Рекс Стаут. Через мой труп (продолжение) ГЛАВА 9 В четверть второго ночи, когда у меня голова того и гляди грозила оторваться от нескончаемых зевков, да еще предстояло куда-то тащиться за "родстером", какой-то идиот трезвонил в дверь. Я поплелся в прихожую и, отодвинув засов, открыл дверь на пять дюймов - ровно на столько позволяла это сделать накинутая цепочка. За дверью маячила фигура какого-то мужчины. - Чего вам? - Я хочу видеть Ниро Вулфа. - Простите, кто вы? - Откройте дверь! - Тон, надо признать, несколько повелительный. Я поцокал языком: - Приемные часы давно закончились, приятель, Не хотите называть свое собственное имя, так придумайте другое. Только какое-нибудь покрасивее, а то время, сами понимаете, не самое располагающее. - Меня зовут Дональд Барретт. - О, вот как. Тогда ладно. Погодите здесь немного, я сейчас вернусь. Я пошел в кабинет и доложил обо всем Вулфу. Тот открыл глаза, нахмурился, что-то пробурчал и кивнул. Я вернулся в прихожую, впустил полуночника, поработал лакеем и отвел его в кабинет. В ярком свете он оказался весьма привлекательным и встревоженным, с чуть помятым белым галстуком и растрепанной шевелюрой. Он, прищурившись, взглянул на Вулфа и повторил, что его зовут Дональд Барретт. - Я уже понял. Садитесь. - Спасибо. - Он присел на краешек кресла с таким видом, точно вот-вот встанет. - Очень дурной запашок у этого дела. Брови Вулфа слегка поднялись: - У какого дела? - Да у того, что случилось у Милтана в школе. Вы же знаете - убийство Ладлоу. - Знаю. Кажется, вы тоже там были. - Был, пропади все пропадом. Да вам и так все известно от этого малого, которого вы туда послали. - Простите, - сказал Вулф. - Я думал, вы уже знакомы. Мистер Барретт, это мой помощник, мистер Гудвин. - Да, знакомы. Даже перекинулись парой слов. Он сторожил дверь, а я попросил его выпустить одну молодую особу, которая опаздывала на важное свидание, но он отказал. Вулф кивнул: - Мисс Рид, кажется. - Надо же, он вам и это рассказал? - Мистер Гудвин все мне рассказывает. - Вообще-то я так и думал. Естественно. Он уперся, как баран, и не хотел выпускать мисс Рид. Он сказал, что самое худшее, что она может сделать, это сбежать и заставить фараонов ее разыскивать; а сам каким-то образом удрал, не побоявшись увлечь за собой свору ищеек! - Знаю, Что поделать, с ним такое случается. - Вулф говорил сочувственно. - Вы для этого хотели меня видеть? Пожурить меня за несносное поведение мистера Гудвина? Барретт подозрительно посмотрел на него, но Вулф был сама учтивость. - Нет, - наконец ответил он, - просто упомянул к слову. Он уперся, как баран. К чему было держать там мисс Рид! Я был вполне согласен держать ответ за нас обоих. Но я пришел к вам по другой... по другому поводу. Этот малый, которого вы туда послали, - он должен был представлять мисс Тормик, верно? - Какой малый? - Да ваш помощник, черт побери! - Он мотнул головой в мою сторону. - Гудвин. - Понятно. Я не тупица, мистер Барретт, но предпочитаю называть людей по именам - так удобнее. Да, мистер Гудвин пришел туда, чтобы помочь мисс Тормик. - Это он сказал. - Но ведь и она согласилась, разве не так? - Само собой. Здесь все в порядке. Но тогда речь шла о бриллиантах этого болвана Дрисколла. Так я хочу знать - вы по-прежнему представляете ее? Я имею в виду сейчас, в деле об убийстве. - Вы спрашиваете просто как любопытствующий друг? - Ну а как же, конечно, как друг. Но это не просто любопытство. - Что ж, да, я представляю мисс Тормик. А что движет вами, помимо любопытства? - Ну, просто... - Он заколебался, поднял руку, чтобы пригладить растрепанные волосы, заерзал в кресле и прокашлялся. - Если честно, меня немного интересует мисс Тормик, и я терпеть не могу... вы понимаете? В этом деле все жутко подозрительно! Я познакомился с ней всего несколько месяцев назад и устроил ее и мисс Лофхен на работу в школу Милтана - я, стало быть, несу за нее некоторую ответственность. Она в Нью-Йорке чужая, и я хотел бы убедиться, что у нее есть толковый и знающий советник. Конечно, если вы ее представляете... - Представляю. - Лучшего и желать нельзя. - Спасибо. - Вы уж точно... - Он снова пригладил волосы и прокашлялся. Ясно, его мучили какие-то затруднения. - Вы уж точно понимаете, как важно, чтобы она не запуталась в этом деле. Например, начались всякие пересуды, будто она что-то такое сунула в карман пальто этого малого... Гудвина. Если только это дойдет до полиции, они поднимут страшный шум. Хотя я совершенно не верю, что она могла такое сделать. Да и чтобы кто-нибудь другой, я тоже сомневаюсь. - Он повернулся ко мне. - Вы должны знать, правда ли это. Вы нашли что-нибудь в кармане пальто? - Конечно. - Я ухмыльнулся. - Бриллианты Дрисколла. - Да нет, черт побери... - Позвольте, - резко перебил Вулф. - Если у нас есть какие-то секреты, которые, по нашему мнению, следует хранить в интересах мисс Тормик, мы, естественно, не намерены их открывать. Ни полиции, ни кому бы то ни было еще. Включая и вас, сэр. Если вы пришли за сведениями такого рода, то останетесь ни с чем. - Я друг мисс Тормик. - Значит, вы должны порадоваться что у нее благоразумные советчики. - Тогда отлично. Разумеется. Но порой ваша братия не прочь снюхаться с полицией. Понимаете? И будет очень плохо, если до фараонов дойдет, будто она сунула что-то в карман Гудвину. Эти шпики вывернут ее наизнанку. Уже и так достаточно плохо, что она фехтовала тогда с Ладлоу, а эта история ее совсем доконает. Я хочу убедиться, что вы хорошо понимаете... - Мы все прекрасно понимаем, мистер Барретт. Мы не привыкли миндальничать, но долгий опыт научил нас многому - к примеру, никогда не делиться важными сведениями с врагом, разве что в обмен на нечто более ценное. - Вулф успокаивающе мурлыкал, и мне становилось все более интересно, когда же он изготовится и выпустит когти. Он продолжал: - Кстати, вы сейчас не встретили мисс Тормик по дороге сюда? - Нет. А что? Разве она была здесь? - Да, мы с ней немного побеседовали. С ней и ее подругой, мисс Лофхен. Они ушли незадолго до вашего прихода, поэтому я и поинтересовался, не встретились ли вы. - Нет. - У вас была возможность подробнее обсудить с ней происшедшее? - Ни малейшей. Сначала они там допрашивали мужчин, а в восемь вечера велели мне катиться на все четыре стороны. Она еще оставалась там. Я не знаю, сколько еще они ее продержали - Вот как. Раз вы такой хороший друг мисс Тормик, что даже потрудились прийти сюда, не совсем понятно, почему вы ушли оттуда и оставили ее одну. - Я не мог и близко к ней подойти. Весь дом кишел легавыми - по одному на каждого находящегося в доме. Как бы то ни было, это мое дело. Я хочу сказать, вас это не касается. Понятно? - Конечно, прошу прощения. Вы совершенно правы. - И тут Вулф выпустил когти. Как обычно, голос его при этом ничуть не изменился, он только вывел указательным пальцем на полированной поверхности подлокотника своего кресла красного дерева маленький кружок. - Но, я думаю, вы согласитесь, что это мое дело: куда вы дели мадам Зорку? ГЛАВА 10 Признаться, я ожидал от Дональда Барретта большего - он же повел себя, как самый обычный человек, застигнутый врасплох заданным вопросом, ответ на который он знает, но делает вид, что не знает. У бедняги отвисла челюсть, вылупились глаза и сперло дыхание. Если бы не последнее, то еще можно было бы представить, что Барретт просто изумлен. Впрочем, оправился он довольно быстро. Уставился на Вулфа, приподнял брови и громко спросил: - Куда я дел кого? - Мадам Зорку. Барретт потряс головой. - Если это шутка, то, пожалуйста, поясните. Я вас не понимаю. - Хорошо, поясню, - терпеливо пояснил Вулф. - Сегодня вечером мадам Зорка позвонила мне и сказала, что видела, как мисс Тормик подложила что-то в карман мистеру Гудвину. Она также сказала, что немедленно сообщит об этом в полицию. - Не может быть, черт побери! - Прошу вас, не перебивайте. Мы только зря потратим время. Мистер Гудвин уговорил мадам Зорку, чтобы она не обращалась в полицию, а подождала, пока он вместе с мисс Тормик приедет к ней домой, чтобы все обсудить. Когда некоторое время спустя мистер Гудвин и мисс Тормик приехали, в квартире никого не оказалось; консьерж сказал, что мадам Зорка поспешно уехала четверть часа назад, прихватив с собой сумку и чемодан. Тогда мистер Гудвин привез мисс Тормик вместе с мисс Лофхен сюда, ко мне. - Послушайте, это же... - Прошу вас! Я побеседовал с обеими молодыми особами, и они уехали. И тут появляетесь вы. По вашим словам, вам известны следующие три факта: кто-то утверждает, что видел, как мисс Тормик подложила какой-то предмет в карман Гудвину; что эти сведения еще не переданы в полицию и что мне тоже все это уже известно. Я допускаю, что вы могли узнать первое и второе, но никак не третье. Узнать о том, что я уже в курсе случившегося, вы могли одним-единственным путем; поговорив с мадам Зоркой сразу после того, как она позвонила мне. Барретт встал - должно быть, решил, что засиделся. - Вздор, - фыркнул он. - Если вы это называете дедукцией... Вулф потряс головой, а в его голосе зазвенел металл: - Я не потерплю таких речей, сэр. И я не собираюсь тратить целый час на то, чтобы доказывать очевидное. Мадам Зорка передала вам то, что рассказала мне, Не смейте отпираться, а то выведете меня из себя. - Ах, какой ужас, - съязвил Барретт. - Ну и что, если Зорка и впрямь рассказала мне? Что из того, если именно поэтому я и пришел к вам? Что в этом плохого? - Вы признаетесь? - А что тут плохого? - Признаетесь? - Да! - Она вам позвонила? - Да. - И вы, как друг мисс Тормик, поняли, что для того, чтобы мадам Зорка не обратилась в полицию, ее нужно каким-то образом изолировать - и вам это удалось. Потом вы сообразили, что в полицию могу обратиться и я, и поспешили сюда, чтобы избавиться от новой угрозы. Где находится мадам Зорка, мистер Барретт? - Не знаю. До тех пор, пока я не узнал от вас, что она уехала с чемоданом и сумкой, я думал, что она у себя дома. Теперь послушайте, что я хочу вам сказать. Мне не нравится, как вы ведете это дело, и я собираюсь сказать об этом мисс Тормик. Ей все равно нужен хороший адвокат, и у меня уже есть такой на примете. Если она откажется от ваших услуг, сколько вы возьмете за обязательство не информировать полицию об этих дурацких выдумках, что мисс Тормик якобы что-то подложила Гудвину? Я вскочил и шагнул к нему, сжав кулаки, но Вулф строгим жестом остановил меня. - Нет, Арчи. Позволь я сам... - Извините, - заупрямился я. - Ведь не только вы имеете право выйти из себя. Хорошо, я предложу сделку. Я собирался сначала врезать ему, а потом сказать, что я о нем думаю, но так уж и быть - сначала скажу. Я приблизился вплотную к Барретту и заговорил: - Слушайте, вы! Учтите, что я с трудом сдерживаюсь. Только что вы намекнули, что в нашей конторе занимаются доносами. Вы