. Молоденький парнишка махал ему руками, требуя, чтобы тот подождал и его. Взвизгнули стремительно вращающиеся на месте колеса. «Пятерка» сдала назад, оставляя за собой черный след шин на асфальте. Крячко вскинул руку с оружием и выстрелил. Пуля чиркнула по переднему бамперу автомобиля. Крепыш развернул машину и в тот момент, когда в салон «рыбкой» влетел его товарищ, растянувшись на заднем сиденье, резво сорвал ее с места. Крячко выстрелил еще раз, но снова промахнулся. «Пятерка» рванула в прогал между домами. Стас витиевато выматерился и огляделся.
У соседнего подъезда под палящими лучами солнца стояла темно-синяя «Ока». Рядом с ней, раскрыв рот от изумления и наблюдая за развернувшимися во дворе событиями, напоминавшими Чикаго девяностых годов, замер грузный светловолосый мужчина в расстегнутой до пупа розовой рубашке. Он уже отпер дверцу со стороны водителя, но сесть так и не успел. Непривычное для него зрелище перестрелки полностью завладело его вниманием.
Стас одним махом перепрыгнул через дикорастущий кустарник, пересек газон с высокой, изумрудного оттенка травой и схватил мужчину за руку. Тот в испуге отпрянул.
– Главное управление уголовного розыска. – Крячко почти выкрикнул эти слова в лицо собеседнику. – Я при исполнении. Мне срочно нужна ваша машина.
Предъявлять корочки, так же как и вступать в более длительные объяснения, у полковника не было времени, как, впрочем, и корочек. Он даже не стал дожидаться ответа мужчины. Просто отпихнул его в сторону и сел за руль «Оки». Захлопнул за собой дверцу. Но ключей в замке не было.
– Ключи! Быстро! – Крячко высунул раскрытую ладонь в окно.
Интонации его были властными и требовательными, но мужчина все равно заколебался. Его огромный живот поднимался и опускался, как кузнечные мехи.
– Но… Я…
– Ключи! – Теперь в окно высунулся ствол табельного оружия.
Столь убедительный аргумент перевесил все остальное. Связка из двух ключей покорно упала Крячко на ладонь. Полковник вставил один из них в замок зажигания и повернул. Нога при этом уже выжимала сцепление, а вторая уверенно лежала на педали акселератора.
«Ока», управляемая полковником Крячко, стремительно вылетела из глухого дворика на улицу. Преследуемую «пятерку» Стас заметил не сразу. Слишком много времени выиграли у него налетчики, а обилие транспорта не позволило полковнику сориентироваться моментально. Отложив пистолет на соседнее сиденье и ловко лавируя в общем потоке, Крячко пристально вглядывался вперед. Наконец он заметил их. «Пятерка» сместилась из центрального ряда в левый крайний, а уже через секунду вошла в поворот, скрывшись за корпусом монолитной многоэтажной «свечки». Стас прибавил газу настолько, насколько позволяли скромные возможности малолитражки. Прочие участники автопробега недовольно сигналили, возмущенные лихачеством водителя бешеной табуретки. Стас игнорировал их.
Свернув налево, он увидел «пятерку» уже на следующем перекрестке. Машина проскочила на красный свет и устремилась вперед. Сидящего за рулем крепыша с такого расстояния Крячко не мог рассмотреть, но прекрасно видел расположившегося на заднем сиденье подельника. Парнишка буквально вжался лбом в заднее стекло, высматривая наличие «погони».
Крячко тоже проскочил на красный глазок светофора, к неудовольствию тех, кому светил зеленый. Вслед ему прозвучала отборная матерная тирада, но и на этот раз Стас не обернулся.
«Пятерка» повернула направо, Крячко сделал то же самое. Затем еще один поворот, за ним еще один. Расстояние между ним и преследуемыми даже и не думало сокращаться. Скорее наоборот. Крячко чувствовал, как с каждым метром оно увеличивается. Но двигатель «Оки» не позволял разогнаться быстрее. Маленькая машинюшка и так неслась на пределе своих возможностей.
На очередном перекрестке полковнику пришлось резко ударить по тормозам, избегая фатального для него столкновения с огромным красномордым «КамАЗом». Стас скрипнул зубами. «КамАЗ» прошел мимо, а ему снова пришлось наращивать скорость. Но… «Пятерка» исчезла. Стас огляделся по сторонам, но не смог уловить, какой из поворотов автомобиль выбрал на этот раз.
– Черт!
Крячко остановил машину и с досадой ударил руками по рулевому колесу. Минуты две он сидел без движения, тяжело дыша и прикидывая варианты дальнейших действий. Не придумав ничего лучше, Стас обреченно развернул машину и двинул ее в обратном направлении. В голове вновь всплыл вопрос, терзавший сильнее любого другого. Как этим ребятам удалось выйти на их с Ларисой след? История, в которую Крячко угораздило вляпаться, нравилась ему все меньше и меньше.

Глава 10
Выстрел грянул, подобно раскату грома, и эхо заметалось среди стен коридора. Одновременно с этим Гуров бросился на пол, и пуля, выпущенная из пистолета «камуфлированного», просвистела над его макушкой в опасной близости. Полковнику даже показалось, что она шевельнула волосы. Однако рассуждать на тему своего везения или профессиональной реакции – что бы там ни послужило причиной его спасения – у Гурова не было времени. Он откатился к противоположной стене коридора в то же мгновение, когда «камуфлированный» произвел второй выстрел. Попутно полковник с изысканной ловкостью расстегнул наплечную кобуру, и его не раз проверенный в боевых условиях «штайр» как по команде впрыгнул в правую руку.
– Ах, ты, гаденыш! – почти по-змеиному прошипел «камуфлированный», передергивая затвор своего оружия и смещаясь чуть дальше по коридору.
Очередная выпущенная противником пуля сбила штукатурку над плечом Гурова. Полковник выстрелил в ответ, и его профессиональные навыки оказались на куда более высоком уровне. «Камуфлированный» выронил оружие и схватился за простреленное бедро. Покачнулся, осел на пол. С уст его сорвалось нечто подобное протяжному волчьему вою. Гуров перевел дуло «штайра» на седовласого. Тот испуганно вскинул ладони вверх.
– Нет! Не надо! – Даже при тусклом свете полуподвального помещения было видно, как его сухое изможденное лицо покрылось мертвенной бледностью. – Я не собирался причинять вам никакого вреда. Я всего лишь уборщик. Работаю за еду и жилье. Пожалуйста, не убивайте меня. Я проведу вас к Широкову…
– Мне нужен производственный цех, – жестко отчеканил полковник.
У него не было оснований причинять этому человеку вред. Даже если седовласый врал относительно своих намерений, в остальном он наверняка говорил правду. Дуло «штайра» опустилось вниз.
– Хорошо.
Седовласый согласно кивнул, и бледность слегка схлынула с его лица. Немного помедлив, он позволил себе опустить руки. Гуров никак на это не отреагировал.
– Сколько здесь еще охранников? – спросил он, кивая в сторону скрючившегося на полу «камуфлированного».
– Двое. Один в цехе, и один в гараже. Но гараж отсюда далеко. Это, если не с пустыря подъезжать, а…
Полковник не дослушал объяснений. Согласно словам седовласого, производственный цех находился сейчас у него за спиной, и, если там услышали выстрелы… Гуров обернулся. Уборщик среагировал молниеносно. Он, словно коршун, узревший дичь с высоты своего полета, камнем обрушился вниз и подхватил с пола оброненный охранником пистолет. Гуров не стал стрелять. Вместо этого он, как только седовласый разогнулся, исполнил стремительную «вертушку» и жесткой подошвой ботинка врезал неприятелю в грудь. Тот тряпичной куклой отлетел метра на три и опрокинулся на спину. Глаза его закатились, а на бледных тонких губах и окаймляющей их кустистой растительности выступила розоватая от крови пена. Гуров грозно шагнул в его сторону, но уборщик не пошевелился. Похоже, что сыщик слегка не подрассчитал силу своего удара.
– Все равно тебе крышка, легавый, – превозмогая боль в бедре, сдавленно произнес лежащий неподалеку «камуфлированный».
Гуров перевел на него взгляд и нахмурился. Откуда-то этому типу было известно о его принадлежности к органам? А если известно ему, то об этом наверняка знают и остальные. Значит, его уже ждали. Как же так получилось?…
– Что ты сказал? – Полковник опустился на корточки рядом с поверженным и с силой стиснул ему плечо. – Повтори.
Глаза «камуфлированного» полезли на лоб, но, как выяснилось, он мог неплохо владеть собой.
