5. КРАСНОЕ УТРО

- Сигнальные флаги! - Один из группы людей, стоявших на носу судна,
входившего в воды золотистой реки на рассвете ясного утра, кивнул на
полоскавшиеся на ветру радужные полосы, укрепленные на шесте на первой
верфи Карса.
Другой мужчина, одетый в богато украшенный плащ, склонил голову и
положил руку на рукоять кинжала.
- То, что и ждали? - вопрос прозвучал настойчиво и выжидательно.
- Как и положено для тех, за кого мы себя выдаем, - улыбнулся первый.
- Теперь остается только выяснить, собирается ли Ивьян приветствовать
своего тестя лаской или саблей. Мы идем прямо в пасть змее, и она может
захлопнуться прежде, чем прибудет подкрепление.
Третий из стоявших на носу тихонько рассмеялся.
- Любая змея, Ингвальд, которой вздумается сомкнуть челюсти, чтобы
проглотить нас, наткнется на несколько футов хорошо отточенной стали! К
тому же, от наемников ему тоже хорошего ждать не приходится - они всегда
становятся на сторону того, кто им лучше заплатит. Сначала нам надо
разделаться с Ивьяном, а тогда уж Карс будет наш!
Саймон-Фальк беспокоился из-за самонадеянности Кориса. Он отнюдь не
умалял его достоинств военного руководителя, но ему очень не нравилось то
лихорадочное возбуждение, которое снедало сенешаля на всем пути к Карсу.
Команда их состояла из салкаров, которые не раз в качестве торговцев
совершали этот переход и отлично знали все течения и излучины реки.
Тем временем основные силы Эсткарпа совершали пеший переход, готовясь
атаковать Карс, как только поступит сигнал...
Саймон-Фальк бросил взгляд на большую плетеную сетку-корзину, на
которую было наброшено легкое покрывало. Это был вклад Сокольничьих в
экспедицию. В клетке находился один из соколов, но не из тех черно-белых,
служивших воинственным горцам разведчиками и товарищами в сражениях. Это
была птица, в которой нелегко было признать союзника Эсткарпа.
Она была крупнее, чем те соколы, которые обычно сидели на луках седел
Сокольничьих-фальконеров, с сизо-серым оперением, переходившим в белое на
голове и у хвоста. Сокольничьи, плававшие на судах салкаров, отыскали
где-то за морями пять таких птиц и уже из них вывели породу новых соколов.
Они были тяжелее, чем их собратья, и поэтому не могли служить в качестве
боевых соколов, зато у них был гораздо сильнее развит инстинкт родного
гнезда, и поэтому они были отличными посланцами-вестниками, особенно если
учесть их умение постоять за себя в воздухе.
Для целей Саймона-Фалька такая птица была незаменима. Ведь он не мог
бы взять с собой обычного сокола: они были известными союзниками Эсткарпа,
а эта новая разновидность была на редкость красива, и поэтому птица вполне
могла сойти за подарок, если учесть, что птица умела охотиться.
Итак, десять человек, птица - и целый город против них. На первый
взгляд, их экспедиция была безумной затеей. Но ведь когда-то их уже было
только четверо против этих стен, и они выстояли и спасли не только свои
жизни, но и многие другие. Четверо! Рука Саймона скользнула к поясу
Фалька. А теперь их трое: он сам, Корис и где-то упрятанная в гуще этого
города Лойз. А четвертая? Но нет, о ней сейчас не надо думать. И все же,
почему она не вернулась, почему допустила, чтобы он случайно узнал от
волшебницы, прибывшей в Верлейн, что ее миссия не удалась? Где она теперь?
Переживет ли эту обиду? Но ведь она сама согласилась уплатить такой ценой
за их брак, она сама пришла к нему! Почему же?..
- Нас встречают, милорд! - окликнул Саймона Ингвальд.
Группа воинов со знаками отличия Ивьяна и в самом деле ожидала их на
пристани. Саймон невольно сомкнул пальцы вокруг приклада самострела, но
плащ, к счастью, скрыл его движение. Однако, повинуясь отрывистому лаю
офицера, стоявшие на пристани сложили ладонь к ладони и высоко подняли их
вверх - это было дружественное приветствие. Карс говорил им: "Добро
пожаловать!"
У ворот крепости их ожидала такая же группа воинов, которые
приветствовали их тем же жестом. Насколько они могли судить, проходя по
улицам, все в Карсе шло как обычно, не было никаких видимых признаков
беспокойства.
Однако, когда их с подобающей церемонностью придворного этикета
проводили в отведенные им покои, Саймон сделал знак Ингвальду и Корису
отойти с ним к окну.
- Почему нас всех собрали в одном месте? - спросил он.
- Чтобы легче было обезопасить нас, - сказал Ингвальд. - И,
по-видимому, их нисколько не волнует, что мы можем об этом догадаться. И
потом - где Ивьян или хотя бы главнокомандующий? Нас ведь встречал младший
офицер и не больше того. Быть может, они и встретили нас как гостей, но не
слишком-то вежливо и любезно.
- И в этом кроется не только оскорбление Фальку, - Саймон снял шлем
погибшего, и легкий ветерок, пробивавшийся в окно, разбросал буйные рыжие
пряди, украшавшие голову Саймона с момента перевоплощения. - Собрать нас
всех вместе - это понятно по соображениям безопасности. Ивьян не питает уж
такое почтение к Фальку. Но здесь кроется что-то еще...
Он закрыл глаза, чтобы дать возможность таинственному шестому чувству
сообщить ему предчувствие, которое становилось все сильнее с тех пор, как
он сделал первый шаг по вражеской земле.
- Сообщение! Ты получил сообщение? - нетерпеливо спросил Корис.
Саймон открыл глаза. Нет, это было не сообщение, ничего похожего на
ту горячую волну, которая когда-то схватила его тут, в Карсе и заставила,
словно в трансе, идти вперед, вперед - туда, где находились тогда Джелит и
Лойз. На этот раз у него возникло какое-то странное ощущение, что-то вроде
предчувствия, которое возникает, когда собираешься сделать непоправимый
шаг. И это предчувствие было связано не совсем с ним лично. Словно бы он
собирался совершить какой-то поступок, последствия которого не понимал.
- Нет, не сообщение, - запоздало ответил он. - Что-то здесь должно
произойти...
Корис поднял свой топор - он никогда не выпускал дар Вольта из рук.
Только теперь, на время пребывания в Карсе, топор замаскировали фольгой и
разукрасили в цвета Фалька.
- Топор шевелится, - сказал Корис. - Вольт ведет нас вперед! - Он
понизил голос до шепота. - Мы сейчас в центральном блоке. - Саймон понял,
что Корис мысленным взором видит план крепости. - Личные покои Ивьяна
находятся в Северной башне. В верхних коридорах, наверное, не больше двух
часовых в дальнем конце. - Он двинулся к двери.
- Ну, так как? - Ингвальд посмотрел на Саймона. - Будем ждать или
начнем?