можете предъявить доказательства? Отвечайте как мужчина, независимо от того, мужчина вы или нет. Предупреждаю: я взбешен до крайности. Итак, у вас есть доказательства? - Я... Я не имел в виду... - Есть или нет? - Нет. - Я требую извинений. - Я извиняюсь. - Вы говорите таким тоном, словно уступаете мне. Я бы предпочел, чтобы вы отказались извиняться. Итак? - Я прошу у вас прощения. Мне очень жаль. - Слизняк паршивый, - бросил я и вернулся за свой стол. - Ты должен научиться держать себя в руках, Арчи, - строго сказал Вулф. - Насилие, пусть даже и вынужденное, не лучшее средство. - Он погрозил пальцем Барретту. - Учтите, я вовсе не противник оправданного насилия. Так вот, для меня не имеет значения, чем руководствовалась мадам Зорка, рассказав вам о нашем с ней разговоре: главное - она вам сказала. Мне также неважно, как вам удалось убедить ее, чтобы она уехала. Совершенно очевидно, что вы ее где-то спрятали или, по меньшей мере, знаете, где она скрывается, поскольку именно вы... Барретт быстро двинулся к двери. Я рванулся следом, и тут Вулф рявкнул; - Эй вы, вернитесь! Если не хотите, чтобы вскрылась афера с боснийским лесом и югославскими кредитами... Что ж, должен признать, что доводы Вулфа возымели большее действие, чем мои. Если от столкновения со мной Барретт едва не наложил в штаны, то после слов Вулфа ему и вовсе небо с овчинку показалось. Он остановился у двери ни жив ни мертв, в лице ни кровинки, потом медленно, точно мумия, повернулся и посмотрел на Вулфа. Я возвратился на место, сел на свой стул и прямо залюбовался на происходящее. Барретт облизал пересохшие губы - раз, потом другой. Затем он неуверенно шагнул вперед, остановился перед углом стола Вулфа и проскрипел, как плохо смазанная дверная петля: - Что вы сказали? Вы хоть знаете, о чем говорите? - Разумеется. Это называется бандитизм. Если предпочитаете эвфемизм, то - финансовая афера. В данном случае ее прокрутила известная компания "Барретт и Дерюсси". - И что вы имеете в виду? Вулф покачал головой. - Я не стану вдаваться в подробности, мистер Барретт. Тем более, что вам они известны лучше, чем мне. Я имею в виду точную сумму кредита, полученного вашей компанией, а также степень вашей близости с бандой Доневича. Пусть это шантаж, не спорю, но мне нужно знать, где скрывается мадам Зорка, Я уверен, что вы хотите сохранить в тайне аферу со своими югославскими друзьями и организуете мне встречу с мадам Зоркой. Барретт ошеломленно пялился на него. Влево и наискосок от его уха, над накрахмаленным белым воротничком на шее вздулась и пульсировала жила. Наконец он собрался с духом и проверещал: - На кого вы работаете? - На мисс Тормик. - Я спрашиваю - на кого вы работаете? На Рим? - Я расследую дело об убийстве. Мой клиент - Нийя Тормик. Меня интересует одно... - Ладно, хватит вам. Или вы меня за идиота держите? - Международный финансист оперся всей пятерней о стол Вулфа. - Послушайте. Я прекрасно понимаю, что на кого бы вы ни работали, предупреждаете вы меня не случайно. Если вы обуздаете своего головореза, то я готов обсудить с вами все условия... После, конечно, консультации со своими партнерами. - Пф! - брезгливо отмахнулся Вулф. - Мне следовало предвидеть, что вы истолкуете меня настолько превратно. Как мне теперь, черт побери, убедить вас, что меня волнует только благополучие моей клиентки? - Не знаю. На вашем месте я бы даже не пытался. - Барретт уже не скрипел, а говорил таким голосом, словно это и не он праздновал труса пару минут назад. - Не знаю, как много вам известно, но надеюсь, вы отдаете себе отчет, в какую игру ввязались. Не мне вам говорить, насколько это опасно для любого, кто попытается сунуться. - Я говорил только о шантаже. - Хорошо, пусть шантаж. Что вам нужно и какова ваша цена? На сей раз я смолчал. Пусть нахамит вволю, а там я расплачусь с ним разом за все. Вулф откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. - Сядьте, пожалуйста, сэр. - Мне и так удобно. - Тогда отойдите назад, пожалуйста. Мне неудобно сидеть, запрокинув голову. Теперь послушайте. Прежде всего выкиньте из головы, что я представляю чьи-то посторонние интересы в ваших балканских делах. Я ни на кого не работаю. Вы, конечно, спросите - откуда я узнал? А какая вам разница? Важно, что я знаю. Следующее: вы должны понять и поверить, что я не претендую на свою долю добычи. Таким людям, как вы, это покажется непонятным и невероятным, но это так. Мне нужно только одно. Я хочу, чтобы вы проводили мистера Гудвина к мадам Зорке, а мистер Гудвин доставит ее сюда. Вот и все. Если вы откажетесь, я немедленно отсылаю по трем адресам всю имеющуюся у меня информацию о том, как вы ограбили югославский народ. Вы представляете, какую шумиху это вызовет. И не усложняйте дело, приписывая мне корыстолюбие и алчность в большей мере, чем я ими обладаю. Вы страдаете профессиональным заболеванием. Когда на международного финансиста нападает вооруженный грабитель, финансист тут же отдает ему не только деньги и драгоценности, но и рубашку с брюками. Почему? Потому что ему даже в голову не придет, что грабителю этого не нужно. Прошу вас, поймите и зарубите на носу: мне нужна от вас только мадам Зорка. И все. Больше вам от меня ничего не грозит, если, конечно, не окажется, что это вы убили Перси Ладлоу. Вулф перевел взгляд на меня. - Арчи, мистер Барретт проводит тебя к мадам Зорке. Привези ее сюда. - А вдруг она сбежала из города? - Сомневаюсь. Не думаю, что она далеко. Возьми "родстер" и поезжай за ней. Но не отпускай мистера Барретта. - Как раз с Барреттом я предпочел бы не связываться. - Понимаю. Придется тебе потерпеть. Хотя... - Он повернулся к Барретту. - Где она? Далеко отсюда? Финансист явно пребывал в нерешительности. Наконец он разлепил губы и пробормотал: - Если вы кому-то проболтаетесь, черт возьми... - Я уже сказал вам, что мне нужно, - резко оборвал Вулф. - Больше повторять не буду. Где она? - Она... Я думаю... Недалеко. - В Нью-Йорке? - Думаю, что да. - Хорошо. И не пытайтесь перехитрить мистера Гудвина. Он крут на расправу. - Я вернусь сюда вместе с ними. Я хотел поговорить... - Нет. Не сегодня. Возможно, завтра. Не впускай его в дом. Арчи. - О'кей. - Я вскочил на ноги. - Давайте поживее, а то моя кровать приревнует меня к кушетке, решив, что у нас с ней роман. Барретту уходить явно не хотелось - он боялся покинуть Вулфа, которому оставалось только протянуть руку к телефону - и тайные аферы с боснийским лесом выплывут наружу. Но я решительно вытолкал его сначала в прихожую, а оттуда - на улицу, в свежую ноябрьскую ночь. Я думал, что на улице Барретта дожидается "роллс-ройс" или хотя бы "кадиллак", но обманулся, и нам пришлось пешком тащиться на Восьмую авеню, где в засаду нам попалось припозднившееся такси. Я проследил, чтобы Барретт сел в машину, залез следом, и Барретт приказал водителю: - Таймс-сквер. Когда машина покатила, я неодобрительно покосился на Барретта и произнес: - Только не говорите мне, что оставили ее стоять на тротуаре. Барретт, не обращая внимания на мой выпад, повернулся ко мне и вдруг доверительно зашептал: - Послушайте, Гудвин, мне нужна ваша помощь. Я попал в дурацкое положение. Убеждать Вулфа, что я не знаю, где находится Зорка, было бесполезно - он бы все равно не поверил мне. Но беда в том, что я и в самом деле не знаю. - Плохо. - Конечно. Чертовски гнусно. Если вы вернетесь и доложите, что я не привез вас к ней, потому что не знал, где ее найти, Вулф ведь наверняка выполнит свою угрозу. - Да, это как пить дать. - Значит, так не пойдет. Но мы можем сделать вот что. Давайте куда-нибудь заскочим и пропустим по стаканчику. Потом, например, через полчаса, вы вернетесь и скажете, что мы заехали по определенному адресу - назовите подходящий адрес, - рассчитывая, что Зорка там, но ее там не оказалось. Вы можете описать, как я удивился и огорчился, - распишите яркими красками. - Запросто. В таких делах я собаку съел. Но вы... - Минутку. - Такси свернуло на Сорок вторую улицу, и Барретт покачнулся, но потом выпрямился. - Я знаю, что вам влетит на орехи, если вы вернетесь без нее, но вы не виноваты - я и впрямь не знаю, где она. Я понимаю, что вы не обязаны помогать мне просто так, задарма. С какой стати, верно? Как насчет пятидесяти долларов? Еще никогда меня не пытались подкупить столь жалким образом. Я презрительно фыркнул: - Ну и жмот же вы, приятель! Пятьдесят зеленых, когда на карту поставлена судьба международной аферы? Нет, хотя бы сотню. - Где остановить? - спросил таксист. Барретт велел ему притормозить у тротуара и не выключать счетчик. Потом вытянул ногу, залез в брючный карман и извлек тощую пачку банкнот. - Не знаю, есть ли у меня столько с собой, - пожаловался он и, щурясь в полумраке, начал отсчитывать деньги. Озираясь по сторонам, я заметил закутанную в шаль старуху, которая направлялась к нам с коробкой жевательной резинки. Прекрасно, не придется вылезать из такси, подумал я. - Есть, - сказал Барретт. - Отлично. Давайте сюда. Мне легче соображается, когда башли уже в кармане. Барретт молча передал мне деньги. Я, не став пересчитывать, сунул их через окошечко приблизившейся старухе со словами: - Держите, бабушка, за две жвачки, сдачи не надо. Старушенция всучила мне два пакетика жвачки, взяла деньги, посмотрела на них, потом испуганно уставилась на меня, но в следующую секунду засеменила прочь, быстро перебирая непослушными ногами. Я протянул одну жвачку Барретту. - Держите. Как раз по одной на брата. Вместо того чтобы принять угощение, он процедил: - Чертов кретин! Я покачал головой. - Ничего подобного. Что-то многовато у вас промашек, приятель. Кстати, моя находка отнюдь не оригинальна - как-то раз я уже проделал такую штуку в Кроуфорде, когда меня пытались подкупить в коровьем стойле. Только вместо старухи я облагодетельствовал долговязого парня с вилами и в комбинезоне[*]. - Я сунул пластинку жвачки в рот. - Может, спать расхочется. Хватит валять дурака; к тому же мистер Вулф уже ждет. Ведите меня к Зорке. * См. Рекс Стаут. "Где Цезарь кровью истекал..." - Подлый обманщик! - Опять вы за свое. Где она? - Не знаю. - Хорошо. - Я наклонился к водителю. - Едем на Сорок восьмую улицу к востоку от Лексингтон-авеню. Таксист кивнул и включил зажигание. - Это еще зачем? - встрепенулся Барретт. - Зачем вам Милтан? - Я оставил там свою машину. Я сяду в нее, поеду домой и передам мистеру Вулфу грустные новости. Придется заодно помочь ему с телефонными звонками и прочей суетой - он никогда не откладывает на завтра то, что я могу сделать сегодня. - Вы хотите сказать, что после того, как вы выманили у меня деньги и отдали их этой старой карге... - Я хочу сказать вот что: либо вы прекратите извиваться и выкручиваться, как червяк, и отвезете меня к Зорке, либо я возвращаюсь к Ниро Вулфу - тогда пеняйте на