– Убери руки, козел! – просвистел он с придыханием. – Ты прекрасно слышал, что я сказал. Никто тебя отсюда живым не выпустит. Понял? Туши свет, сливай воду, как говорится.
– У тебя рация есть? – Гуров словно и не слышал последней угрозы в свой адрес.
– Отвали…
Резкий удар согнутыми костяшками пальцев в основание подбородка заставил «камуфлированного» выключиться. Гуров тяжело вздохнул. В какой-то степени он оказал парню услугу, избавив его от боли в бедре. Под ногой уже натекла приличная лужа крови, но это обстоятельство сыщика уже мало волновало. Быстро и сноровисто он обыскал охранника, но ни запасного оружия, ни переговорного устройства не нашел.
Полковник поднялся на ноги, когда его слух уловил звук быстро приближающихся шагов. Он обернулся в сторону, противоположную той, где располагался цех. Шаги доносились оттуда. Новые действующие лица не заставили себя ждать. Дальняя дверь распахнулась, и в проеме появились двое. Камуфляжа на них не было. Его заменяли просторные белые рубашки с короткими рукавами и джинсы. А вот огнестрельное оружие имелось.
Гуров не дал им времени, чтобы грамотно сориентироваться, и выстрелил первым. Цель была поражена именно так, как и рассчитывал Гуров. Пуля попала одному из парней в плечо, и он не столько от испуга или ранения, сколько от неожиданности привалился к стене. Однако переполоха в рядах противника, на который и рассчитывал полковник, его выстрел не вызвал. Напротив, второй парень тотчас открыл ответный огонь, и сыщику пришлось укрыться в ближайшей дверной нише. Пули застучали по бетонному перекрытию. Со своей позиции Гуров мог видеть, как уборщик пришел в себя и стал быстро отползать к вовремя подоспевшему подкреплению. Послышались еще шаги, а затем из-за стрелявшего из пистолета парня раздалась автоматная очередь, на фоне которой одиночные выстрелы казались сиротливыми и малоопасными. В отношении количества местной охраны седовласый явно приврал. К тому же, судя по звуку, нападавшие осторожно стали двигаться в сторону выбранного сыщиком укрытия. Гуров лихорадочно искал выход из сложившегося положения, когда с противоположной стороны коридора с металлическим лязгом распахнулась дверь. Вероятно, та, где располагался производственный цех. Пули посыпались и на этот край ниши.
Полковник оказался в ловушке. Развернувшись, он дернул вниз ручку двери, но та не поддалась. Сохраняя хладнокровие, Гуров бегло осмотрел замок. Достал из кармана плоский ключ и резким движением вогнал его в щель между дверью и стеной. С силой надавил на язычок. Тот немного поддался, но этого явно оказалось недостаточно.
– Чего вы ждете? – прогремел в коридоре раскатистый бас, эхом взметнувшийся под потолок. – Прикончите его! Вы что, не видите, что он, как крыса, забился в угол и боится высунуть морду. Куда ему деваться? Вперед! Нашпигуйте этого козла свинцом!
Выстрелы на мгновение прекратились, и тот же голос загрохотал еще громче:
– Какого хрена? Не прекращать стрельбу, мудаки! Не давайте ему возможности высунуться. Прикрывайте тех, кто движется.
Пистолеты и автомат заговорили снова. Гуров старался не обращать внимания ни на стрельбу, ни на крики обладателя сочного баса. Сунув «штайр» под мышку и придерживая дверь левой рукой, он еще раз надавил на ключ. Затем еще и еще… С четвертой попытки замок щелкнул, язычок выскочил из паза, и полковник дернул дверь на себя. Одна из пуль пролетела рядом с покрывшейся обильной испариной спиной Гурова. Дверь поддалась, сыщик рванул внутрь помещения и тут же захлопнул ее за собой. Повернул замок и привалился спиной к стене.
– Мать вашу! Уроды! – взвыл все тот же бас с противоположной стороны двери. – У вас мозги есть? Или они совсем оплавились от жары?
– Да какие проблемы, Алексей Викторович? – отважился кто-то на ответ. – Куда он теперь денется? Выход один, мы тут… Так что это только вопрос времени.
– А если ворваться? – предложил еще один человек за дверью. – Выбить замок и…
– И нарваться на пулю? – усмехнулся первый. – А смысл, Ринат? Говорю же, деваться ему некуда. Либо выйдет, либо сдохнет там сам. Впрочем, если ты такой смельчак, валяй. Я мешать не стану.
– Заткнитесь! – рявкнул бас и уже значительно тише и не так грубо обратился через дверь к Гурову: – Эй, легавый! Ты нас слышал? Кончай дурить и выходи. Подумай сам, что для тебя лучше. Геройски погибнуть от пули? Или сидеть там и разлагаться? Не самая приятная перспективка. Ты не находишь?
Полковник ничего не ответил. Пошарив рукой по стене, он нащупал выключатель и зажег свет в помещении. Котельная. Те, кто загнал его сюда, были абсолютно правы. Выбраться отсюда иначе, чем через дверь, не представлялось возможным. В помещении не было даже окон.
– Легавый! – Обладатель баса попытался еще раз докричаться до Гурова. – Я с тобой разговариваю, сучье отродье. Все равно тебе кранты. Разве ты еще этого не понял?
Голые, плохо выбеленные стены затхлой котельной образовывали полукруг. Держа пистолет в опущенной руке, Гуров прошелся по периметру и после визуального осмотра невесело усмехнулся.
– Ну, и черт с тобой! – прорычали за дверью. – Подыхай. – И уже обращаясь к подчиненным, тот, кого окрестили Алексеем Викторовичем, негромко произнес: – Внутрь не суйтесь. Патронов, я думаю, у него еще в избытке. Улан прав – никакого смысла в таких геройствах нет. Просто останьтесь пока здесь и стерегите его. Дежурить по четыре человека. Меняться каждые шесть часов. Я пришлю вам еще ребят. Вопросы есть?
– А что если его гранатами забросать?
– Ты рехнулся, да? Одной гранаты будет достаточно, чтобы все наше производство посыпалось как карточный домик. И костей не найдут. Я сказал, сторожить его.
Больше вопросов и предложений со стороны подчиненных не последовало.
Гуров опустился на пол у стены слева от двери и расстегнул рубашку.

Глава 11
– В чем дело? Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе, ждать меня в квартире.
Лариса встретила вернувшегося Крячко на дороге, метрах в двухстах от того места, где с основной улицы можно было между домов проехать во двор. Она сидела на тротуаре, натянув рубашку на колени и низко опустив голову. Раздосадованный тем, что он так по-глупому упустил двух оставшихся в живых налетчиков, возвращавшийся на «Оке» Крячко не сразу заметил ее. Затормозил лишь в последний момент.
Лариса подняла голову. Глаза сухие, лицо спокойное, отрешенное.
– Я думала, ты не вернешься, – тихо произнесла она, когда Стас, выскочив из машины, набросился на нее с вопросами. – А что за тачка?
– Одолжил. Так почему ты ушла из квартиры?
– Я же говорю, я решила, что ты уехал с концами. Но, знаешь, я ужасно рада тебя видеть. Рада, что ты вернулся и что с тобой все в порядке. Тебя не ранили?
Она поднялась с тротуара, подошла вплотную к Крячко и с каким-то особым выражением на лице заглянула ему в глаза. Пару минут они молча стояли так, а затем Станислав, не отдавая отчета в том, что он делает, обхватил ее за плечи и легонько привлек к себе. Девушка ткнулась ему в грудь. В это мгновение у него из головы как-то улетучились все мучившие его до этого неразрешенные вопросы. Стас просто стоял и чувствовал, как по всему телу разливается приятное тепло. Она тоже обняла его.
– Нет, со мной все нормально, – произнес Крячко, когда прошла, казалось, целая вечность. – А как ты?
– Вроде бы тоже.
– Ну и отлично. – Стас погладил ее по волосам и только после этого заставил себя отстраниться от девушки. – Пошли?
– Куда?
Лариса машинально потянула рубашку вниз, прикрывая голые ноги, когда проезжавший мимо них на старенькой «копейке» пожилой мужичок едва не свернул голову, высунувшись в раскрытое окно.
– Обратно. В квартиру. Машину только надо вернуть, но это я… – Крячко потянул ее за руку, но девушка уперлась. Он удивленно вскинул брови. – В чем дело? Что опять не так?
– Мы не можем, Стас. – В эту минуту она лишилась некоторой доли привлекательности и стала похожа на маленького испуганного зверька. – Мы не можем туда вернуться.
