11

Видимо, эта чернота была вызвана каким-то колдовством, и когда я
очнулся, я понял, что все это был не сон, хотя мне очень хотелось бы,
чтобы это было сном. Я сидел в кресле за столом, но когда я взглянул на
холл, то увидел, что он заполнен кем-то. Я пытался рассмотреть тех, кто
был в холле, но все они казались подернутыми дымкой и я не мог ясно
рассмотреть их. Перед моими глазами были только смутные очертания фигур,
да бледные размытые цветовые пятна. Ни одного лица я рассмотреть не мог. У
меня возникло ощущение, что многие из тех, что были в холле, походили на
меня, но среди них были и другие, незнакомые мне формы тела - некоторые
красивые, некоторые уродливые. Но все они дружески общались между собой.
Было ясно, что в холле празднество по какому-то торжественному
поводу. Это я скорее почувствовал, чем услышал. В холле слышались какие-то
звуки, но они мало были похожи на голоса. Скорее это напоминало шелест
волн на песчаном берегу.
Я наклонился вперед, стараясь рассмотреть того, кто сидел передо
мной. Я до боли в глазах всматривался в него. Затем я повернулся направо.
Рядом со мной сидела женщина в платье янтарного цвета. Но лицо ее было для
меня расплывчатым пятном. Когда я взглянул влево, то увидел, что мой сосед
мужчина, но больше я ничего не мог сказать о нем.
Все еще крепко держась за ручки кресла, я ждал, что же произойдет
дальше - либо они все исчезнут, либо каким-то образом изменятся. Но ничего
не происходило, за исключением того, что эти туманные формы двигались,
ели, пили, поднимали кубки, переговаривались. Они оставались в своем мире,
куда я не мог войти, а мог только смотреть на него со стороны.
Только одно ярко светилось в этом холле - это надписи на столе прямо
передо мной. Они были полностью в моем мире, я видел их ясно и отчетливо,
и мои глаза каждый раз возвращались к ним, когда меня начинала утомлять
нечеткость моего зрения. С большими усилиями я оторвал руки от ручек
кресла, протянул их вперед и коснулся пальцами линии символа. Если они так
заколдовали меня, то возможно смогут вернуть обратно.
Мне пришлось собрать все силы, чтобы мои пальцы не дрожали. Значит,
мне нужно провести пальцами по этим линиям. Три раза, что же случится,
если я сделаю это? Я сжал зубы и нажал. Линии были холодными, как будто я
опустил пальцы в родник.
Так... так... так...
Один, два, три раза. Я сделал это, сконцентрировав на движениях все
свое внимание. И вдруг стал слышать голоса - далекие, но достаточно
громкие и чистые. Но язык, на котором они говорили, мне был непонятен.
Я рискнул поднять глаза. Теперь все стало реальным, как будто
освободилось от тумана, который окружал их всех. Здесь были мужчины и
женщины, одетые с такой роскошью, какой я не встречал даже в домах
богатейших наших лордов. Одежда их была из мягких роскошных тканей
разнообразных расцветок. На всех были широкие пояса из драгоценных камней,
сверкающие искрами воротники, кольца на пальцах движущихся рук.
Волосы у этих людей были темные и почти все женщины на головах имели
короны или диадемы, сверкающие драгоценными камнями так, как будто они
собрали все звезды с неба, чтобы украсить себя. У мужчин тоже были короны,
но их украшал только один большой драгоценный камень надо лбом. Короны
были сделаны из золота, серебра, или же из какого-то красного металла,
который был мне неизвестен.
Среди подобных мне людей, как я и предполагал, были и другие.
Поблизости от себя за столом я увидел женщину, которая была похожа на ту,
которая явилась мне в лесу. Затем я заметил мужчину - правда, это я думал,
что он мужчина - у которого все тело было покрыто шерстью, а на лбу
красовались два черных рога, которые красиво гармонировали с его красными
глазами. Единственная его одежда была два украшенных драгоценностями
ремня, которые крест-накрест стягивали его мохнатую грудь. Затем мне
показалось, что я вдали я заметил кого-то с крыльями, сложенными за
спиной. Но когда я попытался рассмотреть его повнимательнее, чтобы
убедиться, что это не то крылатое чудовище, с которым мне довелось
познакомиться, до меня кто-то дотронулся. Рука осталась лежать на моей
руке.
- Лорду не нравится весеннее вино? У тебя такой вид, как будто ты не
на празднике.
Голос был тихим, но я слышал его отчетливо, несмотря на шум. Я
медленно повернул голову и увидел ту, что сидела рядом со мной и говорила
на моем языке.
У нее были темными и кожа и волосы. Даже по сравнению с моим загаром,
она казалась совсем черной. Но я был уверен, что цвет ее кожи не связан с
воздействием солнца и ветра. Она, должно быть, высокого роста, так как мне
приходилось смотреть на нее снизу вверх. Они тоже были коричневого цвета,
того самого цвета темного янтаря, который так ценится среди моих
соплеменников. Но прямые брови ее были черными, как смоль. Она держалась
так, как будто привыкла приказывать, повелевать. Тот янтарь, который мне
удалось рассмотреть сквозь туман, оказался мантией, которую теперь, когда
она положила мне руку на ладонь, она откинула назад. Под мантией было
платье цвета созревшего зерна. Платье обтягивало тело с пышным бюстом, но
тонкой талией. Между ее полными грудями покоился янтарный кулон. Цепь,
поддерживающая его, была сделана из чередующихся бусин черного и желтого
янтаря. Брелок имел форму колоса с зерном, обвитого виноградной лозой.
Волосы ее были собраны на голове короной и удерживались они не
золотыми булавками и драгоценными камнями, как у большинства других
женщин, а тонким золотым обручем с кусочком янтаря надо лбом, тоже
сделанным в виде колоса.
Я был потрясен, я даже не мог ответить ей, не мог найти слов, так как
мысли мои рассеивались, как безумные, страшное возбуждение охватило меня.
Она улыбнулась и ее улыбка была такой, что только усилие воли
удержало меня на месте. Я еле сдержался, чтобы не прижать ее к себе.
Ее глаза не менялись, теперь в них было удивление. Нет, больше, чем
удивление, я видел, что она поняла мое состояние, поняла, что я совсем
чужой и только колдовство принесло меня сюда, усадило между ними.
Теперь я уже не мог двинуться с места, хотя мне безумно хотелось
вскочить и бежать. Эти янтарные глаза держали меня. Она подняла руки и
стиснула кулон у горла. Я ждал ее гнева, ждал, что она громогласно объявит
всем, что я враг, непрошенный пришелец, чужой - вор, который хотел забрать
то, что не принадлежит ему.
Но она просто рассматривала меня. Теперь в ее глазах было ожидание.
Пальцы ее, которые касались моей руки, двинулись и сжали мою кисть так,
что мне, чтобы вырваться, пришлось бы приложить все силы. Я с трудом
поверил бы, что женщина может так сильно сжать руку.
Она заговорила и я снова четко расслышал ее слова сквозь царивший
гам. Она приказала и я не смог ослушаться.
- Пей!
Рядом стоял кубок. Так как она держала мою правую руку, мне пришлось
поднять его левой рукой. Этот кубок был сделан из черного дерева, что
показалось мне весьма странным здесь, где царили богатство и роскошь. На
кубке была вырезана голова человека - или кого-то весьма близкого
человеку. Глаза были скошены и это, в сочетании с причудливым изгибом губ
и острым подбородком, придавало лицу крайне своеобразное выражение. На
голове красовалась корона, выполненная в виде изогнутых оленьих рогов.
Кубок был полон до краев и когда я поднял его, вино, булькая, полилось
через край. Но делать было нечего и я выпил.
Жидкость была холодной, хотя я почему-то считал, что она очень
горячая. Но когда она проникла в мой желудок, по всему телу разлилось
тепло - и даже что-то большее. Она зажгла мою кровь, обострила восприятие,
усилило желания.
Я пил и смотрел поверх края кубка на свою соседку. Я видел ее
медленную выжидающую улыбку. Затем она усмехнулась. Пальцы правой руки все
еще сжимали кулон между роскошных грудей, которые казалось сами вылезали
из платья, желая похвастаться своей упругостью, своей формой.
Она снова заговорила.
- В тебе есть могущество, человек из будущих времен, иначе ты не был
бы среди нас. - Она наклонилась ко мне. От нее исходил аромат, от которого
у меня закружилась голова. Я уверен, что это был запах ее тела, а не
одежды. Я был в таком состоянии, что не мог даже поставить кубок на стол,
я был ее пленником и она забавлялась мной.