себя. Мне уже давно пора спать. Вы утверждаете, что не знаете, где искать Зорку. Мой шеф считает, что вы врете. У меня своего мнения нет. Мой мозг девственно чист, но я слепо повинуюсь указаниям. Ведите меня к Зорке или примиритесь с доносом в полицию. Такси пересекло Шестую авеню и понеслось вдоль Брайент-парка к Пятой. Возле библиотеки Барретт подал голос: - Притормозите у тротуара, но счетчик не выключайте. - Когда такси остановилось, я сказал: - Надеюсь, у вас хватит денег, чтобы расплатиться. Барретт ожег меня злобным взглядом и, чуть помолчав, произнес: - Послушайте, я не могу проводить вас к ней. Просто не имею права. Давайте сделаем вот что: вы подождете здесь, а я возьму другое такси и вернусь сюда вместе с ней минут через двадцать. Я молча уставился на него. - Не отвечаю я потому, - сказал наконец я, - что у меня от вашей наглости язык отнялся. Боже всемогущий! - А в чем дело? Даю вам честное слово... - Готов назвать десяток мест, куда можно засунуть ваше честное слово. Хватит валять дурака! Он решил немного поиграть в гляделки. Я выждал минуту, но потом мне надоело. - Считаю до двадцати девяти, - сказал я. - По единице за каждый год прожитой жизни и еще по единице, чтобы вырасти и жениться. После этого... - Подождите. - Он решил сменить пластинку, и в его голосе появились умоляющие нотки. - Дело в том, что у меня есть очень личная причина не вести вас к ней. Поверьте, я вовсе не хочу и не собираюсь вас обманывать. Вы же сами видите, в какое безвыходное положение я попал. Может, договоримся так: я звоню ей в вашем присутствии из телефона-автомата, и мы назначаем встречу... Я решительно потряс головой. - Нет! Тысячу раз нет. И прекратите изворачиваться. Кто знает - может, у вас с ней разработан тайный шифр на случай неожиданности. Еще раз повторяю: я только выполняю распоряжения шефа. Хватит болтать - ведите меня к ней. Пальцы Барретта сжались в кулаки. - А ведь я могу открыть дверцу и убежать, - вызывающе сказал он. - Попробуйте. Я вас даже останавливать не буду. Позвоню Вулфу и поеду домой. - Черт побери, но если вы услышите, как я звоню... - Заткнитесь! Вы меня уже утомили. Барретт свирепо посмотрел на меня, потом махнул рукой и назвал таксисту адрес на Мэдисон-авеню, буквально в десяти кварталах от того места, где мы находились. Водитель кивнул, и такси тронулось с места. Денег, чтобы расплатиться за проезд, Барретту хватило. Фасад дома, перед которым мы остановились, явно знавал лучшие времена. На первом этаже располагался дешевый магазинчик, света внутри, естественно, не было. Барретт вынул из кармана ключ и отпер дверь, за которой открывался узкий и темный коридор. Пройдя до конца коридора, Барретт отомкнул еще одну дверь, и мы оказались в крохотном лифте допотопной конструкции. Лифт вознес нас на пятый этаж, и нам еще пришлось вскарабкаться вверх по лестнице. Дом пока не разваливался, но и похвастать ему было явно нечем. Барретт пересек маленький коридор и открыл уже третьим ключом широкую массивную дверь. Я шагнул за ним, он прикрыл дверь, повернулся и зычно воззвал: - Э-гей! Ему тут же ответили: - Я здесь, зайчик! В прихожей было жарко и пахло духами. Я последовал примеру Барретта и снял пальто, но потом, когда он, посмотрев исподлобья, сказал: "Подождите здесь", - я не послушался. Я прошел прямо за ним и очутился в просторной, ярко освещенной гостиной, полной ароматных запахов, пушистых ковров, диванов с подушками и всего прочего. И еще я увидел двух девиц - одна сидела на диване, а вторая раскинулась в шезлонге. Зорка в небрежно наброшенном красном халате замахала было руками, но, увидев меня, замерла на месте. А Белинда Рид, сидевшая в чем мать родила, выкрикнула: - Как там, мой зайчик... Ой! - и поспешно потянулась к бледно-голубому пеньюару, который свешивался со спинки дивана. ГЛАВА 11 - Я же просил вас подождать в прихожей, - зарычал на меня Барретт. - Не имеет значения, - заверил я. - Когда я думаю о деле, я не обращаю внимания на... - Ой, это же наш сыщик! - восторженно воскликнула Белинда Рид - святая невинность. - Выпьете с нами? Сама она потягивала коктейль, а туалетный столик рядом с диваном был весь заставлен бутылками. Зорка тоже приложилась к стакану. Приподнявшись на локте, она таращилась на меня и смущенно улыбалась. Говорить, судя по всему, не намеревалась. - Замолчи, Бел, - сердито сказал Барретт. - Он пришел за Зоркой. Вам не стыдно так сидеть? - вскинулся он и повернулся ко мне. - Объясните ей сами. - Нетшего объясняй тут, - обиженно процедила Зорка. - Выпейте с нами, - не унималась Белинда. - Я еще никогда не выпивала вместе с сыщиком, да еще с таким хорошеньким. - Она похлопала по дивану рядом с собой и целомудренно натянула пеньюар на обнажившееся колено. - Садитесь сюда. - Белинда, не дури, - прорычал Барретт. - Она хочет, чтобы ты приревновал, Дональд, - хихикнула Зорка. - Ты зе заставил ее ревновать к этой Тормик. - Ладно, - отмахнулась Белинда. - Выпейте со мной! Как вас зовут? - Зовите меня Арчи, - великодушно разрешил я. Потом, сообразив, что не мешало бы подкрепить силы, я потянулся за бутылкой и стаканом. В последний миг обернулся к Барретту и спросил: - Извините, если хозяин вы... - Это квартира мисс Рид, - сухо ответил он. - Но вы вторглись сюда... - Пожалуйста, выпейте, Арчи, - взмолилась Белинда. - Спасибо, - улыбнулся я и, до краев наполнив стакан, залпом осушил его. После чего посоветовал Барретту: - Вам тоже не помешает промочить горло, старина. Вы перенапряглись. - Я обратился к Зорке: - А дело вот в чем. После того, как вы позвонили в контору Ниро Вулфа и сказали мне... - Сто? После чего? Я придвинулся к ней поближе, чтобы ей было легче сосредоточиться. - После того, как вы позвонили и сказали мне, что видели, как мисс Тормик подложила что-то в карман моего пальто... - Ничего подобного! Я? Я вам позвонила? - Она махнула рукой, держащей бокал, в сторону Белинды, расплескав добрую половину его содержимого на ковер, и обиженно попросила: - Бел, не давай ему больсе пить! Он говорит, сто я ему звонила! - Может быть, так оно и есть, дорогая? Ты ведь часто звонишь мужчинам. И я тебя не виню, что ты звонила ему. Он красавчик. - Но я ему вовсе не звонила! - Ну и зря. - Белинда пылко посмотрела на меня. - Выпей со мной, Перси. - Я не Перси. Меня зовут Арчи. Перси - это тот, кого убили. - Ох! - Белинда нахмурилась. - Да, это правда. Мы же поэтому и устроили попойку, чтобы попытаться забыть об этом. Бррр! - Она содрогнулась. - Подумать только: я назвала тебя Перси! Тебя! Ну и ну. А тебе не кажется, что это забавно, зайчик? - Нет, - огрызнулся Барретт. - Этот субъект... - Нет, это, безусловно, забавно! Тем более, что имя Арчи мне нравится. С какой стати я назвала его Перси? - Белинда снова вздрогнула. - Просто ужасно! Привратник вопит. Перси лежит на полу, вокруг шныряет полиция... - Она приумолкла и посмотрела на меня, раскрыв рот. - Господи, я же совсем забыла! Ах ты, сукин сын! Ведь это ты меня не выпускал! Подлый мерзавец! Барретт похлопал меня по плечу. - Понимаете, вы ворвались сюда без... - Да, понимаю, - отрезал я и обратился к Зорке, на губах которой блуждала бессмысленная улыбка. Я бы отдал целый час своего драгоценного сна, чтобы узнать, сколько коктейлей она успела вылакать. - Насчет вашего звонка, - произнес я. - Возможно, я просто прихвастнул. У меня есть слабость - хвастаться по поводу того, что мне часто звонят женщины. А с Дональдом Барреттом я пришел сюда просто, чтобы ему помочь. Мне все равно нужно было попасть на Сорок восьмую улицу, чтобы забрать свою машину. Барретт сказал, что просил вас приехать сюда и переночевать у мисс Рид, но после беседы со мной согласился, что нужды в этом нет, и вы можете возвращаться домой. Вот я и зашел с ним, чтобы отвезти вас домой. Не правда ли, Барретт? - Я вовсе не соглашался... - Не правда ли? - повторил уже я более настойчиво. - Э-э... Да. - То-то же. Так что можете набросить на себя пальто - одеваться вам ни к чему, - а я прихвачу вашу сумку и чемодан... - Зачем? - спросила она, - Дома вам понадобятся ваши вещи. - Я не поеду домой. - Господи, ведь уже почти рассвело... - Я не поеду домой. Белинда, разве я еду домой? - Нет, конечно. Если бы и ехала, то уж не с ним. Он мне не нравится. Ты слышала, как я вспомнила, что он мне, оказывается, совсем не нравится? Я опять наполнил стакан и отхлебнул. Потом присел на краешек шезлонга возле голых ног Зорки, чтобы обмозговать положение. Сложностей создалось немало, а главная заключалась в том, что я не знал, насколько она назюзюкалась. Если она и вправду лыка не вяжет, толку от нее Вулфу не будет никакого. Но нельзя было сбрасывать со счетов и мою репутацию. За годы работы на Вулфа меня посылали со всевозможными поручениями многие сотни раз - раздобыть для него все, что угодно, от катушки ниток до уолл-стритовского брокера, - и я всегда с честью справлялся с любым заданием. Практически без осечек. Поэтому легко было представить, какой прием ждал меня дома в случае, если бы я вернулся без Зорки. Еще одним доводом послужила ее дурацкая улыбка, которая меня страшно бесила. Я встал и заявил Барретту тоном, не допускающим возражений: - Вам решать, братец. Вы ее сюда завлекли, вам и вытаскивать. - А что я могу с ней сделать? - взвизгнул Барретт. - На руках вынести, что ли? - Не сметь ко мне прикасаться, - недобрым голосом просипела Зорка. - Руки оторву! - Да, не трогать ее! - подхватила Белинда, - Особенно ты, красавчик! - Я вас к ней привел, - сказал Барретт. - На большее мы не договаривались. Эй, что вы делаете? Не обращая на него внимания, я обогнул диван и подошел к узкому длинному столику, на котором стоял красный телефон. Барретт закусил губу и следил, как я набираю номер. Белинда науськивала его: - Врежь ему, зайчик! Размажь по стенке. Нечего ему звонить. Вообще, пусть ничего не трогает... - Ниро Вулф слушает, - прогудел мне в ухо голос. - Алло, это управление полиции? - громко спросил я. - Мне нужен инспектор Кремер, начальник отдела тяжких преступлений. - Понятно, - сказал Вулф. - Действуй дальше. Барретт перегнулся через диван и страстно жестикулировал. Я отмахнулся от него и продолжал: - Алло, отдел тяжких преступлений? Мне нужен инспектор Кремер. Ах, вот как? А кто это говорит? Сержант Финкл? Да, мне так и показалось. Арчи Гудвин из конторы Ниро Вулфа. Я хочу поделиться свежими новостями по поводу убийства Ладлоу... Рука Барретта взметнулась, как змея, вырвала трубку из моей ладони и придавила к рычажкам телефонного аппарата. - Не будьте идиотом, - посоветовал я. - Даже если я не сверну вам шею... - Что вы хотели ему сказать? - Где им искать женщину, которая показала, что видела, как мисс Тормик что-то подложила в карман моего пальто, а теперь это отрицает. - Вы с ума сошли! Вы же представляете интересы мисс Тормик. Вы должны ее