Николай Леонов Детективы
Николай Леоновскачать Волчий билет

Николай Леонов

Пир во время чумы



Капитан и Станислав стояли чуть в стороне, слушали с интересом.
- По местам былой славы, - ехидно заметил Стас.
- Парня сгоряча разжаловали, а потом забыли.
- Выпивает, - заметил капитан.
- А вы все обо всех знаете? - Гуров глянул на капитана с интересом.
- Обязан. Генерал может поинтересоваться. - Капитан вытянулся.
- Если вас на дверях поставить, вам будет удобнее за людьми наблюдать.
- Капитаны в охране не стоят, - ответил встречающий.
Крячко из-за спины Гурова делал парню знаки, чтобы он замолчал.
- Видите, мой друг вам семафорит: мол, была бы должность, а звание можно
к ней подогнать соответствующее.
Капитан побледнел, взглянул на часы, откашлялся.
- Нас ждут, господа.
Гуров прошел мимо лифта, легко взбежал на третий этаж, посмотрел под
ноги, сказал:
- Ковровую дорожку не меняли, это хорошо.
Капитан взглянул на Крячко, который пожал плечами, так как не знал,
почему хорошо, что ковровую дорожку не меняли.
В приемной генерала за столом сидела девчушка, стучала на машинке. Увидев
вошедших, пробормотала "здрасте" и выскочила за дверь.
Гуров придирчиво оглядел приемную: тяжелую кожаную мебель тоже не меняли,
а вот стены красили.
Сыщик довольно кивнул, бросил в одно из кресел кейс и куртку, отстранил
капитана, сам открыл дверь кабинета и громко сказал:
- Здравствуйте, уважаемый Олег Евгеньевич. Я, напоминаю, Гуров, а
господин полковник Крячко - офицер знающий, на мой вкус, излишне занудный.
- Здравствуйте, Лев Иванович, рад вас снова видеть. - Генерал вышел из-за
стола, пожал приезжим руки, указал на кресла, кивнул капитану, и тот исчез из
кабинета.
Генералу было чуть за пятьдесят. При бывшем хозяине он был майором на
незначительной должности. Гурову понравилось, что генерал не сверкал погонами,
носил скромный серый костюм и белоснежную рубашку.
- Петр Николаевич мне вчера звонил, предупредил о вашем визите. - Он
присел на край стола, смотрел спокойно, с достоинством. - Я не очень понял цели
вашего нашествия, надеюсь, вы объясните.
- Не дуйте на воду, генерал, ничего страшного. Полковнику, - Гуров
показал на Станислава, - приказано ознакомиться с вашим бумажным хозяйством, -
плановая проверка, я напросился в попутчики. Ностальгия, хочу взглянуть на ваш
замечательный город.
Судя по всему, генерал был скверным актером, так как лицо у него
погрустнело, улыбка получилась достаточно фальшивой, но ответил он прямо:
- Значит, правду вы мне не скажете.
- Опасная и крайне дефицитная сегодня штуковина. Разрешите? - Гуров
достал сигареты.
- Конечно, конечно: - Генерал подвинул ему пепельницу.
- Хотел бы ознакомиться с розыскным делом по убийству авторитета по
кличке Сазан, фамилию запамятовал. Я вас плохо знаю, но искренне рад, что
именно вы, Олег Евгеньевич, возглавили управление.
- Объяснение простое. - Генерал горько улыбнулся. - Я единственный, кто
оказался не замазанным в погроме, который вы здесь устроили три года назад.
- Можно сказать иначе. - Гуров прикурил и затянулся. - Вы единственный,
кто, рискуя погонами, возможно, и жизнью, не вступил в коррумпированный клан
Фомина.
- Не делайте из меня героя, мне ещe мама объяснила, что воровать нехорошо.
Он подошел к массивной "стенке", открыл одну из створок, достал бутылку
минеральной воды.
- Раньше здесь стояли коньяки. А ныне: Холодильник у меня сломался, не
чинят, не меняют. Отцы города заходят, лишь когда бревно на голову свалится. С
криминалом хозяева живут дружно, да и перемешались, не поймешь, кто есть кто.
Мои сыщики занимаются бытовухой и прочей мелочевкой, серьезные разборки
решаются без милиции. Мне обещана теплая дача, служу до пенсии и ухожу.