– Это еще почему?
– Там… – Ей трудно было решиться на откровенность, но все-таки она это сделала. Сказала, как в омут с головой кинулась: – Там милиция. Кто-то вызвал их, и они приехали очень оперативно. Поэтому я и ушла. Два трупа и вообще…
– Не понимаю, в чем проблема. – Крячко нахмурился. – Я сам из милиции. Удостоверение у меня при себе, а ты со мной. Пообщаться с ними нам, конечно, придется, но в этом нет ничего страшного, Лариса. Напротив… Я остался без связи, а мне нужно поставить в известность напарника… Да и не только его одного…
Девушка отрицательно покачала головой. Она отступила от полковника на шаг назад и с опаской обернулась. Туда, где был проезд во двор.
– Ты не понимаешь, Стас. Мне нельзя встречаться с представителями власти. Ты – исключение. Уже хотя бы потому, что с тобой я столкнулась случайно и ты убедил меня в том, что тебе можно доверять. Но остальные…
Лариса примолкла, словно осознала, насколько много она сказала по сути незнакомому ей человеку. Но произнесенного и так уже было достаточно. И Стас и Лариса прекрасно понимали, что теперь ей в своей откровенности придется идти до конца. Полковник даже ничего не спросил. Он просто молча ждал продолжения. Девушка тяжело вздохнула.
– Что ж. Я думаю, пришло время нам с тобой поговорить по душам, – сказала она.
– Не столько мне, сколько тебе. – Станислав попытался слегка разрядить обстановку неуклюжей шуткой, хотя им самим в эту секунду владело немалое напряжение. К чему приведут ее откровения? В состоянии ли он будет оказать ей помощь? И будет ли эта помощь соответствовать букве закона? – Но ты права. Время пришло.
– Хорошо. Только ты не сердись, ладно? – Лариса снова посмотрела ему в глаза, и на этот раз Крячко заметил, насколько печальным было выражение ее лица. – Я не могла рассказать тебе раньше. У меня не было уверенности, что ты не один из них…
– Из кого?
– Из оборотней. Ты же не мог не слышать об оборотнях в погонах?
– Так тебя преследуют они?
– Я не знаю. – Лариса затравленно оглянулась по сторонам. – Я теперь уже ни в чем не уверена…
– Опять двадцать пять. – Крячко повел плечами. – Я думал, ты хотела поделиться со мной. Как на исповеди.
– Да, хотела!
– Ну, так давай.
– Даже не знаю, с чего начать, – замялась она.
– Начни сначала, – посоветовал полковник.
– Хорошо. Я из ФСБ.
Крячко показалось, что он ослышался. Уже заготовленный вопрос, готовый сорваться с губ, так и завис в воздухе. Челюсть слегка отвисла, отчего он напоминал набитое опилками чучело. Полковник удивленно взирал на Ларису, отошедшую к «Оке» с раскрытой дверцей и демонстративно уставившуюся в противоположную сторону.
– Откуда ты? – с трудом выдавил из себя Станислав. – Из ФСБ? В смысле, ты – информатор?
– Нет, я не информатор. Я – штатный сотрудник Федеральной службы безопасности. Майор Николишина, – с улыбкой представилась Лариса. – Только я умоляю тебя, Стас, давай уберемся отсюда подальше. Я все тебе объясню, но… Я есть хочу. Ты сам-то не голоден?
– Немного, – вынужден был признать Крячко и почувствовал, как после этих слов у его призывно заурчало в желудке.
– Ну, тогда нам есть смысл разместиться в каком-нибудь приличном местечке и перекусить, – предложила Лариса. Она обошла «Оку» и распахнула дверцу со стороны пассажирского сиденья. – Там и поговорим. Только это должно быть какое-нибудь заведение, куда нас с тобой пустят в таком виде. Найдем?
– Найдем.
Стас вышел из временного ступора, приблизился к машине и покорно занял место за рулем. Начало Ларисиной исповеди, мягко говоря, заинтересовало его, и ему не терпелось выяснить всю подноготную. А следовательно, он теперь вынужденно выступал в роли ведомого. Девушка села рядом, и рука ее скользнула в нагрудный карман рубашки. Однако ничего, кроме пустоты, она там не нашла.
– У тебя сигарет нет?
– Нет. Оставил на столике. Так что придется потерпеть. Купим в «Руладе».
– Что такое «Рулада»?
– Небольшое кафе, куда мы сможем без проблем наведаться, – пояснил Крячко. – Владелец мой хороший знакомый. Должник, можно сказать, по одному делу. Ни он, ни кто-либо еще там не станет задавать нам лишних вопросов. И у него есть телефон, – добавил полковник, уже отвечая на свои собственные мысли. – Это недалеко.
– Расстояние для меня значения не имеет. – Лариса улыбнулась. – Поехали.
«Ока» тронулась с места и взяла курс на парк Победы. На этот раз Стасу не было смысла выжимать из автомобиля все соки. Надобность в спешке отпала, а вернуть машину ее законному владельцу он намеревался чуть позже. Лариса хранила молчание, время от времени косясь в сторону Крячко, что сам полковник не мог не отметить боковым зрением. Видимо, у нее еще оставались определенные колебания, но Стас не собирался больше давать ей шанс к отступлению.
– Вот это место, – указал он, когда они свернули на Киевскую.
Девушка подняла голову. За длинным невысоким зданием располагалось летнее кафе, выполненное в германском стиле. Над входом в виде салунной двери красовалась слегка выпуклая красочная вывеска «Рулада». Рядом стояло несколько автомобилей, преимущественно иномарки. Стас пристроил машину им в хвост и заглушил двигатель.
Лариса первой выбралась из салона под палящие лучи солнца. Воздух был неподвижен и даже казался каким-то густым. Возможно, еще день-два, и на Москву обрушится циклон с ураганом и проливным дождем. Но сейчас дышать было совершенно нечем.
Крячко запер автомобиль и, взяв девушку под локоть, повел ее ко входу в кафе. Прикосновение его было нежным и в то же время вполне уверенным. Лариса не стала противиться.
Они зашли внутрь. Посетителей было немного: две-три компании. Стас выбрал столик поближе к выходу. Едва они приземлились, появилась девушка-официантка в светлом брючном костюме. Перед Крячко и Ларисой легло по экземпляру меню. Однако полковник не стал открывать его.
– Девушка, будьте любезны, принесите нам что-нибудь перекусить, – попросил он с улыбкой. – Что-нибудь мясное. Свиные краешки или мясо по-французски. Все равно. На ваше усмотрение…
– Две порции? – уточнила официантка.
– Да, две. И пару салатиков. Мне с кальмарами, а девушке…
– Грибной, – подхватила Лариса.
– И что-нибудь попить.
– Вино, пиво, шампанское?
– Боже упаси, – открестился полковник. – Употреблять спиртное в такую жару – сумасшествие. Неужели кто-то так делает? Принесите минералки.
– А мне свежевыжатый сок, – попросила Лариса. – Грейпфрутовый.
– И сигарет.
– Хорошо.
Официантка хотела было удалиться, сноровисто взяв заказ на карандаш, а папки меню сунув под мышки, но Крячко остановил ее.
– Скажите, а Клеточников здесь? – спросил он.
– Альберт Васильевич? Да, конечно. Сказать ему, чтобы он подошел?
– Нет, не надо. – Крячко пригладил волосы рукой. – Я сам чуть позже загляну к нему. Просто передайте привет.
– Передам.
Официантка ушла, и, как только полковник остался наедине с Ларисой, он спросил, пристально глядя ей в глаза:
– Итак, ты из ФСБ? Я правильно понял? И как же возникла вся эта история с покушениями? Я внимательно слушаю.
Лариса откинулась на спинку стула, а руки опустила на колени. Вместо того чтобы смотреть на Крячко, она все внимание сосредоточила на густо растущих деревьях на противоположной стороне улицы.
– Неделю назад я получила задание, – призналась она, разговаривая будто сама с собой. – Ты ведь наверняка слышал про «Местардж»?
– Фирма-производитель алкогольной продукции? Разумеется. И что?
– Они гонят паленую водку. Нет, у них есть, конечно, и официальное производство, но есть и подпольный цех, через который проходит некачественная продукция. В технологии я не очень разбираюсь, но эти ушлые ребята во главе с Александром Бесшапошниковым – генеральным директором «Местарджа» – намеренно или случайно что-то там перехимичили. Продукция их подпольного цеха – чистейший яд. По всей России массовые отравления алкоголем…
– Об этом я слышал. – Крячко нахмурился, машинально отметив, что в дверном проеме, ведущем в служебные помещения, появился Клеточников и приветливо помахал ему маленькой пухлой ручкой. Стас ответил ему тем же. – И о том, что по этому факту завели уголовное дело, но не знал, что это имеет отношение к «Местарджу».
