3

Хорошо понимая, что за башней уже могут наблюдать из леса, который
находится в противоположном направлении от того, которое она выбрала для
себя, Бриксия присела у последнего укрытия, думая, что делать дальше.
Ясно, что придется выйти на открытое место, чтобы добраться до двери. Если
бы она была Утой...
Ута! Пушистая голова прижалась к ее руке. Девушка взглянула на кошку,
которая в ответ внимательно смотрела на нее. Потом Ута двинулась направо и
тут же исчезла в кустах. Поневоле Бриксия на четвереньках поползла за ней,
с трудом пробираясь через густые заросли.
В зарослях показался камень - основание стены, которая когда-то была
внешней защитой крепости. Стена сделана грубо, один необработанный камень
на другом. Ута использовала их как лестницу, поднимаясь наверх.
Бриксия провела руками по камню. Достаточно щелей и углублений, чтобы
она тоже смогла подняться. Она колебалась, прижимая руки к камню.
Глупость! Она еще может повернуться и уйти, незаметно подняться на склон
долины. Почему она это делает?
Ответа у нее не было, но что-то внутри, какое-то побуждение двигало
ею. Повесив копье на плечо за ремень, на котором носила его в пути,
девушка вцепилась пальцами рук и ног в углубления и начала подниматься.
Ута ждала ее на верху стены, глядя вниз; она словно проверяла,
следует ли за ней Бриксия, прежде чем продолжать путь. И когда Бриксия
начала подниматься, кошка махнула хвостом и исчезла.
Скрывают ли развалины главного здания ее от тех, кто наблюдает из
рощи? Бриксия не знала, она могла только надеяться. Прислушиваясь, она
по-прежнему слышала крики встревоженных птиц, и заключила, что таящиеся в
лесу еще не вышли.
По другую сторону стены тянулся мощеный двор, окружавший некогда
укрепленный, а теперь наполовину разрушенный дом и башню рядом с ним.
Бриксия спрыгнула в траву, выросшую у основания стены на нанесенной почве.
Отсюда она перебежала к стене дома, прошла вдоль нее, теперь остается
преодолеть небольшую открытую площадку до самой башни. Ута уже возле
башни, она исчезла во входе. Бриксия перевела дыхание и сняла со спины
копье. Она не собирается входить невооруженной. Возможно, ее встретят не
как друга... и не как союзника.
Она пробежала к двери и влетела в нее, прежде чем шум смог
предупредить о ее появлении. Внутри сумерки лишь частично разгонял огонь в
очаге. Глядя на огонь, сидел мужчина, рядом с ним Ута. Но мальчик вскочил,
увидев ее, с обнаженной сталью в руках.
Бриксия заговорила, прежде чем он двинулся. Она не хотела схватки с
ним.
- В лесу прячутся. Их привлек ваш дым, наверно.. - Она одной рукой
указала на очаг, в другой по-прежнему держа копье. - Или вас выследили на
пути сюда. У вас есть лошадь, кольчуга, - она указала на мужчину. - Они
одни привлекут любого разбойника.
- А тебе-то что? - спросил мальчик.
- Ничего. Но я не разбойница. - Бриксия отступила на шаг. Мысли ее
мешались. Почему они пришла к этим двоим? Они ведь действительно ничто для
нее?
Продолжая наблюдать за ней, мальчик подошел к мужчине.
- Ты один, - продолжала Бриксия, - по крайней мере в схватке. Они
слизнут тебя легко, как Ута мышь, и даже быстрее, потому что охотятся не
для забавы.
Выражение подозрительности не исчезло с его лица.
- А если я тебе не верю?
Она пожала плечами.
- Делай, как знаешь. Я не толкаю тебя в битву.
Она осмотрела помещение, в котором они нашли убежище. Справа крутая
лестница, ведущая на второй этаж. У одной стены скамья, стул, на котором
сидит мужчина, пара седельных мешков. Два плаща привязаны к прутьям и
выстелены травой - постели. И все.
Она снова посмотрела на скамью. Жалкая возможность, но все, что у них
есть. Она не думала, что им теперь удастся уйти. Мальчик, возможно, смог
бы уйти через заросли, но с ним этот человек...
- Мы можем поставить это поперек двери, - она указала концом копья на
скамью. - Если бы не огонь, можно было бы спрятаться там. - Кивнула на
лестницу. - Если, конечно, они не следили за вами и не знают, как вас
мало.
Он сунул меч в ножны и пошел к скамье. Бриксия повесила копье и
подошла к другому концу. Нагнувшись, мальчик посмотрел на нее.
- Оставь! Ты нам не нужна! Я остаюсь с лордом Марбоном...
- Оставайся. Но если у меня нет лорда, за которого нужно сражаться,
то есть жизнь. - Она схватила второй конец скамьи и напряглась. Вдвоем они
установили поперек двери низкую преграду, почти бесполезную, как в глубине
души решила девушка.
- Если бы только... - Мальчик взглянул на сидевшего у огня человека.
Бриксии показалось, что он говорит не с ней, а просто думает вслух. Потом
его внимание вернулось к ней, лицо его снова приняло враждебное выражение.
Он переплел пальцы рук, похрустел костяшками.
Снова заговорил, слова вырывались словно насильно, как будто ему
ненавистен факт, что он их произносит.
- Может быть выход... он должен знать.
Бриксия, вспомнив, как сама когда-то бежала из такого же места,
почувствовала надежду, которая тут же исчезла. Если в Эггерсдейле и был
какой-то скрытный выход, то он либо разрушен, либо его тайна погребена в
мозгу хозяина.
- Он не вспомнит. - Но добавила, потому что трудно отказаться от
надежды. - Или вспомнит?
Мальчик пожал плечами.
- Иногда может немного... - Он склонился к мужчине.
Ута снова приподнялась и положила передние лапы на колено мужчины. Он
погладил ее голову, продолжая смотреть на огонь.
- Лорд, - мальчик взял его за руку, - лорд Марбон...
Бриксия встала у двери, следя за происходящим в помещении и
одновременно прислушиваясь к звукам, которые могут оповещать о приближении
врага. Заржала лошадь, девушка напряглась, крепче ухватила копье.
- Лорд Марбон. - Голос мальчика звучал резче, настойчивей. - Лорд
Яртар прислал сообщение...
- Яртар? Он наконец придет?
- Лорд, он встретится с тобой. Он ждет у выхода из потайного пути.
- У потайного пути? А почему он не пришел открыто?
- Лорд, нас окружили враги. Он не смеет подъехать открыто. Разве не в
обычае лорда Яртара приходить и уходить незаметно?
- Правда. Идем потайным путем. - Мужчина встал, Ута прижималась к его
ногам. Он взглянул на кошку, лицо его ожило. - А, пушистая! Хорошо, что ты
снова в доме, в союзе с нами, как когда-то. В потайной путь.
Он свободно, совсем не так, как раньше, прошел в конец помещения, в
углубление, в котором находился очаг. Погладил камень, как только что
гладил Уту.
Пальцы, двигавшиеся привычно и уверенно, застыли. Одну руку он
опустил, другой потер лоб и взглянул на мальчика.
- Что... - Голос опять стал безжизненным. - Что...
Ута встала на задние лапы, передние висели перед мягкой шерсткой на
животе. Она негромко и повелительно мяукнула. Лорд Марбон посмотрел на
нее. Он словно прислушивался, словно понимал звуки кошки.
- Лорд, - мальчик подошел с другой стороны, - помни: лорд Яртар ждет.
Человек оглянулся. Он не утратил осмысленного выражения, хотя лицо
его снова стало апатичным.
- Это... это... не... неправильно... - Он осмотрел комнату, голые
стены.