- А людей пусть убивают? - в лоб спросил Гуров.
- Вы о Галине Старовой? Не мой уровень. Вы в столицах разбирайтесь, мы
люди маленькие. - Генерал взял из пачки Гурова сигарету, неумело размял,
закурил. - Скучно и стыдно, но сил нет, да и талантом бог обидел.
- Печально. Познакомьте меня со своим замом по оперчасти, вас я
беспокоить не буду. А сейчас мы с полковником поедем в гостинице устраиваться.
- Желаю успеха. Надеюсь, цены вам известны. Может, мы поселим вас в своем
общежитии? - спросил генерал.
- А может, в охотничьем домике? - поинтересовался Гуров. - Ведь вельмож
вы принимаете. Я знаю, у вас знатная охота.
Генерал смутился, затем неуверенно ответил:
- Домики в ведении ХОЗУ, я не вмешиваюсь. Станислав хмыкнул, не удержался
и сказал:
- Простите, господин генерал, в оперработу вы не вмешиваетесь, не в курсе
хозяйственных дел, так жить действительно скучно.
Генерал посмотрел на Стаса больными глазами, невнятно ответил:
- Вы, господа, поезжайте пока в гостиницу, я в течение дня вопрос
провентилирую, думаю, мы сможем вам помочь.
На том они и распрощались.

Оглядывая двухкомнатный затхлый полулюкс, Стас сказал:
- Может, и порядочный, но картонный генерал. Его и держат лишь за то,
чтобы ни во что не вмешивался. И капитан при нем не адъютант, а соглядатай, и
жить в данном Номере можно, лишь не открывая рта. - Он достал блокнот, ручку и
написал: "Необходимо выяснить расстановку сил в городе, вычислить человека,
который правит бал".
Гуров закурил, поджег записку, долго смотрел на обуглившуюся бумагу,
потом бросил еe в раковину, смыл водой и ответил:
- Вы, полковник, не ищите легкой жизни, переоденьтесь, приведите себя в
порядок и отправляйтесь в управление, знакомьтесь с оперсоставом, бумагами. А я
погуляю по городу, вспомню старое, постараюсь встретиться с друзьями, которые
некогда работали в цирке. Ведь разгром местной коррупции я начинал именно с
цирка.
- Цирк - хорошо, только никакой фокусник нам не поможет, - ответил
Станислав.
- А я и не жду от них помощи - они точно не в курсе дела, - просто хочу
увидеть хороших людей, выпить с ними рюмку чая.
- Ясное дело. - Стас хохотнул. - Младший - работать, старший - по девкам.
- Все новое - лишь давно забытое старое.

Глава 2

Гуров проводил друга, подошел к стойке администратора, обаятельно
улыбнулся:
- Здравствуйте, красавица.
Непривлекательная костлявая девица лет тридцати раздраженно ответила:
- Я не красавица и прекрасно знаю об этом. Говорите, что нужно, и не
мешайте работать.
Гуров облокотился на стойку, продолжая улыбаться:
- Дорогая, нам обоим повезло, красота - понятие исключительно
субъективное, если вам говорили иное, эти люди лгуны и невежды.
Администраторша смутилась и покраснела, она смотрела удивленно и
недоверчиво.
- Что-то все субъекты вьются вокруг Катерины, со мной и здороваются
редко. - Она поправила прическу, несмело улыбнулась.
- Я в молодости тоже не нравился девушкам и переживал. А как седина
пробилась, говорят, мол, ничего, терпеть можно.
Девица разглядывала статного голубоглазого красавца, похожего на актера
кино. Седина действительно картинно серебрилась на висках незнакомца, но
привлекали в нем даже не черты лица, а какая-то магнетическая уверенность и
сила, которая исходила от него.
Администраторша тряхнула головой, словно пыталась проснуться или отогнать
наваждение, и грубовато спросила:
- Что вам, гражданин, собственно, нужно? - Собственно, ничего. - Гуров
широко улыбнулся. - Поболтать с интересной девчонкой. - Он посмотрел на часы и
сделал вид, что спохватился: - Разрешите от вас позвонить?
- Аппарат, между прочим, служебный, у вас в номере имеется свой, -
ответила девушка и подвинула свой телефон в окошечко.