– Еще как имеет, – хмыкнула Ларисой. – Более детальное рассмотрение ситуации привело к тому, что «Местардж» остался единственным подозреваемым по этому делу. Вся паленая продукция – это их зараза. Доказанный факт, Стас. Но основная проблема даже не в этом. То есть я хочу сказать, что дело, которым занимаюсь я, имеет совсем иную подоплеку. Было установлено, что незаконную деятельность «Местарджа» прикрывают бойкие ребята в погонах. Более того, фактически это их бизнес, а Бесшапошников – это так… Пешка…
– Ребята в погонах? – переспросил Крячко. – Те самые оборотни, о которых ты говорила в самом начале?
– Вот именно. Причем погоны на них не самого высокого достоинства, как выяснилось…
– И из какого они ведомства?
– Этого я не знаю. – Лариса оторвала взгляд от деревьев и вынужденно прервала свой рассказ, поскольку к их столику вернулась все та же официантка.
– Альберт Васильевич тоже передавал вам привет, – сказала она Крячко, выставляя на стол бутылку минералки, пустой бокал и грейпфрутовый сок. Рядом с девственно чистой пепельницей легла запечатанная пачка «Мальборо».
– Да, спасибо, – несколько рассеянно откликнулся полковник.
– Возможно, что они даже из вашего ведомства, – продолжила Лариса, когда официантка ушла, пообещав подать салаты через пару минут. – Из Главного управления. Понимаешь? Поэтому я и не могла доверять тебе. Я считала… Впрочем, это теперь не важно. Меня направили в «Местардж» под видом журналистки, которая собиралась написать статью о самом Бесшапошникове. О его бизнесе, основанном еще Бесшапошниковым-старшим, о нем, как о человеке, о его семье и так далее.
– То есть ты работала под прикрытием?
– Получается, так. И поначалу все шло гладко. Но потом… Потом меня, видимо, раскрыли, Стас. Не спрашивай как, я и сама этого не знаю. Вчера вечером я действительно отправилась в ночной клуб, о котором тебе говорила. Мне позвонил Алексей Елисеев, начальник службы безопасности «Местарджа», и назначил там встречу. Я прождала его больше часа, но он так и не явился. А когда я вышла из клуба, появился черный «мерин». О нем я тоже уже говорила. Они пытались сбить меня, но тех, кто был внутри, я действительно не видела. Это правда, Стас. А потом ты… И все эти новые покушения… Мне нужно связаться с подполковником Лишайниковым, хотя не уверена, что это как-то изменит ситуацию. Задания я ведь не выполнила, никого из оборотней не вычислила, вот и получается, что мне Лишайникову и сказать-то нечего.
– Зачем тогда они на тебя охотятся, если ты ничего не узнала? – задал резонный вопрос Станислав.
– Понятия не имею. Может, запугивают.
Им снова пришлось замолчать. Официантка поставила на стол по салатику, столовые приборы, салфетки, хлеб.
– Налегай, – предложил Крячко и сам взялся за вилку. – Калории способствуют умственной деятельности.
– Дай мне сначала сигарету, – попросила девушка. – Для аппетита, так сказать.
Полковник бросил ей нераспечатанную пачку, затем отдал зажигалку, а сам голодным ястребом накинулся на салат с кальмарами. Вилка так и мелькала в его руках. Лариса, с улыбкой наблюдая за его действиями, закурила. Официантка оставила их.
– Ну а сам-то ты как думаешь? – Девушка придвинула к себе пепельницу. – Могут они меня просто запугивать?
– Честно говоря, не знаю. Меня больше беспокоит другое. Как они так быстро находят тебя? В этом есть какой-то профессионализм, присущий сотрудникам органов, и… Постой!
Крячко чуть не выронил вилку от неожиданно пронзившей его догадки. В памяти моментально всплыл образ молодого человека в красной футболке и со странной штукой в руках, похожей на пульт дистанционного управления. И как же это сразу не пришло ему в голову. Ответ буквально напрашивался сам собой.
– Что случилось? – насторожилась Лариса.
Крячко не ответил. Пристальным взглядом он окинул свою сотрапезницу с ног до головы.
– Покажи руки.
– Зачем?
– Покажи.
Лариса показала. Ни колец, ни браслетов на них не было. Не было и наручных часов. Ногти лишены лака. Стас поднял глаза выше и сфокусировал взгляд на сережках. Потянулся и слегка коснулся их указательным пальцем. Девушка вздрогнула.
– Ты думаешь?…
– Сними-ка их.
Она подчинилась и на этот раз. Две золотые сережки с небольшими глазками рубинов легли в ладонь Крячко. Вновь пришла официантка и достаточно долго размещала на столе блюда с горячим. Аппетитный аромат свинины ударил полковнику в ноздри. Он отогнал прочь это ощущение и сосредоточил внимание на изучении сережек. Визуально они были вполне обычными, но такой результат не удовлетворил Крячко. Взяв нож, он грубо разогнул оправу и извлек камни. Поднял их на свет по очереди и присвистнул.
– Что там?
– Взгляни сама. – Он передал камни Ларисе.
Она взяла их так осторожно, словно это было взрывное устройство. Тоже рассмотрела на свет сначала один камень, затем второй и негромко ахнула. Второй не был рубином. Это был просто кусок стекла красного цвета, и лишь при рассмотрении на свет в нем можно было заметить слабую пульсацию. Камешек вспыхивал с завидной периодичностью.
– Это маяк? – Лариса сама боялась поверить в собственное, уже очевидное предположение.
– Боюсь, что так, – ответил Крячко. – И это многое объясняет. Очень многое.
– Кроме одного, – ввернула она. – Как он сюда попал. Ведь его кто-то поставил мне. Верно?
– Да.
– Но кто?
Аппетитный запах витал над столом, но желание продолжать трапезу у полковника к этому моменту как-то испарилось. Приблизительно то же самое чувствовала и Лариса. Она даже забыла о дымящейся между пальцев сигарете. Девушка не притрагивалась и к салату. Крячко покосился за деревянное ограждение летнего кафе, туда, где он припарковал «Оку».
– Думаю, что над этим нам стоит поразмыслить чуть позже, – напряженно произнес он. – Сейчас есть проблемы поважнее. Нам лучше убраться отсюда. И чем быстрее, тем лучше. У меня ощущение, что эти ребята где-то неподалеку.
– Ты прав.
Лариса ткнула окурок в пепельницу и стремительно поднялась из-за стола. Заметив это ее движение, к ним стрелой устремилась официантка, но Крячко дал ей отмашку. Девушка остановилась.
– Только мне надо сначала позвонить. Жди меня здесь.
Садиться обратно Лариса не стала. Так и осталась стоять, сжимая в левом кулаке пресловутые камни из своих сережек. Крячко тем временем бегом направился к служебным помещениям.
Клеточников сидел в своем кабинете, подсчитывая деньги. Заметив вихрем ворвавшегося в помещение полковника из главка, круглолицый толстяк живо смахнул все дензнаки в верхний ящик стола и, широко улыбаясь, поднялся гостю навстречу.
– Кого я вижу! Полковник Крячко. Очень-очень рад видеть. Просто безмерно. Вы с дамой, как я заметил…
– У меня нет времени на разговоры, Альберт, – оборвал его Станислав. – Очень срочное дело. Я могу воспользоваться твоим телефоном?
– Да, конечно. Что-то с моим кафе, полковник? – засуетился Клеточников.
Подобно колобку он выкатился из-за рабочего стола, нервно пожал Крячко руку, а затем, сорвав с радиотелефона черную перламутровую трубку, протянул ее сыщику.
– Нет, с твоим кафе это не связано. Я совсем по другому делу.
Первым делом полковник набрал номер Гурова и, едва услышав начало фразы: «К сожалению, абонент…» – смачно выматерился. Клеточников так и подпрыгнул на месте.
– Неприятности, полковник? – с открытым участием поинтересовался он.
– Как всегда, – буркнул Крячко и дал отбой.
Совет, а еще лучше участие Левы было бы ему сейчас очень даже кстати. Но, как говорится, на «нет» и суда нет. Однако на этом Крячко не остановился. Недолго думая, он позвонил в управление, Орлову. Генерал, слава богу, оказался на рабочем месте.