- Жаль, - продолжала она, - что наши времена не накладываются одно на
другое, так что твои желания тщетны. Но ты береги их, и подари той
единственной, которая предназначена тебе, подари в нужном месте и в нужное
время.
Она крепко поцеловала меня в губы. Огонь побежал по моему телу, но
это был не тот огонь, который зажгло во мне вино. Я твердо знал в этот
момент, что нет для меня другой женщины, что именно она.
- Нет, - прошептала она, отодвинувшись. - Нет. Твоя женщина придет к
тебе в твое время. Я - Гуннора - обещаю тебе это. Ты выпил из кубка самого
Охотника. И теперь тебе суждено искать и найти. Она придет - и ты не
узнаешь ее, пока не пробьет час.
Ее рука стала двигать моими пальцами. Снова я ощутил под пальцами
письмена. Но пальцы двигались в обратном направлении. Три раза, и все
подернулось туманом, но я все еще чувствовал ее руку. Еще три раза. И вот
снова темнота и мое путешествие окончилось. Это было путешествие во в
времени и в пространстве? Я не мог сказать этого.
Я сидел снова за столом. Но холл был пуст и темен. Холод и мрак ночи
царили в нем. Я почувствовал, что у меня что-то находится в руке и слабом
свете светящихся букв я разглядел кубок. Оказывается, я захватил с собой
из того времени кубок Охотника. Мое тело все еще ощущало желание, которое
пробудила во мне Гуннора, и которое я не мог удовлетворить здесь и сейчас.
- Гуннора!
Я громко выкрикнул это имя. Звук прокатился по пустому холлу. Однако
даже эхо не вернулось ко мне. Тогда я нетерпеливо поставил кубок на на
стол, положил на него руки и голову, прижимаясь щекой к начертанным
письменам. Я был уверен, что меня здесь больше не ждет ничего
Три дня я провел в этой крепости, спал перед очагом, целые дни
проводил в кресле, пытаясь вернуться в прошлое. Я еще никогда не имел
женщины, но я с жадностью слушал рассказы взрослых из клана Гарна об этом.
У нас было принято, чтобы люди женились в зрелом возрасте. Может, именно
поэтому наши семьи были маленькими. И к тому же лорды соединяли людей в
семьи по своим собственным соображениям и личные привязанности людей они
не учитывали.
Но затем я наконец понял, что мне нужно идти дальше, хотя мои
неудовлетворенные желания заставляли меня снова делать попытки возвращения
на праздник в прошлое. Однако я в конце концов заставил себя думать о
других делах. Я устроил охоту на зверей, пасшихся на старом хлебном поле и
закоптил себе мяса на дорогу. Кроме того, я как мог собрал зерна и
перемолол их в муку с помощью камней.
Я знал, что должен был идти, но мне все же хотелось присоединиться к
празднику. Правда, я понимал, что никакое колдовство не может помочь мне
перейти границу между временами. В эти дни я почти не думал ни о поисках
Инны, ни о Гатее. Казалось, что они находятся где-то очень далеко позади,
в прошлом и между мной и ними будто опустили занавес, который отрезал меня
от прошлого, от того, кем я был раньше.
На четвертое утро я поднялся, понимая, что мне пора идти дальше. У
меня было ощущение, что янтарная леди приказала мне пуститься в дорогу.
Правда, я мало верил в ее обещание, что какая-то женщина из моего времени
заменит ее в моих мыслях.
Вскоре после рассвета я неохотно покинул крепость. Мой путь лежал на
запад. Однако после того, как я удалился на порядочное расстояние, я
внезапно изменился. Вероятно, я был захвачен какой-то магией, но теперь
она освободила меня и я снова начал думать о необходимости отыскать дочь
Гарна и найти следы исчезнувшей Гатеи.
Снова передо мною лежала дикая страна без единого следа разумной
деятельности. Даже дороги не было под ногами. Я пошел прямо на один из
пиков гор, которые лежали впереди. Пик врезался в небо, как меч, поднятый
вверх. Я шел, с большой осторожностью осматриваясь вокруг, теперь, когда я
удалился от крепости, мне в каждом камне, в каждом кусте чудилась западня.
Однако ничего угрожающего я не замечал. На земле не было никаких следов, а
в небе беззаботно резвились птицы. Казалось, что здесь нет никакой жизни,
кроме растительной, да птиц.
На второй день я подошел к первому подъему в горы. Здесь я поел и
пополнил запасы воды. Мой мешок уже заметно похудел, а в мешок Гатеи я ни
разу не заглянул - как будто ожидал с минуты на минуту встречи с ней. В
одном месте я набрел на вишневые деревья, усыпанные ягодами, и с большим
удовольствием поел их и даже набрал на дорогу.
На горные пики опустился туман. Близился вечер. Туман, как медленно
опускающийся занавес, полз вниз. Заметив это, я решил остановиться на
ночь, не пытаясь идти дальше, пока утреннее солнце не разгонит туман.
Я нашел небольшую пещеру в камнях, куда я смог забиться. Спина моя
была защищена от нападения. Ночи в этой загадочной стране требовали
большого терпения и мужества и я всегда, с беспокойством ждал их. Спал я
очень настороженно, просыпаясь при малейшем шорохе и поэтому ночи не
приносили мне отдыха.
Хотя здесь было много топлива, так как деревья росли вокруг, я не
рискнул развести костер. Я полусидел-полулежал, уперевшись спиной к камню
и вглядываясь в сгущающиеся тени, и вспоминал тот праздник в покинутой
крепости. Передо мной в памяти вставали мельчайшие подробности его. Почему
они ушли оттуда? Почему оставили прекрасную крепость? Никаких следов войны
и насилия я не заметил там. Может, им что-то угрожало, что-то настолько
страшное, что им пришлось бежать из крепости?
Вдруг я прислушался.
Я слышал это? Нет, этот крик родился в моем мозгу. Я встал на колени,
пытаясь понять, кто же это зовет о помощи? Откуда донесся призыв?
Снова молящий крик прошелся судорогой по моим нервам. Откуда? С
окутанных туманом гор! Но кто? Я поднялся на ноги, глядя на стену гор.
Сквозь пелену тумана проблескивал маленький огонек. Костер? Это было не
похоже на пламя. Западня? Ловушка? Я хорошо помнил серебряных женщин и их
сладостное пение, зовущее на гибель.
И в третий раз пришел этот безумный бессловесный крик о помощи.
Осторожность приказывала мне оставаться на месте. Но я не мог заткнуть
себе уши, вернее, мог, но крик звучал во мне. И я не мог сопротивляться
ему - каким бы он не был странным, но это был крик о помощи - Гатея?...
Инна?... Это могла быть и та и другая. В этой колдовской стране все могло
быть.
Я отбросил все свои мысли о собственной безопасности и полез вверх.
Ветер дул мне в лицо. Он приносил какой-то запах - не зловоние, но и не
божественную сладость, которая связывалась в моем мозгу с Гуннорой, с
Лунным Святилищем, с лесной леди. Я не знал этого запаха.
Хотя я знал, что делаю глупость, отправившись в путь ночью, я шел
вперед, внимательно осматриваясь и прислушиваясь. И я не слепо двигался
вперед. Я часто останавливался и ждал, когда же снова раздастся крик о
помощи.
Проблески света все еще были видны, но ничего больше. Ничего, кроме
неполного ощущения того, что тебя ждут, на тебя надеются. И это ощущение
росло с каждым моим шагом в гору.
К счастью, на склоне рос кустарник и я мог использовать его для
поддержки. Наконец, я вошел в туман, который окутал меня мутным плащом.
Капли влаги осели на лице. И все же я поднимался вверх, к слабому свету,
который пробивался сквозь этот занавес.
Через каждые несколько шагов я останавливался и осматривался. Хотя я
ничего не видел в тумане, но старался слушать. В тумане было очень
промозгло и он, казалось, поглощал все звуки, так как я ничего не слышал.
Свет не исчезал, но и не увеличивался в размерах. Он оставался как
маяк - маяк для кого? Для меня? Не попаду ли я в ловушку? Предназначенную
для другого!? Но я уже не мог повернуть обратно, хотя криков о помощи
больше я не слышал.
А затем...
Прямо у моих ног с земли поднялось что-то светлое, как прозрачный
туман. Оно поднялось во весь рост и я моментально узнал это глухое
ворчание, низкий рокот. Горный кот - Гру?
Я остановился, сжимая рукоять меча. Кот был такой же огромный, как
Гру, и если он дикий, то мой меч и все мое искусство не остановит его.
Он снова проворчал, затем повернулся и моментально скрылся в тумане.
Гру! Конечно, это был Гру, иначе битва была бы неизбежной. А это значит,
что здесь Гатея!