Бриксия чуть не грызла от нетерпения пальцы. В воображении она
представляла себе, кто может подкрадываться снаружи. Они не могут удержать
башню. Она сердилась на себя за то, что по какой-то непонятной глупой
причине попала в ловушку. Но они в ловушке. Если даже мальчик сказал
правду и в крепости есть потайной ход, совсем не обязательно, чтобы он вел
отсюда. Или свихнувшийся разум не вспомнит...
- Яртар, да! - Казалось, это имя опять привело в порядок
разбежавшиеся мысли; так куклу тянут за нитку, и резное дерево и кожа
оживают (Бриксия когда-то видела такое представление).
Снова лорд Марбон положил руки на стену. Бриксия услышала снаружи то,
чего опасалась, - этот звук может вызвать только сапог, задевший камень.
Она подняла копье и посмотрела на лестницу. Почему она раньше не увидела
эту возможность? Они вдвоем - копье и меч - могли бы удержать верх
лестницы, выиграть несколько мгновений жизни. Нож у нее на поясе - это
будет ее последний ключ к выходу; лучше это, чем та судьба, что ее
ожидает.
Звук снаружи не повторился. Но она не сомневалась, что слышала его.
Однако в этот момент услышала более громкий скрип и повернула голову.
Рядом с очагом в стене появилась щель. В эту щель мальчик молча и
настойчиво толкал лорда. Ута уже исчезла в темноте, мальчик прошел вслед
за хозяином, никак не предупредив Бриксию. Девушка побежала. Щель уже
начала закрываться, но Бриксия поставила копье как рычаг и успела
проскользнуть. Потом она убрала копье, стена закрылась, оставив ее в
полной темноте, такой густой, что она сомкнулась, словно плащ.
Бриксия услышала звуки справа и медленно протянула руку. Она стояла в
очень небольшом пространстве, слева стена, другая непосредственно перед
ней. Не зная, предстоит спускаться или подниматься, Бриксия стала копьем
ощупывать дорогу и двинулась направо.
Продолжая щупать пол, она сделала пять шагов, и тут пол исчез.
По-прежнему с помощью копья девушка нащупала начало лестницы. Звуки
продолжали доноситься с этого направления. Если она хочет отыскать выход,
нужно идти туда.
Бриксия с помощью копья нащупывала каждый шаг, прежде чем сделать
его. Левой рукой она держалась за стену; вначале стена была грязная,
потом, чем глубже она спускалась, тем более влажной становилась стена.
Запахло стоячей водой и гнилью. Дважды она задевала руками за грибы, от
едкого запаха даже закашлялась.
Она насчитала двадцать ступенек, потом копье показало, что перед ней
снова ровный пол. Звуки впереди стихали. Бриксия удивилась, как они могли
уйти так далеко. Наверно, двигались без предосторожностей, которые она
принимала из благоразумия.
Света не было никакого, темнота давила на нее, вызывала страх, какой
всегда ощущают люди перед ночью и тем, что может таиться в ней. Скользкие
стены вызывали отвращение, но ей приходилось касаться их, используя как
дополнительный указатель направления. Неизвестно, как далеко ведет этот
потайной путь. Такие проходы устраиваются обычно так, чтобы можно было
выйти за пределы осаждающих. Проход в Мурачдейле был вдове длиннее
деревенской улицы - так она слышала.
Теперь она почувствовала прикосновение воздуха к щеке. Дуновение не
настолько сильное и свежее, чтобы устранить гнилой запах, но оно
свидетельствует о наличии вентиляции. Бриксия шла вперед, ее подошвы
скользили по той же слизи и плесени, какая росла и на стенах. Один раз
девушка чуть не потеряла самообладание, когда под ее ногой что-то
дернулось. Она прыгнула вперед, поскользнулась, и только резкий поворот
тела удержал ее от падения в грязь на полу.
Бриксия, ударившись лицом о правую стену, обнаружила, что проход
поворачивает. Слева показался очень слабый серый свет; он дважды
затмевался и открывался снова - эта перемена могла означать, что проходят
остальные.
Коридор пошел вверх, и девушка облегченно вздохнула: она решила, что
приближается к концу. И испытала разочарование, добравшись до источника
света. Свет пробивался сквозь щель в скале; расщелина оказалась такой
узкой, что не пропустила бы и древко копья. Но этот слабый свет показал
другой поворот, на этот раз направо.
Бриксия прошла еще пять шагов и увидела настоящий свет,
красно-оранжевый свет пламени впереди. Она заторопилась к нему. При свете
она увидела, что проход кончается карнизом. С него открылся вид на
природную пещеру без всяких признаков вмешательства человеческих рук.
У стены, держа факел, стоял лорд Марбон. Она видела также спину
мальчика, который на коленях полз в отверстие по другую сторону пещеры.
Уты не было видно. Хоть он и держал факел, лорд Марбон явно потерял тот
пробудившийся разум, который провел их этим подземным путем. Он пустым
взглядом смотрел вперед, глаза его были широко раскрыты и не мигали в
ярком свете. Но когда Бриксия проходила мимо, чтобы уже самостоятельно
углубиться в другой проход, он повернул голову и взглянул на нее.
Что-то пробудилось в его взгляде, губы шевельнулись:

Сверкнуло звездное Проклятие
Мрачно и ярко,
Тьма восторжествовала
Над Светом.

Девушка вздрогнула. Но потом узнала эти строки - песнь о Проклятии
Зарстора.
- Найти его... я должен найти его... - Он говорил торопливо, сливая
слова. Марбон схватил ее за руку, проявляя удивительную силу, держал ее
неподвижно, и она поняла, что сама вырваться не сможет. - Все
неправильно... из-за Проклятия-Сокровища Зарстора. - Он чуть опустил
голову, приблизил лицо к ней. - Должен найти... - Глаза его на мгновение
ожили.
- Ты не Яртар! Кто ты? - Голос его звучал резко, повелительно.
- Я Бриксия, - ответила она, думая, надолго ли вернулся к нему разум.
- А где Яртар? Он послал тебя? - Он продолжал крепко держать ее и
встряхивал, так что сотрясалось все тело.
- Я не знаю, где Яртар, - она пыталась найти слова, которые
удовлетворили бы лорда, который, по словам мальчика, зовет мертвого
человека. - Может быть, - она использовала тот же предлог, - он ждет
снаружи.
Лорд Марбон задумался.
- Он знает, по древним рунам... только он знает... оно должно быть
моим! Он пообещал, что оно будет моим. Я последний из рода Зарстора. Я
должен получит его! - Он опять потряс ее, как будто хотел добиться
исполнения своего желания таким грубым обращением. Ее рука легла на
рукоять ножа на поясе. Если понадобится воспользоваться им, чтобы
защититься от безумца, что ж, она сделает это.
Но не только его явное безумие испугало ее, нет, что-то было и в ней
самой. Голова... она хотела крикнуть... вырваться из рук Марбона и
бежать... потому что... она стоит перед дверью, и если эта дверь
откроется...
Это не чувство, который нормальный человек испытывает при
соприкосновении с безумцем. Нет, новое чувство совершенно чуждое. Она не
могла повернуть голову, оторвать взгляд. Какая-то необходимость поглотила
ее... она должна что-то сделать... и ничто в этом мире не имеет значения,
пока она не осуществит то, что пленило ее. Она прошептала:
- Проклятие Зарстора. - Вот оно! Вот что она должна найти... это даст
истинную жизнь... приведет в порядок все, что исказилось с появлением
этого Проклятия-Сокровища.
Бриксия мигнула раз, другой. Чувство исчезло... необходимость
пропала. На мгновение лорд заколдовал ее своим безумием! Она дернулась,
вырвалась и отодвинулась от него вдоль стены.