защищать. - Я знаю. Но в конечном итоге оказывается, что лучшая защита - говорить правду. - Чушь собачья! Вы понимаете, что они могут проследить, с какого номера звонили? Я пожал плечами. - Наверное. Если так, то они перезвонят сюда сами. Потом, если им что-то не понравится, они кого-нибудь пришлют, и вам придется их впустить. Ну и, конечно, если они застанут здесь меня и Зорку... Барретт стиснул зубы. - Ах, чертов предатель... Я снова пожал плечами. - Мне уже до смерти обрыдло слушать про вашу Тормик! - встряла мисс Рид. - Насколько я понимаю, Арчи... - Заткнись! - резко оборвал ее Барретт. - Сама ведь знаешь... Он вдруг прикусил язык и повернулся к Зорке. - Тебе придется сматываться, да поживее! Вставай, быстро! - Но ведь ты обещал... - взвыла Зорка. - Мало ли что я обещал. Этот обманщик... - Барретт схватил ее за плечо и рывком поднял на ноги. Нужно отдать ему должное - в критической ситуации он не растерялся. - Где твое пальто? Где туфли и чулки? Впрочем, черт с ними, с чулками! Где туфли? Он рванулся к двери и выскочил из гостиной. Я вышел в противоположную сторону, в прихожую, нацепил шляпу и надел пальто. Потом распахнул дверцы встроенного шкафа, думая помочь Зорке, - и остолбенел: каких только шкур, в которых раньше красовались пушные четвероногие, там не было! Решив, что сойдет и первая попавшаяся, я потянулся к ближайшей, по кто-то сзади схватил меня за локоть и прогнусавил прямо в ухо: - Так дело не пойдет. Оставь мою норку в покое! И вообще - мотай отсюда! Разгневанная Белинда, пеньюар которой распахнулся, явив моему нескромному взору все женские прелести, оттолкнула меня и выхватила из моих рук норковую шубку. Затем, повесив ее на место, он вручила мне другую, точно такую же. Я отнес норку в гостиную, где Барретт, придерживая шатавшуюся Зорку, одновременно пытался затянуть пояс вокруг ее красного халатика. Мы натянули на Зорку норковую шубу, застегнули доверху и, поддерживая с двух сторон, препроводили модельершу в прихожую. Мисс Рид стояла там, распахнув настежь входную дверь. Когда мы протискивались мимо, Барретт сказал Белинде: - Мне придется проводить их вниз. Если зазвонит телефон, не снимай трубку. Я сейчас вернусь. На ступеньках Зорка споткнулась, но мы ее удержали и в лифт затолкали уже без приключений. Барретт нажал на кнопку, и мы спустились на первый этаж. Проведя нас по темному коридору, Барретт отомкнул входную дверь и выпустил нас на улицу. - Если хотите, чтобы я помог... - Нет, благодарю. Если перезвонят из полиции, советую вам... - Иди к черту! Дверь захлопнулась, и я остался на тротуаре один со своей добычей. Она повисла у меня на руке и время от времени вскрикивала что-то вроде "гоп!". Я ободряюще потрепал ее по руке и повел по направлению к Гранд-Сентрал; мы не проковыляли и полквартала, как откуда-то вынырнуло такси, и я успел остановить его. Затолкать Зорку в машину оказалось уже только вопросом силы, а не ловкости. Она обмякла на сиденье, так что мне пришлось поддерживать ее, когда такси подпрыгивало, попадая в ямы, или круто заворачивало в сторону Лексингтон-авеню. Теперь Зорка бормотала нечто, напоминающее "тип-топ". "Родстер" стоял на том же месте, где я его оставил, словно верный пес, дожидающийся загулявшего хозяина. Таксист оказался понятливым и ловким, и с его помощью я сумел запихнуть Зорку в мою машину без особых усилий. Правда, в последний миг она вдруг стала отбиваться и лягаться, но я проявил твердость и решительно усадил ее на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Я расплатился с таксистом, добавив скромные чаевые, а в ответ кроме благодарности удостоился дружеского совета: - Когда будешь ее вытаскивать, толкай сзади. Тогда она не сможет тебя укусить, да и до лица когтями не доберется. - О'кей. Спасибо большое. Я забрался на место водителя, запустил мотор, и мы покатили. Когда я завернул за угол, Зорка явственно произнесла: - Грибблзук абгрындл! Я отозвался сочувственным "Hvala bogu" и, должно быть, попал в точку, потому что Зорка привалилась к спинке сиденья и затихла. Еще пару раз я раскрывал рот, чтобы напомнить ей, куда мы едем, но ответом меня не удостоили. Впрочем, посмотрев на нее в зеркальце, я понял, что ответа едва ли дождусь. Улицы были почти пустынны, так что до Тридцать пятой я добрался быстро и без помех. Остановившись перед нашим домом, я потрогал Зорку за плечо и назвал по имени. Она не ответила, сидя с закрытыми глазами. Я встряхнул ее, потом отпустил, и Зорка безжизненно свалилась в угол, обмякнув, словно тряпичная кукла. Я ущипнул ее за ляжку, но Зорка даже не поморщилась. Я снова потряс ее, уже куда сильнее, но ее голова только беспомощно моталась из стороны в сторону. - Дьявольщина! - выругался я. - Нам всего-то десять ярдов осталось до посадки. Я выбрался из машины, выволок Зорку наружу, подставил плечо и взвалил ее на себя. Она повисла на мне мертвым грузом, как куль с овсом. Только потяжелее: фунтов сто двадцать, прикинул я. Покачиваясь, я вскарабкался на крыльцо, проковылял к двери и позвонил три раза - два коротких звонка и один длинный. Минуту спустя дверь приоткрылась, насколько позволяла цепочка, и заспанный голос Фрица спросил: - Это ты, Арчи? - Нет, Микки-Маус! Открывай. Дверь распахнулась, и я ввалился в прихожую. Разглядев мою ношу, Фриц отшатнулся со словами: - Grand Dieu! Она мертва? - Найн, даже не больна. Запри дверь. Дверь в кабинет была нараспашку, и я вошел бочком, стараясь, чтобы Зорка не ударилась головой о косяк. Вулф сидел за столом, читая книгу. Увидев меня с грузом, он поморщился, захлопнул книгу, загнув страницу, выпрямился и недовольно потряс головой. Бросив взгляд на кушетку, я убедился, что она по-прежнему завалена картами, которые Вулф расстелил на ней три дня назад, распорядившись, чтобы их никто не трогал, так что я аккуратно опустил Зорку посреди ковра, с хрустом выпрямился, расправил позвоночник, ткнул указующим перстом в бесформенную груду на ковре и величественно провозгласил: - Мадам Зорка, сэр. Вулф сложил руки на необъятном пузе. - Что с ней случилось? - С ней-то? Ничего. - Ты ее ударил? - Нет. - Не будь ослом. Ты не стал бы приносить на спине женщину и класть ее прямо на ковер, если бы с ней ничего не случилось. Она без сознания? - Не думаю. Насколько я понимаю, она разыгрывает из себя мертвецки пьяную. Но мне кажется, что она притворяется. Я разыскал ее в любовном гнездышке, свитом в мансарде на Мэдисон-авеню. Барретт предоставляет гнездышку мебель, а Белинда Рид обеспечивает любовь. Такие дела. Зорка была там гостьей Белинды. Кстати, Зорка категорически отрицает, что звонила сюда, и отказывалась ехать. Мне пришлось позвонить Кремеру, чтобы надавить на них, и это подействовало. Держу пари, что она внимательно слушает, что мы говорим. Как бы она не задохнулась тут в своей шубейке. Я нагнулся, расстегнул норковую шубку и распахнул ее. Вулф встал из-за стола, протопал к Зорке и остановился, хмуро разглядывая ее. - Она без чулок. - Вы правы. - А что это на ней такое? Платье? - О, нет. Скорее халат для расслабухи. - Ты считаешь, что она притворяется? - Уверен. - Что ж... - Он повернулся и крикнул: - Фриц! Фриц не заставил себя долго ждать. - Принеси дюжину кубиков льда, - приказал Вулф. Я склонился над пациенткой и пощупал ее пульс, потом приподнял верхнее веко, вгляделся в радужную оболочку глаза и возвестил, что все нормально - опыт можно проводить. Вулф посмотрел на меня и сурово кивнул. Фриц принес чашку с кубиками, и Вулф велел, чтобы он отдал чашку мне. Я взял один кубик и положил на щеку Зорке, но он соскользнул вниз. Я подобрал его и аккуратно положил в ямку у основания шеи, где ему лежалось вполне уютно. Потом я осторожно, но твердо приподнял ее руку, положил еще один кусочек льда в подмышечную впадину, опустил руку и крепко прижал. Реакция последовала столь бурная и неожиданная, что я даже опрокинул чашку, и остальные кубики рассыпались по ковру. Зорка вскочила, едва не сбив меня с ног, да и сам Вулф еле успел отпрянуть, не то и его могла бы постичь та же участь. Зорка судорожно дернулась, и злополучный кубик вывалился из-под халата на пол. Она ошалело огляделась но сторонам, высмотрела кресло и плюхнулась в него. - Что... что... - забормотала она. - Вы неверно вжились в образ, - сказал я. - Нужно было спросить: "Где я?" Зорка глухо застонала и обхватила руками голову. Вулф, подождав, пока Фриц собрал все кубики, вернулся к своему креслу и грузно сел. С минуту понаблюдав за Зоркой, он не выдержал и обратился ко мне: - И что я, по-твоему, должен с ней делать? - брюзгливо спросил он. - Понятия не имею. Вы же хотели ее видеть. - Но не в таком виде. - Отошлите ее домой, - посоветовал я. И тут же спохватился: - В такси. - Мы не можем отослать ее домой. Ее разыскивает полиция, так что у ее двери наверняка выставлен пост, а я должен поговорить с ней первым. - Пожалуйста - говорите. - Я должен задать ей несколько вопросов. Она в здравом уме? - Пожалуй, да. Но я сомневаюсь, чтобы она вам вразумительно ответила - со льдом или без оного. Он посмотрел на нее в упор. - Мадам Зорка, я Ниро Вулф. Я хотел бы кое-что обсудить с вами. Когда вы были в Югославии в последний раз? Не отнимая ладоней от лица, она помотала головой, застонала и пробормотала что-то еще более неразборчивое, чем "грибблзук абгрындл". - Послушайте, мадам, - терпеливо продолжил Вулф. Я вам сочувствую, но вопрос у меня очень простой. И тут он выпалил пару фраз на непонятном языке, которые, возможно, имели какой-то смысл для Зорки, но никак не для меня. Но Зорка даже ухом не повела. - Вы не понимаете по-сербско хорватски? - спросил Вулф. - Нет, - буркнула она. - Этот я не понимай. Вулф бился с ней целый час. Когда ему втемяшивало, его упорство не уступало его весу. Я исписал почти весь блокнот, но на сотне страничек не набралось бы и строчки полезных сведений. Например, Вулфу так и не удалось выяснить, была ли она хоть раз в Югославии, откуда у нее такое странное имя Зорка, где она появилась на свет, и вообще - появилась ли. Более или менее достоверно удалось установить одно - как-то раз Зорка провела по меньшей мере одну ночь в каком-то парижском отеле. И еще: в тот же самый год с помощью иностранного капитала ей удалось открыть мастерскую в Нью-Йорке на втором этаже отеля "Черчилль". А также несколько мелочей: ее родной язык был не сербско-хорватский, ни с Нийей Тормик, ни с Карлой Лофхен она не дружила, с Перси Ладлоу была знакома лишь шапочно, а уроки фехтования брала для того, чтобы не полнеть. Вот и все. Вулфу, правда, удалось вытянуть из нее признание, что она звонила к нам в контору, но торжествовать ему не пришлось: она не могла вспомнить ни слова из разговора! Ни единого слова! В двадцать минут пятого Вулф со вздохом поднялся с кресла и сказал мне: - Уложи ее спать в южной комнате, над моей