- Благодарю. - Гуров неторопливо размотал шнур, набрал номер Бунича,
который запомнил, казалось, навсегда.
- Слушаю, - ответил мужской голос. Гуров подумал, что секретарь у магната
не сменился.
- Здравствуйте, попросите, пожалуйста, Льва Ильича, - мягко произнес
Гуров.
Девушка за стойкой немного отошла в сторону, но прислушивалась к
разговору, и то, что голубоглазый незнакомец звонил мужчине, явно понравилось
ей.
- Как вас представить? - допытывался секретарь.
- Лев Иванович, - ответил Гуров. - Надеюсь, этого окажется достаточно.
- Вполне, - сказал Бунич, слушавший разговор по отводной трубке. - Какими
судьбами? Здравствуйте:
- А черт его знает, тезка. Летел мимо, решил заглянуть, узнать, как
здоровье. - Гуров тихо рассмеялся.
- В нашем возрасте здоровье, как климат, переменчивое, - ответил Бунич. -
Надолго?
- Как примешь. Я в "Центральной", будь другом, пришли за мной машину.
Лучше, если приедут и Левый, и Правый.
- Понял. Ты их узнаешь? - поинтересовался Бунич. - Машина будет минут
через пятнадцать, мальчики поднимутся в вестибюль, О`кей?
- О`кей! - Гуров положил трубку и по-мальчишески подмигнул
администраторше. - А вы так и не сказали, как вас зовут.
Девушка покраснела и не ответила. Гуров взглянул на часы, прошел в
глубину холла, сел в затертое кресло и взял со столика старые газеты.
"Я возвращаюсь в прошлое, - рассуждал он, - а хорошо ли это и нужно ли?
Три года в наше время - очень большой срок. Для многих это целая жизнь". Он
привычно переложил "вальтер" из внутреннего кармана пиджака во внешний, где
лежали сигареты и зажигалка.
Тогда, три года назад, он приехал сюда по просьбе Петра на помощь другу
его юности, дрессировщику медведей, и оказался в гуще цирковой жизни. Главное,
сыщик невольно встал на пути транспортировки наркотика в Москву. Милиция в
городе была насквозь коррумпирована, прежний генерал приказал любыми средствами
уничтожить москвича, но у Гурова неожиданно оказалось много замечательных
друзей-союзников, схватка закончилась кроваво, а для Гурова благополучно. В те
дни сыщик познакомился с местным миллионером, человеком умным, самостоятельным,
который Гурову помог, но в принципе придерживался нейтральной позиции.
Уезжая из города победителем, Гуров успел уберечь миллионера Бунича от
участия в героиновой сделке и сегодня рассчитывал на благодарность магната.
Кроме того, директор цирка и его ближайшие друзья были уроженцы здешних мест,
знали город, как свой карман, и могли сегодня оказать неоценимую услугу
сыщикам. Вопрос, живы ли они, не припомнили ли местные авторитеты дружбу
директора цирка, его заместителя и знаменитого клоуна с ментом из Москвы:
Не писал он. Лев Гуров, не звонил, сукин сын, столько лет, свалился как
снег на голову и ждет от людей помощи. Сыщик отложил газету, в которую даже не
заглянул, поднялся из корявого кресла, поклонился суровой администраторше и
удивился, увидев, как она приподняла худую руку в знак прощания. Казалось бы,
ерунда, но настроение у Гурова улучшилось, и он направился к выходу.
Сыщик толкнул тяжелую облезлую дверь, порога ещe не переступал, выстрела
не услышал, но пуля впилась в дверной косяк, и он метнулся в тамбур. Увидев,
что дверь на улицу открыта, выскочил на крыльцо и встал за колонну. На
ступеньках лежал человек, пистолет валялся рядом. Гуров из своего укрытия не
выходил. Убийца поднялся на колени, потянулся к оружию, из-за колонн бесшумно
появился один из охранников Бунича, отшвырнул ногой оружие, которое загремело
по лестнице, взял бандита за левую руку - правая была прострелена, - поставил
его на ноги, сделал это легко, словно парень был из бумаги.
- Ты видел, что мы подъехали? Торопился умереть? До больницы дойдешь?
- Я не врубился. Левый, извини. - Парень зажал здоровой рукой раненое
предплечье. - Извини, я доберусь. Пушку отдай.
