Посвящается Патрику Терри,
потому что он был так любезен,
что одобрил мою работу.

1

Даже самый заурядный караван-сарай обыкновенного космопорта, мало
приспособленный для приема вице-президента или какого-нибудь высшего
инопланетного чиновника, был все же слишком хорош для того скудного запаса
кредиток, что хранился в моем поясе. Каждый раз, когда я вспоминал, каким
тощим стал теперь мой пояс, у меня все холодело внутри, а пальцы сводило
судорогой. Лишь остатки чувства собственного достоинства, а может быть,
самоуверенности не давали мне окончательно сдаться. Мои ноющие ноги и
унылые мысли свидетельствовали о том, что я дошел до той точки, когда
теряют надежду и дожидаются последнего неотвратимого удара. Опасность уже
подстерегала меня. Я мог лишиться самой большой ставки, которой когда-либо
в жизни рисковал ради выигрыша, - стоявшего в порту на хвостовых
стабилизаторах корабля, которым я был бы в состоянии любоваться прямо из
отеля, если бы стал вице-президентом и занял одну из венчавших здание
комнат с настоящими окнами.
Купить корабль оказалось не трудно, но теперь он был в простое, и
портовые сборы, а также плата за космодромное обслуживание съедали все
больше и больше средств - это стоило значительно дороже, чем я наивно
предполагал еще месяц назад. Я не мог взлететь с планеты без
аттестованного пилота в штурманской рубке корабля, каковым я сам не
являлся и которого никак не мог найти.
С самого начала все казалось так просто! У меня явно началось
помрачение рассудка, когда я ввязался во все это. Вернее, когда меня
ввязали! Мой взгляд остановился на двери, ведущей в номер, и я уже
подумывал самое плохое о спутнике, который дожидался меня за ней.
Прошедший год, конечно же, не был для меня таким безоблачным, чтобы
заставить поверить в том, что мне охотно сопутствует удача. Все началось
как обычно. Я, Мэрдок Джорн, занимался своими делами с не меньшим
усердием, чем это делал бы любой подмастерье бродячего торговца
драгоценностями. Нельзя сказать, что наша жизнь - моя и моего хозяина
Вондара Астла - проходила без происшествий. Но на Танфе, в вихре
дьявольской "священной" стрелы, она окончательно разорвалась на части,
которые уже невозможно было собрать.
Мы не испугались, когда жертвенная стрела зеленорясых жрецов попала
между мной и Вондаром - пришельцы никогда не служили мишенью их
дьявольского искусства. На нас лишь набросилась толпа из таверны, -
очевидно, из тех, которые были слишком рад, что выбор не пал на
кого-нибудь из них. Вондар погиб от удара ножом, а за мной охотились по
глухим улицам темного города, чтобы принести в жертву своему очередному
кровожадному идолу. Мне пришлось дорого, заплатить за спасение на корабле
вольных торговцев.
Но я попал из огня да в полымя: как только я оказался в космосе, со
мной начали происходить такие невероятные события, что, если бы кто-нибудь
рассказал мне подобное, я бы принял это за бред, вызванный вдыханием
гипнодыма. Достаточно сказать, что меня оставили в космосе на произвол
судьбы вместе со спутником, чье появление в моей жизни было не менее
невероятным, чем его внешность. На белый свет он появился вполне
естественным путем: его родила судовая кошка. Дело только в том, что его
отцом был черный камень, хотя в это могут поверить немногие, даже из тех,
кто привык к необычным вещам. Иит и я были притянуты камнем предтеч.
Камень предтеч! Его вполне можно считать причиной всех моих бед.
Впервые я увидел его в руках моего отца - это был тусклый,
безжизненный камень, вставленный в большое кольцо, что носят на перчатке
скафандра. Его сняли с погибшего пришельца на безымянном астероиде. Можно
только гадать, как давно погиб его предыдущий владелец, - если учитывать
средний возраст планеты, это могло произойти и миллионы лет назад. Отец
знал его секрет, и он приводил его в восхищение. Фактически он и умер
из-за него, передав мне это грозное наследство. Именно камень предтеч,
водруженный на мою собственную перчатку, через пустоту космоса притянул
меня и Иита к брошенному командой дрейфующему судну - очевидно, именно
тому кораблю, на котором когда-то летал последний владелец камня. Там мы
взяли спасательную шлюпку, доставившую нас на планету лесов и развалин,
где, чтобы сохранить свою тайну и свои жизни, мы сражались как с воровской
Гильдией (которой бросил вызов мой отец, хотя когда-то сам числился
уважаемым членом в ее высших сферах), так и с Патрулем.
Один чайник с камнями предтеч нашел Иит. На другой мы оба
натолкнулись совершенно случайно. Я буду помнить это странное место до
конца своих дней. Тайник был тщательно оборудован во временной гробнице,
где также хранились тела нескольких видов инопланетян, как-будто камни
предназначались для оплаты их возвращения домой, на отдаленные и никому не
известные планеты. Мы знали часть их тайны. Камни предтеч обладали
свойством усиливать любую энергию, с которой они контактировали, и,
активизируясь по очереди, притягивались к себе подобным. Правда, Иит
отрицал, что планета, на которую мы случайно попали, была месторождением
этих камней. Мы использовали тайники для торговли, но не с Гильдией, а с
Патрулем, и эта сделка принесла нам достаточно кредиток, чтобы приобрести
собственный корабль плюс выданные с большой неохотой чистые документы и
право уйти, куда заблагорассудится. Купить корабль предложил Иит. Иит,
существо, которое можно было легко раздавить, случайно наступив на него,
обладал свойствами, которые делали его могущественнее любого известного
мне вице-президента. Хотя иногда я задумывался, не продолжает ли его о лик
неуловимо изменяться, в основном он походил на свою мать - кошку. Почти
весь покрытый шерстью, за исключением хвоста, ступней и передних
конечностей, которые походили скорее на человеческие руки, чем на кошачьи
лапки, он обладал продолговатым гибким телом, на его голове торчали
маленькие, близко посаженные ушки. Но, как он утверждал, значение имел
лишь присущий ему разум. Он был не только телепатом: знания хранившиеся в
его памяти, могли соперничать с содержимым прославленных библиотек
Закатана, которые веками битком набивались информацией. Иит никогда не
рассказывал, кем - или чем - он был на самом деле. Но я очень сомневался,
что когда-нибудь смогу освободиться от него. Я мог возмущаться
непреклонностью, с которой он иногда направлял мои поступки, но какая-то
сила крепко привязывала меня к нему - иногда я размышлял о том, не
применял ли он свое обаяние целенаправленно, чтобы подчинить меня себе,
но, если это и была ловушка, то сконструированная весьма искусно. Он не
раз говорил мне, что наши дружеские отношения необходимы, что я составлял
одну, а он - другую часть одного большого целого. И я не мог не признать,
что только благодаря ему мы так благополучно пережили стычку с Патрулем и
Гильдией, сохранив при этом камень предтеч. Так что именно Иит настоял на
поисках источника камней. Некоторые детали, которые я заметил, когда мы
обнаружили тайник на безымянной планете, убедили меня, что о неизвестной
цивилизации или конфедерации цивилизаций, которая впервые использовала
камни, Иит знал больше, чем рассказывал. И он был прав в том, что цену на
камни будет устанавливать тот, кто узнает тайну их происхождения, не
будучи подло заколотым ножом, сожженным или дезинтегрированным. Корабль мы
нашли на разрушенной верфи у Саларика, который был искушен в торговле даже
лучше моего хозяина, а последнего я до этого времени считал
непревзойденным.
Я сразу признал, что без Иита против такого искусства я бы не
продержался и десяти мину и сдался бы, став владельцем покосившейся на
проржавевших хвостовых стабилизаторах рухляди.
Но Саларики происходят из семейства кошачьих, а кошка-мать, очевидно,
передала Ииту способность к взаимопониманию с подобными ей существами. В
результате нам досталось неплохое судно.
Корабль не отличался новизной, и в соответствии с требованиями
Регистра его много раз перестраивали, но Иит был убежден в его хорошем
состоянии. Он был невелик - как раз такой, какой нужен для планеты, на
которую мы собирались лететь. Кроме того, по настоянию Иита окончательная
сумма наших расходов предусматривала предполетную подготовку корабля и
транспортировку его в космопорт уже готовым для вылета. Но теперь из-за
отсутствия пилота он стоял здесь уже слишком много дней. Если бы у Иита
было тело гуманоида, то его квалификации хватило бы, чтобы справиться с
управлением. В любой области науки познания моего спутника казались
безграничными; он мог уклониться от прямого ответа на вопрос в лоб, но его
исключительная уверенность всегда убеждала меня в том, что он
действительно всегда знает, что делает.
Итак, у нас был корабль, но не было пилота. Расходы на аренду
взлетной площадки росли, а взлететь мы не могли. И та незначительная
сумма, что осталась у нас после приобретения корабля, была уже на исходе.