спальней, и запри на ключ. Зорка тоже встала, оперлась рукой о край его письменного стола и провозгласила: - Я хочу домой. - Дома вас ждет полиция. Как я уже вам говорил, я сообщил им о вашем телефонном звонке. Они увезут вас в участок и будут куда настойчивее, чем я. Итак? - Хорошо, - простонала она. - Спокойной ночи, мадам. Спокойной ночи, Арчи. Вулф, тяжело ступая, протопал в прихожую к лифту. Тащить Зорку вверх я не собирался, поэтому взбежал по лестнице, зашел в лифт, на котором вознесся Вулф, спустился в прихожую и отвез гостью в южную комнату. Полусонный и недовольный Фриц проверил, застлана ли постель, развесил полотенца, разложил туалетные принадлежности и поставил в вазочку наши фирменные орхидеи - каттлеи из вазы со стола Вулфа. Пусть Зорка не захватила с собой ночную рубашку, тапочки и зубную щетку, но зато могла вдоволь понаслаждаться орхидеями. Фриц отвернул одеяло, и я усадил Зорку на край кровати. - Бедненькая, - покачал головой Фриц. - Угу, - буркнул я. Потом спросил Зорку: - Может, вам помочь - с шубкой или еще как-нибудь? Она помотала головой. - Окно открыть? Тот же ответ. Мы оставили ее и вышли. Я запер дверь снаружи и положил ключ в карман. Когда я, наконец, улегся в собственную постель, было уже без десяти пять и в окно уныло скребся тусклый ноябрьский рассвет. В восемь утра, умытый и одетый, но невыспавшийся и злой, я понес Зорке поднос с кофейником. Когда на мой третий и самый громкий звук никто не отозвался, я отомкнул дверь и вошел. Зорки и след простыл. Постель была в том же виде, в каком ее оставил Фриц. Окно с левой стороны, выходящее к пожарной лестнице, было поднято до самого верха. ГЛАВА 12 Я спустился на этаж ниже, постучался в дверь спальни Вулфа и вошел. Он восседал в постели, подложив под спину три подушки и готовый наброситься на поднос с завтраком, который покоился на холме, покрытом черной шелковой простыней. Апельсиновый сок, яйца au beurre noir[*], два ломтя копченого окорока, мелко нарезанная жареная картошка, горячие золотистые пышки с черникой и кофейник с дымящимся шоколадом - неплохое начало дня, да? * В пережаренном масле (франц.) Увидев меня, Вулф рявкнул: - Я еще не поел! - Я тоже, - грустно признался я. - И настроение у меня тоже неважное, так что давайте будем терпимее. Я только что относил нашей гостье кофе... - Как она? - Не знаю. - Она спит? - Не знаю. - Какого дьявола... - Я хотел вам сказать, но вы перебили. Как всегда. Прошу больше не перебивать. Она исчезла. Спать даже не ложилась. Она вылезла из окна, спустилась по пожарной лестнице и, судя по всему, выбралась на Тридцать четвертую улицу через проходные дворы, которыми и мы с вами иногда пользуемся. Поскольку она спускалась по пожарной лестнице, она должна была миновать ваше окно, - я указал, - да еще почти на рассвете. - Я спал. - Я так и подумал. Хотя лелеял надежду, что, когда в доме женщина, которая к тому же может оказаться убийцей, вы не сомкнете глаз, чтобы бдительно... - Замолчи. Вулф отпил немного апельсинового сока, с полминуты хмуро таращился на меня, потом отпил еще. - Позвони мистеру Кремеру. Расскажи все без утайки. - Включая путешествие в любовное гнездышко? Вулф поморщился. - Не пользуйся такими выражениями, когда я еще не успел позавтракать. Расскажешь ему все про мадам Зорку, мистера Барретта и мисс Рид, кроме моей угрозы мистеру Барретту. - По поводу боснийских лесов? - Эту тему вообще не затрагивай. Если ему потребуется письменное изложение моей беседы с мадам Зоркой, ублажи его - пусть потешится. У него достаточно сил, чтобы выяснить подноготную этих людей и разыскать мадам Зорку. Если он захочет меня видеть, пусть придет в одиннадцать. - Но в одиннадцать придет ваша дочь. - Тогда перенеси мистера Кремера на двенадцать, если он пожелает. - Вулф допил сок. - Позвони на радио "Севен Сиз" и спроси, нет ли для меня чего. Если нет, то пусть свяжутся со мной немедленно, как что-то получат. И договорись, чтобы в девять я смог позвонить в Лондон и побеседовать с мистером Хичкоком. - Напечатать вам... - Нет. Кто внизу? - Пока никого. Но придут с минуты на минуту. - Когда придет Сол, положи конверт в сейф. Я поговорю с ним, как только закончу разговаривать с мистером Хичкоком. Пусть первым поднимется Сол, потом Фред, а последним Орри. Ты уже позавтракал? - Вы же сами знаете, что нет, черт возьми. - Ах, да. Иди и поешь. Я спустился в кухню, позвонил на радио и заказал разговор с Лондоном на девять часов. Потом позавтракал, одновременно читая "Таймс" - раздел, посвященный убийству Ладлоу. Тупица-репортер переврал мою фамилию, да и вообще для газеты, тираж которой начинают печатать в полночь, они дали совершенно устаревшую информацию; в частности, сообщили, что полиция до сих пор разыскивает меня. Как и предсказал Кремер, они уже откопали, что Ладлоу был британским агентом, но ни про Черногорию, ни про боснийские леса или балканских принцесс в газете не было ни слова. На второй полосе "Таймс" поместила набор фотоснимков и небольшую заметку про убийство в Париже, совершенное когда-то с помощью col de mort. Когда прибыли Сол, Фред и Орри, я отправил их ждать в гостиную, чтобы не мешали мне работать. После второй чашки кофе и всего, что ей сопутствовало, я почувствовал себя гораздо лучше, а к тому времени, как мне удалось дозвониться до инспектора Кремера и поведать ему нашу душераздирающую историю, я уже вообще весело насвистывал. Поскольку выспаться этой ночью Кремеру удалось примерно так же, как и мне, выслушал он меня не слишком дружелюбно и совершенно рассвирепел, когда узнал, что целых два часа Зорка была у нас в руках, а мы ему даже не позвонили. И уж совсем мне стыдно передать, какие грубые выражения использовал этот достойный человек, услышав, что Зорка улизнула еще до завтрака. Я, как мог, попытался подсластить ему пилюлю, напомнив, сколько свежатинки скормил ему совершенно задарма, но Кремер продолжал кипеть, как чайник. У него самого никаких новостей вроде бы не было или он не хотел со мной делиться, но в двенадцать он обещал заскочить, если сумеет, а тем временем было бы неплохо, чтобы я отпечатал отчеты о встречах с Зоркой и Барреттом, а также о моей поездке на Мэдисон-авеню. Что ж, очень мило с его стороны. Впрочем, случилось так, что много печатать мне не пришлось. Разговор с Хичкоком из Лондона состоялся, как и было намечено, в девять утра - я его не слушал. Затем я отправил Сола наверх, в оранжерею, как велел Вулф, хотя перед этим я взял конверт и упрятал его в сейф. Судя по всему, Солу досталось задание не из простых, так как спустился он только четверть часа спустя и спокойно попросил пятьдесят долларов на расходы. Я присвистнул и спросил, кого он собирается подкупить, и Сол ответил - окружного прокурора. Вулф перезвонил из оранжереи и сказал, чтобы я пока попридержал Фреда внизу, а наверх послал Орри. С Орри особых забот не было, поскольку он вернулся, не успев выйти, прошагал ко мне и потребовал: - Выдай мне три тысячи долларов трешками.[*] * В США имеют хождение банкноты номиналом в один, два, пять и т.д. долларов. - С удовольствием. Мне некогда валять дурака, Орри. Говори, сколько тебе надо. - Нисколько, дорогуша. - Нисколько? - Да, представь себе. И прошу не приставать ко мне с докучливыми расспросами. Я проведу весь день в публичной библиотеке. Будь готов... Орри увернулся от блокнота, который я в него швырнул, и, приплясывая, выбрался из кабинета. Я вставил в машинку лист бумаги и принялся печатать отчет для Кремера. Поскольку работа меня не слишком занимала, мысли витали где-то в стороне. Я не добрался еще до трети первой страницы, как вдруг сообразил, какая бы вышла потеха, если бы мне удалось разыскать Зорку, не вставая из-за стола. Я подтянул к себе телефон и набрал номер. Мне пришлось ждать довольно долго, прежде чем я услышал голос: - Алло-алло-алло! Я заговорил уверенно, но ласково: - Алло, Белинда? - Да. Кто это? - Угадай. - Я не в состоянии играть в угадайку. - Это Арчи. Красавчик-сыщик. Я хочу предупредить... - Как ты узнал этот номер? Он не внесен в справочник. - Знаю. Как, по-твоему, читать я умею? Вот и прочитал на твоем аппарате, когда звонил с него. Хочу сказать следующее. Во-первых, я считаю, что ты - прелесть, поэтому, если позовешь меня почитать вслух, я приду. Во-вторых, я забыл поблагодарить тебя за выпивку. И в-третьих, хочу предупредить тебя насчет Зорки. За ней охотится около тысячи фараонов, и если ее обнаружат у тебя, то могут быть... - Что ты несешь? С какой стати ее здесь обнаружат, если ты сам увез ее? - Но ведь она вернулась. - Ничего подобного. Где она? - Примерно в пять утра она вышла в твою сторону. - У меня ее нет. - Занятно. Как ты думаешь, что с ней могло случиться? - Представления не имею, Разговор с громким щелчком оборвался. Ну и ладно. Похоже, Зорка и в самом деле не возвращалась на Мэдисон-авеню. Я напечатал еще три строчки, но в дверь позвонили. Я побрел открывать. На пороге стоял Рудольф Фабер. Я согласен, что дом принадлежит Ниро Вулфу, а учтивость прежде всего, но тем не менее пальто свое Фабер повесил сам. Так уж я возлюбил этого субъекта. Я пропустил его вперед в кабинет, чтобы не поворачиваться к нему спиной, и неандерталец уселся в кресло, не дожидаясь приглашения. Еще в прихожей я предупредил, что до одиннадцати мистер Вулф не принимает, но, сев за стол, тем не менее позвонил Вулфу в оранжерею. Когда недовольный голос Вулфа ворвался в мое ухо, я сказал: - Пришел мистер Рудольф Фабер. - Вот как? Что ему надо? - Увидеться с вами. Говорит, что подождет. - Сомневаюсь, что смогу поговорить с ним до обеда. - Я ему так и сказал. - Так. Одну минуту. - Молчание. - Поднимайся сюда. А еще лучше - позвони мистеру Грину. Прежде, чем уйти, предложи ему хорошую книгу для чтения и понаблюдай, что случится. - По-настоящему хорошую книгу? - Лучшую, какую только найдешь. Я повесил трубку и развернулся на стуле лицом к гостю. - Я нужен мистеру Вулфу наверху, и он просит меня дать вам хорошую книгу, чтобы вы без меня не скучали. Я подошел к книжным полкам, снял "Объединенную Югославию" и протянул Фаберу. - Думаю, что вы от нее не оторветесь, тем более... Фабер встал, швырнул книгу на пол и зашагал к двери. Я в три прыжка преградил ему путь и грозно проревел: - Поднимите! Я, конечно, понимал, что это ребячество, но уж больно у меня руки чесались вмазать ему по холеной надменной физиономии, да и просто поучить хорошим манерам такого наглеца не мешало бы. Кстати, я оставил ему лазейку для отступления, повторив, чтобы он поднял книгу, но он продолжал переть на меня, как носорог, словно рассчитывал, что я растаю и обернусь морской пеной. Я спокойно предупредил: - Смотрите, уже летит, - и резко выбросил вперед правый кулак. В подбородок я метить не стал по двум причинам: во-первых, оный у Фабера отсутствовал, а