Но Марбон не пытался снова схватить ее. Как будто она, вырвавшись,
позволила и ему снова погрузиться туда, где нет никаких знаний. Лицо его
неожиданно разгладилось, стало совершенно пустым. Он смотрел на стену, а
не на нее. И рука, которой он держал ее, опустилась.
Отверстие, которое может вести под открытое небо, манило ее, но
Бриксия боялась двигаться на четвереньках, оставляя спину незащищенной,
чтобы он снова не схватил ее. Они стояли у стены пещеры, и она старалась
придумать выход.
- Лорд... - в отверстии неожиданно появилась голова мальчика, -
вокруг все спокойно.
Бриксия бросилась вперед, готовая поделиться с ним знанием опасности.
- Твой лорд сошел с ума.
Лицо мальчика исказилось от ярости, он вскочил.
- Ты лжешь! Он получил тяжелую рану в проходе Унго.. когда был убит
его приемный брат. Боль и рана на время отняли у него знания, что мы
делаем и куда идем. Но он не сумасшедший!
Губы его изогнулись в рычании. Бриксия подумала, что он в глубине
души с ней согласен, но почему-то не хочет этого признавать.
- Он вернулся... к себе домой, - продолжал мальчик. - Лекарь сказал,
что когда он окажется в знакомом месте, память вернется к нему. Он... он
считает, что находится в поиске. Это старое предание его рода - предание о
Проклятии и Сокровище Зарстора. Он должен вернуть Сокровище и все
загладить зло, причиненное Проклятием. Эта вера сохранила ему жизнь.
- Старая легенда. Зарстор, владелец Эггерсдейла, поссорился с братом
своей жены - она была их рода Древних - Элдором, и Элдор в гордыне и гневе
сговорился с темными силами, и на Зарстора и на весь его род легло
Проклятие, даже на принадлежащую ему землю. Чем больше люди приобретали,
тем больше теряли.
- Когда в прошлом году война шла неудачно, мой лорд стал все больше и
больше думать о Проклятии. И лорд Яртар, который интересовался старинными
легендами, особенно если они имели отношение к Древним, часто говорил с
ним об этом. И мой лорд поверил, что в этой легенде кроется правда. Он
договорился с лордом Яртаром, который поклялся, что открыл некие тайны,
которые могут прояснить историю Проклятия, договорился, что они вместе
будут искать правду о Зарсторе и о том, что скрыто в прошлом...
- Но как узнать тайны прошлого? - Вопреки своему желанию, Бриксия
чувствовала, что ее захватывает возбуждение. Впервые за долгие дни ее
интересует что-то такое, что не связано непосредственно с необходимостью
прожить день от восхода до заката и потом от заката до следующего
рассвета.
Мальчик пожал плечами, рот его горько исказился, брови нахмурились.
- Спроси у лорда Яртара, вернее, у его тени! Он мертв, но Проклятие
живо в сознании моего лорда. И, возможно, навсегда овладело им.
Бриксия прикусила губу. Мальчик уже отвернулся от нее. Может, Марбон
и его околдовал, как околдовал ее в те немногие моменты, когда они
оставались одни. Возможно, не совет лекаря, а мания лорда привела их в эту
разоренную долину.
Бриксия видела, как мальчик взял факел у своего спутника, подвел
лорда Марбона к дыре, осторожно заставил опуститься на четвереньки и
подтолкнул к отверстию. Лорд Марбон не сопротивлялся, он пополз в темноту.
Когда он исчез, мальчик сунул факел в щель в скале и последовал за
хозяином.
Бриксия, не намеренная оставаться под землей, когда существует выход,
поползла за ними.
Узкий проход оказался коротким, и они выбрались в тень нескольких
деревьев и кустов, закрывавших выход. Они оказались на северном склоне
окружавших долину холмов. Сидя под укрытием кустов, Бриксия осмотрела
лежащую внизу крепость. В окнах башни видел слабый свет, в очаге еще горит
огонь. Она увидела также пять лохматых худых пони, на каких обычно ездят
разбойники, если им повезет и они раздобудут лошадей.
- Пять... - услышала она, как произнес рядом с ней мальчик. Он тоже
прополз вперед, так что они соприкоснулись плечами.
- Может, и больше, - с удовлетворением ответила она. - В некоторых
бандах людей больше, чем лошадей.
- Надо снова уходить в холмы, - мрачно заметил он. - Туда или в
Пустыню.
Вопреки своему желанию, Бриксия посочувствовала ему. Она негодовала
из-за того, что нужно думать о ком-то, кроме себя самой, но если эти двое
уйдут без запасов, без умения жить в дикой местности - а она догадывалась,
что у них нет этого умения, - их можно считать погибшими. Ее раздражало,
что что-то не позволяет ей уйти, предоставить этих двоих судьбе, которую
они заслужили своей глупостью.
- У твоего лорда нет родичей, которые приютили бы его? - спросила
она.
- Нет. Он... его не всегда принимали жители нижних долин. Я сказал,
что у него другая кровь... ИХ кровь... - У жителей Дейла "они" обычно
означало только одно - чужаков, которым когда-то принадлежала эта земля. -
Это... это и сделало его таким, каким он был... каков он есть. Ты не
понимаешь... Ты видишь его только сейчас - голос мальчика стал страстным
шепотом, как будто он боялся потерять контроль над собой. - Он великий
воин... и ученый. Он знает такое, чего не знают и не понимают другие лорды
Дейла. Он мог призвать к себе птиц и говорить с ними - я видел, как он это
делает! И не было такой лошади, которая не пришла бы к нему и не позволила
сесть на себя. Он насылал сонные чары на раненых. Я даже видел, как он
наложил руки на рану, черную от яда, и приказал плоти излечиться - и так и
было! Но никто не может излечить его самого, никто!
Мальчик опустил голову и спрятал лицо в руках. Он лежал неподвижно,
но Бриксия пошевелилась, словно от него на нее перешло всепоглощающее
ощущение боли и потери.
- Ты был его оруженосцем?
- Да, после смерти Яртара я нес его щит. Но на самом деле я не
оруженосец. Наверно, стал бы им когда-нибудь, если бы все было хорошо.
Лорд принял меня в свой дом от дальних родственников своей матери. Мне не
на что было рассчитывать... у нас всего лишь пограничная сторожевая
башня... и у меня двое старших братьев... так что меня там ничего не
ждало. Все равно теперь уже ничего нет... ничего, кроме моего лорда...
кроме моего лорда.
Голос его звучал хрипло, плечи он согнул. Бриксия знала, что он
ненавидит себя за это проявление чувств. Нужно оставить его одного и
больше не расспрашивать.
Повернувшись, она отползла от наблюдательного пункта. Но... там, где
они оставили лорда Марбона, никого не было. Она быстро осмотрелась: ничего
не видно...

4

- Он исчез!
Услышав ее крик, мальчик подполз и тут же вскочил на ноги, совершенно
не обращая внимания на возможных наблюдателей снизу. Бриксия пыталась
схватить его, напомнить об опасности. Но не успела, он уже исчез в кустах
по другую сторону этой небольшой поляны. Очевидно, его интересовал только
его господин.
Бриксия осталась на месте. Теперь, когда они ушли из ловушки, ей
незачем больше сопровождать этих двоих. Совсем незачем. И все же, что бы
ни говорило ей благоразумие, спустя какое-то время она неохотно двинулась
вслед мальчику.
Уты тоже не видно. Может, кошка по какой-то причине ушла с лордом
Марбоном. Бриксия медленно пробиралась через кусты в том направлении, в
котором исчез мальчик.
Случай по-прежнему давал им укрытие: за кустами оказалась выемка,
заросшая лианами и новой порослью кустарников. Сломанные ветви и листья
обозначали дорогу. Бриксия осторожно шла по этому углублению. И хоть мало
вероятности, что на нее нападет какой-нибудь дикий зверь, в таких зарослях
могут быть другие опасные существа.