- Детям спички не дают. Ползи. И передай Лещу, что я расскажу о тебе
своему хозяину. Ты мог ранить нашего гостя.
Парень побледнел от этих слов больше, чем от пули, икнул и начал
аккуратно спускаться по широкой лестнице.
У Бунича было два личных охранника. Близнецы неизвестной национальности,
они, казалось, и не имели имен, в городе их звали Левый и Правый, так как они
всегда ходили рядом. У одного из братьев был над бровью чуть заметный шрам, и
он звался Левый. То ли корейцы, то ли китайцы, они были неимоверно сильны как в
рукопашном, так и в бою с оружием.
- Здравствуй, - сказал, подходя, Гуров. - Я только прилетел и не успел
ещe никого тронуть. Что это они бросаются на мирных людей?
- Это вы мирный? - Охранник иронично улыбнулся. - Как мы его прозевали?
Видно, он прошел за колоннадой.
- Случается, - сказал Гуров, усаживаясь в черный сверкающий "Ауди", за
рулем которого сидел Правый.
- Здравствуйте и извините, - сказал он спокойно и равнодушно, словно в
Гурова не стреляли, а пролили ему под ноги ведро с помоями.
- Здравствуйте, Правый, я полагал, вы в городе пользуетесь большим
уважением, - ответил Гуров.
- Авторитетом пользуетесь вы, полковник, - сдержанно ответил водитель и
замолчал.
Более не было сказано ни слова. Гуров сразу отметил, что Бунич живет в
другом месте, асфальт не переходил в проселочную дорогу, а вел к крыльцу нового
двухэтажного дома, который не был огорожен и не имел внешней охраны, что сыщика
несколько удивило. В облике добротного, красивого песочного цвета дома, с
небольшим крыльцом и мощными дверями, с окнами, забранными витыми решетками, не
чувствовалось никакой показухи, излишеств, которые свойственны особнякам "новых
русских" в Подмосковье. Охранник легко поднялся на крыльцо, нажал кнопку
секретного замка, и двери разъехались.
Перешагивая через порог, Гуров заметил чуть в глубине прихожей тусклый
ствол автомата и понял, что внешняя незащищенность дома - лишь видимость.
Сыщик, прежде чем ступить на ковер, тщательно вытирал ноги, когда услышал
доносившийся сверху мягкий голос:
- Здравствуй, Лев Иванович, проходи, всю российскую грязь с ног не
сотрешь.
Гуров поднял голову, увидел "глазок" видеокамеры, поклонился и ответил:
- Еще раз здравствуй, тезка, извини за внезапное вторжение.
- Проходи, проходи, я узнал, что у тебя билеты на утренний рейс, ещe
вчера.
- Контора течет, как дырявое ведро, - пробормотал сыщик и в сопровождении
одного из охранников прошел коротким светлым коридором, миновал открытые
стеклянные двери и оказался в просторном кабинете.
Массивный письменный стол занимал свое законное место между двух высоких
окон, сбоку на приставном столике громоздилась белая современная аппаратура:
факс, компьютер, телефонные аппараты.
Хозяин вышел из-за стола, встретил гостя в центре комнаты, руку пожал
крепко, но достаточно холодно. Бунич был на голову ниже Гурова, одет в серый
прекрасно сшитый костюм и белоснежную рубашку с расстегнутым воротом. На
холеном лице читалось равнодушие - чувствовалось, хозяин знает себе цену и на
знаменитого полковника смотрит с легкой иронией.
- Располагайся. - Бунич махнул рукой на два дорогих кожаных кресла, между
которыми стоял маленький, но вместительный стол, уставленный бутылками и
тарелками. - Учитывая твою профессию, сам факт, что ты жив и передвигаешься без
посторонней помощи, можешь считать большой удачей.
- Спасибо на добром слове. - Гуров машинально занял кресло, в котором
можно было сидеть лицом к Двери, впрочем, в данном случае это было излишним.
Сработала привычка.
- Поздравляю, слышал, ты женился. Я по-мальчишески давно влюблен в Марию:
- Бунич сделал паузу и добавил: - Завидую и одновременно сочувствую. Жить с
такой женщиной - наверняка тяжелый труд.
- Спасибо, а что в нашей жизни легко? Пить и валяться на диване? Так я не
умею, извини.