Если бы я нашел покупателя на спрятанные в моем поясе самоцветы, то денег
хватило бы на несколько дней жизни в припортовом отеле. Эта проблема тоже
занимала мои мысли. Как ассистент и подмастерье Вондара я был знаком со
многими солидными покупателями камней на самых разных планетах. Но они
доверяли именно Астлу и сотрудничали только с ним. Попробуй я работать
самостоятельно - и мое будущее стало бы непредсказуемым, скорее всего
крушение честолюбивых замыслов ввергло бы меня в пучину черного рынка,
заполненного ворованными камнями и дешевыми подделками. И там я бы лицом к
лицу встретился с Гильдией, что пугало меня даже больше, чем опасность
потерять чистые документы.
Но не заниматься всеми проблемами сразу, а начинать с самой
неотложной - таково мое правило. Нам нужен был пилот, чтобы взлететь, и мы
должны были найти его как можно быстрее, иначе рисковали потерять корабль,
даже не побывав на нем в космосе.
Ни одно из солидных бюро по найму не могло предложить готового при
нашей зарплате принять участие в предприятии, которое казалось отчаянной
авантюрой, даже если не знать, что я не мог предоставить никакого путевого
контракта. Мне оставалось попробовать воспользоваться услугами тех, кто
был уволен или внесен в списки пилотов, которым запрещено работать на
главных линиях, тех, кто был вычеркнут из справочников бюро за
какие-нибудь ошибки или нарушения закона. А для того, чтобы встретиться с
таким человеком, мне нужно было посетить окрестности порта - тот район
города, куда даже Патруль и местная полиция ходили только группами и лишь
при крайней необходимости, район, где правила Гильдия. Показываться там -
означало для меня напрашиваться на неприятности: похищение, просмотр
разума и любые другие незаконные способы изъятия моих знаний. А Гильдия
все запоминала слишком хорошо и надолго.
Был еще и третий путь. Я мог от всего отказаться - развернуться
кругом и уйти от двери, запор которой я уже приготовился привести в
действие при помощи большого пальца, устроиться на работу в одном из
ювелирных магазинов (если бы нашел такой), забыть о диких мечтах Иита.
Взять и выбросить этот камень из пояса в ближайший мусороприемник и
избавиться от последнего искушения. То есть стать обыкновенным
законопослушным гражданином.
Я испытывал чрезвычайно сильный соблазн поступить именно таким
образом. Но во мне было слишком много от Джорнов, чтобы я поддался этому
искушению. Приложив большой палец к двери, я одновременно отправил внутрь
мысленное приветствие. Насколько я знал, запоры в припортовых отелях
настраивались на отпечаток большого пальца жильца, и обмануть их было
невозможно. Но любой секрет когда-то раскрывается, а Гильдия известна тем,
что для достижения своих целей, покупала, или самыми разными способами
добывала такие изобретения, о возможности существования которых Патруль не
мог даже и подумать. Если бы нас здесь выследили, то внутри меня мог
поджидать комитет по встрече. Так что для собственного спокойствия я решил
мысленно связаться с Иитом.
Я замер на месте, приложив большой палец к дверной панели: то, что
пришло в ответ, сначала озадачило меня, а затем показалось подозрительным.
Иит был там. Ответ на мое приветствие убедил меня в этом. Наши разумы
контактировали достаточно долго, и я смог бы уловить даже более слабый
сигнал. Но сразу после этого Иит замкнулся и сконцентрировался на чем-то
своем. Мои неуклюжие попытки пообщаться с ним провалились. Единственное,
что меня отчасти успокаивало - это то, что непосредственной опасности не
было, так как он не послал мне никакого предостережения.
Прижав палец к запору, я наблюдал, как дверь уходит в стену, и ждал,
что появится за ней.
Это была маленькая комната - конечно, не ячейка для перелета в
анабиозе, но и далеко не роскошные апартаменты. Разнообразные предметы
обстановки могли скрываться в стенах. Комната была непривычно пустой,
потому что Иит убрал все стулья, а вместе ними обеденный и письменный
столы и кровать в стены, освободив освещенный единственным светильником
покрытый ковром пол.
Светильник отбрасывал на пол круг ослепительного излучения (я сразу
отметил, что он был установлен на максимальную мощность, и где-то в
подсознании начал прикидывать, сколько будет добавлено к нашему счету за
такую перегрузку). Затем я увидел то, что было установлено прямо в центре
круга, и остановился изумленный.
Здешний отель, как и все подобные заведения, наряду с туристами
принимал и тех, кто приезжал по делам. В вестибюле располагался магазин -
с астрономическими ценами, - где можно было купить сувенир и даже подарок
для семьи. Обычно на его полка красовались причудливые поделки местных
мастеров, купив которые можно было доказать, что вы были на Фебе, и всякие
экзотические мелочи, завезенные сюда с других планет, чтобы привлечь
внимание нетребовательного путешественника. В таких магазинах часто
продавались уменьшенные, но очень точные изображения представителей
местной фауны. Некоторые из них для придания максимальной схожести с
оригиналом из меха или из перьев, причем самые маленькие зверюшки и птицы
нередко изготовлялись в натуральную величину.
Яркий свет в комнате освещал чучело пукха. Этот зверек жил на Фебе.
Сегодня утром я задержался в зоомагазине (увлекшись, несмотря на заботы),
рассматривая троих живых пукхов. Я по достоинству оценил их
привлекательность. Даже чучело выглядело роскошно.
Этот экземпляр был не намного больше Иита, когда тот, сутулясь,
группировал свое длинное тонкое тело, но обладал совсем другой фигурой -
пухлой и округлой, очень симпатичной на мой взгляд. Светлый серо-зеленый
мех делал его похожим на водяную разновидность парчового вовена с
Аструдии. Мягкие округлые подушечки передних лап не имели когтей, при том,
что зубов у него было достаточно: зубами пукхи переламывали свою еду -
листья тича. Уши не были заметны на его круглой голове, но между теми
местами, где по логике они должны были быть, сверху шарообразного черепа
проходила похожая на веер широкая грива из длинных тонких волосков, что
придавало зверьку особую прелесть. Большие зеленые глаза были немного
темнее меха. Чучело, сделанное в натуральную величину, было очень красивым
и наверняка очень дорогим. О том, как оно сюда попало, я не имел ни
малейшего представления. Я сделал шаг вперед, чтобы получше рассмотреть
его, но резкий щелчок мысли Иита пригвоздил меня к полу. Это было не
конкретное послание, а общее предупреждение не вмешиваться.
Не вмешиваться во что? Я перевел глаза с чучела пукха на моего соседа
по комнате. Хотя я много всего пережил с Иитом и думал, что достаточно
изучил его, чтобы не удивляться никаким поступкам моего странного
товарища, на этот раз ему удалось испугать меня.
Я увидел, что он сидит, сгорбившись, на полу у самого края круга
яркого света и вперившись в чучело так пристально, как будто наблюдал
приближение какого-то врага. Только теперь Иит уже не был вполне Иитом.
Его тонкое, почти змеиное тело не только сгорбилось, но как-то укоротилось
и стало более округлым, словно пародируя внешность пукха. Кроме того, его
темная шерсть посветлела и приобрела зеленый оттенок. Окончательно сбитый
с толку, зачарованный происходящим у меня на глазах, я видел, как он
превращается в пукха, изменяя конечности, форму головы, цвет и все
остальное. Затем он юркнул на свет и, присев на пол рядом с игрушкой,
повернулся ко мне лицом. У меня в голове прозвучала его мысль.
- Ну как?
- Вот это ты. Я показал пальцем, но полностью в своем выборе уверен
не был. Иит скопировал игрушку до последнего волоска гривы, до последнего
клочка мягкого зеленоватого меха и стал ее двойником.
- Закрой глаза! - Его приказ поступил так быстро, что я без
разговоров подчинился. Слегка раздраженный, я тут же открыл глаза и снова
увидел двух пукхов. Я понял: он хотел, чтобы я еще раз нашел его. Но даже
при самом внимательном изучении я не обнаружил никаких различий между
игрушкой и Иитом, который продолжал сидеть абсолютно неподвижно. В конце
концов, я протянул руку, поднял того из них, кто был ближе ко мне, и
понял, что это чучело. Я почувствовал, что Иит доволен происходящим.
- Зачем это? - поинтересовался я.
- Я уникален, - прозвучало ли самодовольство в этом замечании? -
Значит я привлекаю внимание и меня можно вспомнить и узнать. Мне нужно
принять другой облик.
- Но как ты сделал это?
Я опустился на колени, чтобы внимательно рассмотреть его поближе, и
еще раз поставив игрушку рядом с ним, стал сравнивать их в поисках
каких-нибудь незначительных различий, но так и не смог заметить ни одного.
- Это дело разума. - Он, похоже, раздражался. - Как мало ты знаешь.
Существа твоего вида замкнулись в оболочке, которую они сами себе
изобрели, и я вижу, что ты прикладываешь слишком мало усилий, чтобы
вырваться из нее. Его мысль не совсем ясно отвечала на мой вопрос.
Несмотря на все, что ему удавалось сделать раньше, я все еще отказывался
принять тот факт, что Иит может переделать себя в пукха. Он легко вторгся
в мои размышления.
- Подумай обо мне как о галлюцинации, - с раздражающим меня
высокомерием подсказал он.
- Галлюцинация!