Я буквально взлетел по склону, хотел позвать ее, но побоялся
насторожить возможного врага. Светло-серебряный кот поджидал меня, когда я
вошел в круг света.
Сияние исходило от какого-то предмета, лежащего на голом камне - на
полке, которая была сделана в скале разумными существами. Я не видел, что
это было. Сейчас меня больше беспокоило распростертое на земле тело, над
которым склонился кот, изредка облизывая шершавым языком лицо.
Это была Гатея. С ней произошло что-то ужасное. Вся ее одежда была в
лохмотьях, руки в глубоких царапинах. Они были обнажены до самых плеч. И
даже штаны ее были разодраны в клочья.
Волосы ее были спутаны и в них застряли сухие листья и трава. Лицо ее
было осунувшимся, кожа обтягивала кости черепа. Руки тоже были как у
скелета, тощие, кости просвечивали через прозрачную кожу.
Я опустился возле нее на колени, стараясь нащупать пульс. Я очень
боялся, что крик о помощи, который донесся до меня, был ее предсмертным
криком и она умерла еще до того, как я пришел к ней. Гру отодвинулся
назад, давая мне место возле нее, но его зеленые глаза неотрывно следили
за мной, как бы охраняя свою госпожу.
Она была жива. Но сердце билось так слабо, что вероятно смерть была
рядом. Мне нужен был мой мешок. Там была вода. Я обмыл ее лицо и затем,
прижав ее голову к себе, я заставил ее немного выпить воды. Это привело ее
в чувство. Она открыла глаза и посмотрела на меня.
Она не узнавала меня. Она смотрела куда-то в другие миры, сквозь
меня, за меня. Но я все же заставил ее выпить еще и затем, размочив в воде
немного муки, ложкой накормил ее. Она жевала и глотала, не понимая, что
делает. Она даже не понимала, что я рядом, она не видела меня.
Затем я впервые взял ее мешок и открыл его. В одной коробочке я
обнаружил мазь и, уложив ее на землю, я очень аккуратно помазал наиболее
глубокие раны.
Гру не сводил с меня глаз. Но когда я закончил, он поднялся и стал
смотреть в ночь. Голова его была поднята, как будто он прислушивался и
старался определить опасность. Затем он начал ходить взад и вперед между
нами и полосой тумана.
Он остановился и прорычал. Это был крик, которым он вызывал на бой
тех, кто укрывается в ночи. Прежде, чем я смог опомниться, он прыгнул и
мгновенно исчез в тумане. Затем я услышал свирепый рев, рычанье, звуки
битвы, разыгравшейся во мраке.
Я стоял над Гатеей с мечом наготове. Но из тумана ничего не
появлялось, пока оттуда не вынырнул сам Гру. Его шерсть была вымазана в
чем-то темном, пасть была окровавлена. Он уселся у огня и стал облизывать
себя, удалять следы битвы. При этом он недовольно ворчал, как будто эта
грязь вызывала у него отвращение. Я намочил в воде бинт и подошел к нему.
Я стал смывать самую большую грязь, которая глубоко въелась в его
густую шерсть. Он разрешил мне сделать это и я понял, почему это занятие
вызывало у него отвращение. То, что я смывал с него, была не кровь, а
какая-то скользкая масса с жутким запахом. Так что мне даже пришлось
заткнуть нос.
Гатея так и не пришла в сознание, она до сих пор не заметила, что я
рядом. Однако я снова постарался накормить ее кашей и после внимательного
рассмотрения убедился, что все ее глубокие царапины, красные и ужасно
выглядевшие, не были настоящими ранами. Как она могла забраться так далеко
без всякой пищи и что это за свет, оставалось для меня тайной. Я уже начал
было думать, что она упала от истощения и усталости. И все же тот странный
крик о помощи, который привел меня сюда, вряд ли мог исходить из этого
ослабевшего истощенного тела.
Когда на страже стоял Гру, я чувствовал себя спокойно. Впервые с
момента ухода из крепости у меня возникло это чувство. Кот лежал у огня,
облизывая лапы и был полностью поглощен этим занятием. Но я знал, что ему
можно верить: он не пропустит опасности.
Я уложил девушку поудобнее, положил под голову мешок и укрыл своим
дорожным плащом. Тряхнув бутылкой, я понял, что израсходовал слишком много
воды и утром мне надо будет найти родник. Может, мне в этом поможет Гру.
Растянувшись на земле неподалеку от Гатеи, я позволил усталости
овладеть собой. Свет все еще не погас, он был такой же яркий, как и
раньше, но глаза он не слепил. Он был какой-то мягкий, не раздражающий.
Я лежал в самом центре освещенного круга и тут меня вызвал кто-то.
Это был короткий вопрос, прозвучавший в моем мозгу. Откуда я пришел, и что
я хочу делать? В ответ в моем мозгу возник символ, который носила янтарная
леди - колос, перевитый виноградной лозой. Это произошло помимо моего
желания.
Мой невидимый собеседник был удивлен, поражен, как будто он получил
неожиданный удар. Но ничто во мне не хотело битвы между нами. Я не
чувствовал неприязни к тому, кто требовал от меня ответа, кто спрашивал,
имею ли я право находиться здесь.
То, что в моем мозгу сформировалось четкое изображение, удивило меня.
Но затем изображение стало трансформироваться: колос превратился в богатые
хлебные поля, а затем перед моим внутренним взором поплыли фруктовые сады,
причем все было так реально, что хотелось протянуть руку и сорвать плод. Я
почему-то был уверен, что в это время за мной стоит женщина из крепости.
Но у меня не было сил повернуть голову, чтобы увидеть ее.
Теперь отношение моего невидимого собеседника ко мне резко
изменилось. Исчезла та неторопливая надменность, с которой он допрашивал
меня. Теперь он задавал вопросы и получал ответы на них помимо меня.
Видимо, за меня отвечала та, что пришла и стояла за мной.
Я ощущал, как могущественные силы окружают меня, протекают сквозь
меня. Шел оживленный разговор, но я не понимал ничего. Единственное, что
мне стало ясно, что могущественные силы, которые концентрировались за
огнем, были удовлетворены полученными ответами и пусть без особого
желания, но они позволили мне двигаться дальше. И затем, наконец, в мое
измученное тело опустился целительный сон.

12

Я смотрел в безоблачное небо, постепенно освобождаясь от сна, тело
мое онемело так, как будто проспал я целую вечность. Затем я снова услышал
то, что разбудило меня.
Слова, чистые и ясные, затем тишина, как будто говорящий ждал ответа.
А затем снова слова. Они звучали примерно так же, в том же ритме, в каком
наши барды распевают Историю Народа или величественные саги. Но я не
понимал этих звуков, которые вероятно были словами.
Я повернулся, Гатея уже не лежала там, где я уложил ее. Она сидела,
скрестив ноги, в солнечном свете. Это она говорила, адресуя непонятные
слова воздуху, так как поблизости не было никого, даже Гру.
Должно быть, у нее лихорадка и она бредит. Такова была моя первая
мысль, когда я увидел ее за таким странным занятием. Она даже не повернула
головы ко мне, когда я сел. Действительно ли она в лихорадке, либо она
находится под действием чар?
Она сидела и перед ней было то, что, по-видимому, было источником
света ночью. Когда я взглянул на это, мне захотелось схватить и утащить ее
подальше. Потому что я увидел воткнутый между камнями часть посоха,
который Гатея сделала на моих глазах из ветки дерева.
Треть его исчезла. И пока я смотрел на него, от посоха удалился еще
кусочек - легкий ветерок сбил обгоревшую верхнюю часть его и унес с собой
пепел. И другого топлива здесь не было - только этот обгоревший сук.
Гатея все еще сидела и говорила, затем ждала ответа, которого я не
слышал, а потом снова говорила. Временами и в моменты, когда она слушала
голос, отвечавший ей, она кивала в знак согласия. Несколько раз она
хмурилась, как бы стараясь лучше понять то, что ей говорят. Не знаю, что
она слышала в эти моменты, советы или предупреждения.
И она действовала так естественно, что я уверился, что это я глух и
не слышу голоса, который разговаривает с ней. К тому же, говорящий был
невидим для меня.
Я хотел коснуться рукой ее плеча, но тут же остановился. У меня
возникло ощущение, что все происходящее действительно реально. Во всяком
случае для нее. Она вздохнула и подняла голову, как будто тот, с кем она
говорила, поднялся и теперь ей приходилось смотреть на него снизу вверх.
Рука ее поднялась, как бы для прощания. И глаза ее провожали того, кто был
для меня абсолютно невидим, пока он уходил.