Что-то угрожающее было в этих кустах, в этой поросли. Мясистые
темно-зеленые листья, такие темные, что казались почерневшими. Некоторые
покрыты красными или ржавыми красно-коричневыми прожилками, как засохшей
кровью.
Если их сломать, ощущался сильный неприятный запах, отличный от
запаха растительности.
Стволы и ветви черные; касаясь тела и рук Бриксии, они оставляли
полосы, словно выделяли какую-то жидкость. Она с помощью копья, как могла,
отводила их со своей дороги.
Девушка заподозрила, что эта тропа, проходящая между двумя склонами,
не может быть естественной. Если бы она шла вниз по склону, с севера,
можно было бы думать, что ее оставил пересохший ручей. Но она идет с
востока на запад, вдоль хребта. Наверно, выкопана, чтобы скрыть тех, кто
выбирается из потайного хода, увести их к Пустыне.
Бриксия дважды останавливалась, собираясь повернуть назад или по
крайней мере уйти с этой зловещей тропы. Но каждый раз, осмотрев с
сомнением откосы (заросли там гораздо гуще), она отказывалась от этой
мысли.
Во время последней остановки услышанное заставило ее схватить копье.
Не голос, не хруст ветви впереди или сзади. Она стояла в темном туннеле,
по-видимому, совершенно одна.
Нет, этот звук не от шевелящихся на ветру листьев, не...
Девушка смотрела назад, туда, откуда пришла, пытаясь определить, что
это был за звук. Какое-то звяканье, стук, как будто стучат зубы. Она
слышала раза два такой звук, когда Ута следила за птицей, которую не может
достать.
- Ута! - негромко позвала Бриксия, но в глубине души она понимала,
что это не кошка. Звуки членораздельные, как речь на чужом языке, которую
она не может перевести.
Сзади? Нет, она напряженно прислушивалась. Теперь она уверена, что
звук исходил не сзади и не спереди туннеля, который так сильно зарос, что
ветви начали соединяться у нее над головой. Она взглянула вниз, с ней
нарастал холодный страх: звук доносился из-под земли!
Инстинкт говорил ей, что нужно бежать вперед. Но... может быть, ее и
подталкивают к этому. Она заставила себя остановиться, наклонила голову,
вслушиваясь в щелканье. И увидела: дорога впереди, едва заметная в
сумерках и тени растений, изменялась! Под толстым слоем листьев, под
толстым ковром, в который погружались босые ноги, появилась впадина. Сама
поверхность - да, она видит изменение. Внезапно она представила себе, как
тропа опускается, вниз, в какую-то пропасть, прихватив ее с собой. А там,
в пропасти, у нее под ногами, ждет...
Больше она не стала колебаться! Продолжала со страхом поглядывать на
толстый слой, превращающийся в грязь под ногами. А что, если снизу
поднимется... какое-то существо и схватит ее?
Девушка дрогнула и побежала. С подъемом стен, с опусканием тропа
стала отчетливей. Больше не нужно было пробираться сквозь заросли.
Напрягая зрение, Бриксия видела следы. Остальные - или один из них -
впереди. Теперь ей очень хотелось общества других людей.
Она боялась подступающих теней. От зловония сломанных стеблей и
разлагающихся листьев тошнило. Бриксия торопливо шла вперед. Тропа
постепенно поднималась, словно нацеливалась пересечь вершину хребта. Угол
подъема увеличился, дважды девушка поскользнулась. Множество следов
показывало, что другие тоже падали или вынуждены были подниматься с
трудом.
Чуть впереди много обломанных ветвей, некоторые еще дрожат. Пройдя
через них, она оказалась на открытом месте под низким небом. Света
достаточно, и девушка приободрилась. Перед ней вперед уходит карниз.
Карниз обрывается в пропасть, и на какое-то мгновение девушка представила,
что юноша и лорд Марбон упали в нее с этого узкого насеста. Бриксия плохо
переносила высоту; впрочем, тут свидетелей нет, и она встала у левого края
карниза на четвереньки и заглянула вниз.
То, что она увидела, поразило ее. Несомненно, тут приложил руку
человек - или какое-то разумное существо изменило природу в своих целях.
Потому что по крутому утесу проходила лестница. Выветренные, покрытые мхом
ступени круто вели вниз, в узкую долину. А на стенах утеса рядом с
лестницей углубления и выпуклости - резьба, тоже выветренная и покрытая
мхом и лишайниками.
Быстро сгущалась тьма. В слабом свете эти линии и углубления,
казалось, насмехаются или хмурятся, образуя такие чуждые лица, что Бриксия
быстро отвернулась от стены. Внизу она услышала шум падения камня и
увидела движение. Местность под ней затянула какая-то дымка; казалось, дно
долины очень глубоко, гораздо глубже, чем по другую сторону хребта, откуда
она пришла.
Внизу лежали густые тени. Но не настолько они темны, чтобы она не
различила две фигуры у каменного выступа. У нее на глазах большая фигура
вырвалась, высвободилась от меньшей. Меньшая хотела помешать, но более
высокий отбросил спутника и направился на запад, шел он большими, но
экономными шагами опытного путешественника.
Решив догнать их, Бриксия встала и, борясь с головокружением, начала
спускаться по лестнице. Одной рукой держалась за резьбу на камне, потому
что от пропасти справа кружилась голова. Девушка сознательно заставляла
себя смотреть только на, что непосредственно перед ней.
К тому времени как она добралась до конца лестницы - она не смела
торопиться, - двое уже далеко ушли вперед. Вторая долина оказалась странно
лишенной всякой растительности, и Бриксия видела ушедших, хотя очертания
их странно колебались.
Бриксия потерла глаза, решила, что собственное зрение мешает ей
видеть удаленные предметы. На мгновение путь прояснился, но потом, когда
она смотрела под ноги или на окружающие скалы (их вокруг очень много),
зрение затуманивалось.
Воздух чист, она дышит свободно, нет удушливого зловония, как на
тропе вверху. Но идти здесь босиком трудно, гравий, обломки камня
причиняют боль даже ее огрубевшим подошвам. Бриксии пришлось идти
медленно, чтобы не поранить ноги. Она вспомнила сандалии в своем мешке -
мешок остался в долине. Несколько раз ей хотелось крикнуть, позвать
ушедших вперед, попросить подождать ее. Но скоро вечер, и они все равно
вынуждены будут остановиться.
С того времени как она вошла в подземный проход в крепости, девушка
не видела кошку и теперь начала сомневаться, что Ута вообще проходила
верхней тропой. Почему-то для нее важно, чтобы Ута была с ними. И она
беспокоилась, не ушла ли Ута по своей воле.
Тьма еще больше сгустилась, и девушка становилась все более и более
осторожной. Может быть, эти странные невидимые создания сверху не
последовали за ней, но у нее сохранялось ощущение, что она не одна, что
кто-то подглядывает за ней, и это ощущение с каждым шагом становилось все
сильнее.
Остановиться здесь она не может. Ей нужно общество - любое общество,
чтобы избавиться от ощущения, что она во власти неизвестного. Время от
времени она останавливалась и прислушивалась - и обнаруживала, что в
долине нет обычных успокаивающих ночных звуков. Не жужжали насекомые, не
кричали птицы - полная тишина, так что собственное дыхание казалось очень
громким, а скрип копья о камень звучал как призыв боевого рога.
Бриксия старалась подавить свое воображение. Неправда, что она идет в
толпе невидимых существ! Ничего не движется, кроме нее самой. Вздрагивая,
но не от ночной прохлады, Бриксия прислонилась к камню высотой ей по
плечо.
Пальцы коснулись выпуклости, впадины.. Она повернула голову. Лицо!..