- Как говорили нацисты, "каждому - свое". Твой выбор - твой груз, твоя
дорога. Давай выпьем, на жаргоне молодых - слегка оттянемся.
- Можно. - Сыщик подвинул к себе тарелку канапе с севрюгой, из которых
торчали изящные костяные вилочки. Положил несколько кусочков в рот. - Извини,
что так по-мужицки, но я ел только в Москве.
- Подать горячее? - спросил хозяин, нажимая кнопку звонка.
- Чуть позже, я не собираюсь ломать тебе день. Наливай, выпьем, не будем
тянуть кота за хвост.
Они выпили, Гуров съел ещe несколько крошечных бутербродов, вытер
салфеткой губы, закурил и спросил:
- Как ты уживаешься с криминалом?
- Нормально. - Хозяин пожал плечами. - У меня мех, немного золота и
бриллиантов, у них - нефть. Я не трогаю их, они не ходят по моей земле.
- Ясно. А администрация, чиновники не беспокоят? - поинтересовался сыщик.
- У них свои игры. Выборы, интриги, махинации с бюджетом, обычное
воровство. - Бунич презрительно скривился. - Бандиты лезут во власть,
разворовывают все, что можно, пытаются сманить меня. Мэр тоже старается
сманить. Я сам по себе. Меня знают некоторые западные банки, я их ни разу не
подвел, получаю инвестиции, плачу долги и проценты. Обеспечиваю стопроцентную
безопасность представителям иностранного капитала, не ворую, мне хватает
заработанного.
Вилл и яхт за рубежом не имею, один счет в одном банке. Я, как говорится,
прозрачный, всех устраиваю.
- Но в меня сегодня стреляли, - сказал Гуров.
- Знаю. Вышла накладка, разберутся и халдеев накажут. Пока ты к ним не
лезешь, можешь гулять по городу днем и ночью. Только малолетки опасны,
накурятся и становятся неуправляемыми.
Гуров кивнул. Бунич налил по второй, выпили молча.
- Ты мне, сыщик, голову не морочь. Узнал, что тебе взяли билеты, прокачал
ситуацию: выходит, такого зубра могут интересовать лишь американские стволы.
Они упоминались в прессе в связи с убийством депутата Галины Старовой. А у нас
за неделю до стрельбы в Москве они проходили при бандитской разборке и убийстве
авторитета Андрея Тарасова по кличке Сазан. Так?
- Возможно, тезка, вполне возможно, - ответил Гуров, вновь удивляясь
информированности коррумпированного бизнесмена, проживающего за тысячи
километров от Москвы.
- Я с тобой начистоту, и ты мне свои "возможно" оставь. И я не
коррумпированный бизнесмен, а живой купец, - раздраженно сказал Бунич. - Да, я
разговариваю с авторитетами, порой пью с ними водку, но никаких льгот,
послаблений, помощи они от меня не имеют, так как я никакой чиновничьей властью
не обладаю. Тебя интересуют автомат "агран-2000" и пистолет "беретта-гардонс".
Ищи. Помочь я тебе не в силах и защитить тебя не могу. Это твоя охота. Лев
Иванович. Ты мальчик большой, в здравом уме. Обещаю похоронить тебя достойно,
либо выслать супруге в цинковом гробу.
- Ты оптимист, однако. Лев Ильич. - И Гуров снова выпил.
- Я реалист. Вы прибыли сюда с двумя стволами, красными книжечками и
гонором. Ты о дебилах-ворах забудь. У нас две группировки, во главе которых
стоят мальчики с университетским образованием и спецшколами. Они знают и умеют
не меньше вас со Станиславом. А стволов у них около сотни.
- Значит, мне не повезло, - ответил Гуров, - я же не Илья Муромец.
Спасибо за откровенность. Имею три просьбы. "Жигули". Дача за городом. И устрой
мне встречу с одним из авторитетов.
- Хорошо, - флегматично ответил Бунич, достал из стола плотный конверт. -
У меня к тебе просьба лишь одна - возьми деньги. Я тебе должен с прошлой
встречи, долг меня тяготит.
- Ладно. - Гуров опустил конверт в карман. Бунич нажал кнопку, вызвал
охранников-близнецов.
- У нас дачный домик протоплен?
Охранники кивнули.