А вот в это я мог поверить. Я никогда прежде не видел такой точной и
искусной галлюцинации, но были такие чужеземцы, которые весьма убедительно
выполняли подобные фокусы, и я слышал достаточно много правдоподобных
историй, о том, что те, кто поддавал я внушению, под его воздействием
могли увидеть любое предложенное изображение. Может, сейчас и я поддался
обману, потому что долго общался с Иитом и время от времени он руководил
мной? А будет ли этот его фокус действовать и на других?
- На кого мне захочется и так долго, сколько мне захочется, - резко
отмел он мои непроизнесенные сомнения. - Это еще и осязаемая иллюзия -
потрогай!
Он протянул мне свою пушистую переднюю конечность, и я прикоснулся к
ней. На ощупь она слегка отличалась от игрушки - тем, что была живой, а не
просто частью набитого мехового чучела.
- Да.
Он убедил меня. Иит был прав, как бывало очень часто - достаточно
часто, чтобы раздражать этим такое менее логичное существо, как я.
Настоящий Иит был слишком непривычным, и он бросался в глаза даже на
космодроме, где постоянно толкутся чужеземцы со странными зверьками. Нас
могли узнать по нему. Я никогда не сомневался в способностях Гильдии и ее
шпионской сети.
Но если ими записан облик Иит, то уж тем более они зафиксировали на
своих розыскных лентах меня! Они наметили меня в жертвы задолго до моей
встречи с Иитом. Сразу после убийства моего отца, когда они не могли не
понять, что именно я взял из его разгромленного офиса камень предтеч, так
и не найденный их человеком. Они поставили ловушку, в которую угодил не я,
а Вондар Астл. Тогда они поставили вторую ловушку на корабле вольных
торговцев - ту, которую расстроил Иит, хотя я узнал об этом лишь по же. На
планете руин они все же захватили меня и держали до тех пор, пока Иит
снова не освободил меня. Так что у них было невероятное количество шансов
записать меня для своих ищеек - этот факт признавать было страшно.
- Тебе нужно тоже подумать о маскировке для себя. - Спокойный приказ
Иита вторгся в мои тревожные раздумья.
- Я не могу! Вспомни: ведь возможности моего вида ограничены, -
раздраженно парировал я.
- Твои возможности ограничены ровно настолько, насколько их ограничил
ты сам, - невозмутимо ответил Иит.
На коротких и толстых ногах пукха он поковылял к противоположной
стене, причем по пути снова превращался в Иита, распрямив свое тело;
трудно было поверить, что даже его гибкие мышцы и ткани могут так
удлиниться. Одной из лап-рук ему удалось достать до кнопки, и из стены
появилось зеркало. В нем я увидел себя.
Я ничем особенно не приметен. Миллиарды мужчин из расы терранцев
имеют такие же темные волосы, как и я. Мое лицо широко в области глаз и
слегка сужается к подбородку - оно не отличается чем-нибудь особенно
красивым или, наоборот, уродливым. У меня зелено-карие глаза, а брови, как
и ресницы, черные. Много времени проводя в космосе, я начал бороться с
бородой, как только она начала расти. В шлеме скафандра борода причиняет
неудобства. Из этих же соображений я коротко стригу волосы. Мой рост
соответствует среднему росту представителя моей расы, а количество
конечностей и органов - требованиям моего вида. Меня можно принять за кого
угодно, если просто окинуть взглядом как проходящего незнакомца, но
идентификационные образцы, которыми обладает Гильдия, непременно укажут,
кто я есть.
Как обычно плавно двигаясь, Иит снова пересек комнату, без усилий,
как это мог только он, прыгнул с места ко мне на плечо и устроился сзади
на шее так, что его голова лежала на моей, а лапы-руки свисали по обе
стороны моей головы на уровне ушей.
- Итак! - начал он. - Подумай о другом лице - о любом.
Получив это задание я поначалу обнаружил, что не могу его выполнить.
Я смотрел в зеркало и видел там только свое отражение. Я ощущал нетерпение
Иита, но это только мешало мне сосредоточиться. Вскоре его нетерпение
ослабло, и я понял, что он хотел проконтролировать мой выбор.
- Подумай о другом. - Он не требовал, скорее уговаривал. - Закрой
глаза, если иначе не получается...
Я попробовал, пытаясь вызвать в воображении определенную картину -
лицо, которое не было моим собственным. Не могу сказать, почему я выбрал
Фаскила, но каким-то образом из моей памяти выплыло неприятное выражение
лица моего молочного брата, и я сосредоточился на нем.
Оно был неотчетливым, но я упорствовал, мысленно выстроив длинный
узкий контур - его нос, таким, каким в последний раз его видел, -
выступающим из торчащих на верхней губе волос. Фаскил Джорн был родным
сыном моего отчима. Хотя мне всегда думалось, что по духу я был родным
сыном Хайвела Джорна, в то время как Фаскил казался чужим. Я представил
багровый шрам на лбу Фаскила в том месте, где начинают расти волосы,
добавил раздраженный изгиб его губ, характерный для него в последние годы,
и получил наконец в воображении цельную картину.
- Смотри!
Я послушно открыл глаза и взглянул в зеркало. Несколько секунд я
остолбенело смотрел на кого-то. Это точно был не я, хотя и не Фаскил,
насколько я его помнил, - но странная, искаженная комбинация из нас обоих.
Я не получал удовольствие от этого зрелища. Моя голова все еще была зажата
в тисках иитовых объятий, и я не мог отвернуться. Но пока я смотрел,
туманный образ Фаскила потускнел, и я снова стал самим собой.
- Ты видишь - это возможно, - прокомментировал Иит и, отпустив меня,
скользнул по мне на пол. - Это ты сделал. - Частично. С моей помощью
произошел только прорыв. Твой вид использует лишь малую часть своего
мозга. Этим вы удовлетворяетесь. Такая бесхозяйственность - это ваш вечный
позор. Практика научит тебя. А с новым лицом тебе не придется бояться идти
туда, где можно найти пилота.
- Если мы когда-нибудь найдем его.
Нажав кнопку, я извлек из стены кресло и со вздохом сел. Мои тревоги
тяготили меня.
- Нам придется нанять человека из списка штрафников, если мы вообще
кого-нибудь найдем.
"Т-с-с-с-с-с..."
Никакого звука, только ощущение его у меня в голове. Иит мгновенно
оказался у входной двери, прижался к ней, весь обратившись в слух, и
казалось, что он слушал не только ухом, но все тело служило ему для этой
цели. Я, конечно же, ничего не слышал. Эти комнаты были полностью
экранированы и защищены звукоизоляцией. Чтобы проверить это, я мог
использовать стенной комнатный детектор. Космодромные стены как раз из тех
немногих мест, где можно быть абсолютно уверены, что вас не подсмотрят, не
подслушают и не проконтролируют каким-либо другим способом. Но защита
помещений не было достаточно изощренной, чтобы противостоять таким
способностям, какими обладал Иит, и по его настороженности я догадался,
что извне приближалось нечто подозрительное, чего нужно опасаться. Потом
он повернулся, и я подхватил его мысль. Я открыл небольшое отделение для
багажа и, мгновенно свернувшись, он спрятался там. Но его мысли не
спрятались.
- Патрульная ищейка идет сюда, - предупредил он, и этого было
достаточно, чтобы подготовить меня.

2

Световой сигнал над дверью, сообщавший о приходе гостя, еще не
зажегся. Я поспешно извлек предметы обстановки из стен и расставил их так,
чтобы помещение не вызывало подозрений даже для тренированного взгляда
опытного патрульного.
Патруль многие сотни лет был самой большой организацией по
поддержанию законности в Галактике, он всегда ревниво относился к своей
власти, и там не забыли и не простили того, что мы с Иитом смогли доказать
ошибочность предъявленного мне обвинения в нарушении закона (это ложное
обвинение, несомненно, сфабриковала Гильдия). То, что мы осмелились
заключить соглашение и вынудили власти выполнить его условия, чрезвычайно
задело их. Мы спасли их человека, без преувеличения вырвали его самого и
его корабль из когтей воровской Гильдии. Правда, он отчаянно сопротивлялся
нашим попыткам торговаться, но ему пришлось уступить и согласиться на наши
условия. Даже сейчас воспоминание о том, как мы добились соглашения
вызывает у меня тошноту, потому что для этого Иит на мгновение объединил
наши разумы - мой и патрульного. И после этого смешения осталось что-то
вроде незаживающей раны.
Как известно, каждый вид воспринимает окружающее в соответствии со
своим чувственным аппаратом, или, точнее, в зависимости от того, какое
содержание он выделяет из сообщений, получаемых от своих органов чувств.
Таким образом, несмотря на всю схожесть нашего мира с миром зверя, птицы
или чужеземца, мы все же ощущаем его по-разному. К счастью, существуют
определенные барьеры (я говорю "к счастью" после того, как узнал, что
может случиться, если барьеры снять), ограничивающие восприятие реального
мира на приемлемом для нас уровне. Мы не готовы к совмещению разумов. Этот
патрульный и я узнали предостаточно, даже слишком много друг о друге,
чтобы понять, что соглашение может быть заключено, а условия его будут
выполняться. Но я решил, что скорее с голыми руками пойду на лазерный
излучатель, чем снова повторю такой фокус. Официально у Патруля не было к
нам претензий, лишь недоверие да чувство неприязни, чем мы пренебрегали. И
я думаю, они были рады тому, что, хотя им пришлось выбросить белый флаг,
Гильдия все еще держала нас на мушке. И вполне могло быть, что после того,
как мы взлетели с базы Патруля, нас воспринимали как приманку для какой-то
будущей ловушки, которая будет поставлена на главарей Гильдии, - эта мысль
не давала мне покоя. Когда загорелся предупредительный сигнал, я в
последний раз быстро оглядел комнату и пошел посмотреть в дверной глазок.