Какое волшебство позволило этой грубой резьбе выделиться, стать
видимой в темноте, она не могла догадаться. Как будто ее прикосновение
пробудило искру жизни в самом камне.
Лицо?.. Нет, ничего даже отдаленно человеческого нет в этой каменной
маске. Огромные круглые глаза, в каждом искорка, точка зеленовато-белого
цвета. Рот и нос намечены лишь слегка, каким-то дьявольски реалистическим
искусством, широкий рот-пасть чуть раскрыт, из него торчат концы острых
клыков.
Остальное - Бриксия заставила себя смотреть, она не позволит запугать
себя - она уже преодолела первый испуг и изумление - остальное всего лишь
линии в камне... ничего больше... только глаза и рот. Наверно, тот, кто
это сделал, рассчитывал на воображение зрителя, оно должно восполнить
недостающее. Стыдясь, что на нее подействовала эта уловка, Бриксия ударила
копьем по камню и быстро пошла вперед, не обращая внимание на боль в
ногах. Она не оглядывалась, не смотрела по сторонам, но ощущение, что за
ней следят исподтишка, не оставляло ее.
Она больше не сомневалась, что находится в одном из мест Древних. И
такое место, думала она, где вторжение людей не приветствуется. Это не
убежище, как то место, куда ее привела Куниггод. Напротив. Тут скорее
угроза ее племени.
Узкая долина, насколько она могла судить, перешла в более широкую
равнину. Девушка снова начала колебаться. Идти дальше ночью без
проводника, наверно, глупо. Если те, кого она преследует, и дальше шли
втроем, она не видела никаких следов после спуска с лестницы. Но теперь по
крайней мере жесткий гравий уступил место полоскам травы.
Переходя от одной такой полоски к другой, девушка больше не могла
двигаться по прямой, зато это избавляло ее ноги от дальнейшей пытки. А
впереди... неужели эти двое настолько неосторожны, что разожгут костер?
Здесь, на открытой местности, они только привлекут к себе внимание всех,
кто бродит в ночи.
Пустыня всегда считалась злым местом, ходили слухи о чуждой жизни,
которую можно здесь встретить. Зловещая пустота образует западную границу
Дейла, и здесь живут только разбойники и те странные люди, которых больше
всего интересуют следы Древних. К Пустыне лорды Дейла обратились за
помощью в прошлом году, за помощью в борьбе с захватчиками. И помощь
пришла, всадники-оборотни, не люди, а страшное сочетание человека и дикого
зверя. Об этом Бриксии рассказывали те немногие встречные, к которым она
решалась подойти, чтобы выменять на шкуру прыгуна пригоршню соли.
За последние два года в своих скитаниях она не раз приближалась к
Пустыне. Главным образом потому, что между ею и убежищами, которые она
могла отыскать дальше на востоке, по-прежнему многочисленные враги. Она
следила за отрядами разбойников, выходящими из Пустыни или скрывающимися в
ней. Но в глубь Пустыни никогда не уходила.
Можно ожидать, что лорд Марбон, с его поврежденным разумом, решится
на это. Но что она должна идти за ним... Бриксия присела на полоске травы,
растирая ноги, широко раскрыв глаза, настороженно приглядываясь и
прислушиваясь... Тьма не дает ничего увидеть, но слышны звуки ночи, нет
той пугающей тишины, что царит в долине.
Девушка высоко подняла голову... Ноздрей ее коснулся аромат, прямая
противоположность грязному запаху узкой верхней тропы. Сладкий, свежий...
она подумала о луговой траве ранним утром, о паутине на покрытых росой
травинках, о цветах, раскрывающихся навстречу дню. Сад... раннее утро...
цветы созрели, их можно срывать и высушить, чтобы потом освежать ими
постель и белье...
Не сознавая, что делает, Бриксия снова встала, двинулась в ночь,
привлеченная ароматом, который становился все сильнее. И подошла к
подножию дерева... Его ветви странно изогнуты, и на них нет листьев. Но
ветви сплошь покрыты белыми цветами. И над каждым цветком, как маленькая
свеча, язычок пламени.
Бриксия подняла руку, но не решилась коснуться ветви или цветка.
Стояла в удивлении и благоговении, но пришла в себя от резкого хрипа.
Девушка оглянулась, держа копье наготове. В слабом свете цветков она
увидела тех, что окружают ее. Небольшого размера, но когда увидели, что
она их заметила, подняли громкий шум. Да, маленькие, но вызывающие ужас.
Если бы жаба могла встать на задние лапы, если бы в ее выпуклых
глазах засветился злой разум, а в пасти появились клыки - вот так
выглядели эти квакающие существа. И у этих жабообразных созданий кожа не
гладкая, она покрыта пучками жестких волос... волос... или тонких щупалец.
В углах пасти и над глазам эти щупальца длиннее. И они непрерывно
движутся, словно обладают собственной жизнью.
Бриксия прижалась спиной к стволу дерева. Но существа не приближались
к ней, как она ожидала. В том, что цель у них зловещая, она не
сомневалась. Сознание ее уловило холодную ненависть ко всему, что
представляет она и чего нет у них. Однако существа не нападали открыто,
они окружили дерево и начали двигаться по кругу одно за другим - ужасающая
пародия на круговой танец, какие бывают на пирах.
Теперь они молчали, но каждое, проходя мимо нее, смотрело в ее
сторону, и в каждом взгляде она читала злобу и нечестивое желание. Бриксия
обошла вокруг ствола, продолжая касаться его плечами, проверяя, полностью
ли она в окружении.
Девушка не могла догадаться, что им нужно. Но она понимала, что в их
танце есть какая-то цель. Она вспомнила некоторые рассказы Куниггод. Можно
заклинать, повторяя ритуальные слова или движения. Может, именно это
происходит сейчас?
Если это так... она должна нарушить их танец, прежде чем колдовство
не завершится. Но как это сделать?
Держа копье наготове, Бриксия оторвалась от ствола и устремилась к
ближайшей части круга. Существа отступили, но ненамного и продолжали
окружать ее за пределами досягаемости копья. И от них исходило ощущение
удовлетворенности и злорадства. Она была уверена, что они ее не боятся,
будут продолжать прыгать, пока не добьются своего.
Если она разорвет их круг, перепрыгнет через него или разгонит
копьем, освободится ли она по-настоящему? Уйти от света, который дают
цветы дерева, значит погрузиться в полную тьму на незнакомой местности,
где на нее смогут беспрепятственно охотиться.
Бриксия снова попятилась под защиту ветвей и стоячих огоньков. Она
видела, что с каждым поворотом круг танцоров слегка сужается. Скоро
придется принять решение и выполнять его. Либо вырваться, либо оставаться
у дерева и посмотреть, что произойдет. Она обычно не склонна к
нерешительности, но раньше ей не приходилось встречаться с врагом, таким
чуждым по внешности.
Под деревом она ощущала безопасность. Наверно, это лишь иллюзия.
Бриксия коснулась коры и вздрогнула. Как будто притронулась к теплому
телу. И в мгновение контакта ее сознание получило какой-то импульс. На
самом ли деле это произошло? Или опять только ее воображение... может,
рожденное колдовством этих существ?
Есть только один способ проверить. Прислонив копье к сгибу руки,
Бриксия другой рукой осторожно потянула ветвь прямо над головой. И
вспомнила слова, которые произносила Куниггод, когда собирала растения.
Она говорила это каждой траве, кусту, каждому растению, прежде чем сорвать
цветок. Куниггод твердо верила, что у растений есть душа, и сборщик
растений должен помнить об этом.
- Подари мне часть твоего изобилия, зеленая сестра. Ты богата плодами
твоего тела. Красота и сладость принадлежат тебе, и только то, что ты дашь
добровольно, я возьму.