По плану они должны были выждать некоторое время, но тревожное
ощущение у Саймона становилось все сильнее...
- Уолдис! - Один из мужчин в форме Верлейна быстро поднял голову. -
На судне мы забыли мешок с птичьим кормом. Пошли за ним сейчас же, он нам
очень нужен.
Саймон отдернул покрывало с клетки птицы. На него смотрели темные
глаза, в которых светился разум - пусть не человеческий, но все же разум.
Голова птицы была повернута к двери, она словно прислушивалась к чему-то,
чего не слышало человеческое ухо. Потом кривой клюв раскрылся, и птица
издала пронзительный крик тревоги. В тот же миг Саймон ощутил толчок:
опасность вокруг них!
Корис уставился на дар Вольта. Тонкая фольга не смогла скрыть
мерцания лезвия, оно словно горело огнем, и это было не отражение
солнечного света, а пламя, что вспыхнуло внутри самого топора. И столь же
внезапно этот огонь погас.
Белые перья птицы растопырились, и она крикнула во второй раз. Саймон
открыл дверцу клетки, подставил руку, и птица очутилась на этом живом
мостике. Она была тяжела, но вес ее подействовал успокаивающе на Саймона.
Тяжело взмахнув крыльями, птица перелетела на спинку стула.
Один из Пограничников распахнул дверь, и вошел Уолдис. Он тяжело
дышал, в руке у него было обнаженное оружие с обагренным кровью лезвием.
- Они все сошли с ума! - Прокричал он. - Они гоняются друг за другом
по всем залам и кромсают друг друга в клочья!
Это не могли быть силы Эсткарпа, ведь сигнал еще не подан! Неужели
случилось непоправимое? Ингвальд схватил юношу за плечо:
- Кто гоняется? Кого кромсают? - Спросил он хрипло.
- Не знаю. У них у всех знаки людей герцога. Один из них, я слышал,
кричал, что нужно позвать герцога: он, мол, со своей супругой...
- Я думаю, пора начинать, - сказал Корис отрывисто, дыхание со
свистом вырывалось из его груди.
- Отворите окно, - приказал Саймон ближайшему к нему Пограничнику.
Сейчас самое правильное воспользоваться начавшейся внутри крепости
суматохой, хотя Саймон и не знал ее причины. Он сделал знак соколу, и тот
вылетел в окно, держа уверенный курс к тем, кто ожидал его появления.
Тогда Саймон повернулся к двери и бросился вслед за Корисом.
В конце площадки лежал лицом вверх убитый - судя по одежде, он
принадлежал к числу высших чиновников двора. На лице его застыло
удивленное выражение, словно он не ожидал, что ему нанесут смертельный
удар. Но не это привлекло внимание Саймона - в глаза ему бросился широкий
пояс, перехватывающий талию убитого. На нем было три розетки с красным
драгоценным камнем посредине. Там же, где положено быть по орнаменту
четвертой розетке, Саймон увидел совсем другое изображение - сложный узел
из перекрученных и переплетенных линий, точно такой же, какой висел на
поясе Фалька, надетом сейчас на самом Саймоне. Это новомодное украшение
или...
Корис несся прыжками по лестнице, ведущей на другой этаж, где
находились покои Ивьяна. Туда, где была Лойз - если, конечно, им повезет.
Сейчас некогда было раздумывать о поясах и орнаментах.
Теперь им ясно слышались звуки боя, бряцание оружия. Саймон и Корис
одновременно бросились к перилам лестницы и поглядели в ту сторону, откуда
доносились крики и отчаянный грохот. В дальнем конце площадки несколько
человек пытались высадить крепко запертую дверь, остальные стояли с
оружием наготове.
- Я-а-а-а! - гигантским прыжком Корис покрыл разделявшее их
расстояние, двое из карстенцев услышали его крик и повернулись навстречу
ему. Саймон выстрелил, и оба врага упали, пораженные его стрелами. Саймон
был не очень хорош в сабельном бою, но в меткости стрельбы из самострела
ему не было равных ни среди Пограничников, ни среди воинов Эсткарпа.
- Я-а-а-а! - Корис перепрыгнул через трупы и обрушился всей тяжестью
тела на дверь. Топор Вольта сверкнул в воздухе - дверь затрещала и
распахнулась. Пограничники рванулись вслед за Корисом, сметая по пути
оставшихся врагов.
Корис был уже посредине зала, рванул занавес, за которым открывался
проход - наверх вела узкая лестница. Корис действовал так уверенно, что
Саймон без слов последовал за ним. Еще один зал, на полу - желтое пятно.
Корис поддал его топором, и это оказался мужской дорожный плащ. Отшвырнув
его в сторону, Корис с разбега остановился еще перед одной запертой
дверью.
Она не была заперта, и поэтому распахнулась настежь при легком
толчке. Они очутились в спальне, где стояла кровать без полога. Покрывало
на кровати было разодрано в клочья, обрывки его валялись на полу. Ничком
на постели лежал человек, кулаки его судорожно сжимали остатки покрывала.
Ноги его едва заметно дергались, словно он пытался подняться. Корис
подошел к кровати, тронул человека за плечо и повернул его на спину.
Саймон никогда не видел Ивьяна из Карстена, но сейчас он безошибочно
узнал этот твердый подбородок, песочного цвета кустистые брови, нависшие
над орлиным носом. Жизнь еще теплилась в могучем теле бывшего наемника,
который огнем и мечом завоевал свое герцогство.
На нем был простой халат, который свалился с его плеч, когда Корис
схватил его, и теперь обнажилось могучее тело, все покрытое старыми
шрамами. Грудь была обтянута широкой повязкой, мокрой и красной. Дыхание
со свистом вырвалось сквозь стиснутые зубы, полоса становилась все краснее
и шире на его груди.
Корис опустился на колени, стараясь заглянуть в глаза герцогу:
- Где она? - Спросил он ровным голосом и тоном, не терпящим
умолчания.
Саймон усомнился, чтобы до сознания Ивьяна дошли сейчас какие-нибудь
слова.
- Где она? - Повторил Корис. Под его рукой шевельнулся топор Вольта,
бросив отблеск на лицо Ивьяна.
- Вольт... - губы Ивьяна зашевелились, точно он видел лишь этот топор
и не слышал, о чем спрашивает его Корис.
- Да, это топор Вольта, а я - тот, кто носит его, Корис из Горма, -
сказал Корис, заметив, что Ивьян перевел взгляд с топора на его лицо.
Слабая усмешка появилась на лице Ивьяна, и губы его снова с трудом
скривились, выдавливая слова:
- Из Горма? Ну, значит, ты знаешь своих хозяев. Будь ты проклят.
Последним усилием Ивьян оторвал руку от остатков покрывала, сложил ее
в кулак и ударил, стремясь попасть Корису в лицо. Но тут же его рука
упала, он дернулся и затих навсегда.
В соседней комнате, как и в этой, и в других, кроме Ивьяна они никого
не нашли. Корис, который все время был впереди в этих отчаянных поисках,
остановился посреди комнаты, широко открыв глаза:
- Она была здесь!