во-вторых, мне не улыбалось оплачивать больничные счета. Так что удар пришелся в левую скулу. Дверь, открывающаяся из кабинета в гостиную, чуть приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Фреда Даркина. - Эй, помочь не надо? - Зайди, Фред. Как он тебе? Фред подошел поближе и склонился над распростертым на ковре Фабером. - Черт побери! Сколько же раз ты ему врезал? - Один. - Дьявольщина! И ты носишь фамилию Гудвин? Мне и раньше порой казалось... Твоя мать никогда не жила в Ирландии? - Катись к чертям. Лучше отойди и не мешай - видишь, человек приходит в себя. Фабер поднимался по частям. Сначала оперся на руки, потом встал на четвереньки и, наконец, с трудом выпрямился во весь рост. Медленно повернулся и одарил меня таким взглядом, что я не выдержал и посмотрел в сторону. Вот уж не ожидал увидеть такое выражение в глазах человека, которого я только что отправил в нокаут. Разумеется, первым моим порывом было потребовать от него, чтобы он поднял книгу, но я сдержался. Более того, когда Фабер двинулся к двери, я даже отступил на шаг, освобождая ему дорогу, и попросил Фреда, чтобы он проводил его. Затем подобрал книгу, поставил ее на место, потер ушибленные костяшки пальцев, несколько раз сжал и разжал кулак, позвонил наверх Вулфу и доложил сводку. В ответ услышал только хрюканье. Размяв пальцы до рабочего состояния, я снова уселся за машинку, но день, похоже, складывался неудачно для кремеровского отчета. Мало того, что все во мне сопротивлялось необходимости переводить чистую белую бумагу ради того, чтобы обеспечить полицейских интересным чтивом, но меня еще без конца прерывали телефонные звонки. Позвонил Милтан, чемпион-фехтовальщик. Хотел знать, как обстоят дела, но порадовать его мне было нечем. Позвонил какой-то приезжий из Сент-Луиса, мечтавший поболтать с Вулфом по поводу орхидей, - провинциал удостоился аудиенции на следующий день. Звонил Орри Кэтер, который доложил Вулфу, а немного позже и Сол Пензер - в обоих случаях Вулф просил меня не слушать по параллельному аппарату. Время шло уже к одиннадцати, когда позвонил японский император. Так, во всяком случае, была обставлена церемония звонка. Сначала женский голос попросил к телефону мистера Вулфа, я спросил - кто его спрашивает, и женщина ответила, что мистер Барретт. Я попросил передать мистеру Барретту трубку, а она сказала, чтобы я подождал. Я подождал. Наконец мужской голос произнес, что хочет говорить с мистером Вулфом; я спросил, он ли мистер Барретт, и он ответил, что нет, но, в свою очередь, потребовал, чтобы я подозвал к телефону Вулфа. Я спросил, кто хочет говорить с Вулфом, и он ответил, что мистер Барретт. Тогда я снова попросил подозвать мистера Барретта и опять услышал, что должен подождать. Так вот мы развлекались. Наконец, когда борьба пошла уже по третьему кругу, я услышал в трубке нечто более определенное - расслабленный вкрадчивый голос: - Барретт у телефона. Мистер Вулф? - Дональд Барретт? - Нет, нет, Джон П. Барретт. - А, отец Дональда. Из фирмы "Барретт и Дерюсси"? - Да, мистер Вулф, вы... - Минуточку. С вами говорит Арчи Гудвин, доверенный помощник мистера Вулфа. - Я думал, что меня соединили с мистером Вулфом. - Нет. Я всех переспорил. Мистер Вулф занят до одиннадцати часов, но я могу передать ему послание. - Э-э... - Молчание. - Что ж, передайте следующее: я хотел бы, чтобы мистер Вулф как можно скорее перезвонил мне в контору. - Нет, сэр, ничего не выйдет. Он никогда не звонит по телефону. - Но у меня очень важное дело. Даже срочное. Хорошо бы, чтобы мистер Вулф... - Нет, сэр, это бесполезно. Мистер Вулф по деловым вопросам принимает только у себя в конторе. Он не перейдет на другую сторону улицы, даже если ему посулят весь золотой запас Америки. - Но это просто нелепо! - Да, сэр. Я всегда так говорил. Но обсуждать это бесполезно - случай клинический. Секунд десять трубка выразительно молчала. Потом: - Где находится ваша контора? - Дом пятьсот шесть по Западной Тридцать пятой улице. - Мистер Вулф проводит там весь день? - И ночь тоже. Контора расположена в его собственном доме. - Что ж... я еще подумаю. Спасибо. Вулф спустился из оранжереи несколько минут спустя, просмотрел почту, проверил, заправлена ли авторучка, позвонил, чтобы Фриц принес пива, и пробежал глазами три страницы отчета, которые я успел отстучать. Лишь тогда я поведал ему о переговорах с Барреттом. Вулф внимательно выслушал, поблагодарив меня небрежным кивком. Решив, что неплохо бы расшевелить лентяя, я заметил, что он и так уже втянут в дело из чувства семейного долга, что он сорит деньгами направо и налево, в связи с чем было бы глупо и недальновидно не заиметь еще одного клиента в придачу к мисс Тормик, тем более такого, как Джон П. Барретт, которому явно не терпится поучаствовать в общей потехе. Я также рассказал о том, что первая сотня барреттовских денег уже прошла через мои руки и было бы обидно останавливаться на достигнутом. Впрочем, пробить дырку в его броне мне помешало появление самой клиентки - Фриц возвестил о том, что пришла мисс Тормик, и ввел ее в кабинет. На ходу поздоровавшись с Вулфом, Нийя, не замечая меня, прошагала к его столу и решительно потребовала: - Где бумага? Вы ее получили? - Да, она у меня, - ответил Вулф. - Сядьте, пожалуйста. - Я... Мне нужна бумага! - Арчи, отдай ей бумагу. Я подошел к сейфу, открыл его и вынул конверт, адресованный Солу Пензеру. Достав из него бумагу, я протянул ее Нийе, а конверт выбросил в корзинку для бумаг. Нийя развернула бумагу и просмотрела ее. Вулф протянул руку. - Дайте мне посмотреть, Мисс Тормик даже ухом не повела. Вулф нахмурился и повторил свою просьбу, уже настойчивее. Нийя неохотно отдала ему бумагу, но сама не спускала с нее глаз. Вулф быстро пробежал ее глазами, свернул вчетверо и спросил: - Где мисс Лофхен? - В фехтовальной школе. Сказала, что едет туда. - Но ведь сегодня не может быть занятий. - Не знаю. Так она мне сказала. - Вы видели ее утром? - Естественно. Мы живем вместе в маленькой квартирке на Тридцать восьмой улице. - Нийя протянула руку. - Отдайте мне... - Подождите. Не знаю, почему я решил, что вы приедете ко мне вместе с мисс Лофхен - глупо, конечно, но я сам виноват. Тем не менее именно она оставила здесь документ, так что только ей я могу его вернуть. Если она... - Я сама ей передам. - Нет. Я не согласен. Арчи, возьми. Поезжай вместе с мисс Тормик к Милтану и отдай бумагу мисс Лофхен. Так мне спокойнее. - Но это же дикость! - возмутилась клиентка. - Какая разница, кому отдавать бумагу - мне или Карле? - Возможно, никакой. Но так мне удобнее. Так аккуратнее. - Вулф отдал мне бумагу и хмуро воззрился на дочь. - Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что делаете. Надеюсь также, вы понимаете, что происходит. Я не понимаю. Мистер Фабер уже дважды приходил сюда, чтобы попытаться завладеть этой бумагой. - Вот как? - Нийя поджала губы, - Приходил к вам? - Да. Второй раз - чуть больше часа назад, причем мистер Гудвин вышел из себя и стукнул его по лицу. Так что вы, девушки, должны понимать, чем грозит вам... - Мы понимаем. - Очень хорошо. И вы по-прежнему рассчитываете закончить свое... дело... сегодня? - Да. - Когда и где? Мисс Тормик покачала головой. Вулф пожал плечами. - Вы встречались сегодня утром с мистером Кремером? - поинтересовался он. - Встречалась, но не с мистером Кремером. Какой-то полицейский отвез меня в полицейское управление, и там со мной говорили двое. Оттуда я поехала прямиком к вам. - Вы рассказали о том, что нашли эти штуки в своем кармане и про все остальное? - Да. - Они не задавали вопросов о ваших политических целях? - Нет, конечно. С какой стати? Ведь они ничего об этом не знают. - За вами следили, когда вы вышли из полицейского управления? - Я... - Нийя прикусила язык. Немного помолчав, она сказала: - Не знаю. Не думаю. Если вы настаиваете... У меня нет времени. Я все равно должна повидаться с Карлой, но если он собирается... Вулф кивнул. - Ладно. Пф! Арчи, отдай бумагу мисс Лофхен в присутствии мисс Тормик. Я предложил: - Фред в гостиной. Он мог бы... - Нет. Сам. - Но через полчаса придет Кремер. - Я знаю. Возвращайся как можно скорее. Я проводил Нийю к выходу. "Родстер" стоял напротив крыльца, где я его и оставил. Мы забрались в машину, я запустил двигатель, с минуту разогревал его, потом включил передачу, и мы поехали, Нийя сидела с отчужденным видом. Не знаю, что было у нее на уме, но ко мне ее мысли определенно отношения не имели. Смирившись, я не открывал рта за все время непродолжительного путешествия на Сорок восьмую улицу. На другой стороне улицы напротив заведения Милтана собралась небольшая толпа, а перед входом патрулировал полицейский. Пока мы шли к входным дверям, фараон придирчиво осмотрел нас, но останавливать не стал. Ни в вестибюле, ни в приемной не было ни души, но из кабинета Милтана доносились приглушенные голоса. Мы заглянули туда и увидели, что Жанна Милтан сидит за столом в кресле, а по другую сторону стола расположились двое сыщиков с блокнотами. Муж Жанны с потерянным видом и несчастной физиономией мерил шагами комнату, время от времени сокрушенно покачивая головой. Увидев нас, один из сыщиков задрал голову и рявкнул: - Что вам надо? - Все в порядке, - приветливо отозвался я. - Мы по личному делу. Нийя остановила Милтана и спросила: - Мисс Лофхен наверху? - Никого наверху нет, - простонал Милтан. - Здесь совсем пусто. Мы разорены. Мистер Гудвин, вы можете мне сказать... - Прошу прощения, но мне нечего вам сказать. А утром мисс Лофхен была здесь? - Да, она заходила, но сейчас ее нет. - А давно она ушла? - Господи, откуда мне знать? Может, полчаса назад. - Милтан хлопнул себя по лбу и посмотрел на Нийю. - Она просила вам что-то передать, если вы придете... Раздался голос Жанны Милтан: - Она уехала домой, мисс Тормик. - Да, верно, - согласился Милтан. - Это она и просила передать. Что едет домой. И больше ничего. Она уехала домой. - А что вы от нее хотели? - спросил сыщик. - Подсказать фаворита на предстоящих скачках, - ухмыльнулся я. - Идемте, мисс Тормик. Мы вышли на тротуар. Я спросил: - Значит, говорите, на Тридцать восьмой улице? Западной или Восточной? Нийя нежно улыбнулась. - Право, это такая глупость. Зачем вам со мной ехать? Неужели вы думаете, что я не отдам ей бумагу? - Что вы, нет, конечно, - заверил я. Какой, скажите, смысл был мне препираться с будущей женой? - Я бы с радостью отдал вам бумагу, но мне все равно нужно ехать в том направлении. К тому же если я ослушаюсь Вулфа, он меня уволит. Какой у вас адрес? - Дом четыреста четыре. Восточная Тридцать восьмая улица. - Это займет всего лишь... Извините, я сейчас. - Я заметил кое-что занятное. - Залезайте в машину, а я сейчас вернусь. Я зашагал к такси, которое стояло футах в двадцати позади нашего "родстера". Несколько