- Машина в гараже и заправлена? Холодильник загружен? Хорошо. Отвезите
гостя, и больше никакой помощи ему не оказывать. Ну: - Бунич задумался. - Если
сосна упадет, тогда конечно, помогите.
Охранники вышли. Гуров погасил сигарету и поднялся.
- Напрасно ты на меня серчаешь, тезка. У тебя одно слово и у меня одно, и
ничего с этим не поделаешь, так карта легла.
Бунич подошел, чуть было не обнял Гурова, в последний момент удержался,
снял у него с плеча невидимую пушинку, сказал:
- Классный у тебя пиджак, полковник. Бывай.
Гуров молча кивнул и вышел. Бессловесные охранники, похожие друг на
друга, словно оловянные солдатики, ждали его около крыльца в знакомом "Ауди".
Сыщик вспомнил, как три года назад они подставили ему якобы застрявшую на
дороге "Скорую помощь", а когда он вышел из машины, ловко залепили рот
тампоном, пропитанным хлороформом, и привезли к хозяину. Тогда Бунич занимал
более скромный особнячок. Очухавшись, сыщик выяснил, что не связан, внешне
ребята не производили грозного впечатления - два азиата среднего роста и
телосложения. И Гуров решил было дать им бой, но инстинктивное чувство
самосохранения, их точные, мягкие движения, бесстрастные лица да и факт, что
они не посчитали нужным связать противника, подсказали Гурову, что разумнее не
начинать схватки и обождать. Жизнь доказала, что сыщик оказался прав. Братья
были высококлассные бойцы рукопашного боя, моложе его, не менее опытные, и
схватка с ними ничего, кроме позора, не принесла бы.
Сейчас сыщик постоял несколько секунд на крыльце, закурил, молча сел в
машину, он уже знал: разговаривать с охранниками - пустое дело.
Ехали недолго, проселками, остановились около изящного забора, который не
мог служить защитой, лишь огораживал несколько соток вокруг двухэтажного сруба
с дымившейся трубой. Неподалеку от дома находились гараж и одноэтажная
сторожка, которая тоже слабо дымила. В еe дверях стоял мужчина лет шестидесяти,
ладно скроенный и, судя по всему, крепкий. Он молча смотрел на прибывших, не
здоровался, вообще никак на гостей не реагировал. Один из охранников вышел из
машины, приблизился к сторожу, что-то ему коротко сказал, кивнул на Гурова и
вернулся.
- Ваш дом, полковник. Сторожа зовут Федор. Телефон работает, холодильник
и телевизор в порядке. Машина заправлена, стоит в гараже.
- Спасибо, Левый, - увидев отметину над бровью парня, сказал Гуров. - Ты
ловко разговариваешь, странно, что все время молчишь.
- Я не женщина, - ответил охранник. - Дорогу в город найдете?
- Спасибо. Полагаешь, меня убьют?
- Вы настоящий мужчина, полковник. Но жизнь у вас только одна. - Охранник
сел в машину к брату, и они уехали.

Станислав сидел в небольшом служебном кабинете, ничем не отличавшемся от
сотен других, в которых сыщику приходилось работать в своей жизни.
Одно окно, возле него канцелярский стол, шаткий стул, в углу обшарпанный
сейф, ещe два стула, продавленный диван, фанерный шкаф - вот, пожалуй, и все.
На столе перед полковником лежали несколько изрядно замызганных папок. На стуле
напротив сидел начальник уголовного розыска управления, усталый, небритый,
плохо одетый мужчина лет сорока.
- Сколько лет в розыске, Семен Кириллович? - спросил Станислав.
- Да, считай: - майор задумался, шевельнул губами, - лет восемнадцать,
господин полковник.
- Сыщик, значит, мне повезло, не надо на пальцах объяснять, откуда у
человека ноги растут. Ты, Семен, на погоны мои не смотри, я их не ношу и в
розыске двадцать три года, а инспекция в моей жизни первая.
Майор мотнул головой, хотел сплюнуть, но сдержался, кашлянул, спросил:
- На ваши документы можно взглянуть? Не обидитесь? Генерал приказал, я
подчиняюсь, но мне интересно человека своими глазами видеть.