Мое внимание привлекло запястье, стянутое черно-серебряным браслетом
Патруля.
Я открыл дверь.
- Слушаю вас.
Увидев его, я перестал сдерживаться и мои слова прозвучали с
неприкрытым раздражением. На нем была не униформа, а скорее причудливо
украшенная обтягивающая туника туриста из внутреннего мира. Патрульный
обязан поддерживать себя в хорошей физической форме, поэтому на нем она
смотрелась лучше, чем на морщинистых, пузатых личностях, которые
встречались здесь в холле. Но это еще ничего не значило, потому что на мой
взгляд этот фасон был излишне вульгарным.
- Великодушный человек Джорн...
Он не спрашивал мое имя, а его глаза гораздо внимательнее смотрели в
комнату за моей спиной, чем на меня.
- Снова то же самое. Что вам нужно?
- Поговорить с вами... - наедине.
Он двинулся вперед, и я бессознательно сделал шаг назад, прежде чем
сообразил, что он не имеет права заходить без разрешения. Меня отвлек его
браслет, и это дало ему небольшое преимущество, которым он максимально
воспользовался. Прежде чем я успел возразить, он вошел, и дверь закрылась
за ним.
- Мы одни. Говорите.
Я не предложил ему сесть и не сделал ни одного гостеприимного жеста.
- У вас возникли трудности с пилотом.
Теперь он смотрел на меня, продолжая время от времени шарить взглядом
по комнате.
- Это так.
Было бессмысленно отрицать очевидную истину.
Возможно, он тоже не хотел тратить время, поэтому сразу перешел к
делу.
- Мы можем сотрудничать...
Это действительно удивило меня. Когда мы с Иитом покидали базу
Патруля, нам показалось, что власти базы ликовали, толкая нас на
неизбежное катастрофическое по своим последствиям столкновение с Гильдией.
Но информация о камнях предтеч, которую они получили от нас, состояла лишь
из предположительного местоположения тайников, и они, очевидно,
подозревали, что настоящий источник мы все еще держим в секрете.
Фактически же мы знали не больше того, что им рассказали.
- Как сотрудничать? - переспросил я, не рискуя сразу связаться с
Иитом, хотя мне очень хотелось узнать его мнение об этом предложении. Не
известно, какое секретное оборудование использовал Патруль. Вполне
возможно, что, зная о телепатических способностях Иита, они применяли
какое-нибудь особое устройство, чтобы прослушивать наши переговоры.
- Рано или поздно, - сказал он рассудительно, как бы смакуя каждое
слово, - Гильдия доберется до вас. Но к этому я был готов уже давно.
- Итак, вы хотите использовать меня в качестве приманки в какой-то
своей ловушке.
Он даже не смутился.
- Можно и так смотреть на это.
- Только так и можно. Вы что же, хотите внедрить кого-то из ваших на
наш корабль?
- Чтобы защитить вас и, конечно, для того чтобы мы были начеку.
- Очень альтруистично. Но я говорю "нет".
Бесцеремонное предложение Патруля убедило меня в том, что им что-то
противостоит.
- Вы не сможете найти пилота.
- Я начинаю задумываться, - (а к этому моменту я действительно начал
думать об этом), - о том, насколько мои теперешние трудности связаны с
вашей организацией.
Он не подтвердил, но и не опроверг мое предположение. А я был уверен,
что не ошибся. Как пилот может быть внесен в черный список, так и наш
корабль мог попасть в тайный список прежде, чем мы получим возможность
совершить первое путешествие. Теперь, опасаясь лишиться лицензии пилота,
никто не подпишет нам бортовой журнал. Так что мне придется обратиться к
мрачному уголовному миру, если из этого вообще что-нибудь выйдет. Если я
не поднимусь в космос со ставленником Патруля за пультом управления, мне
скорее всего, придется наблюдать, как корабль ржавеет, стоя на хвостовых
стабилизаторах.
- Если вы попытаетесь нанять кого-нибудь из черных списков, то
Гильдия легко сможет подсунуть вам своего человека, и вы даже не узнаете
об этом, - добавил он спокойно, будто был абсолютно убежден в том, что я
все равно приму его предложение.
Это действительно было возможно. Но лишь в том случае, если бы я не
взял с собой Иита. Даже если бы память предлагаемого пилота была
заблокирована или стерта с целью утаить его хозяев, мой спутник смог бы
извлечь следы пропавшей информации. Но я надеялся, что мой посетитель и
те, кто послал его сюда, не знали об этом. Мы не могли скрыть, что Иит
телепат, - но самого Иита...
- Я предпочитаю сам ошибиться в выборе, - позволил себе надерзить.
- И погибнуть от этого, - равнодушно продолжил он, затем еще раз
оглядел комнату и неожиданно улыбнулся. - Игрушки здесь - не пойму зачем.
- Быстрым и уверенным движением хищной птицы он наклонился и поднял пукха
за гриву. - Кроме того, это дорогая игрушка, Джорн. Если ты не открыл
денежную реку, у тебя уже должны заканчиваться деньги. Поэтому я и
удивляюсь: зачем тебе понадобилось чучело пукха.
В ответ я скорчил гримасу.
- Я всегда готовлю для своих гостей небольшие сюрпризы. Вы обнаружили
его. Можете взять его с собой - хотя бы для того, чтобы убедиться, что это
не футляр для контрабанды. Вы знаете - так бывает. Я торгую
драгоценностями - что может быть лучше игрушечного пукха, чтобы вывезти в
нем с планеты несколько камней?
Он, усмехнувшись, бросил игрушку в ближайшее кресло и, направившись к
двери, бросил через плечо:
- Джорн, когда тебе надоест биться головой о каменную стену, набери
"один ноль". И мы предоставим тебе человека, за которого мы ручаемся, что
он не передаст тебя Гильдии.
- Конечно, - он передаст меня Патрулю, - продолжил я. - Я сообщу вам,
когда буду готов стать наживкой.
Он даже не попрощался, просто вышел. Я резко закрыл за ним дверь и
поспешно выпустил Иита. Задумчиво разглаживая шерсть на животе, мой
чужеземный спутник сидел на полу.
- Они считают, что мы у них в руках.
Я пытался расшевелить его - хотя он уже должен был извлечь из своего
сознания все самое существенное, если только наш гость не защитился
экраном.
- Что он и сделал, - подтвердил мои подозрения Иит. - Но его защита
была не совсем полноценной, он использовал лишь то, что твои соплеменники
изобрели, чтобы защититься от механических способов фиксирования мысленных
волн. Они не в состоянии, - продолжал он самодовольно, - противостоять
способностям моего типа. Но действительно, они убеждены, что мы сидим у
них на ладони, - при этом он протянул руку с раскрытой ладонью, - и им
нужно только сжать пальцы - вот так, - его когтистые пальцы согнулись,
сформировав кулак. - Какое невежество! Ну что ж, теперь, когда мы узнали
самое плохое, нам лучше всего быстро продвигаться вперед.
- Ты думаешь? - угрюмо спросил я, энергично собирая свою дорожную
сумку. Мне было понятно, что оставаться в окружении шпионов Патруля было
бы неразумно. - Но куда мы пойдем теперь?
- В "Ныряющий дракон", - Иит ответил таким тоном, будто ответ был
очевиден и он удивлялся тому, что я сам не додумался до этого.
На мгновение я растерялся. Упомянутое им название ничего для меня не
значило, было лишь понятно, что речь идет об одном из притонов, которые
скрывались в марке Окрестностей космопорта - в последнем месте в мире,
куда рискнет сунуться нормальный человек.
Но в настоящий момент я больше всего беспокоился о том, как выбраться
из здания, чтобы нас не выследил Патруль. Я уложил свое последнее чистое
белье и отсчитал три кредитки. Снимающему номер каждое утро на маленьком
настенном диске выставляется ежедневный счет. И если этот счет не оплатить
вовремя, комната запирается непреодолимым силовым полем. Закон позволяет
владельцам гостиниц пользоваться подобными мерами предосторожности. Я
опустил кредитки в прорезь под диском, и надпись погасла. Обеспечив нам
таким образом возможность выйти из комнаты, я должен был теперь продумать,
как это сделать. Я повернулся и увидел, что Иит снова стал пукхом. На
мгновение, пока он сам не пошевелился, я замешкался, сомневаясь, какой из
пушистых зверьков был моим спутником. Прижав Иита к себе одной рукой и
держа в другой сумку, я выглянул в коридор и, убедившись, что он пуст,
вышел. Когда я повернул к шахте гравилифта, Иит сказал:
- Налево и назад!