Саймон был согласен с ним. Но думал он сейчас о последних словах
умирающего Ивьяна. Почему герцог сказал о "хозяевах" Горма? Ведь об
Эсткарпе было бы правильнее сказать "хозяек", ибо всему Карстену было
известно, что на севере правит Совет Волшебниц. Но в Горме... в Горме были
зловещие хозяева - Колдеры! Кто-то начал здесь свару между людьми - и это
не было делом рук Эсткарпа. Ивьяна смертельно ранили.
Но у них не было времени на дальнейшие поиски. Охрана герцога искала
своего повелителя, и Пограничникам было необходимо срочно пробиться на
свободу...
Наступил вечер. Саймон, сгорбившись на стуле и жуя жесткое мясо,
слушал рапорты, пытаясь решить: что же им делать дальше?
- Мы не можем дольше удерживать Карс, - сказал Гутторм Сокольничий,
наливая вино в чашу дрожащей от усталости рукой. Десять часов понадобилось
ему, чтобы со своим авангардом пробиться от северных ворот крепости к тому
месту, где он сейчас сидел.
- Это и не входило в наши планы, - сказал Саймон. - Мы пробились
сюда, чтобы сделать...
- То, что не сделано! - Топор Вольта с гневным стуком упал на пол. -
Ее нет в городе, разве только они спрятали ее так, что даже волшебница не
чувствует ее присутствия. А в это я не верю!
Ингвальд с гримасой боли погладил свою раненную руку:
- Я тоже. Но волшебница говорит, что здесь нет даже ее следов. Словно
ее здесь никогда и не было...
Саймон зашевелился:
- А есть только один способ скрыть человека так, что никакая Сила его
не обнаружит.
- Колдер, - ровным тоном сказал Корис.
- Колдер, - согласился Саймон. - Вот что мы узнали от пленных. На
рассвете офицеры получили приказания, якобы от герцога, тихонько собрать
своих людей в одном из залов, а потом наброситься друг на друга. Каждому
командиру было сообщено, что кто-то из его товарищей - предатель. Могло ли
что-нибудь иное вызвать такой переполох? Ну а потом они не смогли найти
Ивьяна, хотя и понимали, что что-то неладно с этими приказами. И паника
стала еще сильнее, когда прошел слух, что Ивьяна убили.
- Это было сделано для прикрытия, но не нами, - заявил Гутторм, - в
схватке участвовали только люди Ивьяна.
- Прикрытие, - кивнул Саймон, - и единственное событие, которое
стоило прикрывать таким образом, является смерть Ивьяна. При таком
рассеянии его охраны некому было охотиться за убийцей...
- Быть может, не только Ивьяна, - вмешался Корис, - но и Лойз тоже!
- Но зачем кому-то могла понадобиться Лойз? - утомленный мозг Саймона
работал медленнее обычного, но все же он тут же сообразил: она могла
понадобиться колдерам в качестве приманки!
- Не знаю зачем, но я это намерен выяснить! - И снова топор Вольта
энергично стукнул по полу.

6. ГЕРЦОГИНЯ КАРСТЕНА

Лойз сидела на широкой постели, поджав ноги, обхватив колени руками и
не сводя глаз с лежавшего перед ней кинжала. Какую цель преследовала
Алдис? Ведь она же не могла бояться утраты своей власти над Ивьяном, она
прекрасно знала, что герцог желает иметь рядом с собой Лойз только по
политическим соображениям.
Когда много месяцев назад Джелит жила в Карсе, Алдис однажды тайно
явилась к ней с просьбой продать ей секрет заклинаний, которые могли бы
навсегда привязать к ней Ивьяна. Она, безусловно, не сомневалась, что
такое заклятие ей необходимо, иначе она не пришла бы к Джелит. А позже,
когда пришло время противоборства духов - когда Властительницы прибегали к
самым сильным внушениям, которые только были в их власти - Алдис, вернее,
ее изображение было объектом воздействия Джелит. Ее всячески склоняли к
действиям в пользу Эсткарпа - и она пользовалась своей властью над
Ивьяном, сама того не ведая, чтобы исполнить пожелания волшебниц.
А вот теперешнюю Алдис Лойз просто не могла представить в подобной
роли. Эта Алдис никогда не обратилась бы за помощью к Джелит, разве что
тайно желая вступить в противоборство с волей волшебницы. Однако, тогда
Алдис искала помощи совершенно искренне, иначе Джелит немедленно выяснила
бы обратное. И той, прежней Алдис, на самом деле была навязана воля
волшебниц безо всякого ее ведома - ведь если бы попытка оказалась
неудачной, то Джелит тотчас бы узнала об этом.
Лойз прикусила нижнюю губу. Нет, Алдис, которую она встретила здесь,
совсем не похожа на ту Алдис, которую она знала раньше. Она ведет какую-то
свою игру, и в этой игре Лойз отводилась роль пешки, которую Алдис будет
передвигать по своему желанию. Лойз постаралась подавить все сильнее
поднимавшийся в ней гнев и спокойно обдумывать свое положение. Несомненно,
ее увезли из Эсткарпа сюда потому, что она является женой Ивьяна, добытой
мечом. Но что получил Ивьян, привезя ее сюда? Во-первых, то, чего жаждал с
самого начала: Верлейн с его морскими сокровищами, низко расположенной
гаванью и опытными морскими грабителями - это все вместе обеспечит ему
опорный пункт для набегов на Эсткарп.
Во-вторых, она, Лойз, ведь родом из старинной знати, и их супружество
может принести Ивьяну поддержку многих могущественных домов. Ведь ходят же
слухи, что он решил порвать свои прежние связи и укрепить свой герцогский
трон, объединившись с главами старинных родов.
В-третьих, - Лойз крепче стиснула руками колени - ее бегство из-под
венца, ее союз с врагами Ивьяна в Эсткарпе, вызвали у него наверняка
немалую ненависть к ней, а тут еще ее обет верности Корису, этому
отщепенцу из Горма, которого она предпочла герцогу Карстена... Она
презрительно усмехнулась: как будто этих двоих можно хоть на мгновение
поставить рядом! Корис! Это все, чего она когда-либо в своей жизни желала!
Итак, у Ивьяна было целых три причины привезти ее сюда, и все же за
ними крылось что-то еще, о чем она могла только смутно догадываться. Лойз
ломала голову, мучительно пытаясь найти разгадку. Она была почему-то
совершенно уверена, что дело здесь не только в Ивьяне, но и в Алдис. Какая
же причина могла быть у Алдис видеть здесь Лойз? Зачем понадобилось ей
заманить сюда наследницу Верлейна, почему она старалась запугать Лойз тем,
что ждет ее со стороны Ивьяна, зачем понадобилось ей вложить в руки Лойз
смертоносное оружие? Чтобы Лойз обратила его против себя самой? На первый
взгляд, это основательная причина. Но не слишком убедительная. Если же от
Лойз ожидали, что она вонзит кинжал в грудь Ивьяну, когда он захочет взять
ее силой, то ведь Ивьян - единственный источник власти над Алдис,
настоящей повелительницы герцогства! Значит, к этому дару Алдис следует
отнестись осторожно.