Станислав молча положил удостоверение на стол. Майор взял его очень
аккуратно, внимательно осмотрел, не разворачивая, только потом заглянул внутрь,
прочитал, кивая, словно говорил сам с собой, вернул и уверенно сказал:
- Уважаю. Однако где-то вы нам лапшу на уши вешаете. Удостоверение
старое, значит, вы действительно важняк: Однако важняк бумагой не занимается. В
чем-то врете, простите, внаглую, но вы москвичи, вам виднее. А вы в одной
группе с Гуровым? - Майор почему-то кивнул на дверь. - Могучий сыскарь,
настоящий, от земли.
- Мы вместе двадцать лет. Лев Иванович - мой непосредственный начальник.
Сидевший напротив майор вызывал у Станислава чувство доверия. Ни одеждой,
ни манерой держаться и говорить - на фене он не лепил - не пытался доказать
свою кровную причастность к сыску. Хотелось бы не ошибаться, однако беседовать
с ним напрямую без санкции Гурова нельзя. Да и вообще, только первый день,
спешить некуда.
Станислав переложил лежавшие на столе дела в ровную стопочку, спросил:
- Сколько человек в отделении?
- Семеро, - усмехнулся майор. - Это если обедать идти, а годных для
работы, так три с половиной, а точнее, двое, если со мной.
- И агентура у вас: - Станислав пересчитал дела. - Девять человек.
- Тоже двое, но их дел тут нет, - флегматично заметил майор.
- Почему не принесли?
- Я вас не знаю, господин полковник. Захочет Гуров взглянуть - покажу.
- Ничего не боитесь, Семен Кириллович? - Станислав навалился на стол,
заглянул майору в глаза.
- Как не бояться? У меня пацан растет. Живой, нормальный человек
обязательно боится, - ответил майор и отвернулся.
- Хорошо, действительных агентов покажете Гурову. А где разработка по
убийству Тарасова-Сазана?
- А чего разрабатывать? Случилась разборка, Сазана замочили, так убийца
суток не прожил, его намедни закопали, - равнодушно ответил майор. - Разрешили
бы вы, господин полковник, мне часочек соснуть? Я сейчас плохой совсем.
- - Ложись. - Станислав кивнул на диван. - А что ты все - Гуров да Гуров?
Когда Лев Иванович вашу контору шерстил, тебя тут и не было.
- Я неподалеку обретался. - Майор встал, вынул из шкафа нечто подобное
подушке и тонкое солдатское одеяло, быстро устроился на диване, укрылся с
головой и тут же захрапел.
Станислав тоже поднялся, подошел к окну. Город контролируют две
бандитские группировки. Допустим, майор говорит правду, так что он может? Он и
живой-то лишь потому, что совершенно беспомощен. А премьер дает команду, мол, с
преступностью и коррупцией необходимо кончать. Не смеяться - плакать хочется.
Мы в Москве словно на Марсе живем, да ещe жалуемся. Стас покосился на свои
золотые погоны, провел ладонями по мягкому сукну кителя. Важняк гребаный. Здесь
со стыда сгоришь. Он вспомнил усталого, безразличного генерала. Одряхлела
Россия, утомилась, мочи нет. А в Москве и Петербурге плачут по невинно убиенной
Галине Старовой. И такое в почти миллионном городе, а что делается в глуши, в
деревне? Пьют и с голоду мрут. Какое людям дело до губернатора либо мэра? Есть
ли жизнь на Марсе, нету жизни на Марсе:
Стас вернулся к столу, прикрыл глаза, вспомнил гладкие лица в Думе,
депутатов, которые первым делом решили вопрос о своих окладах. Настроение
окончательно испортилось, не только рисковать своей шкурой, просто работать не
хотелось.
Он пролистал дела "агентуры", где часто попадались сообщения о
взяточниках-участковых. Поборы были смешные, от блока сигарет до упаковки пива
или пары бутылок водки. На листах пестрели резолюции начальников:
"Переговорить", "Принять меры и доложить". Станислав прекрасно понимал, что
резолюции оставались на бумаге, а в жизни оперативники говорили участковому:
"Лох мороженый, ты крысятничаешь, так хоть не светись, как ночной фонарь, иначе
по башке получишь". На этом принятые меры и заканчивались. Сообщения о наличии
у кого-либо оружия попадались редко, в большинстве случаев указывались
пистолеты марки "ПМ" и "ТТ", реже обрез, однажды назывался "Калашников". Ни
одной записи о том, что оружие изъято, Станислав не нашел, ясно было, что
"агент" гонит пургу, и все об этом знают и молчат.