секунд назад я заметил, как пассажир такси внезапно резко пригнулся, чтобы скрыться с моих глаз. Когда я всунул голову внутрь, таксист сказал: - Занято. - Вижу, - ответил я и вытянул шею, чтобы получше рассмотреть Фреда Даркина, съежившегося на сиденье. Стало быть, Вулф приставил "хвост" к собственной клиентке. - Просто хотел сберечь ваши нервы и время. Четыреста четыре, Восточная Тридцать восьмая улица. Я вернулся к "родстеру", сел на водительское сиденье, запустил мотор и сказал Нийе, что обменялся парой любезностей со своим закадычным дружком, русским графом, который разъезжал в такси для поправки здоровья. Нийя промолчала. Вся в папочку. Должно быть, погрузилась с головой в балканскую историю или, по меньшей мере, - в ту ее часть, в которую сейчас влипла. В отместку всю дорогу я был нем как рыба. Прямо напротив дома 404 оставалось свободное место, где я и остановил машину. Домик оказался довольно старым, одним из тех, которые превращали в многоквартирные, отгораживая лестницу и возводя поперечные перегородки. Крыльцо из восьми ступенек, вестибюль с почтовыми ящиками и кнопками звонков и дверь в узкий коридор. Нийе даже не пришлось доставать ключ, потому что дверь была приоткрыта. Я пропустил девушку вперед. Мы поднялись по темной лестнице на третий этаж, Нийя остановилась перед ближайшей к лестнице дверью и попыталась нащупать в сумочке ключ. Потом, должно быть, решила, что проще попытать счастья по-другому, и позвонила - звонок был громкий, я слышал, как он дребезжал внутри квартиры. Однако открывать никто не спешил, и Нийя, позвонив еще пару раз, в сердцах процедила: - Он же сказал, что она поехала домой. - Угу. Ключ-то у вас есть? Она снова порылась в сумочке и на этот раз отыскала ключ. Отомкнула дверь, зашла, сделала четыре шага и остановилась как вкопанная. Я заглянул через ее плечо и увидел, что ее испугало: на полу в неестественной позе распростертое тело человека, которого пару часов назад я угостил ударом кулака. Прежде чем я успел ей помешать, Нийя вздернула голову и завопила что было мочи: - Карла! ГЛАВА 13 - Вы не могли бы заткнуться? - раздраженно попросил я. Нийя даже не пошевелилась. Я обошел вокруг и заглянул ей в лицо. Похоже, сотрясать стены она уже не собиралась, так что я оставил ее и присел на корточки перед трупом. Одного взгляда оказалось вполне достаточно. Пораскинув мозгами, я встал, посмотрел на Нийю, грудь которой судорожно вздымалась, и сказал: - Самое неприятное, что у меня в кармане эта бумажка. Нийя подняла голову и еле слышно прошелестела, едва шевеля губами: - Отдайте ее мне. - Разумеется, Блестящая мысль. Я обогнул стол, подошел к окну, выходящему на Тридцать восьмую улицу, приподнял его, выглянул наружу и увидел как раз то, на что и рассчитывал. Я повернулся к девушке и спросил: - У вас нервы крепкие? - Да. - Тогда подойдите сюда. Она подошла, быстро и бестрепетно. Я попросил, чтобы она выглянула из окна и посмотрела вниз, - Видите бело-серое такси возле тротуара посередине квартала? - Да. - Подойдите к нему и спросите у пассажира, он ли Фред Даркин. Он ответит, что да. Скажите, что он мне срочно нужен здесь, но ничего не объясняйте, чтобы таксист не услышал. Приведите Даркина сюда. Я буду следить за вами из окна на тот случай, если вам вдруг захочется сделать ноги... - Не захочется. - Хорошо. Только, пожалуйста, побыстрее. И знайте - вы славная и смелая девушка. Нийя отправилась выполнять поручение. Несколько секунд спустя она уже вышла на улицу, сбежала с крыльца, быстро прошагала к такси, открыла дверцу, что-то сказала и повернула обратно уже вместе с Фредом. Не будучи знатоком повадок черногорок, оказавшихся в трудном положении, я оставался на посту у окна до тех пор, пока Фред с Нийей не вошли в комнату. При виде того, что лежало на полу, Фред остолбенел. - О, дьявольщина, - пробормотал он и испуганно посмотрел на меня. - Нет, - покачал головой я. - На сей раз я невиновен. Никто больше не испортит физиономию этому бедолаге. - Я вынул из кармана бумагу. - Вот кое-что важное. Поскольку труп обнаружил я, уйти я не могу, а в свете кое-каких событий, случившихся вчера, меня могут обыскать с ног до головы. Возьми эту... Эй, стой, бесовка! Нийя сделала неуловимый фехтовальный выпад, выхватила бумагу у меня из руки и отпрянула назад, прижимая к груди добычу. - О, черт! - покачал я головой. - За вами и молния не поспеет. Но вы поступили глупо. Вам ведь тоже придется оставаться здесь - я уж об этом позабочусь. Когда нагрянут полицейские, они обыщут здесь все, в том числе и нас, причем нас - особенно тщательно. Бумажка эта им нужна как воздух. Отдайте ее Фреду. Хорошо? Нийя судорожно дышала. - Не упрямьтесь, черт возьми? Только Фред может вынести ее отсюда. Отдайте! Фред протянул руку. - Давайте же. - А что он с ней сделает? - Будет ее холить и лелеять денно и нощно. Нийя не шелохнулась. Я шагнул вперед, вырвал бумажку и отдал ее Фреду. - Ступай вниз, - велел я. - Отошли прочь такси, садись в мой "родстер", поезжай к Вулфу и отдай бумагу ему, если он один. Если у него кто-то есть, пусть Фриц вызовет Вулфа на кухню - передашь бумажку там. - Сказать ему... - Я сам ему позвоню. Если тебя будут допрашивать, расскажешь только про то, что здесь видел, а про бумагу не упоминай. В контору я тебя посылаю потому, что полицейские наверняка вцепятся в меня мертвой хваткой и продержат бог знает сколько, а в мое отсутствие ты будешь нужен Вулфу. Договорились? - О'кей. - Фред повернулся, чтобы идти. - Погоди. Задержись на минутку. Я принялся шарить по комнате. Заглянул за диван и даже под него, проверил стенной шкаф и уже прикоснулся к ручке двери, ведущей в спальню, когда Фред прорычал: - Эй, ты не забыл про отпечатки? - Черт с ними, с отпечатками. Имею же я право поискать убийцу. Я продолжил свое занятие и не успокоился до тех пор, пока не проверил все места, где мог затаиться преступник. Много времени у меня это не заняло, поскольку в квартирке была одна ванная, кухня и две спаленки. Я вышел в переднюю и сказал Фреду: - Все, можешь топать. Фред поспешно отчалил. Я посмотрел на Нийю. - Вы уже дрожите. Присядьте лучше. Нийя помотала головой. - Со мной все в порядке. Но я... я... Карла... Где она? - Представления не имею. - Я подошел к столу, на котором стоял телефонный аппарат, и снял трубку. - Но подождите... пожалуйста! Почему нам нельзя просто уйти? Уйти и поискать Карлу? - О, замечательно! - Я начал накручивать диск. - У вас порой случаются настоящие озарения. Как вчера, например, когда вы засунули эту штуку мне в карман. Просто запереть дверь и уйти, да? Когда эти ребята, что берут интервью у Милтана, знают, что мы поехали сюда? Да еще таксист... - Ниро Вулф слушает, - пробурчала трубка. Я понизил голос до шепота. - Привет, босс. Просьба соблюдать осторожность. - Согласен. - Кремер там? - Да. - Отвечайте одними междометиями, чтобы можно было наврать, будто звонили из Армии спасения. Мы ездили к Милтану и узнали, что Карла там была, но уехала домой. Тогда мы отправились туда, в дом четыреста четыре по Восточной Тридцать восьмой улице. Адрес запомнили? - Да - Старый дом, без лифта, третий этаж. Нийя отперла дверь своим ключом. На полу лежал Рудольф Фабер без признаков жизни. В пиджаке слева на груди дырка. Рубашка залита кровью. Оружие не обнаружено. Карлы дома тоже не оказалось. Звоню прямо отсюда, Нийя стоит рядом со мной... - Одну минуту. Мне было доверено... - Тут все в порядке. Фред следил за нами, я послал за ним Нийю, и сейчас это уже у него, а он едет к вам. Установить, что она побывал здесь, легче легкого - нас это тоже касается. Кто-то все второпях перерыл - ящики выдвинуты, на полу разбросаны вещи и так далее. Телефон здесь такой: Хэммонд три-сорок пять ноль пять. Мне продолжать? - Нет. - Повесить трубку, чтобы вы пустили в ход свой гениальный мозг, и перезвонить снова через три минуты? - Нет. Оставайтесь там вместе с мисс Тормик. Здесь у меня мистер Кремер, и я ему все передам. Не вешай трубку. Я услышал его голос, а потом до меня донеслись громкие звуки - должно быть, Кремер кувыркался от злости. В следующую секунду мне в ухо проорали: - Гудвин! - Да, сэр, слушаю вас. - Оставайся на месте! Понял? - Да, сэр. Вот и все, если не считать щелчка брошенной трубки. Я дал отбой, прошагал к Нийе, взял ее за локоть, увлек к креслу и усадил. - Они нагрянут минут через пять. Или даже быстрее. На сей раз первым подоспеет сам инспектор Кремер. И теперь вы уже точно втянуты в дело об убийстве. Здесь, в собственной передней. Что вы собираетесь рассказать Кремеру? Нийя подняла голову и посмотрела на меня в упор. Она не моргала, по подбородок мелко дрожал. Девушка пожала плечами. - А что я могу рассказать? - Не знаю что. - Ничего. - Этого мало. При данных обстоятельствах. Его ухлопала ваша подруга Карла? - Не знаю - Или вы сами? - Вы же знаете, что нет! - Не знаю. Много у вас здесь секретных шифров, компрометирующих бумаг про боснийские леса, концессии и плутни "Барретт и Дерюсси"? - Нет, здесь ничего нет. Я очень осторожна. - Да, очень. Я что хочу сказать, если вы станете отпираться и утверждать, что никогда и в глаза не видели Фабера и не представляете, с какой стати его пришили именно здесь, вам придется туго. Если будете говорить правду - другое дело, но если решите лгать, вам нужно быть поизобретательнее. Беда еще в том, что тот, кто убил Фабера, лишил вас алиби в убийстве Ладлоу. Я не пытаюсь вас запугать, но хочу, чтобы вы... Зазвонил телефон, я подошел и снял трубку. - Телефон Хэммонд три... - Арчи, мистер Кремер приедет с минуты на минуту. - Ах, какой кошмар! - Как мисс Тормик? - Замечательно. Уверяет, что у нее память отшибло. - Шок? - Нет, просто ничего не знает. - Когда ее будут допрашивать о ее передвижениях после десяти утра - в это время Фабер ушел от нас живой, - она должна дать согласие отвечать только в присутствии своего адвоката. При данных обстоятельствах эта мера вполне оправдана. - Я ей передам. - Непременно. Я договорюсь с мистером Паркером, чтобы он представлял ее. А что она говорит про мисс Лофхен? - Тоже без понятия. Войдя и увидев, что лежит на полу, она первым делом завопила: "Карла!" - Понимаю. Что ж, очень плохо. Кстати, куда ты дел записи о размножении гибридов онцидиума? Я хотел бы кое-что уточнить. - Боже всемогущий! - Я всплеснул руками. - Ваша дочь тут сходит с ума от ужаса, я сижу с руками, обагренными кровью Фабера, а вы несете какую-то чепуху о всяких дурацких... Почему бы вам вместо этого не поупражнять свои гениальные мозги? - Я не могу работать, когда работать не с чем. Постарайся вернуться как можно скорее. Куда ты подевал эти записи? Я рассказал. Он поблагодарил и положил трубку. Я взглянул на Нийю, которая сидела, сжав губы и сцепив пальцы, и мрачно заметил: - Ну и субъекта вы себе выбрали в приемные отцы. Знаете, чем