Я подчинился. Его указания привели меня в незнакомое место, к другой
гравишахте - той, через которую прибывали роботы-уборщики. Хотя я и
оплатил счет, здесь тоже могли сработать контрольные устройства. Этот
выход был предназначен только для машин и одна из них громыхала сейчас,
приближаясь к нам.
Это был комнатный официант-разносчик, обыкновенный ящик на колесах,
его крышка была усеяна кнопками для выбора блюд. Коридор не был
предназначен для людей и чужеземных гостей, поэтому мне пришлось буквально
вжаться в стену, чтобы пропустить робота.
- На него! - скомандовал Иит.
Я не представлял себе, что он задумал, но в прошлом он вытащил меня
из многих переделок, и я знал, что обычно у него есть план спасения. Итак,
я бросил Иита и сумку на крышку официанта, потом, стараясь быть
осторожным, чтобы ненароком не нажать ни од ой кнопки, запрыгнул туда сам.
Очевидно, для робота мой вес ничего не значил. Он не замедлил свое
ровное движение вдоль коридора. Но я с трудом удерживал равновесие на
ящике, на котором не было даже за что ухватиться.
Я едва не закричал, когда робот без остановки съехал с пола коридора
в гравишахту. Но гравитация поддерживала его, и он опускался так
устойчиво, как будто подо мной была подъемная платформа, при помощи
которой в космопорте из рейсового корабля выгружаются багаж и пассажиры.
На следующем уровне к нам присоединился уборщик, но, очевидно, машины были
оборудованы следящими устройствами, потому что они не только не
столкнулись, но даже не коснулись друг друга. Сверху и под нами в
полумраке шахты я смог разглядеть других опускающихся робослуг: вероятно
наступило время окончания утренних работ.
Мы продолжали опускаться. По мере того, как мелькали посадочные
площадки, я подсчитывал этажи, и с каждым оставленным позади этажом мне
становилось спокойнее: я знал, что мы все ближе продвигаемся к цели. Но
когда мы добрались до первого этажа, перед нами оказалась только ровная
стена, а моя опора продолжала опускаться.
По моим подсчетам, мы остановились на глубине около трех этажей. На
этом уровне официант перестал опускаться и, продолжая везти нас на своей
верхней крышке, выкатился в кромешную лязгающую металлом темноту, от чего
моя кожа покрылась мурашками. Иит ничего не мог сказать по этому поводу.
Когда я осмелел настолько, что включил переносной фонарь, то увидел
вокруг себя лишь яркие отблески от машин, которые поспешно и ловко
двигались в разных направлениях по полу просторного помещения. Здесь не
было никаких признаков человека.
Теперь я боялся слезть с моего перевозчика, потому что не знал, будут
ли следящие устройства разнообразных деловито снующих вокруг роботов
воспринимать меня как препятствие и объезжать. Я никогда не задумывался
над работой отдела обслуживания отеля и даже не мог представить такое
хозяйство.
Похоже, что официант знал, куда ему необходимо двигаться, потому что
он уверенно покатился вперед и подъехал к стене с узкими щелями. Машина
приникла к одной из щелей, и я решил, что он сгружает объедки во что-то
вроде мусороприемника. Здесь был не только официант. Кроме него
разгружался и уборщик.
В луче света фонаря было видно, что стена не доходила до потолка, а
это означало, что по верху ее можно было попытаться выйти из этого полного
роботов подвала - хотя этот путь вполне мог привести нас в тупик.
Я осторожно стал на ноги, Иит взял фонарь своими короткими лапами
пукха. Забросить на верх стены сумку было легко, труднее пришлось с моим
мохнатым спутником, потому что его новое тело не было приспособлено для
таких приключений. Оказавшись наконец наверху, он уселся на стене, держа
фонарь зубами: его зубы удерживали крепче лап.
Ориентируясь на него, я стал на цыпочки и ухватился за верхний край
стены, хотя побаивался, что мои пальцы сразу соскользнут с ее гладкого
края. Потом усилием, которое показалось мне достаточно мощным, чтобы
разорвать мышцы, я вытолкнул свое тело на неудобную узкую поверхность.
Кроме того, что она была узкой, она еще и отчаянно шаталась под моими
ногами, и я с ужасом представил себе способы уничтожения сваленного за
стеной мусора, в частности посредством сжигания, а также конвейерную
ленту, убегавшую в измельчитель отбросов.
Надо мной - так низко, что мне пришлось согнуться - нависала крыша
всего ангара. Осторожно посветив фонарем, я обнаружил, что стена, на
которой я скорчился, как дорога, ведущая в пещеру, уходила в темное
отверстие в другой стене, с которой она стыковались под прямым углом.
В поисках выхода, таща за собой сумку, я начал пробираться к
отверстию. К счастью, Иит в моей помощи не нуждался и балансировал позади
меня на широких ногах пукха.
Когда я добрался до этого отверстия, я обнаружил, что оно достаточно
велико для меня. Луч фонаря высветил прикрепленную к стене лестницу,
которая, похоже, была предназначена для людей, обслуживающих технику.
Поздравляя себя с удачей, я был готов как можно скорее стать на лестницу,
потому что мне делалось дурно от доносящегося до моих ушей жужжания,
лязганья движущихся машин. Чем быстрее я выберусь из этого ангара, тем
лучше.
Лапы Иита не были приспособлены для того, чтобы карабкаться по
перекладинам, и я подумывал, не придется ли ему сменить свой облик, чтобы
подняться по лестнице самостоятельно. У меня не было никакого желания
нести его - я просто не знал, как это у меня получится.
Но даже если он и мог быстро изменить себя, то не нашел нужным это
сделать. Таким образом, в конце концов мне пришлось повесить сумку за
спину и расстегнуть тунику так, чтобы Иит, сидя на моих плечах, наполовину
забрался под воротник. Сумка и Иит очень мешали мне удерживать равновесие,
когда я начал карабкаться по лестнице. Кроме того мне пришлось отказаться
от фонаря, потому что третьей руки для него у меня не было.
Хотя я не имел представления, куда поднимаюсь, в этот момент мне
больше всего хотелось выбраться из темной страны робослуг. Возможно, я
слишком привык полагаться на предупреждения Иита о возможных
неприятностях. Но мы не общались с тех пор, как забрались на официанта.
- Иит, что там впереди? - настойчиво спросил я, когда понял, что
лестница заканчивается.
- Ничего - пока.
Его мысль была едва различима, словно шепот, как будто его сознание
было занято какой-то другой более важной проблемой.
Через несколько секунд я дошел до конца лестницы - протянув руку в
поисках очередной перекладины, я больно ударился о твердую поверхность и
на ощупь обнаружил там округлое углубление, которое должно было означать
выходной люк. Убедившись, что это действительно люк, я нажал на него
сначала слабо, потом посильнее. Меня встревожило то, что крышка не
поддалась. Если этот выход оказался бы запертым, то нам оставалось только
вернуться назад, в подвал к роботам, а об этом я не хотел даже думать.
Но мой последний отчаянный толчок, должно быть, привел в действие
удерживавший крышку тугой механизм, и она поддалась, пропустив немного
света. У меня хватило терпения, чтобы некоторое время подождать
какого-нибудь предупреждения от Иита.
Ничего от него не получив, я выбрался из люка и оказался в помещении,
на стенах которого располагалось множество труб, приборов и разных
различных устройств, что было похоже на центр управления роботами. Так как
здесь никого не оказалось, а в ближайшей стене виднелась самая
обыкновенная дверь, я искренне вздохнул от облегчения и принялся приводить
себя в порядок, вытащив Иита из туники и тщательно застегнувшись.
Внимательно осмотрев одежду, я не нашел следов путешествия по недрам
космодромного караван-сарая, так что на улице я не должен был привлекать
внимание. Я не сомневался в том, что эта дверь обязательно выведет меня на
свободу. На самом же деле она привела меня к чрезвычайно маленькому
гравилифту. Я установил индикатор на уровень улицы, и лифт доставил нас к
короткому коридору, оба конца которого заканчивались дверьми. Одна из них
вела к загороженному дворику, предназначенному для багажных транспортеров.
Как можно быстрее я перепрыгнул через один из них и оказался в переулке,
где транспортный катер из космопорта разгружал какие-то тяжелые ящики.
- Сейчас!
Иит сидел у меня на плече, его тело пукха было хуже приспособлено для
такой езды чем его родное тело. Я почувствовал, что его лапы сжали мою
голову с двух сторон так же как и тогда, когда мы стояли перед зеркалом.
- Погоди!
Я представления не имел, что он задумал. Время шло, мне было
неудобно, но он не изменил своего положения. Я был уверен, что он
использует свою собственную мыслительную энергию, чтобы создать мне маску.
- Это лучшее, что я смог сделать...
Лапы отпустили мою голову, и я поймал его, когда он повалился с моих
плеч. Он дрожал от полного истощения, глаза его закрылись, дыхание стало
отрывистым. Раньше я лишь однажды видел его таким измочаленным, едва не
потерявшим сознание, - когда он объединил мой разум с разумом патрульного.
Закинув на плечо сумку, я пошел по тротуару, неся Иита, как ребенка.
Обернувшись и глянув на здание, я определился с направлением. Если бы за
мной следили, способ, каким мы покинули здание, не запутал бы
преследователя, и сейчас он был бы как на ладони.