Лойз соскользнула с кровати, подошла к окну, распахнула ставень.
Свежий ветер с гор ворвался в комнату, освежил ее пылающее лицо, принес с
собой прохладу и покой. Где-то там, за много лиг отсюда, ее друзья не
сидят сложа руки. Корис, Саймон, Джелит - Лойз не сомневалась, что они
ищут ее повсюду. Но вряд ли они смогут добраться до Карса, подумала она.
Нет - и на этот раз ее будущее зависело только от ее ума, находчивости и
мужества. Она вернулась к кровати, подобрала кинжал. Возможно, дар Алдис -
на самом деле ловушка, но Лойз почувствовала странное облегчение, когда ее
пальцы сомкнулись на холодной рукоятке кинжала.
Веки ее отяжелели, она упала на постель без сил... Спать... она
должна уснуть. Снова придвинуть стол к двери? У нее не было сил даже
пошевельнуться. Свежий ветерок навевал такую сладкую дремоту... И она
уснула.
Быть может, многие месяцы кочевой жизни в горах и на границе, которые
приучили ее быть начеку даже во сне, помогли Лойз развить ту
необыкновенную настороженность, столь часто выручавшую ее. Где-то в
глубине ее затуманенного сном сознания прозвучал сторожевой сигнал. Она
проснулась мгновенно, и хотя не открыла глаз, стала настороженно
прислушиваться, замирая от страха.
Тихонько скрипнули железные петли - и дверь стала медленно
приотворяться. Лойз рывком села на постели среди сбитых в сторону
простынь. Утренний свет лился в комнату сквозь открытые ставни, но дальний
угол все еще был погружен в полумрак. Лойз тихонько подползла к краю
кровати и быстро нырнула вниз, забившись в угол между каменной стеной и
ступеньками возвышения, ведущего к кровати. Вошедший в комнату мужчина
повернулся к ней спиной, неторопливо закрывая дверь, на сей раз изнутри.
Он был высок ростом - как Саймон - и даже просторный халат не скрывал
ширины его могучих плеч. Такой же сильный, как Корис, он был могучим
бойцом. Когда он повернулся к Лойз, она заметила, что он улыбается
небрежной, чуть презрительной улыбкой, но в ней девушка увидела жестокость
и злобу.
Что-то в нем напоминало ей отца, Фалька из Верлейна, только черты
лица его были еще жестче, волосы были не рыжие, а выцветшие и напоминали
по цвету песок, безобразный шрам пересекал щеку. Вот он каков - Ивьян -
наемный вояка, Ивьян-непобедимый!
Неторопливо пересек он комнату, направляясь к кровати, не сводя с нее
глаз. Его улыбка становилась все шире. Остановившись рядом с Лойз, он
отвесил ей насмешливый поклон, как это сделала раньше Алдис.
- Вот мы и встретились наконец, миледи. Немало воды утекло и слишком
долго эта встреча откладывалась - по крайней мере, мне так казалось.
Он рассматривал ее с тем же легким презрением, какое она когда-то
замечала и в глазах Фалька, своего отца.
- Ну и заморыш же ты, в самом деле, - с удовлетворением кивнул он. -
Пожалуй, тебе и в самом деле нечем хвастаться, моя госпожа.
Лойз молчала, она не знала, как ей себя вести, боясь, что если она
заговорит сейчас, он начнет действовать. Пока он сам говорит, у нее
остается время собраться с духом.
- Да, ни один мужчина не прельстился бы твоим лицом, Лойз из
Верлейна. - Он коротко рассмеялся. - Только государственные соображения...
Только они могут заставить мужчину сделать то, от чего у него начинаются
спазмы в желудке. И потому я и женился на тебе, а теперь вот ложусь с
тобой в постель, леди из Верлейна...
Он не набросился на нее, как она опасалась, а медленно подходил, шаг
за шагом. И Лойз, которая все теснее прижималась к шершавому камню стены,
прочла объяснение в его глазах. Охота и победа - неизбежная победа - вот
что принесет ему наибольшее наслаждение. Она поняла, что он продлит это
удовольствие, наслаждаясь ее страхом, отчаянием и ужасом. Охота будет
продолжаться, пока ему не надоест - а потом... потом, наконец... на его
условиях, и когда ему вздумается.
Что же, она постарается доставить ему удовольствие. С неожиданной
легкостью, которой она научилась у Пограничников, Лойз сделала отчаянный
прыжок, но не к запертой двери, как мог ожидать Ивьян. Она пала плашмя на
кровать, и прыжок ее был таким неожиданным, что Ивьян не успел поймать ее.
А Лойз тут же вскочила на ноги, подпрыгнула - пружины матраса послужили ей
трамплином - и, ухватившись руками за столбики, на которых должен был
висеть полог герцогской кровати, в мгновение ока очутилась на самом верху
шеста, торчавшего в изножье. Теперь Ивьян не мог ее достать, стоя на полу.
Он молча уставился на нее, на лице его не было больше улыбки, глаза были
злобно сощурены.
Лойз сомневалась, что он решится взобраться вслед за ней на шест -
ведь весит он вдвое больше, а шест уже и так раскачивался и трещал,
рассеивая клубы пыли. Долгая минута потребовалась Ивьяну, чтобы осознать
это. Тогда его кулачищи сомкнулись вокруг шеста, он принялся его отчаянно
трясти. Скрипело дерево, клубилась пыль в воздухе, дыхание со свистом
вырывалось из груди Ивьяна. Спокойная жизнь размягчила его мышцы, но он
все еще оставался могучим бойцом, который победил не одного противника в
кулачном бою.
Постепенно шест расшатывался, Ивьян медленными толчками выдергивал
его из гнезда. Лойз впилась в верхушку побелевшими пальцами. Наконец, шест
рухнул, сбив Ивьяна с ног, так что он упал на спину. Лойз свалилась на
пол, больно ударившись плечом о столбик кровати. Кошачьим прыжком Ивьян
вскочил на ноги и теперь глядел на нее, распростертую на полу, и
презрительная ухмылка снова расползлась на его лице.
Но у Лойз в руках уже был подарок Алдис и, превозмогая отчаянную боль
в плече, она изо всей силы полоснула по протянувшейся к ней лапище. Ивьян
взревел и, выбросив ногу, выбил кинжал из ее рук. Но пола его халата
зацепилась за обломок шеста, свисающий с кровати, и на какую-то долю
секунды он замешкался, прежде, чем снова кинуться на Лойз. Этой секунды
было достаточно, чтобы девушка отпрыгнула за кровать.
Ивьян рванул полу халата, глаза его побелели от бешенства, на губах
показалась пена... Лойз держала теперь кинжал на уровне груди острием
вперед. Благодаря судьбе, на ней был костюм для верховой езды, в котором
она была подвижна и легка, словно мальчишка. И все же, против нее был
огромный мужчина, опытный воин, для которого не было тайн в любой схватке.