Девушка накрыла руками цветок. Свет, который отбрасывали лепестки,
устранил обветренность и загрубелость ее кожи, она приобрела жемчужный
блеск. Ей не понадобилось прилагать усилий, чтобы сорвать цветок с ветви.
Нет, он сам высвободился и упал ей в руки.
Она долго стояла в нерешительности, забыв даже о танце жабоподобных
существ, ожидая, что чудо, отделившись от ветви, поблекнет, утратит
сияние. Но ничего подобного не случилось, и девушку охватило спокойствие,
ощущение единства с миром, правильности окружающего. Ничего подобного она
не испытывала с того самого утра, как проснулась в месте Древних.
Она снова обратилась к дереву - может, не к дереву, а к невидимому
существу, которое неощутимо, но которое в нем присутствует.
- Благодарю тебя, зеленая сестра. Твой добровольный дар - мое
сокровище.
Двигаясь словно во сне, Бриксия выпустила копье и осталась
беззащитной по нормам своего племени.
Держа цветок в руке, она вышла из-под защиты дерева к кругу, который
к этому моменту сузился и почти дошел до места, над которым нависают
ветви. Двинулась к дергающимся фигурам, чей танец стал еще быстрее, шла
уверенно, крепко держа цветок. И вместе с ней двигалось облачко аромата.
Послышалась квакающая речь, жаба перед ней застыла. Ее широкая пасть
раскрылась, оттуда полились бессмысленные звуки - может, неведомые
человеку слова. Бриксия вытянула руку. Свет цветка пробивался меж пальцев.
Жаба отступила, гневно крича. Только мгновение она вызывающе
смотрела. Потом повернулась и, по-прежнему гневно крича, исчезла во тьме.
Те, что танцевали рядом с ней, тоже отступили. Не быстро, оборачиваясь,
рыча и болтая, неуклюже шевеля лапами. И хотя в лапах у них нет никакого
оружия, ясно, что они угрожают.
Но цветок установил между ними и девушкой стену, неяркую, но и не
тускнеющую. Существа попятились еще дальше. Бриксия не пыталась
преследовать их, не выходила за пределы ветвей дерева. Она знала -
неизвестно, откуда, - что навес древесных ветвей представляет собой
преграду, дает ей убежище.
Существа попытались снова начать танец. Но хоть и квакали и болтали,
ни одно не приблизилось к тому месту, где она стояла с цветком в руке. И
наконец они повернули и ускакали в темноту. Они не совсем покинули поле
битвы: вернувшись и сев у ствола, она слышала их кваканье, болтовню в
темноте и догадывалась, что находится в осаде.
Хотелось есть и пить. Снова вспомнила о мешке, который оставила в
долине в начале этого приключения. Вздохнула от своей глупости. Но голод и
жажда приглушенные, они затрагивают лишь часть ее, они как бы отделены от
той личности, что сидит под деревом, держит цветок, лепестки которого
словно вырезаны из драгоценного камня.
Бриксия глубже вдохнула аромат цветка. Не вполне сознавая, что
делает, повернулась к стволу. Осторожно положила цветок на землю,
наклонилась, обняла ствол, прижалась к гладкой коре ртом. Язык ее коснулся
коры и пробежал по ее поверхности. И хоть язык ее - не когти Уты, девушке
показалось, что он разорвал кору. Она ощутила влагу. Выделилась жидкость,
которую она могла слизывать.
Не сладкая и не кислая, вкус ее она определить не смогла бы, жидкость
выделялась все в больших количествах, девушка продолжала лизать кору.
Глотала, сосала, снова глотала.
Исчезли жажда и голод. Бриксия ожила. Она перестала слышать
бормотание жаб. Подняла голову, весело рассмеялась.
- Ты и правда зеленая мать! Благодарю тебя, госпожа цветов! Ах... как
мне отблагодарить тебя?
Она ощутила печаль. Такую печаль ощущаешь, глядя в дверь на место,
полное радости, но не смея войти туда. Больше никогда она не позволит
порочить это волшебство (а что это, как не волшебство?) в своем
присутствии. Девушка снова прислонилась к дереву, прижалась губами к коре,
не для еды, а для радости и удивления.
Потом легла, свернувшись, положив рядом с лицом цветок, забыв о своем
копье. И в полной уверенности в безопасности уснула.

5

Бриксия проснулась, спокойная и счастливая. Солнце уже поднялось
высоко и посылало свои золотые пальцы в Пустыню. Девушка сонно смотрела на
нее, она испытывала странное удовлетворение от зрелища скрещивающихся над
нею ветвей.
Цветы, бывшие ночью маленькими светильниками, теперь плотно закрылись
прочной красно-коричневой кожицей. Ни один не увял, не упал с ветви.
Слегка повернув голову, девушка увидела цветок рядом с собой на земле, он
тоже не раскрыт, превратился в цилиндр, такой же жесткий и коричневый, как
цветы на дереве.
Она не голодна, тело не болит. Напротив, она полна сил и бодрости.
И...
Бриксия покачала головой. Неужели и днем продолжается сон? Она могла,
закрыв глаза, видеть тропу. И ее наполняет нетерпение, желание идти
дальше, к цели... которая ей пока неведома.
Она подобрала плотно закрывшийся цветок, сунула его под рубашку, где
он будет лежать, касаясь ее кожи. Встав, девушка повернулась к дереву и
негромко сказала:
- Зеленая мать, я недостаточно мудра, чтобы понять твое волшебство.
Но я не сомневаюсь, что ты облегчила мне путь. И ради тебя я отныне буду
внимательна ко всему растущему от корней, поднимающему ветви и листья к
небу. Мы поистине живем одной жизнью - этот урок я никогда не забуду.
И правда. Больше она не сможет без удивления смотреть на растительную
жизнь, такую не похожую на нее. Слепой и неожиданно прозревший смотрит на
мир с таким же удивлением, как она в то утро.
Каждая травка, каждая ветвь превратились для нее в редкое и
прекрасное зрелище. Все они отличаются друг от друга, представляют
бесконечное разнообразие форм.
Бриксия подобрала копье. Зеленый мир обрел отныне для нее новую
жизнь, но она обрела и новую целеустремленность. Она должна идти, больше
нельзя задерживаться. Ее ждут.
И она быстро пошла. Жабоподобные существа, которые ночью пытались
заколдовать ее, исчезли. Девушка, непонятно почему, знала, что солнечный
свет для них - непреодолимая преграда.
Время от времени она замечала следы следы обуви. И рядом с ними
отпечатки лап Уты. Трое проходили этим путем.
В одном месте она увидела множество отпечатков лап Уты. Бриксия
кивнула. Она была уверена, что Ута сознательно оставила эти следы для нее,
Бриксии, - это дорожный знак, такой же ясный, как другие знаки на дорогах
Дейла.
Девушка больше не думала о смысле собственных поступков. Она смутно
понимала, что не может повернуть, сойти со следа.
В Пустыне есть жизнь - но утром ничего угрожающего не видно. Перед
ней несколько раз возникали прыгуны, убегали огромными прыжками, которые и
послужили причиной такого названия. Бриксия видела бронированную ящерицу,
розовые чешуйки брони почти такого же цвета, как песок, на котором она
лежит. Блестящие глаза следят за тем, как она проходит мимо. Ящерица не
разделяет страха прыгунов.
С земли с криками поднялась стая птиц, они отлетели недалеко и снова
опустились в поисках насекомых. Серого цвета, как почти вся поверхность
здесь. Тут нет яркой зелени, нет цветов в траве. Растительность тусклая,
как и почва. Несколько отдельных растений с мясистыми серо-красными
листьями. Вокруг их стеблей хитиновые корпуса жуков, рогатые лапки,
остатки пира, падающие с листьев, готовых ухватить новую добычу.