И только после этого я обрел способность двигаться. Я легко взял ее
за руку и она посмотрела на меня с искренним удивлением. Однако теперь она
видела меня и узнала меня.
- Гатея... - сказал я.
Брови ее гневно выгнулись и она отшатнулась от меня.
- Ты не имеешь права следить за мной... - выкрикнула она.
Она нетерпеливым жестом выдернула свою руку из моей и при этом я
выронил свой мешок. Раздался сильный грохот, мешок раскрылся и из него
вывалился и покатился по земле кубок с изображением человека с короной из
рогов, который я принес из крепости. А из кубка выпал листок лесной
женщины. Я сложил вместе эти два чудесных дара, прежде чем спрятать их в
мешок.
Глаза Гатеи уставились в кубок, который подкатился к самой ее ноге.
Кубок лег так, что она видела рогатую голову. Листок блестел на солнце.
Глаза Гатеи расширились от удивления и она смотрела на голову, как будто
она была живая.
Она отодвинулась подальше, не спуская глаза с нее, взглянула на
листок, снова перевела взгляд на кубок.
Я заметил, что она облизнула пересохшие губы. Теперь в ее лице не
было гнева. Я видел, что ее охватывает страх. Тихим голосом, почти
шепотом, она спросила:
- Где это ты нашел?
- Это подарки, - ответил я. - Кубок подарила мне леди, которая
рассказала мне кое-что о будущем.
Гатея не отрывала глаз от кубка. Лицо ее сильно побледнело под
загаром.
- Она тебе сказала свое имя - та, которая дала тебе кубок? - теперь
она спросила еще тише. Ее сильное беспокойство выразилось в том, что она
быстро повернулась и схватила остатки посоха. Так человек хватает меч,
завидев врага.
- Ее зовут Гуннора, - ответил я. Мне было приятно видеть ее такой
потрясенной. Ведь она всегда была так далека от меня по духу, хотя чисто
физически она была рядом, я мог дотянуться до нее рукой.
Она снова облизнула губы. Теперь она смотрела на меня. она как бы
что-то обдумывала, рассчитывала. Раньше она не принимала меня всерьез, а
теперь я приобрел что-то новое и со мной нужно было считаться.
- Какой у нее символ? - Это уже был не шепот. Она спросила громко и
повелительно. Она ждала быстрого ответа.
- Хлебный колос, перевитый виноградной лозой. - Я очень хорошо помнил
эту прекрасную леди, сидевшую рядом со мной в другом времени, а может
быть, и в другом мире.
Гатея кивнула.
- Правильно, но... - она покачала головой, как бы переживая какую-то
важную для нее встречу. Затем она посмотрела мне в глаза. Она
рассматривала меня, как будто видела впервые, и тем не менее в ее глазах
было недоверие, сомнение.
- Почему... почему она дала тебе это? И где ты нашел ее? Здесь нет
святилища... - Она поднесла свой посох к груди, держа его как щит, которым
она хотела закрыться от неизвестного.
- Я встретился с ней не в святилище, - повторил я, поднимая кубок и
лист и аккуратно складывая их вместе. - Там есть крепость, старая и
заброшенная. Какие-то силы перенесли меня в прошлое, на пир тех, кто жил
здесь когда-то. Моя янтарная леди одна знала, кто я и она дала мне это.
- Но она не сказала тебе... - глаза Гатеи сузились. Ее трепет и
беспокойство исчезли на глазах. Если раньше я был какой-то важной для нее
фигурой, то теперь терял все, перед чем она преклонялась. - Нет, она тебе
ничего не сказала. Правда, кубок у тебя, но раз ты не знаешь, как им
пользоваться...
Я был поражен такой быстрой переменой своей позиции, мгновенным
возвращением ее надменности по отношению ко мне, ее превосходства надо
мной...
- Она дала мне кое-что еще, - сказал я, - то, что я должен
использовать в нужное время...
Взгляд Гатеи упал на мешок, куда я прятал свои сокровища. Теперь я
покачал головой.
- Нет, это не лист - хотя его тоже мне подарила леди, обладающая
своим могуществом. У тебя есть свои тайны - у меня свои.
Я вовсе не желал говорить ей о поцелуе янтарной леди и о том, что она
сказала мне затем. Все это не касается ее. Я не желал делиться с ней
своими пылкими мечтами и желаниями! И я сам спросил ее:
- А что ты узнала относительно Инны и своей лунной магии? С кем ты
только что говорила?
Гатея передернула плечами.
- То, что я ищу... - начала она, но я резко оборвал ее.
- Что мы ищем. Я найду дочь своего лорда, если это возможно в стране
магии и колдовства. Ты узнала у своего невидимого друга, куда нам идти
дальше?
Я был уверен, что она хочет просто повернуться и уйти от меня. Но я
знал, что она больше не сможет так третировать меня, пренебрегать мной. Я
не знал, какое могущество заключено в этом кубке, но он был мой и Гатея
неохотно признала мое право на то, что я должен идти с ней.
- Туда, за эти горы...
Я взглянул на эти горы, возвышающиеся перед нами.
- Слишком широкое поле для поиска, - заметил я. - Ты могла бы
спросить поточнее.
Несколько мгновений я думал, что она прогонит меня. Брови ее гневно
сдвинулись и она держала свой посох так, как будто хочет ударить меня по
лицу. Я ощутил ее гнев почти физически, как будто она действительно
ударила меня. Я изумился, что могу так ясно и четко воспринимать ее
эмоции. Конечно, она не скрывала свой гнев и я мог видеть его на лице
девушки, но помимо этого я ощущал то, что она чувствует внутри себя.
Я отстегнул мешок - ее мешок, который я таскал так долго, - и
протянул его девушке.
- Твой. Я там ничего не трогал, а ремень порван в бою.
Мои действия несколько успокоили ее. Гатея взяла мешок, держа его
так, как будто видела впервые. На нем виднелись следы ужасных когтей
чудовища.
- Это на меня напало крылатое существо, - я старался сделать свой
голос небрежным.
- Крылатое существо... Варк! Ты дрался с варком?
- Да, пришлось. Я сомневаюсь, можно ли их убить вообще. - Я с
содроганием вспомнил отрубленную кисть с когтями, которая сама ползла ко
мне. - Я полагаю, что ты многое узнала об этой стране, с тех пор, как мы
разделились. Во всяком случае, ты даже знаешь имя этого существа. А что
еще?
Снова ее лицо стало непроницаемым.
- Хватит и этого...
Хватит? Нет, это становится невыносимым. Но я спокойно спросил:
- А куда мы дальше направимся? Снова на запад?
Гатея свистнула и откуда-то вынырнул Гру. Он занял место рядом с ней,
готовясь сопровождать ее. Гатея была очень угрюмой и мне очень хотелось
плюнуть на все, повернуться и уйти, оставив ее одну. Но только она могла
привести меня к Инне. А это было дело моей чести - выручить дочь моего
лорда, дочь моего народа, которая пропала из-за моего легкомыслия.
Мы поднимались молча. Впереди шел Гру. Он как будто точно знал, куда
идти, хотя я не видел никаких следов, никаких знаков. туман уже полностью
рассеялся. Я оглянулся назад, на страну, лежащую внизу. Далеко на
горизонте я заметил старую крепость. Неужели Гатея прошла мимо? Где же ее
чутье на магию? Но спрашивать я не стал. Она уже воздвигла высокий барьер
между нами и я был доволен этим.
Мы забирались все выше и выше. Я с опаской поглядывал на небо, ожидая
увидеть крылатых чудовищ - варков. Но все было спокойно. День был
солнечный и ничего зловещего я не видел.
Вскоре мы уперлись в отвесную стену и Гру повел нас в обход вдоль
расщелины. Расщелина была такой узкой, что временами мы с трудом
протискивались в нее. К полудню, насколько я мог судить по высоте солнца,
мы добрались до выступа, откуда могли бросить взгляд на новую страну.
То, что ждало нас, было смесью пустыни и диких джунглей. Это была
дикая пустынная страна. Вдали можно было разглядеть башни и светлые узкие
ленты дорог. Гатея долго стояла и смотрела. Затем она бросила через плечо:
- Это охраняемая земля...
Я понял, что она хочет сказать. Она имела в виду, что только у нее
есть могущество, благодаря которому она может двигаться дальше. Ну что же,
я проверю это, когда придет время, хотя даже беглый взгляд на землю,
расстилающуюся перед нами, вселял в меня уверенность, что если Инна попала
сюда, то я напрасно боялся: ее положение не такое уж жуткое.
Гатея резко повернулась ко мне.
- Ты что, не понимаешь? - Она даже зашипела, как шипит дикий кот,
готовясь напасть на врага. - Тут есть преграды, которые ты не сможешь
преодолеть!