Сорвав с постели разодранную простыню, он скрутил ее жгутом и этим
импровизированным грубым хлыстом изо всей силы ударил Лойз. Удар пришелся
прямо по щеке, и Лойз застонала от жгучей боли. Она отступила на несколько
шагов, но не выпустила кинжала. И снова Ивьян, яростно хлестнув ее,
бросился вперед, широко разведя руки в стороны и намереваясь схватить ее.
На этот раз ее спас стол: она ухитрилась скользнуть мимо его края, а
Ивьян налетел на массивное сооружение всей своей тяжестью, запутавшись в
широких полах своего же собственного халата.
С проклятиями он собирался отшвырнуть в сторону стол, как вдруг
замер: глаза его широко раскрылись и он уставился на что-то за спиной
Лойз. Неужели он настолько глуп, что думает купить меня столь древним
трюком, подумала презрительно Лойз и приготовилась отразить натиск Ивьяна
из последних сил. Но вдруг кто-то железной хваткой стиснул ее занесенную
вверх руку, отшвырнул ее в сторону. Лойз обдало сильным запахом мускуса,
шелковое платье коснулось ее руки. Чья-то белая рука вытащила кинжал из
руки Лойз, словно в ней вовсе не было силы.
- Значит, у тебя не хватило мужества убить, - раздался голос Алдис. -
Что ж, дай возможность сделать это тому, у кого есть такое мужество!
Изумление на лице Ивьяна сменилось жуткой гримасой гнева. Он
оторвался от стола и сделал было быстрый шаг вперед. И тут же остановился,
словно наткнулся на что-то, а потом снова медленно двинулся прямо на Лойз,
хотя в груди у него уже торчал кинжал, а по халату медленно расползалось
красное пятно. Отчаянным усилием Лойз оттолкнула его, и он пошатнулся от
этого толчка и рухнул на кровать, цепляясь за покрывало.
- Зачем, зачем? - Только это слово и могла выдавить из себя Лойз, в
то время, как Алдис, подойдя к кровати, склонилась над Ивьяном, пристально
вглядываясь в него, словно желая вызвать последнее сопротивление.
Затем Алдис выпрямилась, подошла к полуоткрытой двери. Она не
обращала внимания на Лойз. Молча прислушалась, потом быстро отошла от
порога и снова схватила Лойз за запястье, но на этот раз не для того,
чтобы обезоружить, а чтобы увлечь за собой.
- Идем!
- Зачем? - Лойз попыталась освободиться.
- Дура! - Алдис приблизила свое лицо к лицу Лойз. - Неужели ты не
слышишь - ведь внизу сюда ломятся телохранители Ивьяна. Ты хочешь, чтобы
они нашли тебя здесь - с ним вместе?
Теперь и Лойз слышала доносившийся снизу странный грохот. Она была
потрясена: Алдис метнула кинжал, который поразил герцога в самое сердце, а
охрана Ивьяна ломится в его покои. Почему? Зачем? Она ничего не могла
понять и поэтому больше не сопротивлялась Алдис, тащившей ее к двери. Было
видно, что Алдис сама чего-то боится, что им нужно торопиться, и вся эта
неразбериха вызвала в душе Лойз еще больший ужас и смятение.
Они очутились в небольшом зале, шум же снизу стал еще громче. Алдис
подтащила ее к окну - этот зал шел по фасаду крепости. Окна выходили на
балкон, куда они выскочили. Здесь на соседнюю крышу была перекинута узкая
балка. Алдис подтолкнула Лойз к перилам балкона.
- Иди! - Коротко сказала она.
- Я не могу! - Воскликнула Лойз.
Балка висела над пустотой и казалась уж такой узенькой, что при одном
взгляде на нее у Лойз закружилась голова.
Алдис с минуту смотрела на нее, потом поднесла руку к броши,
сверкавшей у нее на груди. Сжав в кулаке эту брошь, она снова приказала:
- Поднимайся и иди туда!
И на этот раз Лойз, словно Алдис с помощью своей броши подчинила ее
волю своей, послушно повиновалась приказу. Она больше не владела своим
телом, как это было тогда, когда за ней явилась Бертора. Словно со стороны
наблюдала Лойз за тем, как ее тело послушно шагнуло на балку и перешло над
пропастью на другой балкон. Там Лойз послушно подождала, пока Алдис
последовала за ней. Карстенианка столкнула хрупкий мостик вниз, балка
раскололась на куски, и никто не мог теперь преследовать беглянок.
Алдис больше не прикасалась к Лойз, так как в этом не было нужды.
Лойз не могла сбросить с себя узы, приковавшие ее к Алдис. Они прошли с
балкона в комнату, оттуда перешли в другую, побольше. Почти сразу же они
наткнулись здесь на раненного воина, который полз на четвереньках и
оставлял за собой кровавый след, но он их даже не заметил. Также
незамеченными проскользнули они и мимо других раненых, и даже среди
сражающихся воинов: никто не обратил на них никакого внимания. Что здесь
происходило? Кто сражался? Эсткарп? Корис и Саймон - может быть, это они
явились за ней? Но все, кто сражался друг с другом, носили знаки Карстена,
словно началась гражданская война.
Они прошли мимо огромных кухонь, покинутых поварами, хотя на вертелах
шипело мясо, в котлах перекипал бульон, от сковородок шел удушливый чад
подгоревшей еды. Они вышли в сад, где деревья ломились под тяжестью
фруктов. Алдис подобрала подол своих пышных юбок, чтобы они не мешали
бежать. Один раз она остановилась, потому что ветка дерева вцепилась в ее
драгоценную сетку, прикрывавшую волосы. Она сломала ветку, и обломок
остался торчать в прическе. Лойз была уверена, что Алдис руководствуется
определенной целью, но не могла понять, какой именно, до тех пор, пока они
не очутились у узкой речушки. На легких волнах покачивался маленький
челнок.
- Влезай туда и ложись! - Указала Алдис на челнок.
Лойз оставалось только подчиниться, и вода тотчас же насквозь
промочила ее бриджи. Алдис тоже забралась в челнок, который сразу же
накренился под двойной тяжестью, и устроилась рядом с Лойз. Несколько
мгновений спустя Лойз ощутила, что челнок движется по течению, унося их
вперед, вероятно, в большую реку, разделявшую герцогство на две части.
Лойз лежала ничком, задыхаясь от запаха тины и стоячей воды, ей
нестерпимо хотелось поднять голову и вдохнуть свежего воздуха, но она
по-прежнему повиновалась приказу Алдис. Куда все-таки направляется Алдис?