Переулок вывел меня на переполненную деловую улицу, предназначенную
для перевозки грузов из космопорта. Шесть большегрузных полос посредине и
две легковых по обеим сторонам от них оставляли для единственной очень
узкой пешеходной дорожки очень мало места, и она едва не задевала стены
домов, мимо которых проходила. Я не привлекал внимание, так как пешеходов
было достаточно много, в основном обслуживающий персонал космопорта. Я
поставил сумку между ног и движущаяся дорожка понесла меня вперед. Иит
назвал "Ныряющий дракон", о котором я все еще ничего не знал, но я не
собирался посещать Окрестности до захода солнца. Туристов водили там
организованными группами по определенному маршруту, и любые дневные
посетители слишком привлекали внимание. Поэтому я хотел пока где-нибудь
укрыться. Лучше всего было бы найти новую гостиницу. Руководствуясь тем,
что я называл наитием свыше, я выбрал заведение прямо напротив отеля "Семи
планет", из которого только что так необычно вышел. Эта гостиница была
ниже по классу, что вполне устраивало меня, учитывая мои истощенные
ресурсы. Особенно удачно получилось то, что, вместо человека, которого
обычно держали в бюро для престижа, здесь оказался робот, - хотя я и
понимал, что мои данные теперь будут записаны в его памяти. Я не знал,
сработали ли здесь ухищрения Иита по изменению моей внешности. Я получил
диск для запирания двери, поднялся на гравилифте в самый дешевый коридор
третьего этажа, нашел свою комнату, установил замок и, только зайдя
внутрь, наконец позволили себе расслабиться. Теперь эту дверь могли
одолеть лишь при помощи сверхлазера.
Уложив Иита на кровать, я подошел к зеркалу, чтобы посмотреть, что он
со мной сделал. То, что я увидел, не было новым лицом, это было мутное
неотчетливое пятно, и я не смог долго смотреть на свое отражение:
неприятное зрелище выводило меня из душевного равновесия.
Я сел в кресло возле зеркала. И по мере того, как я заставлял себя
смотреть на свое отражение, мне казалось, что неприятная раздвоенность
уходит, все ярче, отчетливее и реальнее становились черты моего
собственного лица.
Я сомневался, что, когда придет время уйти отсюда, Иит снова сможет
так изменить меня. Подобная нагрузка, особенно тогда, когда должны были
быть наготове его телепатические способности, была недопустима. Так что
мне придется показать свое лицо тем, кто охотится на меня. Но не могу ли
добиться нужного эффекта собственными силами? Моя попытка с лицом Фаскила,
конечно, провалилась, и мне пришлось прибегнуть к помощи Иита. Но,
допустим, я не буду пытаться измениться так сильно? На этот раз Иит не
делал мне нового лица, он только прикрыл меня какой-то странной маской, на
которую мне было трудно смотреть. Может быть и не нужно менять все лицо, а
только часть его? Я ухватился за эту идею. Иит не стал обсуждать эту тему.
Я посмотрел на кровать. Скорее всего, он спал. Если попробовать не
убирать что-нибудь с лица, а, наоборот, добавить что-то такое, что
привлечет внимание и, таким образом, затенит остальные черты. Совсем
недавно, когда Иит лечил меня от чумы, моя кожа была покрыта пятнами. Я
слишком хорошо помнил те отвратительные багровые полосы. Нет, не надо
этого! Мне не нужно было, чтобы меня принимали за жертву чумы. Вот, может
быть, какой-нибудь шрам... Я мысленно, вернулся к тем временам, когда мой
отец содержал ломбард возле космопорта на моей родной планете. Много
космонавтов заходили в подсобное помещение, чтобы продать свои вещи, о
происхождении которых лучше было не расспрашивать слишком подробно. И
многие из них имели безобразные шрамы или еще какие-нибудь отметины. Шрам
- да. Но - где и какой? Заживший шрам от сильного удара ножом, лазерный
ожог, глубокий шов от какого-то неизвестного ранения? Я остановился на
лазерном ожоге, который мне приходилось наблюдать, - это было бы вполне
уместно в таком районе, как окрестности. Представив шрам как можно более
отчетливо, мысленно нарисовав его, я вперился взглядом в зеркало,
направляя все силы, чтобы сморщить и обесцветить кожу на левой скуле и
щеке.

3

Это управление противоречило всему моему естеству. Если бы я не
видел, как это делал Иит, как под его воздействием частично изменялся мой
облик, я бы не поверил, что это вообще возможно. Теперь я был готов
проверить, смогу ли я сделать это сам, без помощи Иита. Время от времени
меня раздражала моя зависимость от мутанта, который был склонен
верховодить. Я начал готовить себя к преобразованию, призывая на помощь
все свои знания. Познакомившись с Иитом, я использовал любую возможность
развить телепатические способности, которые могли у меня обнаружиться.
Моему племени не свойственно согласиться с тем, что существо, слишком
похожее на животное, может превзойти человека - хотя в галактике термин
"человек", конечно, относителен и подразумевает прежде всего определенный
уровень развития интеллекта, а лишь потом гуманоидные очертания. Этот факт
мои соплеменники тоже приняли с трудом, лишь преодолев многочисленные
врожденные предрассудки. Мы прошли много испытаний, пока не усвоили это.
Как можно тщательнее я закрыл каналы моего сознания, загнав поглубже
тревожные мысли об отсутствии пилота, о тающих запасах кредиток и о том,
что совсем скоро на меня начнется охота, которую я не увижу и не услышу, а
смогу только ощутить. Этот шрам должен стать самым главным, единственным
предметом, существующим в моем сознании.
Я сосредоточился на отражении в зеркале, на том, что я хотел там
увидеть. Возможно, Иит как обычно был прав - мы, терранцы, не использовали
свои возможности до конца. Неожиданно я вздрогнул, появилось такое
ощущение, будто в той части моего "я", которая стремилась овладеть
способностями Иита, кончик невидимого пальца лег на кнопку и сильно ее
нажал. Я почувствовал, как мое тело сотрясла вибрация, за ней последовал
поток уверенности в том, что я смогу сделать все, что захочу, опьяняющая
уверенность, которую с тревогой зафиксировала некая часть моего
раздвоенного со знания.
Но лицо в зеркале... Да! У меня был этот уродливый рубец - не свежий,
который сразу бы выдал меня наблюдателю, но темный и заросший, как если бы
его вовремя не залечили при помощи пластического восстановителя или же
сделали это слишком небрежно так вполне могло произойти с невезучим членом
экипажа корабля или с беженцем после бандитского налета на какую-нибудь
планету.
Так натурально! Не особенно желая касаться этой грубой, безобразной
кожи, я все-таки поднял руку, чтобы проверить подлинность шрама. Иллюзия
Иита была не только зрительной, но и осязаемой. Достиг ли я такого же
результата?
Я прикоснулся к лицу. Нет, все же не был равен Ииту и вообще вряд ли
когда-нибудь смогу сравняться с ним. Хотя в зеркале было видно, что мои
пальцы прикасались к шраму, я не ощущал ими никакого рубца. Но визуально
шрам был на месте, а лучшей защиты и не требовалось.
- Это начало, многообещающее начало...
Моя голова дернулась, я вздрогнул и пришел в себя. Иит сидел на
кровати и рассматривал меня немигающими глазами пукха. Я испугался того,
что отвлекся, и снова посмотрел в зеркало. Но мои опасения были напрасны:
шрам оставался на месте. Я действительно сделал правильный выбор - он
отвлекал внимание, полоса зарубцевавшейся и потемневшей кожи заслонила все
лицо - это было не хуже маски.
- Насколько устойчив этот шрам? Если я выйду из комнаты и углублюсь в
Окрестности порта, то при необходимости я не смогу сразу найти укромное
место, чтобы в безопасности сосредоточиться и восстановить свое уродство.
Круглая голова Иита наклонилась немного набок, он критически
осматривал результаты моей работы.
- Это небольшая иллюзия. Тебе хватило мудрости начать с мелочи, -
прокомментировал он. - Думаю, что с моей помощью он продержится до утра.
Именно столько нам и нужно. Теперь мне нужно изменить свою внешность...
- Тебе? Зачем?
- Хочешь продемонстрировать свое бесстрашие? - У него исчезла
пушистая грива. - Понесешь пукха в Окрестности?
Он как всегда был прав. Деньги, которые платили за живого пукха,
весили больше чем сам зверек. Принести его в Окрестности означало попасть
под лазерный луч или, если повезет, получить приветствие парализатором,
при этом Иита запихнули бы в сумку и от если к перекупщику краденого. Я
досадовал на свою недогадливость, хотя она, конечно, объяснялась тем, что
я был сосредоточен на создании шрама.
- Ты можешь поддерживать его, да, но не всем своим сознанием, -
сказал Иит. - Ты еще много не знаешь.
Я промолчал. Иит изменялся на моих глазах. Пукх расплывался, исчезал,
как будто это была корка пласты, которая разваливалась в космическом
холоде на мельчайшие, недоступные человеческому глазу кусочки, затем он
снова стал Иитом с его необыкновенной, привлекавшей внимание внешностью.
- Это так, - согласился он. - Но я не должен быть виден. Мне не нужно
меняться. Просто придется отводить взгляды смотрящих, не позволяя им
видеть меня.