- Но все они падут перед тобой? Может, их разрушит твой невидимый
друг?
Она постукивала посохом по ладони. Этот жест выдавал ее нетерпение и
раздражение. Затем, как бы придя к решению, она сказала:
- Тебе не понять. Нужны многие годы, чтобы перед тобой открылись
двери в знание. Я училась с детства. И кроме того, я родилась в семье, где
могущество передавалось из поколения в поколение. Я женщина, и эти знания
могут быть доверены только тем, кто может стоять под луной и петь хвалу
Великой Леди. А ты... У тебя нет ничего!
Я подумал о Гунноре - о моей янтарной леди, о кубке и драгоценном
листке, которые покоились в моем мешке. И поэтому я не поверил, что только
женщина может править здесь.
- Ты думаешь о своем оружии, - продолжала Гатея быстро, почти
захлебываясь словами. - Здесь есть оружие, о котором ты даже мечтать не
можешь. Здесь нет места для тебя! И я не могу помочь тебе. Все мое
могущество нужно мне самой - чтобы я сделала то, что должна сделать! Твоя
леди украла то, что принадлежит мне! И я возьму это обратно!
Ее глаза были свирепыми, как у коршуна. она стискивала свой посох
так, что у нее побелели костяшки пальцев.
- Настало время для мечей. Я не скажу, что не верю в твое могущество,
или в странность этой страны. Но у меня есть контакт с ней.
И моя рука сжала не рукоять меча, а узелок в мешке.
Она расхохоталась презрительно.
- Да, кубок Коронованного Рогатой Короной! Но ты даже не знаешь
смысла кубка. По древней традиции тот, кто носит Рогатую Корону, обладает
могуществом только год или около того же, а затем его плоть и кровь идут
на удобрение полей - прекрасный подарок леди...
- Гунноре? - спросил я и не поверил ей.
Гатея взглянула на меня.
- Ты... ты... - в ней буквально кипела злоба и она захлебнулась ей.
Затем она провернулась и начала спускаться с такой скоростью, что мне
потребовались все мои силы, чтобы не отстать от нее. Затем Гру обогнал
меня, выскочил вперед и встал перед ней, задерживая ее, пока я не догоню
их.
- Мы идем? - спросил я. - Вместе?
Я знал, что она теперь кипит гневом, что она хочет идти одна, как она
это сделала в прошлый раз, но теперь Гру стоял впереди и не двигался, не
давая ей пройти.
- Иди, но только вини во всем себя! - рявкнула она. И снова между
нами воцарилось молчание, пока я не нарушил его. Я решил, что такая
враждебность ни к чему хорошему не приведет.
- Может, ты действительно найдешь здесь хороший прием. Но я поклялся
найти Инну, это ведь мой долг перед кланом. Я буду стремиться к этому
всеми силами. Может, меч мне не поможет, я не знаю. Но я воин...
Почему я говорил все это? Ведь другого пути у меня нет. Но теперь я
ощущал, что мной движет не только долг перед кланом. Кто сказал, что во
мне есть зерно, которое должно прорасти? Я знал, что я не Бард. Так что же
влечет меня вперед, что заставляет изучать эту страну? Проникать в ее
тайны? Мною двигало нечто большее, чем просто поиски Инны. Мною двигало
желание узнать эту страну, которую населяли люди, виденные мною в
заброшенной крепости.
- Ты человек! - она сказала это так, как будто обвиняла меня. - Ты
мужчина!
Мудрые женщины никогда не выходили замуж. Они были уверены, что
потеря девственности влечет за собой потерю могущества. Возможно, в
глубине души они даже ненавидели мужчин, и эта ненависть сейчас звучала в
ее голосе.
Я рассмеялся.
- Конечно! - и снова я вспомнил тот жар, который вспыхнул во мне
после поцелуя янтарной леди. Но если эта тощая обгоревшая на солнце
девчонка думает, что вызывает во мне какое-то желание после того, как я
видел Гуннору, то она ошибается. - И ты не хочешь посвятить меня ни во что
именно из-за этого? Ты говорила о Коронованном Рогатой Короной и его
жертве - почему же я никогда не слышал об этом? Если и был когда-то такой
обычай, то мы должны были бы знать об этом...
Она вспыхнула.
- Теперь уже многое забыто. Я даже не понимала этого, пока не прошла
в Ворота. Попав сюда, я как будто вырвалась из тюрьмы на волю. Я начала
учиться, пошла по тому пути, по которому тебе никогда не пройти.
Возвращайся, лишенный рода, тебе здесь нечего делать...
- Мы посмотрим, есть или нет, - резко ответил я. Она пыталась
оскорбить меня, очень расчетливо ударив в больное место. Она снова
напомнила мне о том, что я должен восстановить свою честь. Теперь я
больше, чем когда-либо, был уверен, что должен идти, иначе я осрамлюсь в
собственных глазах.
Мне очень хотелось знать что-нибудь о ее таинственном собеседнике. Но
раз она не хочет говорить сама, я спрашивать не буду. Я внимательно
взглянул на нее и увидел, что злоба исчезла с ее лица, что она растерянно
вертит в руке то, что осталось от ее посоха.
- Почему бы тебе не остаться? - тихо спросила она. - Ведь одно твое
присутствие может привести к поражению. Я могу направить это в тебя... -
конец посоха медленно стал поворачиваться ко мне. - Но если я использую
свое могущество против тебя, оно ударит и по мне. Я не могу прогнать тебя,
но я прошу тебя уйти. Я плохо говорила о леди Инне, но ты знай, когда я
найду ее, я использую все свои силы, чтобы вернуть ее в прежнее состояние,
вырвать оттуда, куда она вошла по собственной глупости. И я сделаю это. Ты
не сможешь...
- Потому что я мужчина? - спросил я. - Может быть, я удивлю тебя. Мы
идем?
Она пожала плечами и снова начала спускаться, на этот раз более
осторожно, так как дорога была трудной. В некоторых местах нам даже
приходилось помогать друг другу.
Больше мы не говорили между собой, но руки наши с готовностью
протягивались друг к другу, если требовалась помощь. Наконец, мы дошли до
ровной тропы, по которой быстро спустились вниз. В долине было много
деревьев таких же, как в том лесу, где я встретил женщину в платье из
листьев. Между ними совсем не было кустарника, только зеленый мох устилал
землю мягким ковром. На солнечных полянах росли цветы - в основном белые,
лепестки которых были тронуты слабым розовым или желто-зеленым цветом.
Аромат висел в воздухе над этими полянами, но Гатея не проходила
прямо по ним, она обходила их по краю, стараясь не наступать на цветы.
Однажды, когда я споткнулся и упал, она повернулась, подала мне руку и
сказала:
- Они опасны - для нас. В их аромате таится сон, он может навеять на
путника волшебные сны и путник никогда не очнется от грез.
Гатея знала, что для меня это новость, но Мудрые Женщины очень хорошо
знали растения, и, возможно, девушка интуитивно чувствовала опасность,
хотя сама впервые видела эти цветы...
Гру уже исчез. Он помчался сразу же, как мы спустились с горы. Мы не
остановились на обед, но я знал, что пищи, оставшейся в моем мешке, нам
надолго не хватит. Я уже проголодался и посматривал по сторонам в поисках
дичи или каких-нибудь съедобных плодов. Но в этом лесу ничего такого не
было.
Наконец мы вышли из этого леса с его цветочными полянами в более
натуральный лес. Деревья здесь походили на те, что росли у меня на родине.
Здесь мы быстро набрели на следы оленей.
Но Гатея не остановилась, а я шел позади и грезил о куске свежего
мяса, поджаренного на костре. Девушка шла, не замедляя шага. Я уже
разозлился и наконец решил обратиться к ней.
- У меня есть кое-какая еда. Может, нам стоит поесть немного?
Она была настолько погружена в свои мысли, что мой голос был для нее
большой неожиданностью. Она остановилась и рука ее тронула мешок, который
я нес для нее. Девушка осмотрелась. Поблизости валялся обросший мхом ствол
дерева, на который она решила сесть. Я присел рядом и открыл свой почти
пустой мешок, где лежало зерно и немного сушеного мяса.
Гатея достала из своего мешка сухие фрукты и два куска черствого
хлеба. Чем же она питалась эти дни, пока пропадала где-то? Может, Гру
охотился для нее? Или же дорога, где она шла, проходила через фруктовые
сады?
- Нет, - покачала она головой, когда я протянул ей кусок мяса. - Я
стараюсь не есть мясо в этой стране. И тебе не советую. Было бы лучше,
чтобы ты закопал его. Запах может привлечь к нам...