Лойз почувствовала, что Алдис накинула на них сплетенную из травы циновку,
и дышать стало еще труднее. Лойз отчаянно стиснула зубы, задыхаясь от
сознания собственной беспомощности. Когда она последовала за Берторой, у
нее не было такого состояния, как сейчас. Она принимала все происходящее,
как само собой разумеющееся, она ничего не страшилась и сама не понимала,
что делает. Но на этот раз она отчетливо сознавала, что находится под
действием какой-то силы, которая принуждает поступать ее именно так, как
того желает Алдис. Но по какой причине произошло с ней все это?
- Зачем? - Раздался над ухом тихий голос Алдис. - Неужели ты еще не
догадалась, моя госпожа? Ведь ты же теперь герцогиня, и весь этот город,
вся эта страна - в твоей власти! Понимаешь ли ты, что это значит, мое
маленькое ничтожество ниоткуда?
Лойз попыталась сообразить, она изо всех сил пыталась понять, в чем
тут дело, но так и не сумела.
Раздался звук рожка, и Алдис, сбросив циновку, села в лодке. Свежий
речной ветерок пахнул им в лица. Прямо перед ними возвышался нос какого-то
судна, и Алдис уже тянулась к веревке, спущенной с судна для них.

7. ВЫСОКИЕ СТЕНЫ АЙЛЯ

Саймон сидел у стрельчатого окна, спиной ко всем находившимся в
комнате, но отчетливо слышал все происходящее за своей спиной: рысьи шаги
Кориса, рапорты воинов и короткие приказания, приход и уход офицеров. Они
по-прежнему находились в самом сердце Карса - и это было величайшей
глупостью, но убедить в этом Кориса было невозможно. Корис был в таком
состоянии, что мог бы сейчас разнести цитадель по кирпичику, если бы это
приблизило его к цели, к которой он столь отчаянно стремился.
Мог ли он винить Кориса за то, что тот думал лишь об одной
единственной вещи, и эта навязчивая мысль грозила погубить их общее дело?
Объективно говоря, да. Полгода назад Саймон ни за что не понял бы той
муки, той пытки, которая терзала Кориса. Но с тех пор, как он, Саймон, и
сам попал во власть того же дьявола... И хотя он не метался, как Корис,
муки его от этого не были менее горькими. К тому же, в их положении все же
была некоторая разница - Корис лишился самого дорогого на свете благодаря
вражескому вероломству, а Джелит ушла от Саймона по доброй воле, ушла и не
вернулась. Быть может, когда она ощутила, что прежняя Сила осталась с ней,
она поняла, как дорого было ей все то, чем она пожертвовала ради их любви,
и теперь она просто не в силах навсегда расстаться с этим.
Саймон сделал над собой усилие, чтобы отогнать мысли о Джелит и
вернуться к тем событиям, которые были так важны для дела Эсткарпа: к
смерти Ивьяна, к тому, что они захватили цитадель Карса и исчезновению
Лойз: тайну, которую не смог раскрыть ни один из захваченных пленных.
Эсткарп и Карс - вот две самые важные проблемы в настоящее время, но
Корис не способен трезво мыслить в таком ужасном состоянии. Саймон отошел
от окна, шагнул к нетерпеливо маячившему по комнате Корису и крепко
схватил его за руку.
- Ее здесь нет, значит, нам следует искать ее в другом месте. Но мы
ни в коем случае не должны терять голову...
Саймон говорил таким резким тоном намеренно, рассчитывая, что это
приведет Кориса в чувство, как пощечина действует на человека, впавшего в
истерику.
Корис сощурился, сбросил руку Саймона торопливым движением плеча, но
остановился и стал слушать.
- Если она убежала... - начал он.
- Тогда, наверное, кто-нибудь увидел бы ее, - сказал Саймон. - Давай
лучше подумаем, зачем ее захватили. Мы прибыли сюда и обнаружили, что люди
Ивьяна заняты междоусобной резней. Это было сделано, чтобы скрыть какое-то
событие. И это могло быть либо смертью Ивьяна, либо еще чем-то...
- Либо еще чем-то, - услышали они позади мелодичный голос и,
обернувшись, увидели волшебницу, прибывшую с Пограничниками. - Неужели вы
не понимаете, милорды, что со смертью герцога Ивьяна его супруга герцогиня
становится полновластной госпожой Карса и Карстена. Особенно, если учесть,
что Лойз принадлежит к старинной аристократии и ее притязания никто не
станет оспаривать. Они воспользуются ею, чтобы превратить ее в послушную
пешку, прикрыть ею свои действия, свою силу. Все это было сделано с особой
целью, но вот что это за цель? И чья именно цель? Кого недостает среди
убитых и пленных? Лучше бы выяснить, не кто убит и почему, а кто исчез,
кто скрылся и по какой причине.
Саймон кивнул. Вполне основательная причина - привезти Лойз в Карс,
утвердить в качестве герцогини, супруги герцога Ивьяна, следовательно, и
его наследницы причем, Ивьян, вероятно, знал только часть плана и был
полностью уверен, что действует по собственной воле. А потом, избавившись
от Ивьяна, воспользоваться Лойз, как марионеткой, чтобы прикрыть
установление в Карсе другой власти. Но у кого из властителей мог оказаться
столь изощренный ум, столь совершенная и могущественная организация, чтобы
осуществить такой план? Как было известно разведке Пограничников, - а это
была очень толковая организация, Саймон знал это наверняка - никто из глав
пяти-шести самых могущественных фамилий не обладал ни мужеством, ни
энергией, ни необходимыми людьми для осуществления подобного плана. Да и
сам Ивьян никогда бы не доверился никому из представителей старинной
знати, чтобы так или иначе допустить их в эту крепость, где они должны
были действовать совершенно свободно. Саймон так и сказал волшебнице.
- Фальк был не просто Фальком, - ответила та. - И здесь тоже могут
найтись такие, которые окажутся не теми, кем они выглядят на самом деле.
- Колдер! - Ударил Корис кулаком по ладони другой руки. - Повсюду
Колдер!
- Да, - устало сказал Саймон. - Ведь мы не могли надеяться, что они
откажутся от борьбы, потерпев поражение под Сиппаром, не так ли? Разве мы
не знали давным-давно то, что главная слабость Колдеров - отсутствие
достаточно мощной армии? Вполне вероятно, что после сражения при Горме,
когда мы сильно потрепали их, они больше не могут полагаться на силу
своего оружия и поэтому решили компенсировать количество возможным
качеством - подбирают себе в помощники, пусть невольных, людей, занимающих
ключевые посты...
- И среди них есть женщины! - Перебил его Корис. - Мы ведь здесь до
сих пор не видели ту, что непременно должны были встретить - Алдис!
Волшебница нахмурилась:
- Алдис ведь откликнулась на наше послание в Битве Духов перед атакой
на Горм. Возможно, после этого в Карсе ей не было места!
- Есть лишь один способ выяснить это!
Саймон торопливо подошел к столу, за которым сидел Ингвальд,
записывая последние данные на портативной фономашине, оставленной
Сокольничьими, - усовершенствованный вариант аппарата, которым Сокольничьи
снабжали своих разведчиков-птиц.
- Что говорят здесь о леди Алдис? - Поинтересовалась волшебница.