Эта часть Пустыни не ровная, она представляет из себя ряд
закругленных холмов, похожих на песчаные дюны на берегу, но холмы не из
песка, их не шевелит ветер. Поэтому путь Бриксии не прямой, он вьется
среди этих холмов. Они поднимаются все выше, и горизонт сужается.
Ощущение единства с миром, охватившее девушку под деревом, постепенно
слабеет, по мере того как Бриксия углубляется в холмистую местность. По
склонам холмов растет жесткая трава, она не похожа на настоящую
растительность, скорее напоминает шерсть присевшего перед прыжком зверя.
Эти звери позволили ей зайти поглубже в стаю, чтобы она стала потом их
легкой добычей...
Воображение... но обычно такие воображаемые картины ей не
свойственны. Бриксия даже дважды останавливалась и тыкала концом копья в
холм, чтобы увериться, что это только земля и трава, что никакой угрозы
нет.
В сознании ее возник вопрос. Эти пригнувшиеся угрожающие существа -
это ведь не ее создание. Она привыкла к страху, но всегда опасалась
чего-то осязаемого: волков ее собственного племени, холода, голода,
болезни - все того, что готово обрушиться на беспомощного или
неосторожного. Но никогда она не боялась воображаемого противника.
Бриксии хотелось убежать - куда угодно, в любую сторону, только
подальше от этого извилистого пути. Лучше сухая выжженная пустыня, чем
это! Но она боролась с этим желанием; вместо того чтобы побежать,
сознательно замедлила шаг, сосредоточилась на одном деле - поиске следов,
оставленных теми, кто прошел перед ней.
И только тут Бриксия поняла, что хоть время от времени попадаются
отчетливые следы обуви, она не видит ни одного кошачьего следа. Ута не
оставила ни одного отпечатка.
Бриксия резко остановилась. Отсутствие отпечатков кошачьих лап - для
нее сигнал тревоги. Она не понимала, почему ей так важно идти по следам
кошки, но это так. Она остановилась и начала оглядываться.
Мысль о том, чтобы вернуться по своим следам, ей не понравилась.
Наверно, в этом нет необходимости, убеждала она себя. Однако... рука ее
невольно устремилась к цветку, лежащему в безопасности на груди... Но...
она так уверена, словно услышала громко произнесенный приказ... уверена в
том, что она должна это сделать.
А холмы вокруг приобретали все более странные, угрожающие очертания.
Бриксии казалось, что только когда она смотрит прямо на них, они
неподвижны. Краем зрения она замечала, борясь со страхом, что они
увеличиваются, уменьшаются, приобретают странные очертания...
Она побежала, по-прежнему прижимая рукой цветок к сердцу, в другой
держа наготове копье. Потом...
Прямо перед ней холм, он словно выскочил из-под земли, преграждая ей
путь. Ее собственный след лежит перед ней... и исчезает на склоне этого
холма. Не может быть... это обман зрения. Девушка вспомнила полузабытые
рассказы Куниггод. Подняла копье и, не раздумывая, метнула изо всех сил.
Острие вонзилось в землю, древко задрожало. Не иллюзия. Холм
преграждает ей возвращение. Она попала в какую-то ловушку. Бриксия подошла
и выдернула копье.
Она не должна поддаваться панике. Но она дрожала, руки у нее
вспотели. Не хочется поворачиваться спиной к этому холму, которого здесь
не должно быть. Но придется сделать выбор. Оставаясь на месте, она ничего
не добьется. Она научилась, получив предупреждение, идти навстречу
опасности, встречать лицом то, чего нельзя избежать и лучше раньше, чем
позже, пока страх не ослабил решимости.
Снова она пошла по тропе, по которой шла раньше. Хорошо заметны
отпечатки обуви. На самом ли деле здесь проходили трое? Давно ли ее
отвлекли от настоящего следа? Бесполезно задавать себе эти вопросы сейчас.
Теперь она должна рассчитывать только на себя.
Однако тот, кто установил эту ловушку, не торопился показаться,
объявить о своем присутствии. И ей это тоже показалось утомительным.
Постоянно быть готовой к нападению, которое все не происходит - это
притупляет бдительность, как может затупиться лезвие.
Обогнуть один холм, потом другой, потом...
Как будто она вышла из затемненной комнаты на полный свет дня. Ей
хотелось оказаться в пустыне, избавиться от тени, отбрасываемой холмами. И
вот Бриксия увидела, что ее желание осуществилось, но увиденное совсем не
обрадовало ее.
Перед ней тянулась открытая местность, лишенная даже отдельных кустов
или островков травы, какие встречаются на краю Пустыни. Только желтая, с
красными полосами земля, изрезанная щелями, расходящимися в разных
направлениях. Бриксия не могла поверить, что их прорезала вода во время
какого-то прошлого наводнения.
Как кулаки, грозящие небу, поднимались каменные выступы,
тускло-красные с черными прожилками, а в небе висело солнце, и жар от него
был такой, как из открытой двери печи.
Бриксия ахнула. Идти дальше, поставить босую ногу на эту раскаленную
почву - это невозможно. Как ни опасается она лабиринта холмов, придется
туда возвращаться. Она должна вернуться...
Но где проход, через который она только что прошла сюда?
Бриксия покачнулась, вцепившись в копье, упираясь им в землю.
Покачала головой, закрыла глаза, подержала их закрытыми какое-то время,
потом снова открыла.
То, что она видит, должно быть иллюзией! Огромные массы земли не
могут перемещаться за короткие мгновения, чтобы закрыть ей выход, по
которому она пришла. Но хоть она поворачивала голову направо и налево,
видела только крутую земляную стену, без всяких разрывов и щелей.
Бриксия бросилась туда, где должен находиться проход. Вонзила копье в
землю одной рукой, Другой ухватилась за траву и подтянулась. Если нельзя
просто пройти, она попытается перелезть.
Края травы острые как только что заточенное ею лезвие - неужели всего
день назад она его точила? Девушка ахнула, поднесла пальцы ко рту, лизнула
кровь, выступившую яркими полосами на ладони и запястье. И отдернула ногу,
на которой появились такие же глубокие порезы.
Присев у основания холма, где его влажная почва встречается с сухой
землей, Бриксия попыталась рассуждать логично. Несомненно, произошло нечто
недоступное человеческому пониманию. Она должна признать, что это угроза.
Что-то бесконечно чуждое всему, что ей знакомо, заставило Бриксию прийти к
этому месту.
Она сделала мрачный вывод, что пути к отступлению нет. Она может
пойти вдоль основания стены на север или на юг, но сомневается, чтобы
таким образом ей позволили отдалить ждущую ее участь. Полное ощущение
страшного сна, наступления ужасной ТЬМЫ.
Оставаться на мете и покорно ждать катастрофы - нет, она призвала всю
решимость, с какой не раз в прошлом встречала опасность.
- Я жива, - яростно заявила она пустыне. - У меня есть руки, ноги,
тело, есть мозг... я Бриксия! И повинуюсь только своей воле!
Никакого ответа на ее вызов, только далекий резкий крик какой-то
птицы. Она облизала пересохшие губы. Как давно пила она сок дерева. А в
этой красно-желтой пустыне никакой воды.
Но ей придется туда идти - по своей воле, когда она сама решит, а не
по воле чуждого разума, заманившего ее сюда. Она сняла кожаную крутку и
принялась ножом разрезать ремни, которые сама же с таким трудом завязала.
Потом изготовила грубую обувь, обернув ноги кожей до голени и связав
самыми прочными узлами.
Закончив эти приготовления, девушка встала и, прикрывая глаза от
солнечного блеска, снова оглядела рассеченную трещинами местность. Трещины
образуют такую густую сеть, что проложить прямой путь невозможно. Видны
скальные выступы, под ними может оказаться тень. Но горизонт затянут
дымкой, и девушка не уверена, поднимается местность или опускается.