- Как ты сделал с моим лицом, когда мы шли сюда?
- Да. А темнота поможет. Мы идем прямо в "Ныряющий дракон".
- Почему?
В ответ кто-нибудь из моих соплеменников вздохнул бы преувеличенно
раздражено. Мысленное излучение моего спутника было беззвучным, но
содержало тот же смысл.
- В "Ныряющем драконе" мы можем встретить подходящего пилота. И не
надо тратить время на расспросы, откуда и как я знаю об этом. Это
действительно так. Я не знал, сколько информации Иит мог извлечь из
находящихся поблизости разумов; впрочем, я и не хотел знать этого. Но его
сегодняшняя уверенность убедила меня, что теперь у него был конкретный
план нашего спасения. У меня же не было ничего, чтобы предложить взамен,
поэтому спорить я не стал.
Иит неожиданно, как он это умел, прыгнул ко мне на плечо и устроился
там в своей любимой позе, свернувшись вокруг моей шеи, как безжизненная
пушистая шкурка. Я последний раз окинул взглядом свое отражение в зеркале
чтобы убедиться, что мое творение было таким же убедительным, как и
несколько минут назад. Я ощутил гордость, когда увидел шрам, хотя и знал,
что позже не смогу обойтись без помощи Иита. Итак, приготовившись, мы
вышли и стали на движущуюся дорожку, ведущую к порту, чтобы сойти с нее на
первом же повороте в темноту Окрестностей. Смеркалось, тучи, как клубы
дыма, расползлись по темно-зеленому небу, в котором одинокой жемчужиной
света показалась первая из лун Тебы.
Но Окрестности не спали, когда мы добрались туда. Яркие вывески на
разных языках (хотя общеупотребительным здесь был бэйсик) образовывали
символы, понятные для космонавтов разных видов и рас, рекламировали
разнообразные товары или неведомые удовольствия. Многие вывески
представляли собой вредное для глаз мельтешение красок, которое должно
было привлечь представителей негуманоидных рас. Поэтому я счел за благо не
поднимать глаза от мостовой. Звучали также смеси звуков, способные
оглушить прохожего и разносились запахи, от которых хотелось спрятаться в
космический скафандр, чтобы отдышаться. В этом лабиринте улиц можно было
подумать, что вы оказались в ином - не просто опасном, но и враждебном
мире. Я не представлял, как смогу в этой неразберихе найти "Ныряющий
дракон", о котором говорил Иит. А, теряя слух и задыхаясь, слоняться по
улицам и переулкам Окрестностей означало лишь искать неприятностей. На
моем поясе не было оружия, а в руке я нес дорожную сумку, так что,
наверное, уже с десяток пар глаз присмотрели меня в качестве жертвы.
- Направо, - мысль Иита острой бритвой полоснула по каше в моей
голове.
С трескучей главной улицы я свернул направо, и шума, как и света,
стало меньше, хотя значительно меньше стало и воздуха. Но было похоже, что
в отличие от меня, Иит знает, куда идти. Мы снова свернули направо, потом
налево. Здесь были такие жуткие притоны, что я боялся даже заглянуть в
какой-нибудь из них. Мы быстро приближались к последнему из этих смердящих
кабаков, предназначенных для посетителей, не рискующих появляться на
главных улицах. Ныряющий дракон, вернее очертания этого омерзительного
существа светились вокруг двери заведения. Художник изобразил его так, что
посетитель как бы входил в открытую пасть дракона, - что было, возможно,
выразительным предсказанием судьбы неосмотрительного посетителя. Уличное
зловоние усиливалось здесь парами от напитков и дымом наркотиков. Я узнал
запах двух наркотиков, несущих верную смерть тем, кто решился на их
употребление. Но темно здесь не было. По стенам чрезвычайно правдоподобно
извивались светящиеся копии изображенного на входе дракона. И хотя кое-где
свет погас из-за неисправности, в общем здесь было достаточно светло,
чтобы разглядеть если не то, что наливалось в стаканы, кувшины и графины,
то хотя бы лица посетителей.
В отличие от подобных мест в более цивилизованных частях космопорта,
в этом заведении отсутствовали настольные приспособления для заказа блюд,
как и протирающие все и вся робоуборщики. Подносы разносили гуманоиды или
чужеземцы, вид которых вызывал от ращение. Некоторые из них были явно
женского пола, о других можно было только догадываться. И честно говоря,
если бы я даже захотел пить здешнюю отраву, то не сделал бы заказа, если
бы меня собрался обслужить ящероид с двумя парами рук. Ящероид обслуживал
три расположенные вдоль стены кабинки, причем делал это чрезвычайно быстро
- тут очень кстати оказались его четыре руки. В первой кабинке сидела
очень пьяная компания ригелиан. Во второй, съежившись, сидело что-то
большое серое и бородавчатое. В третьей кабинке неуклюже сидел терранец,
одной рукой подпиравший голову, локоть его руки твердо опирался о стол. Он
был одет в давно не стиранную оборванную униформу космического офицера.
Один из знаков различия все еще держался ворота туники на нескольких
вытянутых нитках, но на груди отсутствовала лента с символом корабля или
порта приписки, только темное пятно на этом месте говорило о том, что у
него имелось когда-то свидетельство респектабельности.
Найти нужного человека среди этих отбросов общества было нелегкой
задачей. С другой стороны, пилот на борту был нужен нам поначалу лишь для
того, чтобы получить разрешение на взлет. Я не сомневался, что мы с Иитом
сами сможем установить автоматику. Поэтому единственное, что было важно
для нас в поисках пилота, - чтобы человек из черного списка не оказался
наркоманом.
- Он пилот и курильщик фэша.
Я не хотел бы знать все, что сообщил Иит. Дым фэша не вырабатывает
привычки, но он временно искажает сознание, а это уже опасно. Человек,
который получает от этого удовольствие, конечно, не может быть надежным
пилотом. Если этот отверженный нюхает его сейчас, мне придется искать
другого человека. Правда, я подумал, что фэш весьма дорог и не по карману
завсегдатаю "Ныряющего дракона".
- Не сейчас, - ответил Иит. - Мне кажется, он пьет вивер...
Это самое дешевое спиртное вполне могло довести до такого состояния,
в котором мы нашли его под пульсирующим светом люминесцентного червя.
Правда, этот болезненный зеленых свет мог еще и усилить омерзительность
его вида. Пилот приподнялся, пододвинул к себе кувшин и наклонил голову
чтобы поймать губами торчавшую из него трубочку. Когда мы подошли к его
кабинке, он продолжал пить. Возможно, я бы не обратил на него внимание. Но
замызганная эмблема на воротнике говорила, что он пилот, а таких я здесь
больше не заметил. Кроме того, это был единственный гуманоид, лицу
которого я мог хоть вполовину поверить, да и Иит не возражал. Он не поднял
голову, когда я сел на скамью напротив, но ко мне скользнул
официант-ящероид, и я показал на пьющего, потом поднял палец, заказывая
угощение для моего незнакомого соседа по кабинке. Тогда, тот, не отрывая
губ от трубочки, посмотрел на меня. Его брови нахмурились, потом он
выплюнул трубочку и невнятно пробормотал:
- Черт! Что бы ты ни предложил - я не покупаю.
- Ты пилот, - пошел я в атаку.
Подошедший ящероид швырнул на стол новый кувшин. Я вынул десятку, и
рука из его второй пары выхватила кредитку так быстро, что я даже не
заметил, как она исчезла.
- Ты опоздал. - Он отодвинул от себя уже пустой кувшин и пододвинул к
себе следующий. - Я был пилотом.
- Системная лицензия или глубокий космос? - спросил я.
Он помолчал, трубочка была в миллиметре от его губ.
- Глубокий космос. Хочешь посмотреть? - В его ворчании слышалась
насмешка. - А тебе-то какое до этого дело?
Это характерная примета курильщика фэша - во время вдыхания дыма он
временно становится воинственным, но течение эмоций изменяется так, что
между приемами наркотика, в тех случаях, когда должен ярко разгореться
гнев, обыкновенно случаются только вспышки вялой раздражительности.
- Наверное, нужно. Хочешь работу?
Он засмеялся, похоже, с искренним удовольствием.
- Снова ты опоздал. Я уже прирос к планете.
- Ты предлагал показать свой диск. Его не конфисковали? - допытывался
я.
- Нет. Но только потому, что никто об этом не позаботился. Я не летал
уже два года. Я весьма болтлив сегодня, правда? Может, они намешали
чего-нибудь развязывающего язык в это пойло?
Он уставился на кувшин с тупым интересом, как будто рассчитывая
увидеть, как что-нибудь взлетит с его вздутой поверхности.
Он сжал губами трубочку, но одновременно расстегнул потертый ворот
туники и дрожавшей рукой вынул сильно потертый чехол, который бросил на
стол, но не пододвинул ко мне, как будто ему был безразличен мой интерес к
его содержимому. Я взял чехол как раз в тот момент, когда очередная
вспышка света со стены осветила находившийся внутри него диск.