- Очень мало, - едва улыбнулся Ингвальд. Он пояснил. - Три раза
приказания, которые вынуждали этих волков вцепляться в глотки друг другу,
исходили от леди. И поскольку она, как им было известно, находилась в
тесной близости с Ивьяном, то слова ее принимались за чистую монету. И
какая бы там не плелась сеть, она к этому наверняка приложила руку, и
весьма основательно.
Волшебница прошла на середину комнаты и тихонько потерла в ладонях
драгоценный камень - символ своего ремесла.
- Я хочу взглянуть на комнату этой женщины. Скорее, - сказала она
коротко.
Они пошли все вместе: волшебница, Саймон, Корис и Ингвальд.
Роскошные апартаменты выходили в тот же холл, что и покои, где они
нашли умирающего Ивьяна. В дальнем конце комнаты высокие окна выходили на
большой балкон, свежий ветерок шевелил полог кровати и играл кончиком
кружевного шарфа, свисающего из ящика комода. Резкий запах мускуса
наполнял комнату. Саймону стало от него дурно, и он подошел к открытому
окну.
Волшебница, по-прежнему крепко сжимая в ладонях волшебный камень,
прошлась по комнате, простерев пред собой руки на уровне груди. Саймон не
догадывался, что именно она делает, но понимал, что все это серьезно и
важно. Волшебница провела руками по воздуху над кроватью, над обоими
комодами, над туалетным столиком с целым набором коробочек и пиал,
вырезанных из драгоценных камней. Где-то на полпути руки волшебницы вдруг
замерли в своем плавном движении и беспомощно упали, словно ударившись обо
что-то, невидимое Саймону.
Она обернулась к мужчинам:
- Здесь был какой-то талисман - символ Силы, которым пользовались
много раз. Но Сила эта - не наша. Колдер! - Она с отвращением сплюнула. -
Это связано с превращением.
- Изменение облика! - Воскликнул Корис. - Значит, та, которую
принимали за Алдис, - вовсе и не была ею!
- Не совсем так, лорды! - Покачала головой волшебница. - Это не
изменение облика, к которому мы так давно прибегаем. Это внутреннее
превращение, а не внешнее. Разве вы не сами сказали мне, что Фальк не был
прежним Фальком, хотя он и не был полностью одержимым? Ведь он вел себя в
битве совсем иначе, чем раньше. Он не стал сражаться вместе со своими
воинами до конца, а сделал попытку скрыться. Потом же предпочел разбиться
насмерть, чтобы скрыть от нас то, что было его частью. И точно так же
обстоит дело с этой женщиной. Ибо я твердо уверена в том, что у нее внутри
так же таится нечто, принадлежащее колдерам.
- Колдер, - процедил сквозь зубы Корис.
Потом глаза его широко открылись, и он повторил, на этот раз
совершенно другим тоном:
- Колдер!
- Что?.. - Начал было Саймон, но Корис перебил его:
- Где же находится последняя твердыня этих проклятых похитителей?
Айль! Говорю вам: та, которая была когда-то леди Алдис, сейчас похитила
Лойз, и они отправились в Айль.
- Это всего лишь догадки, - возразил Саймон. - К тому же, даже если
ты и прав, Айль очень далеко отсюда, и мы еще вполне можем догнать их...
И мысленно добавил: "Любой повод хорош, если он только уведет тебя,
наконец, из Карса, пока все не погибли..."
- Айль? - Волшебница задумалась.
Саймон молча ожидал ее соображения. Волшебницы Эсткарпа были
отличными стратегами, и если она внесет какое-то предложение, то,
безусловно, его стоит выслушать. Но она молчала. Саймон знал, что задавать
вопросы в такой ситуации совершенно бесполезно.
В том, что Корис, возможно, прав, они убедились еще до наступления
ночи. Не желая оставаться в Карсе, рейдеры отступили к стоявшим в гавани
кораблям, которые должны были увезти их на запад. Угрюмые матросы молча
повиновались распоряжениям капитанов-салкаров, работая под наблюдением
охраны солдат из Эсткарпа.
Ингвальд одним из последних поднялся на палубу торгового судна и
присоединился к Саймону, который молча наблюдал за набережной, где бушевал
ветер, вызванный волшебницей, чтобы помочь их отплытию.
- Мы оставляем позади себя бурлящий котел, - сказал Пограничник.
- Ты ведь сам из Карстена, так, может быть, тебе все же хочется
остаться в этом котле? - спросил Саймон.
Ингвальд рассмеялся неприятным резким смехом:
- Когда убийцы Ивьяна подожгли мой дом и застрелили отца и брата, я
поклялся, что эта земля больше не моя! Мы ведь не новое поколение Карса, и
поэтому нам всем лучше присоединиться к тем потомкам Древней Расы, которые
живут в Эсткарпе, мы с ними одной крови. Нет уж, пусть в этом котле
варится теперь тот, кто сам пожелает! Я присоединяюсь к Властительницам,
которые считают, что Эсткарпу не нужно ни чужих стран, ни чужих народов,
над которыми можно властвовать. Посмотри сам: разве ты стремишься сделать
Карс нашим? Ведь тогда нам пришлось бы организовать не меньше сотни очагов
восстаний и пожаров по всей границе герцогства. И при этом нам пришлось бы
сильно ослабить наши северные укрепления. А Ализон только этого и ждет...
Мы избавили этот город от Ивьяна, сильного правителя, который удерживал в
повиновении многих врагов. Зато теперь начнется грызня между шестью
береговыми правителями за власть. Они будут заняты этим слишком важным для
них делом и перестанут быть нам угрозой на севере. Так что анархия
сослужит нам службу даже лучшую, чем временная оккупация.
- Лорд! - Саймон обернулся на зов капитана-салкара. - У меня тут есть
один матрос, который кое-что знает. Возможно, его история представит для
вас интерес?
Он подтолкнул мужчину в грубой, запачканной матросской робе, который
быстро преклонил колени в присутствии победителей Ивьяна.
- Ну? - Спросил Саймон.
- Вот как было дело, лорд. Эта самая-то шхуна... она стояла в доке
два дня, может больше, но команда вела себя странно, никто не сходил на
берег. И груза они тоже не разгружали, да и по осадке не видно было, чтобы
она была груженая. Ну, вот мы и стали приглядываться к этой посудине, уж
больно странно нам все это показалось... Но мы с приятелем так ничего и не
заметили, ничегошеньки. Только когда в городе началась драка, только тогда
они там и оживились. Матросы взялись за весла и стали грести. Ну, так же
поступили и другие судна, так что мы не удивились. Только остальные-то
судна так и отплыли, а вот эта посудина...
- Не отплыла? - Саймон пока не видел причины, зачем ему выслушивать
этот рассказ, но, вполне доверяя опыту капитана, решил дослушать до конца.