– Стас! – с ходу обрушился на него старый товарищ. – Где тебя черти носят, развратник? Мы тебя с Левой все утро ищем…
– Не ори, Петя, – недовольно откликнулся Станислав, никак не ожидавший нарваться на словесную взбучку от начальства. – Я сам пытался дозвониться до Гурова, но он куда-то запропастился. У меня неприятности, Петя. Нужна помощь.
– Что случилось? – Орлов сменил тон.
Проблемы своих подчиненных, тем более таких ценных, как Гуров и Крячко, он всегда принимал близко к сердцу и готов был оказать посильную помощь.
– Я тут ввязался в одну историю, а в итоге оказался в полном дерьме, – не скупясь на выражения, поделился Крячко. – Рассказать по телефону всего не могу, да и обстоятельства, честно говоря, не позволяют. Каждая секунда на счету. Я приеду сейчас к тебе. И не один… Будешь на месте?
– Конечно, буду. Куда я денусь?
– Вот и отлично. Жди. Мы уже в пути!
– А с кем ты, Стас?…
Но Крячко не стал отвечать на этот вопрос. Нажав на кнопку сброса, он вернул телефон Клеточникову.
– Если нужна моя помощь, полковник… – пролепетал владелец кафе, но Стас только отмахнулся.
– В следующий раз, Альберт. Но спасибо.
Лариса все так же стояла возле столика. Он с облегчением отметил, что за время его недолгого отсутствия ничего трагического не произошло. Не считая того, что заказанные ранее аппетитные свиные краешки успели остыть и пахли теперь не столь приятно.
– Где маячок? – на ходу бросил полковник, хватая девушку за руку.
Лариса раскрыла ладонь.

Глава 12
Первым порывом Гурова было позвонить. Однако, достав мобильник, он не без досады отметил, что связь отсутствует. Следовательно, вызвать подмогу полковник не мог. Рассчитывать придется только на самого себя.
Ситуация, в которой он оказался, была предельна ясна. Его намеренно заманили в ловушку. К этому и вел с самого начала Минаев. Неплохим, однако, оказался актером бывший грузчик и курьер с двумя высшими образованиями. Но Гуров собирался сыграть с ним совсем в другую игру, как только доберется до этого двуликого Януса. Если доберется…
Гуров отбросил пессимистические мысли на этот счет. Как говорил один его знакомый вор в законе: «Безвыходных ситуаций не бывает». Первоначально фраза, конечно, принадлежала не ему, но этот человек доказал на практике ее правильность, совершив легендарный побег из карцера в питерских «Крестах». Гуров усмехнулся, вспомнив, как вор в законе рассказывал ему эту историю после задержания совсем по другому делу в Москве.
Для начала подойдя к двери и приложив ухо к металлической пластине, полковник прислушался.
– …а я достаю фунфырик и говорю ей: «А это видала?» – горделиво вещал один из охранников за дверью.
– Ну, а телка что? – спросил второй, беспрерывно шмыгая носом.
– У нее глаза на лоб полезли. Да ты сам пойми! Она такого шампанского отродясь не видала. Это же высший сорт. С крымского завода. В Бахчисарае, – ответил первый.
– Да брось, – подал голос третий. – Залепуха какая-нибудь. Откуда у тебя с Бахчисарая шампусик? Ставлю сто баксов, что это нашенский. С «Местарджа».
– А вот и пальцем в небо, братан. Мне кореш один подогнал…
– Да, ладно! Какая разница? – вклинился в их спор второй охранник. – Тут главное, что телка купилась. Ты лучше рассказывай, че у вас с ней дальше приключилось…
Гуров отошел от двери, не собираясь дальше слушать этот треп. Одно стало ясно. Охрана, оставленная неизвестным ему пока Алексеем Викторовичем, чувствовала себя весьма вольготно и прекрасно могла продержаться на дежурстве до следующей смены. И их там было как минимум трое. Стало быть, выход самым простым и естественным путем через дверь отпадал. Полковник был уверен в том, что достаточно ему лишь на сантиметр приоткрыть ее – и эти отморозки, не раздумывая, нашпигуют его свинцом. Для них он уже труп. Тот, кого смело можно списывать в расход.
Но других путей из котельной вроде бы не было. Голые стены, два нагревательных котла по центру, трубы… Стоп! Взгляд Гурова буквально споткнулся о трубу диаметром около метра, проходившую почти под самым потолком. Полковник прошел вперед, взобрался на один из котлов, подтянулся на бездействующей в это время года отопительной трубе и приложил ухо к той, что его интересовала. Как он и предполагал, это оказалась вентиляционная шахта. Безвыходных ситуаций не бывает. Гуров улыбнулся. Надежда на спасение казалась вполне реальной.
Приглядевшись повнимательнее, полковник заметил, что в отличие от других труб вентиляционная была не цельной. Она состояла из отдельных фрагментов, и, если выставить один из них…
Гуров снял рубашку и небрежно бросил ее на пол. Достал из кармана тот самый плоский стальной ключ, который уже сослужил ему сегодня верную службу, и принялся за кропотливую работу. Дело продвигалось медленно, ключ соскальзывал с гладкой поверхности, больно тыкался сыщику в руку, несколько раз падал. Гурову приходилось слезать с котла, подбирать ключ с пола и снова взбираться наверх. При этом он старался не производить лишнего шума, опасаясь вызвать подозрения у тех, кто сторожил его по другую сторону двери.
Полковник не мог точно сказать, сколько прошло времени, когда один край фрагмента наконец поддался. Ему казалось, что миновала целая вечность. Но дальше дело пошло легче, и к тому моменту, когда Гуров смог просунуть в образовавшееся отверстие руку, он просто с силой дернул металлический фрагмент на себя. Труба заскрипела, но пошла. Гуров дернул еще раз. Затем еще.
Поток воздуха ударил в лицо, когда, к его радости, фрагмент остался в исцарапанных и ослабевших пальцах. Сыщик с трудом сохранил равновесие на котле. Оглянулся в сторону двери. Похоже, что снаружи его не слышали. Подтянувшись еще раз на отопительной трубе, Гуров взобрался на нее верхом. Затем встал с ногами, и сделанное им отверстие в вентиляции оказалось на уровне пояса. Поток холодного воздуха приятно обдувал тело.
Возвращаться вниз за рубашкой Гуров не стал и отважно полез в вентиляционную шахту. Размеры ее позволяли полковнику передвигаться на четвереньках, а этот способ был значительно быстрее, чем движение по-пластунски. Однако вскоре Гуров столкнулся на своем пути с препятствием, которого, собственно говоря, и следовало ожидать. Во всяком случае, Гуров был к этому готов. В абсолютной темноте вентиляционной шахты он не мог видеть вращающихся лопастей винта, но почувствовал их приближение по усиливающемуся потоку воздуха. Сунув руку в карман, сыщик достал зажигалку и чиркнул колесиком. Винт был в метре от него. Подсвечивая себе огоньком, Гуров приблизился к нему вплотную и вновь выудил заветный ключ, ставший сегодня его палочкой-выручалочкой. На этот раз он использовал его как отвертку.
Основной болт долго не поддавался, но терпение и физические усилия Гурова заставили его уступить в этой схватке. Сыщик свернул его, заклинил лопасти, а затем просто снял их. Без вентилятора в шахте сразу стало довольно душно, но Гурову было сейчас не до этого. Спрятав в карман ключ и зажигалку, он снова пополз вперед, обливаясь потом.
Когда вентиляционная труба совершила поворот на девяносто градусов, полковник увидел свет. Это позволило ему передвигаться на четвереньках еще быстрее. Освещение плюс радость от победы над безнадегой.
Приближаясь к концу шахты, Гуров уже планировал второй раунд между ним и теми, по чьей вине ему пришлось совершать эти акробатические трюки.
Полковник буквально вывалился из трубы на некошеную траву, где, по всему видно, давно не ступала нога человека, и осмотрелся. «Пежо» стоял на пустыре слева от него в каких-нибудь ста метрах. Полковник смахнул пот со лба.

Глава 13
Мягкий приглушенный свет венгерского ресторанчика «Шандер» в совокупности с негромкой классической музыкой создавал весьма приятную атмосферу. Заказать здесь столик в обед без предварительной договоренности не представлялось возможным. Особенно если ты не входил в число постоянных клиентов заведения. Александр Бесшапошников таковым являлся. За ним всегда было зарезервировано местечко, расположенное в равной удаленности от входа и оркестровой площадки. Александр предпочитал обедать здесь ежедневно, а потому в «Шандере» Бесшапошникова знали абсолютно все, начиная с официантов и заканчивая шеф-поваром. О владельце ресторана и говорить не приходилось. По сути, он был одним из соучредителей «Местарджа».