Я подумал над тем, что она сказала. Возможно, это правда, так как она
лучше знает эту страну. Может даже ее невидимый друг посоветовал ей это.
Следовательно, стоит последовать ее совету.
Вздохнув, я выкопал ямку в мягкой земле, положил туда мясо и присыпал
его сверху землей. Затем я взял кусок хлеба и сушеные фрукты, которые дала
она мне, а свое грубое зерно отложил на будущее. Здесь было тихо. Звук
наших шагов не заглушал голоса леса и мы могли расслабиться. Я уже
различал звуки жизни обитателей этого леса.
Вот по одному дереву проворно спустился какой-то зверек с хвостом,
украшенным перьями. Он остановился и посмотрел внимательно на нас, затем
он присвистнул и исчез.
Гатея издала какой-то звук. Зверек вновь появился и уставился на нас.
По его виду я понял, что у него нет врагов, но зато он сам был удачливый
охотник, так как он был довольно упитанный, с лоснящейся шерстью.
Он снова пискнул. Мне показалось, что он отвечает Гатее. Он быстро
спустился с дерева и безбоязненно подбежал к девушке, которая держала в
руке кусочек сушеного фрукта. Зверек схватил его передними лапами, совсем
как человек. он пожевал, проглотил.
Затем он снова пискнул. Хвост его ходил из стороны в сторону. Было
похоже, что он говорит по-своему, и я решил, что он все же обладает
разумом.
Гатея тоже посвистывала и затем покачала головой. Мне показалось, что
она не очень поняла то, что сообщил ей зверек. Похоже, что она не все
знала об этой стране... Зверек издал свой последний звук, в котором я
четко расслышал нотку тревоги, и исчез. Его тельце, как молния, мелькнуло
в ветвях дерева.
В лесу было спокойно и тихо - чересчур спокойно. Гатея сложила
остатки пищи в мешок, завязала его. Затем она наклонилась вперед,
прислушиваясь. Я ничего не слышал, но даже в этой тишине было какое-то
предупреждение. Я был бы рад сейчас увидеть серебряную голову Гру,
поднявшуюся из кустов. Его чувству опасности можно было бы довериться. В
том, что в лесу таится какая-то неведомая опасность, я не сомневался.
Я, как можно спокойнее, поднялся на ноги, и вдруг вздрогнул.
Послышался громкий зов, который я уже слышал раньше. Это были крики тех
самых дьявольских птиц, которые так досаждали нам в долине Гарна. Они не
могли добраться до нас, пока мы были в лесу, но я был уверен, что они
знают о нас и они будут ждать, пока мы выйдем на открытую местность, где
они смогут напасть на нас. Мы раскрыты, и можем стать жертвами какой-то
неведомой силы, и несомненно враждебной нам силы, если она руководит этими
птицами, приказывает им!

13

Гатея стояла позади меня, задрав голову. Я видел ее раздувающиеся
ноздри, как будто ей, как и Гру, нужны были запахи, чтобы опознать
опасность. Если она и ощущала тревогу, то она не показала ее мне. Я слушал
крики птиц, затем взглянул вглубь леса. Кота не было видно, хотя мне очень
хотелось, чтобы он был с нами сейчас.
Так как я должен был знать, как мы собираемся защищаться, я
повернулся к Гатее, решив получить от нее прямой ответ.
- Что это за крики? Я знаю этих птиц и уверяю, что от них ничего
хорошего ждать не приходится.
Она встретила мой вопрошающий взгляд и тут я увидел, что она была
потрясена.
- Крылья Орда, - голос ее был еле слышен, настолько силен был птичий
гам наверху.
- И этот Орд?
Гатея покачала головой.
- Думаю, что он один из древних богов. Я... - она взглянула на жезл в
своей руке, затем снова на меня. - Я могу кое-что сделать - конечно, чтобы
защитить себя - но это поможет и тебе. Дай сюда кубок!
Приказ был очень повелительным и я повиновался, даже не раздумывая.
Лицо Рогатого было обращено на меня. Пятна света бегали по его лицу,
ежесекундно изменяя его выражение, и мне даже показалось, что эти
серебряные глаза ожили и оценивающе посмотрели на меня.
- Мне нужен виноград... - и она быстро посмотрела вокруг, как бы
ожидая, что он тут же вырастет. Затем она полезла в в свой мешок и достала
несколько сушеных шариков, твердых и черных.
- Положи их в кубок! - я подставил кубок и она выронила в него
сушеные ягоды. Я заметил, что их было семь штук. - Теперь воды! Быстро!
Нет, их твоей бутылки!
Я капнул на ягоды воду, стараясь сэкономить на этом. Ведь бог знает,
когда нам удастся пополнить запасы.
Во мне поднялось какое-то странное ощущение. Я стискивал кубок обеими
руками, держа его на уровне подбородка. Затем я немного поболтал его,
чтобы вода смочила ягоды. Плохая замена вину - только сильное желание
выпить может заставить человека сделать такой компот.
- Смотри туда! - приказала Гатея. - Думай о нем! Думай о вине, о
тосте в честь Охотника! Его кубок подарен тебе. Может, ты заслужишь его
милость. Это именно та магия, которой не могут управлять женщины. Думай о
вине, вспоминай его вкус, клянись служить Ему! Быстро!
Я смотрел на лицо под Рогатой Короной. Это был, по-видимому, не
человек, но в его лице было много человеческого. И это позволяло
надеяться, что его магия поможет нам. Хотя я раньше никогда не пытался
разумом управлять зрением, однако я знал, что смогу сделать это, даже если
я и не посвящен в тайны Магии.
Серебряное лицо смотрело прямо на меня, то, что отличало его от
людей, делало чужим, постепенно исчезало. Я уже ощущал его могущество. Это
был лорд, который вершит справедливый суд над своими подданными, но и в
случае необходимости защищает их.
Я поднял кубок выше, закрыл глаза и стал убеждать себя в том, что в
кубке вино, а не простая вода с несколькими сушеными виноградинами. И я
приготовился выпить этот напиток, вспоминая вкус того вина, которое
преподнесла мне Гуннора. И приложив кубок к губам, я выпил.
И - я могу поклясться всем сердцем, - я выпил действительно вино -
ароматное, сладкое, подобного которому никогда не было в наших бочках. Я
пил это прекрасное вино и клялся в своей преданности, в своей вечной
службе. Я, который был лишен рода и имени, который был обеспечен в своем
клане.
Я клялся не кровью, не сталью, и даже не пламенем, как это было
принято среди нас, я клялся вином, которое пил. Выпив, я перевернул кубок,
как по обычаю принято среди нас. И из него вылились не капли воды, и не
выкатились сморщенные черные ягоды - из него вылились капли вина -
светлого, как солнце, чистого и желтого. Капли упали на мох и тут же
исчезли. Я запрокинул голову и крикнул те слова, которые пришли в мой
разум. Выкрикнул, не понимая их смысла, не зная, что они означают:
- Ха, Курноус! Ха, Хе Вентур!
Мой крик прокатился по всему лесу, снова и снова отзываясь эхом между
деревьями. Листья на деревьях зашелестели, как будто по лесу пронесся
вихрь. Они падали наземь, устилая почву вокруг нас.
Новые силы переполняли меня. Я чувствовал, себя сильнее всех. Во мне
кипело что-то такое, чего я не мог назвать, но что возбуждало во мне
энергию, такое я чувствовал впервые в жизни.
Сейчас я мог бы один с мечом в руке противостоять целому клану, и,
смеясь, победить всех противников. Или я смог бы с голыми руками выйти
против гигантского кота, вроде Гру, и он бы потерпел поражение, а не я!
Сквозь завывания ветра мы слышали дикие крики птиц. Они, видимо,
просили помощи у того, кто послал их. Но помощи не было. Я видел, как
ветер безжалостно швырял тела птиц и они, разбиваясь о стволы деревьев,
черными комочками падали на землю. Некоторые, которые не погибали сразу,
смотрели на нас красными злобными глазами, в которых горела ненависть.
Ветер кружил над лесом, постепенно собираясь в компактный вихрь.
Затем он улетел. Остались только сорванные им листья, да черные тела птиц.
Мое возбуждение исчезло вместе с этим вихрем. Я испустил глубокий
вздох и посмотрел на Рогатого Охотника. В его лице теперь уже не было
жизни, оно было теперь старым и измученным. Я с благоговением держал кубок
в руках. То, что я сделал с его помощью, потрясло меня. Теперь мне
хотелось подумать, как же это произошло, почему я смог это сделать.
Я положил кубок в мешок и взглянул на Гатею. Она стояла, прислонясь к
дереву и глядя широко раскрытыми глазами на меня. Она держала перед собой
жезл, как бы стараясь оградить себя им от меня.