- Они только поднялись вверх по течению реки, - матрос кивнул на
устье реки, почтительно не отрывая глаз от палубы. - Там они оставили свои
весла и стали чего-то ждать. И тут появился этот челнок. Он просто плыл
вверх по течению, словно оторвался где-то на реке от привязи. Вот тогда
они снова заработали веслами и подплыли к челноку, загородив его от наших
глаз. А после снова быстро заработали веслами и стали спускаться вниз по
течению. А челнок куда-то исчез.
- Они кого-то подобрали с челнока, - довольно уверенно сказал
Ингвальд.
- По-видимому, так, - согласился Саймон. - Но только кого именно?
Кого-то из своих офицеров?
- Этот самый челнок, - вмешался в разговор капитан-салкар. - Ты
никого не заметил в нем?
- Вот в этом-то и вся штука, сэр, - проговорил матрос. - Там никого
не было. У нас, конечно, не было подзорной линзы, да только мы ясно
разглядели, что там валялась только тростниковая циновка и все. Никто там
не греб, и вообще никого не было... Если же там кто и был, то лежал на
дне, под этой самой циновкой.
- Быть может, это какой-нибудь раненый? - Вслух подумал Ингвальд.
- Или кто-то прятался. Значит, судно потом пошло вниз по течению, к
берегу?
- Да, сэр. И шло оно тоже как-то странно. Вообще-то там сидели ребята
на веслах, да только они словно притворялись и не гребли по-настоящему.
Словно бы под килем у них такое сильное течение, что оно само их несет, и
грести, по правде, не требуется. Вообще-то, там и на самом деле есть
течение, но совсем не такое сильное. Обязательно надо налегать изо всех
сил на весла, если нет попутного ветра и хочешь идти быстро. А именно так
и было - безветренно, но шли они очень быстро.
Капитан бросил на Саймона взгляд поверх склоненной головы матроса:
- Мне не известны другие способы передвижения по реке, кроме
попутного ветра и весел. Если корабль движется как-то иначе, то мне
никогда не доводилось видеть такие суда - ни мне, ни моим собратьям: нам
известны только ветер и весла, а все остальное - волшебство.
- Но только неизвестное Эсткарпу, - ответил Саймон. - Капитан, дайте
сигнал судну сенешаля. Затем переправьте меня туда вместе с этим
человеком.
- Ну капитан Осберик, - обратился Корис к командующему флотом
салкаров, выслушав историю, рассказанную моряком, - как по-вашему, все это
почерпнуто из бочонка с вином или же это правда?
- Нам неизвестны такие суда, что описывает этот человек, но я верю,
что он его видел. Ведь существуют же суда, принадлежащие не нам.
- Это не была подводная лодка? - Спросил Саймон.
- По-видимому, нет, раз они скопировали внешний вид наших судов. Во
всяком случае, они сделали все, чтобы их не опознали, эти Колдеры! И если
бы не то, что на берегу поднялась суматоха и появились наши люди, они бы
себя ничем не выдали. Только когда им стала грозить опасность, они решили
пренебречь безопасностью и выдали себя, чтобы использовать преимущество во
времени.
Корис подбросил в руке топор Вольта.
- Вниз по реке к морю, а потом и Айль.
Он уже принял решение:
- Осберик, приготовьте нам самый быстроходный корабль. Посадите на
весла, если потребуется, наших людей. Мы отплываем.
Если только это судно и в самом деле плывет туда, куда они думают, то
оно их здорово опередило. К вечеру, когда поднявшийся ветер наполнил
паруса, Осберик дал сигнал к отправлению. Шхуна помчалась под ветром
вперед с такой скоростью, что не было нужды налегать на весла. Позади на
берег высаживались те, кто участвовал в налете на Карс: они отправлялись к
границе. Только судно Осберика и еще два других, выбранных для
сопровождения, продолжали свой путь по реке.
Саймон поспал несколько часов, завернувшись в плащ, все еще не сняв
кольчуги Фалька. Они снова обрели свой привычный облик, но одежда и оружие
у них оставались прежние.
Спал он беспокойно, его терзали сновидения, и каждый раз он
просыпался, не в силах связать канву сна воедино и мучаясь от мысли, что
это очень важно. Наконец, он окончательно проснулся и лежал без сна,
разглядывая звезды и прислушиваясь к свисту ветра. На расстоянии вытянутой
руки от него лежал Корис, и Саймон надеялся, что усталость сморила
сенешаля и он забылся сном.
Айль и Колдер. Теперь уже никаких сил не хватит удержать Кориса от
нападения на Айль - разве только заковать в цепи. Да, они должны взять
Айль. Но разве уже много месяцев до этого они не пытались разгрызть этот
орешек? Они победили в битве при Горме только потому, что по воле случая
Саймон оказался там пленником и смог выведать многие бреши в броне
Колдера. Но ведь тогда Колдеры относились к противнику со слишком большим
пренебрежением, тем самым подставляя себя под удар. А поражение под
Сиппаром наверняка послужило им хорошим уроком. Взять хотя бы то, что
теперь Айль окружен невидимым барьером на море и на суше, и этот барьер не
в состоянии преодолеть ни одна сила - даже Сила волшебниц. В течение уже
многих месяцев Айль остается совершенно недоступным, огражденным от
внешнего мира. Если оттуда появляются солдаты и если они туда
возвращаются, то только морем, и притом - не по его поверхности, а под
водой. Корабли Колдеров - субмарины, подобные тем, которые они захватили в
Горме. Но...
На Саймона вновь нахлынули сомнения, как и много месяцев назад, когда
он стоял перед Советом Властительниц и высказывал им свое мнение: нужно
оставить все, захваченное у врагов в Горме, так как есть приказ - ни к
чему не прикасаться, чтобы не рисковать - ведь во всем может таиться
опасность, о которой они и представления не имеют. Был ли он тогда прав?
Теперь он сомневался в этом, но все же подсознательный голос говорил ему,
что он не заблуждался тогда, и что воспользоваться оружием колдеров - так
или иначе оказаться во власти врагов.
Саймону было известно, что волшебницы неторопливо и внимательно
изучали находки, сделанные в Горме. Но знал он и то, что их Сила была
барьером между ними и могуществом колдеров, который колдеры не могли
преодолеть. Но отдавать эти машины в руки простых воинов...
И все же сейчас им совершенно необходимо найти способ ворваться в
Айль. Саймон и раньше думал об этом, но никогда, даже с Джелит, не делился
этими своими мыслями.
Очень возможно, что только он, Саймон, в состоянии пробить брешь в
броне колдеров, как это однажды уже случилось. И не с помощью субмарин -
ибо таких знаний у него не было, а они до сих пор не узнали, какая же сила
движет эти суда, если только не мысленная энергия командира - колдера,
который умер, не сняв с головы металлическую маску, вслед за своими
воинами. Нет, Саймон может сделать это не морем, а только по воздуху. Ибо
те флайеры - летательные аппараты, которые рядами стояли на крыше,
возвышавшейся над ныне покинутым Сиппаром, они вполне могут быть ключом к
Айлю. Но посвятить в это Кориса сейчас было бы величайшей глупостью.

дальше