– Никакого аппетита сегодня, – с горечью в голосе пожаловался Бесшапошников сидящему напротив него Елисееву, отодвигая от себя тарелку с салатом. – То ли это жара проклятая так пагубно сказывается, то ли… Ладно! Черт с ним, с аппетитом. В конце концов, на нем свет клином не сошелся. Рассказывай: что у тебя там с этим ментом приключилось?
Елисеев вообще не стал ничего себе заказывать, кроме сока. Склонившись над столом, он мерно потягивал напиток через трубочку и с удовольствием косился в сторону полногрудой официантки с вьющимися черными волосами, обслуживающей соседний столик. Говорить о делах ему сейчас совсем не хотелось. А уж тем более о том, что, как он знал, вызовет у Бесшапошникова гамму негативных эмоций.
– Ребята с ним не разделались. – Елисеев оторвался от трубочки и откинулся на спинку стула. Скрестил руки на груди. – Но это только пока, Саша. Скажем так, казнь была отложена по не зависящим от нас обстоятельствам.
– Что это еще за обстоятельства? – нахмурился Александр.
– Мы накрыли его в коридоре. – Елисеев начал рассказ с откровенной неохотой. – Зажали с двух сторон, и вроде бы деваться ему было некуда… Но… Короче, легавый как-то изловчился, пробрался в котельную и заперся там изнутри. По большому счету, взломать замок для нас, конечно, не представляло сложности, но это риск. Я потерял бы на этом как минимум двух-трех хороших парней. Это того не стоило, согласись.
– Ну и? – нервно поинтересовался Бесшапошников, комкая в пальцах бумажную салфетку.
– Он все еще там, в котельной. Выйти не сможет, мобильник, я думаю, недоступен, так что в любом случае ему крышка. Беспокоиться не о чем, Саша. А как там было у Пушкина? «Его пример другим наука…»
– К черту Пушкина! – неожиданно взорвался Бесшапошников, и его громкий возглас привлек к их столику внимание других посетителей и обслуживающего персонала. Александр подался вперед, вынужденно понизил голос, но глаза его при этом продолжали блестеть недобрым блеском. – К черту все! Мне не нравится, как стали развиваться события и…
– Ну, в общем, да. Хорошего мало, – пожал плечами Елисеев. – Но это как бы издержки…
– Дай мне договорить. – Бесшапошников тяжело дышал. – Я со всей ответственностью хочу заявить, что была дерьмовая идея. И я, кстати, изначально был против этого. Надеюсь, ты помнишь?
Елисеев кивнул.
– И что в итоге? Как и следовало ожидать, полная лажа! Нам не следовало вступать в открытый конфликт с властями. Не надо было никого трогать, вот и все. Я поговорил с этим Гуровым один раз, поговорил бы и еще. Ничего в этом страшного. А так… Ты не думаешь, что его станут искать?
– Поищут и забудут, – небрежно отмахнулся Елисеев. – Мало, что ли, по стране людей исчезает. Не бери в голову, Саша. Я все держу под контролем.
Помимо отсутствия аппетита, Бесшапошников вдруг почувствовал острый приступ изжоги. Прежде с ним никогда не случалось подобного. Система пищеварения работала на все сто процентов. Произошедшие изменения не порадовали директора «Местарджа». Залпом опрокинув в рот бокал вина, Александр поморщился. Затем с явным недовольством посмотрел на собеседника. Позиция Елисеева в последнее время ему нравилась все меньше.
– Ты знаешь, что ты сумасшедший, – безапелляционно заявил он.
– Это еще почему? – Обиды в голосе Елисеева не было. Вместо этого он вновь приложился губами к трубочке и шумно втянул сок. – Мне кажется, ты делаешь из мухи слона. И слишком предвзято относишься к ментам. А они на самом деле такие же люди, как все. Как ты и я. И они смертны, Саша.
Бесшапошников ничего не ответил. По его твердому убеждению, Елисеев нес полнейший бред. И чем дальше, тем хуже. Впервые за время длительного и тесного сотрудничества с Алексеем Бесшапошников вдруг почувствовал, насколько потенциально опасен этот человек. Опасен даже для него. По телу пробежала легкая дрожь. Призывно подняв руку, он привлек к себе внимание официанта. Молодой человек в белой рубашке вырос, словно из-под земли.
– Что-нибудь еще, Александр Иванович?
– Да, принесите еще бокал вина, – попросил тот.
Употреблять больше одной порции горячительного за обедом было не в правилах Бесшапошникова, но сегодня он решил изменить им. Не то чтобы ему хотелось напиться до беспамятства, но снять напряжение требовалось совершенно определенно. А там, глядишь, и аппетит вернется. Бесшапошников с тоской покосился на обилие блюд, заказанных пятнадцать минут назад.
– Вам что-то не нравится, Александр Иванович? – подобострастно поинтересовался официант.
– Все в порядке, Антон. Просто у меня какие-то проблемы с желудком.
– Может, лекарства?
– Нет, не нужно. Принесите вина.
– А мне еще сока, – подал голос Елисеев, отставляя в сторону опустевший стакан, а трубочку бросив рядом с ним. – Точно такого же. Хорошо?
– Да, конечно.
Официант ретиво кинулся исполнять заказ, а Бесшапошников вновь обратился к начальнику СБ:
– И как долго, по твоим расчетам, он будет сидеть в котельной?
Елисеев рассмеялся. Громко и от души.
– Это уж все будет зависеть от него самого. Насколько хватит терпения. Жрать захочет, вылезет. А тут уж мои ребята не подкачают. Ручаюсь.
– Слишком долго, – покачал головой Бесшапошников. – Насколько мне известно, в экстремальных ситуациях человек может продержаться без еды несколько месяцев. Ну, даже если это будет один месяц, все равно много.
– А куда нам торопиться? – Елисеев развел руками. – В данном случае время работает на нас. Я оставил возле котельной четырех ребят во главе с Ринатом. Сегодня ночью их сменит новая четверка, потом через двенадцать часов еще одна, а затем снова Ринат. Я приказал им не расслабляться.
Бесшапошников покачал головой и неловко сменил положение тела, чтобы смягчить приступы изжоги.
– Мне кажется, ты не понимаешь, Леша, – почти обреченно произнес он, но Елисеев заметил, что за этим чувством обреченности по-прежнему скрывается еле сдерживаемое раздражение. – Дело не…
Вернулся официант с неизменной дежурной улыбкой на лице и, согнувшись перед Бесшапошниковым в полупоклоне, поставил на стол бокал красного вина. Стакан сока с торчащей из него соломинкой появился перед Елисеевым.
– Что-нибудь еще?
– Да, посчитай нам, Антон.
Классическая музыка сменилась чем-то из разряда ретро, а посетителей в «Шандере» к этому моменту значительно поубавилось. Традиционный обеденный перерыв подходил к концу. Однако возвращаться в «Местардж» Бесшапошникову не хотелось. Елисеев и подавно вел себя так, словно никуда не торопился. Как только ушел официант, он спросил у Александра:
– Ты что, действительно ничего не будешь есть?
– Не буду. Аппетит пропал.
– А я доем? Уж больно аппетитно все это выглядит.
– Валяй, – махнул рукой Бесшапошников. – Если хочется.
– Хочется. – Елисеев придвинул к себе блюдо с молодым ягненком под винным соусом, к которому Александр даже не притронулся, взял вилку и приступил к еде. – А ты, кстати, зря отказываешься. Организм надо питать, Саша. Ни к чему хорошему это не приведет. Силы нужны организму, чтобы бороться…
– Бороться с кем? С ментами?
Елисеев снова засмеялся.
– Ну, зачем же так прямолинейно?
– Слушай, кончай, а? Хватит выпендриваться! – Бесшапошников хлопнул по столу раскрытой ладонью и буквально зашипел, глядя в глаза собеседнику: – Я говорю тебе, дело не во времени, которое работает или не работает на нас. Дело в ситуации. У меня складывается впечатление, что мы сами себе роем могилу…
– Это ошибочное впечатление. Поверь мне.
– Одно цепляется за другое, Леша. Сначала телка, теперь этот Гуров… Кстати, как обстоят дела с телкой?
– Не знаю. – Елисеев невозмутимо уплетал ягненка за обе щеки, попутно сдабривая его сочными листьями салата. – Я уже говорил тебе, что не занимаюсь этим делом. Так на кой черт мне о нем думать? Тебе нужна лишняя головная боль? Мне – нет.