- Он пришел... - голос ее дрожал. - Он действительно пришел на твой
зов. Но ты мужчина - мужчина из клана Гарна, как ты мог совершить это?
- Я не знаю... Но ты не ожидала этого... ты сама научила меня...
Она покачала головой.
- Я только надеялась, но не верила в это. И ты сделал то, на что не
решился бы даже Бард. Ты вызвал Того, кто Охотится - и он ответил! Теперь
идем быстрее, пока тот, кто послал Черных, не выследил нас снова!
И она побежала между деревьями, огибая препятствия. Я последовал за
ней и когда мы выскочили на поляну, я схватился за меч.
Я боялся, что кто-нибудь из стаи остался жив и будет следить за нами.
Но в небе не было видно никого, только какая-то черная точка далеко в
небе, которая быстро удалялась. И я, несколько успокоенный тем, что не
нужно вступать в битву, повернулся к Гатее, схватил ее за руку и стал
держать изо всех сил. Пришло время отвечать на мои вопросы.
- Кто Тот, который Охотится? Кто Черные птицы? Орд? Теперь ты мне
скажешь все, что знаешь!
Она пыталась вырваться. Она была сильнее, чем я думал. Но я удержал
ее и она подняла свой жезл, но я быстро схватил ее за кисть руки, так как
ожидал этого. Еще никогда я так грубо не обращался с женщинами и мне
совсем не нравилась эта борьба между нами. Однако я должен был получить у
нее знания, которые могут помочь нам избежать новых опасностей.
Гатея смотрела на меня. Она прекратила борьбу. Я видел, что губы ее
шевелятся, но не понимал, что говорит она. Тогда я потянул ее к себе и
зажал рот рукой - вдруг она зовет кого-нибудь себе на помощь - против
меня.
- Ты скажешь! - проговорил я ей на ухо, прижимая его к себе. - Я
долго шел по твоему пути. Ты даже втянула меня в колдовство - и я получу у
тебя ответа на все! - Она была в моих руках, как стальной прут, хотя уже
не старалась вырваться. Что я еще мог сделать, чтобы добиться у нее
ответа, я не мог себе представить.
- Ты же не дура, - продолжал я. - Нельзя дальше идти в эту страну,
если мы не станем полноправными партнерами. Мне не нужны твои тайны, но я
же воин. Я не хочу идти вслепую, если могу получить информацию, которая
поможет нам обоим.
Я знал, что упрямство ее не сломано. Но я не знал, что делать, не
держать же ее в плену постоянно? Когда она не заговорила, у меня мелькнула
мысль, как будто кто-то подсказал мне ее. И я стал говорить тоном,
требующим немедленного ответа.
- Во имя Гунноры, я требую! - я почувствовал, что обращение к
могуществу, с которым был связан кубок, подействует на нее. Она так много
говорила о том, что магия женское дело и ни один мужчина не может касаться
ее - она так гордилась, что магия разделяет нас. Но Гуннора была настоящая
женщина и я был уверен, что она обладала не только тем, чем обладают все
женщины, но и большим могуществом.
И я понял, что поступил правильно, так как Гатея еще раз дернулась,
чтобы освободиться. Однако я был готов к этому и не выпустил ее. Но я
повторил:
- Во имя могущества Гунноры, я требую!
Она внезапно обвисла у меня на руках. Я выпустил ее и отошел в
сторону, но глаз с жезла не сводил. Девушка стискивала его руками, держа
обгоревшим концом вниз. Она не смотрела на меня, только говорила холодным
жестким тоном:
- Ты все еще суешься не в свое дело. Будь осторожен, нельзя
обращаться к тому, чего не понимаешь. Ты идиот!
- Лучше я буду живым идиотом, чем мертвым. И я уверен, что ты знаешь
эту страну, достаточно хорошо и можешь вооружить нас для похода по ней не
только с мечом в руке. Ты знаешь, куда мы идем.
- Куда я иду! - поправила меня Гатея. Она все еще не смотрела на
меня, как будто стыдилась того, что я держал ее в плену и она не смогла
освободиться. Это унизило ее в своих глазах. Но я всегда с самого начала
держался с ней почтительно, чего нельзя сказать о ней.
- Куда идем мы оба, - спокойно поправил ее я. - И у тебя есть
проводник, тот невидимый. Я видел, как ты с ним разговаривала. Он... или
она здесь?
- Это Тайна, которую не может знать тот, кто не посвящен, - возразила
она.
- Меня уже посвятили. Я разговаривал с Гуннорой. Я вызвал Охотника -
и разве он не откликнулся?
Она не смотрела на меня. Глаза ее бегали, как у загнанного в угол
зверька.
- Я дала клятву. Ты не знаешь, чего требуешь...
Снова мне кто-то подсказал слова.
- Спроси у того, кто не виден - спроси, должен ли я оставаться слепым
среди зрячих? Я требую это во имя Гунноры!
Жезл дрогнул.
- Она... почему ты говоришь о ней? Ее имя не для уха мужчины!
- Она нормально относится к мужчинам. Я сидел рядом с ней за
праздничным столом и она говорила со мной так ласково, как никогда не
говорила ты. Она подарила мне кубок.
- Я не могу сказать...
- Тогда вызови того, кто может, - настаивал я. - Вызови своего
невидимого.
Теперь она подняла на меня глаза и в них горел огонь гнева или
ненависти.
- Пусть будет по-твоему! - и она воткнула жезл в землю, отступила на
два шага и села перед ним, скрестив ноги. Взгляд ее сконцентрировался на
полуобгоревшем конце посоха.
Моя рука скользнула в мешок, где лежал кубок и я сформировал в мозгу
изображение янтарной леди, полное жизни и красоты.
Холодная волна пробежала по мне, хотя секунду назад солнце нещадно
жгло кожу. Я чувствовал, как холодное дыхание Ледяного Дракона вырывается
из обгоревшего посоха, который так много значил для Гатеи. Я каждую
секунду ждал, что посох начнет излучать свет, но ничего не происходило.
Только холод становился все сильнее, как будто она решила заморозить меня.
Я стоял и думал о Гунноре, и о кубке, который она мне подарила. Кроме
того, я достал из мешка лист. Может быть, это какой-нибудь талисман.
Гатея заговорила нараспев на чужом языке. Она вероятно читала
какую-то молитву. Холод усилился. Должно быть я превратился в ледышку с
головы до ног. Только от руки, которая сжимала лист, исходило тепло,
благодаря которому я мог сопротивляться этому убийственному холоду. Я не
знаю, хотела ли Гатея причинить мне вред. Может быть, тот, кто отвечал ей,
таким образом защищался от непосвященного.
Я не слышал голоса. Однако Гатея перестала петь и заговорила прямо с
тем, кто излучал холод. Я снова постарался вызвать в мозгу живое
изображение Гунноры. Но оно таяло, несмотря на все мои усилия. Вместо
янтарного прекрасного лица появилось другое. Это была молодая женщина,
которой я никогда раньше не видел. прямые волосы ее были зачесаны назад и
стянуты серебряным обручем с изображением луны надо лбом. Глаза ее были
серые, как зимний лед, и тепла в них было не больше, чем в нем. Волосы
были цвета черного зимнего неба, а платье, перетянутое тонким поясом, было
белого цвета и хорошо стройную фигурку молодой женщины.
В ней не было ничего человеческого. Я не знал, вижу ли я своим
внутренним зрением ту, что вызвала Гатея, но эта девушка бесстрастно,
почти презрительно изучала меня. И это презрение казалось не меня лично -
а вообще мужчин. Я не мог избежать ее изучающего взгляда.
- Гуннора! - выкрикнул я это вслух, или просто подумал?
Во всяком случае это нарушило ее ледяное спокойствие. Она не
нахмурилась, даже не отшатнулась, но я каким-то образом чувствовал, что
она обеспокоена, потрясена. Видимо, в этой стране существовали разные
силы. Я встретился с одной из них, Гатея вошла в союз с другой. И эти силы
не были дружны между собой, скорее наоборот.
Все это быстро промелькнуло у меня в мозгу. И затем начали
происходить перемены. На белом платье появились цветные разводы, стройное,
по детски угловатое тело девушки округлилось, полумесяц надо лбом
превратился в круг - полную луну. И в этом обличье я узнал ее - Гуннора,
только в другой одежде. Девушка, теперь зрелая женщина - это все она,
только с разными символами.
Холод, что окружал меня, постепенно исчезал. становилось теплее. Я
ощущал запах лета, зрелых фруктов, пыльный аромат колосьев. Две стороны
одного и того же! Гатея поклонялась одной, а во мне жило воспоминание о
поцелуе второй.