Гуров вошел без стука. Только глянув на друга, понял - ничего спрашивать
не следует, кивнул на фигуру на диване, спросил:
- Кто?
- Начальник розыска.
- Стоящий? - спросил Гуров.
- Чуть живой, желает говорить только с тобой.
- Я достал машину, дачу и заверение, что самое разумное - немедленно
уехать. - Гуров сел, вынул сигареты, курить не стал. - Надо выехать из
гостиницы, думать, связаться с Петром. Прежде чем мы отсюда умотаем, я хочу
переговорить с ним. - Он кивнул на диван. - А также с Колесниковым, Сильвером и
Классиком, они работали в цирке.
- Если они живы, - тускло произнес Стас. - Город не то что коррумпирован,
а насквозь криминален - здесь дышат только люди, которым дышать разрешено.
- Буди, и поехали. - Гуров встал у окна, закурил. Стас едва тронул майора
за плечо, тот мгновенно сел, позевывая, поднялся.
- Здравия желаю, Лев Иванович.
- Привет, - не оборачиваясь, ответил Гуров. - Умойся, поедешь с нами.
- Понял. - Майор вышел, вскоре вернулся и доложил: - Я готов.
Автомобиль у Гурова оказался отнюдь не "Жигули", а тоже "Ауди", только не
черный, а серый. Они молча подъехали к гостинице.
- Стас, сдай номер, возьми наши вещи, скажи, что уезжаем.
- Слушаюсь, командир.
Когда Станислав ушел, Гуров угостил майора сигаретой, взял за подбородок,
осмотрел лицо, словно врач, оттянул веки, вздохнул:
- Голодаешь?
- У меня пацан и жена на третьем месяце, - ответил майор. - А мне вас.
Лев Иванович, описывали, но я представлял вас пошире, помогутнее.
- В сказках все выглядят Муромцами, - усмехнулся Гуров. - Я, майор,
человек обычный. - Он помолчал и добавил: - Может, чуть упрямее нормы.
- Лев Иванович, за нами наблюдают, - отрешенно произнес майор.
Гуров и сам уже невольно посматривал на щуплого мужичка, упорно
разглядывавшего витрину с различной домашней утварью. Сыщик дождался, когда
наблюдатель повернулся к ним лицом, и ловко надел на майора наручники.
- Пусть думают, что мы везем тебя насильно, тогда твою семью не тронут.
Появился Станислав с чемоданами и рюкзачком, двинулся не к машине, а к
наблюдателю, дал ему под зад ногой, громко сказал:
- Мы вас не трогаем, вот и отцепитесь. - Он подошел к "Ауди", бросил вещи
в багажник, и они укатили из центра.
- Командир, извини за импровизацию, но было бы странно, если бы мы не
заметили такого наглого филера, - сказал Станислав.
- Пожалуй, ты прав, - ответил Гуров. - Сейчас позвоним генералу, скажем о
майоре, покаемся.
В дороге Гуров несколько раз проверялся, но убедился, что "хвоста" за
ними нет, и они спокойно добрались до дачи. Конечно, дачка эта прекрасно
известна бандитам, и максимум за сутки их обнаружат. Но в оперативной работе
сутки - срок немалый.
Гуров сразу же позвонил генералу и сообщил, что они временно майора
Шарова забрали для беседы. Пусть Олег Евгеньевич не серчает, не считает майора
ни арестованным, ни задержанным - с ним лишь побеседуют и потом привезут в
целости и сохранности.
- Лев Иванович, а вы не могли с моим замом по розыску беседовать в моем
кабинете? Неловко, люди могут не понять, - недовольно проворчал генерал.
- Не подумали, - признался Гуров. - Вы начальник, люди приходят к вам в
кабинет и уходят, а Шаров на ногах не стоит, ему выспаться надо бы.
- Гостю наручники не надевают, - рассердился генерал.
- Видимость одна. Не хочу, чтобы в городе думали, будто он брат нам или
сват. Олег Евгеньевич, честно скажу, судя по всему, наш визит - дело совершенно
пустое. Но я, как каждый офицер, человек подневольный, потолкусь у вас день-два
и уеду.

>>>