– Я думал, головная боль у нас у всех одна.
– Ты ошибся. – Елисеев оторвал зубами кусок мяса и активно заработал мощными челюстями. – Телка не может быть нашей с тобой головной болью. Она занималась совсем другим расследованием.
– Она занималась «Местарджем».
– Нет, она занималась оборотнями…
– Которые стоят за «Местарджем».
– Не имеет значения. Забудь о ней.
– Черт возьми! – Бесшапошников только сейчас заметил, что пальцы у него нервно подрагивают, и поспешно убрал их со стола. – Не могу я об этом забыть.
Официант принес счет и аккуратно положил его на стол. Но Бесшапошников даже не заметил этого. Он уже извлек из нагрудного кармана рубашки плоскую коробочку мобильного телефона, сдвинул панель и набрал на нем какой-то номер. Елисеев продолжал есть.
– Привет! Это Бесшапошников, – представился директор «Местарджа». – Хотел узнать, как у нас продвигаются дела.
– Зачем ты звонишь? – грубо откликнулся невидимый оппонент.
– Я же говорю…
– Я слышал, что ты говоришь. Я спрашиваю тебя, на кой ты звонишь мне? Мы ведь, кажется, договаривались. С самого начала. Если у меня будут новости, я позвоню сам.
– Но…
– Не надо никаких «но». Я занят.
– Меня беспокоит вопрос…
– Меня тоже, – собеседник разговаривал с Бесшапошниковым отрывистым, не терпящим возражений тоном. – Но сейчас нет времени говорить об этом. Я перезвоню. Все. Пока. И, кстати, Саша?…
– Да? – оживился Бесшапошников.
– Я повторяю еще раз для тугодумов. Не звони мне больше.
В трубке раздались короткие гудки отбоя, и Бесшапошникову ничего не оставалось делать, кроме как убрать мобильник обратно в карман. Вид у него при этом был подавленный и обескураженный. Изжога в желудке усилилась.
– Нарвался? – иронично заметил Елисеев.
Он на удивление быстро расправился с ягненком и теперь старательно протирал салфеткой жирные пальцы. В отличие от шефа Алексей выглядел сытым, счастливым и вполне довольным жизнью. Выкинув из стакана трубочку, он залпом допил сок, крякнул и потянулся за сигаретами. Не прошло и пяти секунд, как над столиком закружились клубы сизого табачного дыма. Елисеев с удовольствием несколько раз затянулся.
– Не надо было звонить. – Он прищелкнул языком, испытывая почти физическое удовлетворение от раздерганного состояния Бесшапошникова. – Я ведь предупреждал тебя. И говорил о том, что никому не нужна лишняя головная боль. Ты только что заработал себе еще одну.
– Ты достал меня! – Александр с грохотом сдвинул стул и поднялся на ноги. – Занимайся лучше своими делами и не суйся в мои. Лады? Я сам разберусь со своими головными болями.
– Ну, хорошо. – Елисеев продолжал сидеть и курить. – Чего ты так завелся-то?
– И раз уж ты заварил всю эту кашу с Гуровым, расхлебывай ее, – не унимался Бесшапошников. – Разберись с ним. И не через месяц, а сейчас. Мне все равно, сколько людей ты потеряешь на этом. Мне не нужен в котельной сгнивший легавый!.. Даю тебе сутки на решение этой проблемы. Запомнил?
Елисеев не ответил. На лице его угрожающе заходили желваки, а в глазах появились холодные искорки. Бесшапошников заметил счет, раскрыл его, не глядя, бросил несколько купюр и, резко развернувшись, пошел на выход из ресторана. Елисеев смотрел ему вслед. Пепел сорвался с краешка сигареты и упал на пол.

Глава 14
Чуть больше пяти минут Гуров просто лежал на траве лицом вверх, глядя в голубое безоблачное небо и почти чувствуя себя Андреем Болконским. Отдышавшись после длительного путешествия по вентиляционной шахте и немного отдохнув, полковник решительно поднялся на ноги. Рубашки на нем уже не было, а потому наплечная кобура с торчащим из нее «штайром» плотно облегала обнаженное, мокрое от пота тело. То, что осталось от брюк, назвать таковыми можно было с большой натяжкой. Измазанные грязью лохмотья. Не в лучшем виде были и туфли Гурова. Сбросив их с ног, сыщик босиком пошел по траве в направлении своей машины.
Достигнув входа в подвал, где несколько часов назад его встретил уборщик, полковник достал оружие, взял его на изготовку и решительно постучал дверь. Время для второго раунда настало.
Ему долго никто не открывал, но Гуров стучал в дверь до тех пор, пока не добился результата. Заскрежетал замок, дверь отворилась, и Гуров, не раздумывая, нанес в темноту удар рукояткой «штайра». Хрустнула кость, незримый противник истошно закричал. Полковник щелкнул зажигалкой и подсветил ею себе под ноги. Двумя ступеньками ниже на лестнице распластался его старый знакомый – седовласый уборщик. Обеими руками он зажимал разбитый нос, а сквозь пальцы на бетон обильно сочилась алая кровь.
Гуров не стал вступать с ним в полемику. Склонившись над телом, он запустил руку в карман уборщику и достал ключ. Седовласый тихонько подвывал. Гуров перешагнул через него и, все так же подсвечивая себе путь пляшущим огоньком зажигалки, начал спускаться вниз. Отпер конфискованным ключом нижнюю дверь, бросил его и зажигалку под ноги и, держа «штайр» перед собой, отважно шагнул в тускло освещенный коридор.
Компания из четырех человек была на месте. Однако они никак не ожидали появления Гурова с этой стороны, наивно полагая, что он, бедный, все еще томится в недрах котельной.
Крайний из них, парнишка с коротко стриженными волосами, среагировал первым. Метнувшись в сторону, он подхватил с пола автомат и вскинул его, целясь в полковника. Палец не успел надавить на гашетку. Гуров выстрелил и пробил парню руку в районе локтевого сгиба. Стволы в руках остальных появились, как по мановению волшебной палочки, но полковник был начеку. Сместил дуло «штайра» в сторону и нажал на курок еще раз. Права на ошибку он не имел, а потому стрелял наверняка. Пуля ударила в грудь длинноволосого детины в черной рубашке. Гуров выстрелил в третий раз, и стоявший до этого рядом с длинноволосым крепко сбитый мужчина со смуглым, восточного типа лицом рухнул на пол с простреленной шеей. Кровь фонтаном забила из поврежденной артерии. Тело поверженного затряслось в предсмертных конвульсиях. Среднего роста качок в разрисованной всеми цветами радуги футболке успел-таки выстрелить, но промахнулся. Пуля просвистела рядом с Гуровым. Сыщик произвел ответный выстрел, но качок, сгруппировавшись, кинулся в сторону и скрылся в той самой нише, которую в прошлый раз в качестве укрытия выбрал для себя Гуров.
Парень с простреленным локтем с трудом отполз к стене и теперь уже левой рукой приподнял автомат. Гуров был в непосредственной близости от него и просто ногой выбил оружие. Парень попытался сделать полковнику подсечку, но ему это не удалось. Гуров, не сводя глаз и готового к бою «штайра» с дверной ниши в котельную, нанес еще один удар ногой лежачему противнику. На этот раз под ребра. Парень зашелся в сдавленном кашле. Мужчина с восточным лицом лежал без признаков жизни. Длинноволосый еще балансировал на грани небытия, но реальной опасности для сыщика не представлял.
Качок высунул голову из укрытия, и Гуров выстрелил. Пуля сбила штукатурку.
– Брось оружие! – распорядился полковник. – Выходи с поднятыми руками, и я гарантирую, что останешься жив. Не усугубляй свое и без того неприятное положение. Вооруженное сопротивление сотруднику милиции – это не шутки, приятель. Не говоря уже о том, что ваши прежние действия я могу расценить как покушение.
Поначалу ответом ему было гробовое молчание, но уже через секунду, когда противник, видимо, осмыслил все произнесенное Гуровым, он ответил:
– Я ни в чем не виноват. Я только выполняю свою работу, за которую мне платят. – Покаяния в голосе не было. Парень и в самом деле искренне верил в то, что говорил. – И потом, я не имел ни малейшего представления, откуда ты. С чего это вдруг я должен верить, что ты из ментуры?
– Не лепи горбатого, пацан. – Гуров невольно перешел на привычный для слуха неприятеля сленг. – И кончай препираться. Брось пушку, и поговорим нормально. Чего ты боишься?