Но только одно мгновение я видел перед собой мою янтарную леди. Затем
она исчезла из моего внутреннего поля зрения. Однако она оставила после
себя ощущение того, что я принят, что теперь передо мной откроется больше
ворот, ведущих в загадочную страну. Значит, я могу получить то, что желаю,
но только силой своей воли, разума. И мало-помалу все придет ко мне, и чем
больше я приложу сил, тем больше придет.
- Гуннора! - позвал я ее. Мне страстно хотелось услышать ее бархатный
голос, мои губы вспыхнули огнем, как будто вновь их обжег ее поцелуй.
- Диана! - выкрикнул я другое имя.
Гатея протянула руки, как будто хотела удержать кого-то. Но я знал,
что мы снова одни. Могущество, которое вызвала она, ответило и мне.
Голос ее стал несчастным, как будто она звала ближайшего
родственника, который покинул ее навсегда. Затем ее руки упали на колени,
голова безвольно свесилась на грудь.
Я не подошел к ней, так как знал, что любое мое прикосновение только
усилит ее боль. Но я сказал:
- Это была Гуннора, девушка, женщина.
- Это была Диана, которая не знает мужчин! Она... - Гатея подняла
голову. Слезы на ее глазах удивили меня, как удивило бы плачущее дерево. -
Это была Лунная Леди. Затем... Затем... - Снова в ее глазах появилась
свирепость ястреба. - Гуннора тоже для женщин, но для тех женщин, которые
отдали свою девственность мужчине... подчинились ему...
- Подчинились? - переспросил я. В моей янтарной леди не было ничего,
что говорило о смирении, покорности. - Я думаю, ты не права. Женщина если
и подчиняется, то только по собственной воле. Женщина поле, на котором
рождается новая жизнь. Она тепло... а твоя Диана - холод.
Гатея медленно покачала головой.
- Действительно, Гуннора ответила на твой зов. Я не понимаю, почему
она одарила милостью мужчину. Ее тайны не для тебя. Но видимо, как это не
невероятно, она действительно выбрала тебя почему-то. Но только... мы
направляемся в Святилище Дианы, а это совсем другое дело.
Я заметил, что теперь она сказала не "я", а "мы", но я был достаточно
благоразумен, чтобы не комментировать этого. Гатея медленно поднялась, как
будто происшедшее полностью истощило ее силы. Она взяла посох и положила
его на свою ладонь.
Посох стал поворачиваться сам по себе, и вскоре конец его указал
налево. Гатея кивнула.
- Ну вот. Мы можем идти. Путь указан.
Страна, которая лежала перед нами, была необитаемой, я был в этом
уверен. Но появление черных птиц было предостережением нам. Мы должны быть
очень осторожны и стараться держаться подальше от того, чего не понимаем,
до тех пор, пока не решим, не опасно ли это.
Мы шли и я постепенно убеждался, что когда-то эти долины населяли
разные расы, и не всегда похожие на людей. Я вспомнил празднество в холле
крепости и вспомнил, что видел там не только людей. Однако мне казалось,
что все они были между собой в полном согласии.
- Ты говорила о птицах Орда. - Я решил, что между мной и Гатеей не
существует барьера и я могу расспрашивать ее. - Так кто же этот Орд?
- Я не знаю. Мне известно только, что он господин Тьмы и эти ужасные
черные птицы нападают на того, кого укажет он.
- А крылатое чудовище, с которым я столкнулся в горах? - я кратко
рассказал ей о моей битве с чудовищем и о загадочной статуе, которая
охраняла вход в пещеру, откуда оно появилось.
- Это тоже зло, но оно пришло откуда-то из другого мира много лет
тому назад. Здесь произошли большие перемены.
- Ты многое знаешь об этой стране, - заметил я.
- Ты еще этого не понял? - спросила она. - Я родилась, зная, что
обладаю талантом, но у меня не было ключа, чтобы его раскрыть. И теперь я
здесь, где хранятся все ключи! Забина хотела, чтобы я шла вперед медленно,
чтобы я училась всему постепенно, как ребенок. Я молода, но жизнь моя не
бесконечна и я не могу ждать, ждать и выцарапывать жалкие крохи знания,
когда я могу получить все сразу, если постараюсь. Лунное Святилище - оно
дало мне ключ. Благодаря ему я могла лететь туда, куда Забина предлагала
мне плестись шагом. Но я не успела воспользоваться этим. Ваша леди украла
у меня все. Надеюсь, теперь она поняла, что нельзя воровать надежды
других.
Она говорила и губы ее кривились. Я понимал, что Гатея в душе шлет
проклятия Инне.
- Я знаю Гуннору. Она другая фаза твоей Лунной Леди, и она излучает
солнечное тепло. А кто этот охотник, что откликнулся на мой призыв?
- Он именно таков, каково его имя. Женщина хранит семена, высаживает
их, ухаживает за ними, собирает урожай, когда они созреют. А мужчина
охотится, ищет жертвы, у него рука всегда на рукояти меча, он всегда готов
срубить росток жизни. Коронованный Рогатой Короной охотится - и убивает...
- Значит, он олицетворяет зло?
Я увидел на ее лице желание согласиться, но затем она неохотно
заговорила:
- Все в мире сбалансировано. Свет и тень, луна и солнце, жизнь и
смерть: ничто не может перевесить. Женщина дает жизнь, мужчина приносит
смерть, когда наступает нужное время. Женщина работает на полях, мужчина
охотится за четвероногими или имеющими крылья. И так все идет, пока не
появляется кто-то, обладающий могуществом и способный нарушить
существующий порядок. В этом и есть природа зла - стремление нарушить
равновесие между жизнью и смертью.
- Значит, Охотник - противоположность Гунноре или Диане, и тем не
менее, о на своем месте.
То, что она считала задачей Рогатого человека смерть и убийства, мне
совсем не понравилось. Хотя ведь это была реальная жизнь. Не бывает жизни
без смерти. Правда, мы всегда с ужасом смотрели на смерть, хотя бывало и
так, что смерть ждали, как благословенную избавительницу от мук. И я
призывал смерть на помощь нам. Это вызвало во мне сильное беспокойство. Я
даже хотел отшвырнуть от себя этот кубок - и может, даже лист - и не иметь
больше с ними никаких дел. Но кубок подарила мне Гуннора, а она была
воплощением жизни, с какой стати она стала бы дарить мне символ смерти?
Если, конечно, в нем не было какого-то скрытого смысла.
Но я никогда не признался бы Гатее в своих сомнениях относительно
Гунноры. Я решил больше не думать о будущем, жить только настоящим. То,
что ждет меня, я встречу без колебаний и сожалений. Я не верил в то, что
Гуннора подарила кубок, желая предупредить, предостеречь меня, может даже
как знак угрозы. Она говорила о моем будущем и склонен был верить в ее
пророчество, тем более, что оно было мне по душе.
Гатея не могла прочесть мои мысли. Она нахмурилась. Но не потому, что
гнев охватил ее, скорее потому, что я озадачил ее, возбудил в ней
любопытство.
- Коронованный не противник Дианы. - Слова ее падали медленно, как бы
против ее воли. - Его почитает и Диана - Девушка, и Гуннора - Женщина. Он
им брат и муж - даже сын Мудрейшей...
- А кто эта Мудрейшая?
- Мудрейшая умирает, когда в жизнь приходит девушка. Это Темная Луна,
которой мы никогда не видим. Да, Коронованный равен ей. Но у него свое
собственное Святилище. И...
Но она не успела сказать то, что собиралась, так как в воздухе
мелькнула серебряная молния. Одним прыжком Гру присоединился к нам. А за
ним следовало что-то еще. Мне показалось это похожим на черную молнию,
если бы она существовала. В воздухе раздался сухой треск, как удар
хлыста...
Удар хлыста! Вот что это было! Откуда-то к нам летели три всадника.
Один из них на скаку обеими руками размахивал в воздухе черным кнутом,
готовясь швырнуть его в нас. Он скакал, не держа руками поводья, и его
лошадь летела вперед, оскалив зубы и перебирая сверкающими чешуей ногами с
такой скоростью, какой не могло бы достичь ни одно живое существо. Это
были необычные лошади, передние ноги у них были короче задних. Седла
держались почти на самых их плечах.
Я увидел, как черные кольца хлыста раскручивались, готовые метнуться
в нашу сторону. Гру зарычал и встал рядом с Гатеей, оскалив клыки. Я
выхватил меч и встал перед Гатеей. Времени бежать обратно в лес уже у нас
не было. Действительно, приносящий смерть. Я вызвал Охотника и теперь
должен был заплатить ему, принять участие в игре, которой не понимал.

дальше