Бриксия пожала плечами. Дальнейшее ожидание ничего ей не даст. Она
считала, что полдень уже давно прошел, а с наступлением сумерек станет
прохладнее. Готовая использовать копье как посох, если понадобится
поддержка, Бриксия двинулась в глубь пустыни.
Один скальный выступ достаточно отличается от другого, она может
выбрать ориентир впереди, чтобы не ходить кругами. Вот там закругленная
башня, словно одинокий палец, торчащий в небо. Она выбрала ее своей первой
целью.
Дважды приходилось ей идти в обход, потому что трещины оказывались
слишком широкими для прыжка. Все равно что делаешь три шага вперед и два
назад. И хоть иногда встречались полоски земли, покрытые следами,
отпечатков обуви она не видела.
Самый четкий отпечаток - четыре растопыренных пальца, каждый длиной в
ее подошву. Птичий след, но такая птица должна быть с нее ростом, даже
выше!
Но если есть признаки жизни, должны существовать и средства для
поддержания этой жизни. Бриксия знала, что ни один живой организм не может
существовать без воды - следовательно, земля эта не так мертва, как
кажется. Она остановилась, подобрала маленький красный камешек и положила
его в рот - эта хитрость часто помогает путникам.
Возле камня-пальца она задержалась в небольшой полоске тени, чтобы
выбрать следующую цель.
И тут молчание выжженной пустыни разорвал крик вверху. Бриксия
отскочила, так что плечи ее прижались к камню. Подняла голову...
В небе кружит птица, далеко, трудно различить, то ли это ястреб,
каких она видела раньше, или какой-нибудь стервятник, облетающий свои
владения.
Послышался ответ на крик. Появилась еще одна птица. Вместе они
закружили над камнем-пальцем, и Бриксия была уверена, что их добыча - она.
Они спустились пониже, и она ахнула.
Даже золотой орел, который величественно парит над Высоким Холлеком,
покажется певчей птичкой по сравнению с этими. Если бы они встали с ней
рядом, их щелкающие клювы оказались бы на уровне ее головы.
Она оставалась у скалы, которая по крайней мере хоть спину ей
защитит, и крепко, до боли сжала древко копья.
Птицы ныряли, кружили, скользили, держали ее на месте, как жабы,
которые стремились удержать ее под деревом. Появилась третья, четвертая.
Девушка видела, что это хищники. Серьезную угрозу представляют
сильные клювы и зловещие когти. Если бы они застали ее на открытой
местности, легко могли бы одолеть. Но, казалось, они не торопятся
нападать.
Все больше птиц появлялось рядом, ее осаждают уже шесть, а седьмая
парит высоко. Она резко кричит, а остальные молчат. Бриксия подумала, что
ее положение напоминает положение барса, застигнутого собаками на каком-то
снежном карнизе: собаки удерживают его в ожидании прихода хозяина.
Кто же хозяин этих птиц? Все сильнее становилось ощущение, что она
застряла в каком-то кошмаре. Может, она по-прежнему спит под деревом и все
это ей снится?
Но даже если это сон, она ощущает жару, жажду и страх. Нет, это не
сон, мозг ее бодрствует. Она напряженно следила за птицами, неспособная
что-либо предпринять. Однако опустилась на колени и подобрала несколько
подходящих по размеру камней. Если она может сбить камнем прыгуна, то при
удаче попадет и в самоуверенную птицу.
Бриксия выбирала камни, взвешивала в руке, оценивала форму. Она знала
необходимость такой подготовки. Наконец отобрала девять подходящих,
слишком тяжелых, чтобы их можно было назвать булыжниками, но удобных по
форме.
Птицы продолжали молча кружить над ней, их тени взад и вперед
проносились по земле. Бриксия аккуратно разложила камни на земле, так,
чтобы брать их стоя, и тут послышался ответ на птичий крик.
Продолжительный крик, не похожий на птичий. И, насколько могла судить
девушка, доносился он с земли, а не сверху. Бриксия плотнее взялась за
копье и всмотрелась в пустыню перед собой.
Дальше гораздо больше каменных выступов, в дымке они сливаются друг с
другом. Иногда ей даже кажется, что они образуют такие же холмы, как те,
что она преодолела. И у одного из камней слева движение, что-то
приближается с юго-запада.
Одинокая птица-часовой полетела навстречу этому движению. Снова
прозвучал крик. Человеческий? Бриксия не была уверена. Может быть, то, что
собирается охотиться на нее, обладает человеческой внешностью. Но в таком
месте эта внешность может скрывать чужое злое существо. Пустыню никогда
нельзя судить человеческими мерками.
То, что приближалось, как будто бежало. Похоже на человека. Подняло
две руки, похожие на человеческие...
И - взлетело в воздух. Перед бегуном оказалась одна из трещин, он
совершил огромный прыжок, широко расставив верхние конечности. Они словно
расширились, превратились в крылья. И существо, опираясь на эти широкие
крылья, преодолело большое расстояние, как птица.
Теперь оно оказалось близко, дымка его не скрывала, и Бриксия поняла,
что ее догадка верна. Это не разбойник, сумевший каким-то образом
приручить птиц, как охотники учат соколов, нет, это одно из легендарных
чудовищ Пустыни, какой-то остаток Древних, их слуга или хозяин, идущий в
поисках добычи по этой рассеченной местности.
Хозяин... нет, хозяйка!
Худое тело, в полупрыжках-полувзлетах поднимающееся над землей,
женское, одежда не скрывает тяжелые груди, алые соски окружены кольцом
сероватых перьев. Повсюду на теле пучки перьев, подражающие волосам на
теле человека. На голове гребень, сейчас он стоит вертикально. Широкие
крепкие перья начинаются от запястий, быстро увеличиваются в размере и у
плеча почти достигают длины самой руки.
Черты лица не птичьи, а человеческие. Глаза глубоко посажены, а рот и
нос соединены в мощном изогнутом клюве ярко-красного цвета. Ладони с
четырьмя пальцами на конце рук-крыльев вооружены мощными когтями, хорошо
приспособленными для разрывания добычи, на нижних конечностях настоящие
птичьи когти.
Существо выше Бриксии, но тело у него худое, а конечности - кости,
обтянутые кожей. Оно приблизилось, и девушка разглядела хвост, пучок
перьев, дрожащий в прыжках.
Последний прыжок, и существо остановилось вне пределов досягаемости
копья Бриксии. Тут оно начало расхаживать взад и вперед, слегка наклонив
голову набок, как птица, рассматривающая что-то привлекшее ее внимание.
Птица, сопровождавшая это существо, села на камень и сложила крылья.
Однако остальные шесть продолжали кружить вокруг Бриксии. Существо из
Пустыни раскрыло клюв и крикнуло - но это не крик птицы, не песня. Нет.
Бриксии показалось, что оно заговорило. Однако слова оставались
непонятными.
Но оно хоть не напало сразу. Может, хоть оно совершенно чуждое по
внешности, пугающее, все же способно понять, что Бриксия никому не
угрожает, она только хочет идти своим путем? Крупные птицы долин, если на
них не нападают, не вторгаются на их охотничью территорию, склонны вести
себя мирно с путниками, которые им не угрожают. Если это справедливо и
здесь... Попробовать не помешает.
Бриксия постаралась забыть о когтях, об остром клюве. Продолжая
держать копье в правой руке, она делала вид, что это всего лишь посох.
Подняла левую руку ладонью вверх как знак мира.
Голос ее охрип от жажды, но она постаралась говорить как можно
отчетливее.
- Друг... друг... - как можно отчетливее повторяла она это слово.

дальше