Сначала из ниши показалась рука с оружием. Причем парень держал пистолет за дуло, как бы демонстрируя тот факт, что у него нет дурных намерений в отношении Гурова. Однако полковник не расслаблялся. Качок неспешно вышел, держа обе вытянутые руки прямо перед собой.
– Пушку на пол, – приказал Гуров.
– Может, сначала столкуемся? – предложил парень.
– О чем?
– О моей дальнейшей судьбе. Как насчет того, чтобы отпустить меня на все четыре стороны?
Гуров отрицательно покачал головой, но тут же немного сменил дипломатию и душевно произнес:
– Не вижу в этом никакого смысла. Допустим, я отпущу тебя, и что дальше? «Местардж» уже полностью на крючке. Его песенка спета. Так же, как и Бесшапошникова, и Елисеева. – Гуров очень кстати вспомнил упомянутую в разговоре с Минаевым фамилию и заметил, какое впечатление она произвела на стоящего перед ним парня. – Будет облава. И тех, кого не положат, заметут. А если ты сейчас ударишься в бега, то твои же и сочтут, что ты их выдал. А я… Я мог бы оказать тебе содействие. Предоставить защиту, а затем и замолвить словечко перед кем нужно. Понимаешь меня?…
По глазам качка полковник видел, что его туманная речь тому не совсем понятна. То ли он не верил Гурову, то ли… Одним словом, неизвестно, чем бы закончились между ними эти переговоры и бросил бы парень оружие на пол, но вмешательство его товарища с простреленным локтем внесло в ситуацию коррективы.
Воспользовавшись тем, что внимание Гурова рассредоточилось, он чуть переместился в сторону и оказался рядом с пистолетом, который обронил длинноволосый. Парню оставалось сделать до него один стремительный бросок. Он встал на колени, но в эту секунду Гуров просчитал его намерение и сместил дуло «штайра» вниз.
– Лежи спокойно и не дергайся!
Качок перед ним подбросил пистолет вверх и тут же поймал его, но уже не за дуло, а за рукоятку. Палец скользнул к курку. Полковник выстрелил раньше, чем успел проанализировать для себя ситуацию. Сработал годами выработанный на службе в управлении рефлекс. Качок замер, как парализованный. Его рот распахнулся в немом крике, затем из него вырвался поток крови, и парень стал заваливаться набок. Он рухнул плашмя, взметнув с пола маленькое облачко пыли. Пистолет так и остался зажатым в руке.
– Вот, черт! – с чувством ругнулся полковник. – А ведь я действительно хотел договориться с ним полюбовно. И, возможно, это получилось, если бы… – Он повернул голову к единственному оставшемуся в живых из тех, кому было поручено сторожить персону Гурова на выходе из котельной. – Вставай, герой. Чего ты разлегся? У тебя же не нога прострелена.
Парень продолжал сидеть, тупо таращась на сыщика.
– Вставай-вставай. – Гуров помахал «штайром». – Только не надо больше строить из себя камикадзе. Посмотри, что случилось с твоими приятелями, и сделай выводы. Надеюсь, они будут правильными.
Парень осторожно поднялся на ноги и опасливо отступил от Гурова к стене. Полковник внимательно окинул его взглядом с головы до ног. Удовлетворенно кивнул.
– Годится. Раздевайся, сынок.
– Что? – Тот опешил, и глаза его при этом сделались еще более испуганным. – Вы с ума сошли? Я никогда не позволю… Лучше уж сразу убейте меня…
Гуров улыбнулся.
– Запомни, я никогда никого не убиваю без веских на то оснований. Только если этот кто-то покушается на мою жизнь. Но ты ведь не собираешься этого делать?
– Нет, но я…
– Ничем таким, о чем ты подумал, я с тобой заниматься не собираюсь. Я не извращенец. Раздевайся. Мне нужны твои шмотки.
Осознав, что его чести ничто не угрожает, парень стал неспешно разоблачаться. Сняв брюки, рубашку и ботинки, он бросил все это к ногам полковника. Прижался к стене, стоя в одних трусах и носках. Гуров вынул из брюк ремень и отложил его в сторону.
– Это тебе, – сказал он.
– В каком смысле? – не понял парнишка.
– Сейчас узнаешь. – Гуров по-солдатски быстро оделся и, взяв ремень в руки, приказал парню: – Ложись на спину, подними ноги, а руки заведи под задницу. Я не хочу, чтобы ты и дальше доставлял неприятности самому себе. Пару часов как-нибудь продержишься, а потом за тобой приедут.
– Я не могу, – тот понял, какая участь его ожидает. – У меня прострелен локоть…
– Я знаю. Но не бойся, ничего с тобой не случится. Давай, ложись. Я и так потратил на тебя слишком много времени.
Парню ничего не оставалось, как подчиниться. Гуров связал его ремнем так, что тот не мог даже пошевелиться.
– Отдыхай. – Сыщик дружески похлопал его по щеке.
Затем, развернувшись, уверенно направился к двери, которая, как он помнил, должна была привести его в производственный цех. Повернув ручку, Гуров толкнул от себя дверь и шагнул в помещение.
Подпольный цех «Местарджа» по производству некачественной продукции занимал весьма просторное помещение, и, по большому счету, он мало чем отличался от того, что Гуров видел на заводе Бесшапошникова во время первой и единственной экскурсии. Внешне разница была только в том, что вместо людей в белых халатах здесь суетились весьма колоритные личности из разряда кочующей братии. Проще говоря, бомжи. А в остальном – все то же самое. Приспособления для фильтрации купажа и выдержки готовых напитков, установки для подготовки полуфабрикатов… Шумовой фон, стоящий в цеху, и звукоизоляция стен не позволяли расслышать того, что происходило в коридоре.
Гуров закрыл за собой дверь и тут же заметил в дальнем конце зала мужчину в зеленом костюме, как у сотрудников реанимации. На фоне бомжей он смотрелся очень солидно и респектабельно. Полковник засунул «штайр» в скрытую под рубашкой кобуру и быстрым шагом направился в его сторону.
– Прошу прощения! – окликнул он местного технолога, а в том, что это был именно технолог, Гуров практически не сомневался.
Мужчина обернулся.
– Да?
– Вы – Геннадий Широков?
– Нет, я… А кто вы, собственно говоря, такой? – Мужчина подбоченился. – Посторонним сюда вход запрещен, и если у вас нет на то специального разрешения…
– Разрешение у меня есть, – с улыбкой успокоил его сыщик. – Я по важному поручению от Александра Ивановича Бесшапошникова.
– Ну, если от Александра Ивановича! Тогда конечно. Тогда совсем другое дело. Гена там. – Он указал на примыкавшее к цеху слева смежное помещение. – В зале готовой продукции. Наблюдает за расфасовкой.
При этом мужчина заговорщицки подмигнул Гурову, словно хотел сказать: «Ну, мы-то с вами понимаем, о какой продукции идет речь». Полковник подмигнул ему в ответ.
В зале готовой продукции, куда прошел Гуров, таких ребят в зеленых костюмах, как тот, с которым он только что имел честь пообщаться, было двое. Видимо, за готовой продукцией требовалось куда более тщательное наблюдение. Чтобы, не дай бог, бомжи не сперли чего-нибудь.
– Геннадий Широков!
Один из мужчин обернулся в сторону Гурова. Сухое обветренное лицо, трехдневная небритость по последней французской моде, маленькие, глубоко посаженные глаза. Честно говоря, вид Широкова показался полковнику каким-то болезненным. Словно он сам постоянно употреблял продукцию «Местарджа» последние два-три месяца.
– Да, – сказал он, и Гуров отметил, что голос у Геннадия, в отличие от его внешности, вполне бодрый и жизнерадостный. – Кто вы такой?
– Меня прислал Бесшапошников, – уже в который раз выдал полковник нехитрую заготовленную легенду. – К вам. Мы можем выйти?
– Ну, да, конечно. Разумеется.
Широков двинулся ему навстречу. Походка у него была косолапой, да и двигался Геннадий как-то неуверенно, слегка ссутулившись.
– Меня просили передать вам какую-то коробку, – сказал Гуров. – То ли с бумагами, то ли с этикетками. Я особо не вникал. Она осталась у меня в машине. Спина болит. Радикулит прихватил на днях и не отпускает, зараза. Там загрузили, а здесь… Мне сказали, что вы сами сможете забрать.
– Смогу. Почему бы и нет? – охотно откликнулся Широков. – Пойдемте, я заберу. Только что это за бумаги, я в толк не возьму…
– Я не в курсе, – лаконично отрезал Гуров. – Если будут вопросы, позвоните Александру Ивановичу сами.
– Хорошо.