Он принадлежал некоему Кано Рызку, пилоту аттестованному для
галактической службы. Диск был выдан около десяти лет назад, а возраст
пилота определен приблизительно, потому что он родился в космосе. Но что
заставило меня вздрогнуть - так это крохотный значок, выгравированный под
его именем - символ, который свидетельствовал о том, что обладатель его
является вольным торговцем. Люди, которые были склонны рисковать в стороне
от монополизированных большими объединениями постоянных линий, одинокие
страстные исследователи после нескольких столетий космических путешествий
все больше и больше выделялись в отдельное сообщество вольных торговцев.
Свои корабли они считали домами, не высаживались надолго на планеты и
проникали в такие глубины космоса, куда добирались только
разведчики-первопроходцы. Они не могли принимать участие в аукционах, где
продавались новооткрытые миры, поэтому им приходилось продолжать
рискованные исследования, получая малые доходы и надеяться лишь на причуды
судьбы, которая может порой подарить счастливчику удачу. И такое случалось
достаточно часто, чтобы удерживать их в космосе.
В клане вольных торговцев как правило женились только на своих, если
вообще женились. Они разместили в космосе базы и обустроили астероиды, на
которых временами вели семейную жизнь. Но деловых отношений с рожденными
на планетах они не поддерживали. И встретить в порту брошенного на
произвол судьбы пилота, подобного Рызку, - притом что вольные торговцы
обычно поддерживали друг друга, - было так неожиданно, что дух
захватывало.
- Это правда. - Он не отрывал глаз от кувшина. Наверное, ему уже
надоело наблюдать такое удивление. - Я никого не ограбил, чтобы добыть
этот диск.
Это действительно было правдой, потому что такие диски всегда
носились на теле. Каждый диск соответствовал химическим процессам,
протекающим в организме его истинного владельца, и если бы кто-нибудь
попытался использовать его, то нанесенная на нем информация давно бы
самоуничтожилась.
Расспрашивать, что привело вольного торговца в "Ныряющий дракон",
было бессмысленно. Такие расспросы могли рассердить его, и тогда я не смог
бы заключить сделку. Но уже сам факт, что он был вольным торговцем,
говорил в его пользу. Очень сомнительно, то на запланированный мной полет
согласился бы пилот - неудачник из объединения.
- У меня есть корабль, - откровенно сказал я, - и мне нужен пилот.
- Поищи в Регистре, - пробормотал он и протянул руку.
Я закрыл футляр и положил диск ему на ладонь. Сколько правды нужно
было сказать, чтобы заставить его работать на меня?
- Мне нужен человек, который исключен из списков.
Мои слова заставили его взглянуть на меня. У него были большие и
очень темные зрачки. Он наверняка был чем-то одурманен, но совсем
необязательно, что это был фэш.
- Ты, - сказал он через мгновение, - не контрабандист.
- Нет, - ответил я.
Контрабанда была стоящим занятием. В то же время, Гильдия так ее
контролировала, что только ненормальный мог попробовать заняться этим
самостоятельно.
- Тогда кто же ты?
Его взгляд стал более доброжелательным.
- Тот, кому нужен пилот... - снова начал втолковывать ему я, когда
меня вдруг уколола мысль Иита:
- Мы слишком долго здесь находимся. Приготовься вывести его.
Мы замолчали. Я не закончил предложение. Рызк внимательно смотрел на
меня, но, похоже, не видел. Затем он хмыкнул и оттолкнул в сторону
недопитый второй кувшин.
- Спать, - пробормотал он. - Уйдем отсюда.
- Да, - согласился я. - Идем со мной.
Я шел слева и, поддерживая под локоть, помогал ему передвигаться на
неуверенных ногах. К счастью, он достаточно хорошо контролировал свое
тело, чтобы идти самостоятельно. Хотя он и был на несколько сантиметров
ниже меня, я не смог бы тащить его на себе, потому что от жизни на планете
он растолстел.
Ящероид шагнул в нашу сторону, как будто хотел преградить нам путь, и
я почувствовал, как пошевелился Иит. Не знаю, может, он внушил ему
предупреждение, как до того, очевидно, внушением заставил идти Рызка. Так
или иначе официант резко свернул в ближайшую кабинку, освободив нам путь к
выходу. Заведение мы покинули без каких-либо препятствий. Выйдя из
Окрестностей, я попробовал ускорить движение, но оказалось, что Рызк, хотя
и переставляет ноги, но идти быстрее не может. Меня же подгоняло ощущение
что нас преследуют или, по крайней мере, наблюдают за нами. А что
произошло - присмотрела ли нас в качестве подходящей жертвы очередная
банда или же кто-то разгадал нашу маскировку, я не пытался разобраться. И
то и другое было опасно.
В темноте ночи стали видны прожекторы космопорта, в свете которых
проплывавшие над нашими головами луны планеты потускнели и стали
мертвенно-бледными. Самым главным теперь было пройти через ворота и
пересечь космодром, чтобы добраться до стоянки наше о корабля. Если
Патруль, а, возможно, и Гильдия, продолжали следить за нами, то, пусть мы
и оторвались от них в городе, все равно кто-нибудь должен был поджидать
нас возле корабля. И мой шрам, если он все еще на мне, мог не выдержать
личностной проверки на последнем контрольном посту. Возможно, чтобы
спастись, придется бежать, а вот этого Рызк как раз и не мог. На первом
контрольном посту я не задержался дольше, чем это было нужно для проверки
наших с Рызком идентификационных дисков. Какая-то часть его одурманенного
мозга выполняла внушения Иита, поэтому, когда потребовалось, он неловко
достал диск из-под туники. Потом я нашел способ двигаться быстрее.
Неподалеку был припаркован носильщик - дорогая услуга, которой я не
воспользовался бы для перевозки дорожной сумки. Но теперь было не до
экономии. Поддерживая и подталкивая, я подвел к нему Рызка. Возить на нем
пассажиров запрещалось, но сейчас меня не заботили такие мелочи. Я уложил
Рызка на платформу и, прикрыв его водонепроницаемым чехлом, так, чтобы
изменить контуры, положил на него свою сумку, чтобы казалось, что я везу
багаж. Потом я установил номер сектора, где стоял мой корабль, вложил
кредитку и запустил носильщика. Я был уверен, что если по пути Рызк не
свалится с него, он вскоре подъедет к аппарели нашего корабля. В то же
время мы с Иитом должны были добраться до корабля кратчайшим и самым
безопасным маршрутом. Я огляделся в поисках чего-нибудь подходящего. Возле
аппарелей внутрисистемной ракеты туристического класса толпилось много
пассажиров, и еще больше опоздавших направлялись к ней. Многих из
отлетающих провожали родственники или шумные компании друзей. Я
присоединился к такой группе и старался идти так, чтобы держаться в хвосте
процессии. Мои спутники провожали двоих мужчин, одетых в форму Охраны, ко
которые, очевидно, направлялись на чрезвычайно нежелательную для них
работу на Мемфору, следующую планету системы, имевшую репутацию далеко не
веселого места. Компания состояла в основном из мужчин, и мне казалось,
что я не особенно заметен среди них. Я бы не смог найти лучшего прикрытия.
Но достигнув входа в ракету, мне придется расстаться с ними и направиться
к своему кораблю. Как раз в это время я буду особенно отчетливо виден.
Я обогнул толпу провожавших, стараясь не привлекать к себе внимания.
Кроме того, мне показалось, что Иит использовал пелену для отвода
взглядов. Мне очень хотелось быстро побежать или укрыться под чем-нибудь
вроде панциря краба. Но об этом я мог только мечтать. Теперь я не смел
даже оглянуться, потому что уже этим движением мог насторожить
наблюдателя. Впереди я увидел медленно движущегося по курсу носильщика.
Моя сумка не свалилась, а это означало, что Рызк не шевелился. Носильщик
подъехал к аппарели и остановился, дожидаясь, чтобы с него сняли груз.
- Постовой... справа... Патруль...
После этого предупреждения Иит ожил. Я не посмотрел туда, где он
обнаружил наблюдателя.
- Он приближается?
- Нет. Он снимает на пленку носильщика. У него нет приказа
предотвратить вылет - только убедиться, что ты действительно улетаешь.
- Чтобы знать, что наживка готова и им остается только приготовить
ловушку. Очень ловко, - прокомментировал я.
Но теперь дороги назад не было, и в этот момент я и вполовину не
боялся Патруля так, как боялся Гильдии. В конце концов для Патруля я
представлял какую-то ценность - пришло время для принесения наживки в
жертву. Но я чувствовал, что вне планеты они не смогут так просто
использовать меня в своих целях. Я все еще имел то, о чем они не
подозревали, - камень предтеч. Так что я не подал виду, что знаю о
постовом. Под его наблюдением я стащил Рызка с платформы носильщика,
провел его к аппарели, затащил внутрь и загерметизировал корабль. Я уложил
свою добычу в одну из двух кают, расположенных палубой ниже, привязал его
там, взял с собой его пилотский диск и вместе с Иитом забрался в
штурманскую рубку. Там, чтобы удовлетворить портовые власти, я установил
диск Рызка в идентификатор и приготовился к взлету. Иит подсказывал мне,
как управляться с автоматикой. Но у меня не было пленки с маршрутным
заданием, и это означало, что в космосе придется работать Рызку, иначе
следующий порт мы сможем найти лишь случайно.

дальше