он развлекается? Изучает, как размножаются орхидеи, которые он высадил год назад! Кстати, он передал, чтобы вы отвечали на любые вопросы, которые вам будут задавать полицейские по поводу всех ваших сегодняшних передвижений начиная с десяти утра. На все другие вопросы отвечать отказывайтесь, пока не посоветуетесь с адвокатом. Он предоставит вам своего. - Адвоката - мне? - Да. Вдали за открытым окном послышался вой полицейской сирены. ГЛАВА 14 В пять минут третьего Вулф допил последнюю каплю послеобеденного кофе, отставил чашечку в сторону и издал два четких и совершенно различных звука. Первый означал удовольствие и удовлетворение, полученное от ближайшего прошлого - того часа, что он провел за обеденным столом; второй - тоску по поводу ближайшего будущего, которое воплощалось в рассевшейся в красном кожаном кресле махине - инспектор Кремер собственной персоной пожаловал ровно в два часа и с тех пор ждал в кабинете. Мы с Вулфом вошли в кабинет и расселись по своим местам. Конец незажженной сигары во рту Кремера описал восьмерку. - Сожалею, что вы из-за меня так скомкали свой обед, - съязвил он. Вулф отрыгнул. Инспектор излил свой яд на меня. - Не придумал чего-нибудь новенького по поводу того, зачем вам с мисс Тормик понадобилось ехать к ней домой? Я потряс головой. - Нет, сэр. Как я вам уже говорил, мы поехали туда, чтобы увидеться с мисс Лофхен. - И зачем она вам потребовалась? - Я собирался привезти ее сюда, к мистеру Вулфу. Обговорить кое-какие дела. - А что - ее разбил паралич? - Оставьте, мистер Кремер, - поморщился Вулф. - Сами понимаете - это ребячество. Размахивать кулаками - не лучший аргумент в спорах. Не думаете же вы, что вам удастся вырвать у мистера Гудвина признание, если у них с мисс Тормик и впрямь было какое-то важное дело? Кремер отрешенно жевал сигару, потирая кончики пальцев. Наконец он сказал: - Я вот сидел тут и думал... Вулф сочувственно кивнул: - Да, здесь хорошо думается. Уличный шум почти не мешает. Молчание. Кремер изрек: - Я отнюдь не дурак... Вулф снова кивнул: - Всем нам порой так кажется. Это все яд самомнения. Но страшного ничего нет - нужно только всегда держать под рукой противоядие. - Я вовсе не тщеславен, черт побери! - взорвался Кремер и вынул сигару изо рта. - А имел я в виду, говоря, что я не дурак, то, что я прекрасно понимаю - только здесь, сидя в вашей конторе, я могу получить хоть какую-то наводку. - Могу лишь повторить, что здесь и в самом деле хорошо думается. - Да. Только я не об этом говорю. Я говорю о вас. Вокруг этого дела создали завесу тайны. Почему - я не знаю, но вам-то это известно, как пить дать. Я, конечно, не рассчитываю, что вы мне выложите всю подноготную, но намекать вам и прежде случалось, и я не вижу причин, почему бы вам не намекнуть и сейчас. Не удивлюсь, если вам уже известно, кто убил Ладлоу и Фабера. - Вы ошибаетесь. Я этого не знаю. - Но вы наверняка знаете что-то такое, чего не знаю я. Возьмем, к примеру, вашу клиентку. Почему эта девушка стала вашей клиенткой? Разве она способна заплатить сумасшедший гонорар, к которому вы привыкли? Ясное дело - нет. Тогда кто вам заплатит? Это-то вы знаете? Естественно, да. Вы беретесь за дело только тогда, когда это вам выгодно. Даром у вас и песка в пустыне не допросишься. Почему, кстати, Даркин торчал там в такси? Гудвин сам признает, что позвал его в квартиру, а потом отослал сюда в машине. В вашей машине. Держу пари, что он прихватил с собой и Лофхен. - Вздор. Фред приехал сюда один и по дороге никуда не заезжал. - Это вы говорите. - Можете спросить Фрица, который открыл дверь. - Чушь собачья! Какой смысл расспрашивать людей, которые работают на вас? Ничего, мы найдем Лофхен, да и Зорка никуда от нас не денется, будьте уверены. - Так вы еще не напали на их след? - Нет еще. Но нападем. За Лофхен следил наш человек, но он еще не докладывал, так что нам неизвестно, где она. И еще: Зорка была здесь у вас... - Она была пьяна. - Но не настолько, чтобы не суметь удрать по пожарной лестнице. Если верить вам. - Кремер ткнул в направлении Вулфа сигарой. - Вы отдаете себе отчет, что на сей раз мне ничего не стоит пришить вам обвинение в укрывательстве улик? - Сомневаюсь. Впрочем, можете попытаться. - Я бы попытался, но не могу. И причина весьма серьезная. И комиссар и окружной прокурор всячески пытаются замять эту историю. Брови Вулфа взметнулись вверх. - В самом деле? - Да. Я говорил, что все это дело покрыто мраком. Терпеть не могу такую мерзость. Я полицейский. Мне платят за то, чтобы, посмотрев на труп, я решил - убийство это или нет, и если да, то отыскал преступника и доказал его вину. Вот за что мне платят. В девяноста девяти случаях из ста руководство мне помогает, но время от времени какие-то политики или иные влиятельные особы вмешиваются и пытаются повязать мне руки. Я не люблю и не потерплю, чтобы мне вставляли палки в колеса. - Кремер всунул сигару в рот и опустил тяжелые кулаки на подлокотники кресла. - Никогда не потерплю. - И вам пытаются помешать именно сейчас? - Да. Британский консул позвонил комиссару, чтобы выразить озабоченность по поводу убийства британского подданного и так далее. Вчера в одиннадцать вечера они с комиссаром встречались, а сразу после встречи консул связался с Лондоном. Утром я спросил комиссара, в чем дело, но тот ответил, что британский консул ничем нам помочь не в состоянии, однако надеется на то, что правосудие восторжествует. Хотя шансов на это не больше, чем на знойную зиму. Затем, немного позже, во время разговора с окружным прокурором я предложил, чтобы он связался с Британским посольством в Вашингтоне, но прокурор напрочь отказался, заявив, что, по его глубокому убеждению, расследование в этом направлении никуда не приведет. Довел меня до того, что я сам едва не позвонил в Вашингтон! - А почему, кстати говоря, нет? - Потому что я слишком стар, чтобы искать другую работу. Зато буквально через пять минут после того, как я добрался туда на Тридцать восьмую улицу, я позвонил генеральному консулу Германии и спросил его прямо в лоб про Фабера. Представляете, у консула хватило наглости заявить мне, что он не имеет ни малейшего понятия о том, чем занимается в Нью-Йорке Фабер! Хотя еще накануне, когда речь шла об убийстве Ладлоу, сказал мне, что за Фабера ручается головой! Тогда я позвонил в Вашингтон, в посольство Германии, но там мне тоже дали от ворот поворот. Какого черта эти страны засылают к нам таких типов, о деятельности которых и упомянуть-то вслух стыдятся? Даже после их смерти. Вулф потряс головой. Кремер некоторое время молча пялился на него, потом вдруг произнес: - Я отправил телеграмму в Югославию, в Загреб. - Вот как? - безмятежно поинтересовался Вулф. - Да. Это город, из которого приехали эти две девушки. Он, во всяком случае, указан в их паспортах. По словам девушек, в Америку они приехали, потому что это страна неограниченных возможностей. Им задали вопрос, почему они тогда прибыли не как беженцы, а по гостевым визам? Они ответили, что хотели сначала посмотреть и удостовериться, такова ли на самом деле Америка, как ее описывают. - Осторожничают, - буркнул Вулф. - В телеграмме вы, конечно, спрашиваете, не уличены ли они в какой-нибудь деятельности против Британской империи. Сомневаюсь, чтобы вам удалось чего-нибудь добиться. Если они работают на югославское правительство, вам ничего не ответят. Если на кого-то другого... Загреб - столица Хорватии, а тамошние власти вряд ли захотят вам помочь. Могу я спросить, почему вы так заинтересовались именно этими девушками? - Это вовсе не так. Я навожу справки обо всех. Но сейчас - чему вы удивляетесь? Ведь одна из них исчезла. Да и Фабера как-никак закололи в их квартире. Тормик по-прежнему ваша клиентка? - Да. - Если она ни в чем не виновата, вы зря запрещаете ей давать показания. - Я так не считаю. - А я считаю. - Кремер отбросил сигару и откинулся на спинку кресла. - Откровенно говоря, я ее вовсе не подозреваю. Главным образом, по двум причинам. Во-первых, она ваша клиентка. Это само по себе немало. Во-вторых, убийство Фабера разрушает ее алиби в убийстве Ладлоу. Не настолько же она глупа. В четверть десятого утра ее выпустили из управления, но приставили "хвоста". Она села в такси. На Кэнал-стрит внезапно выскочила и скрылась в подземке. Мой сыщик подрастерялся и в толпе не поспел за ней, а тут как раз и поезд подошел. Вопрос в том, что она делала до десяти минут двенадцатого, когда пришла к вам? - А что она говорит? - По ее словам, она сказал таксисту, чтобы он отвез ее к вам, но по дороге сообразила, что вполне успеет добраться на метро до Милтана, чтобы поговорить с мисс Лофхен. В метро же она поняла, что время поджимает, вылезла на станции "Гранд-Сентрал", позвонила оттуда мисс Лофхен, села в другое такси и поехала к вам. - Она позвонила мисс Лофхен? К Милтану? - Да Мы проверили. Милтан сам снял трубку, узнал голос мисс Тормик и позвал мисс Лофхен. Примерно без четверти одиннадцать. - А о чем, по ее словам, мисс Тормик говорила с мисс Лофхен? - Она заявила, что это не мое дело. Вулф вздохнул. - Попробуйте это опровергнуть. - Да, я и сам понимаю. Поэтому и говорю, что вовсе не подозреваю ее в убийстве. - А кого подозреваете? Мисс Лофхен? - Откуда мне знать, черт возьми? - Кремер выпрямился и снова сжал кулаки. - Разве я не признался, что ни черта в этом деле не понимаю? Ни ухом ни рылом. Я даже не представляю, кто мог находиться в квартире девушек от десяти утра, когда Фабер ушел от вас, до того времени, когда Гудвин с мисс Тормик нашли его там зарезанным. У нас нет ни одного свидетеля. Мы продолжаем расспрашивать жильцов этого и окрестных домов, но пока тщетно. Сами знаете, насколько это тяжело. Он стукнул кулаком по подлокотнику. - А что будет, если мы и найдем свидетеля? Пусть бы даже я сам стоял на тротуаре и видел, как она вошла в дом вместе с Фабером, а потом вышла без него. Что из этого? Если встанет вопрос, она ли убила Фабера или Ладлоу, что я отвечу? А? Когда дело выносится на суд присяжных, принято представлять не только доказательства, уличающие преступника, но и причину убийства. Побудительный мотив. Так уж заведено. Сейчас же я нахожусь в таком положении, что с равным успехом могу обвинить в содеянном Гудвина, заявив, что он зарезал Фабера складным ножом. - Я не ношу складного ножа, - возразил я. - Только перочинный ножичек. - Не слишком ли вы узко мыслите? - спросил Вулф. - Может быть, стоит... - Я вообще никак не мыслю. Здесь и мыслить-то нечего. Мы проверяем всех и каждого. В том числе тех, кто вчера вечером был у Милтана. Юный Гилл был у себя в конторе. Один исключается. Милтан с женой находились у себя. Трое исключаются. Остается шестеро. Дрисколл в половине одиннадцатого отправился прогуляться и вернулся в контору в одиннадцать тридцать. Дональд Барретт уверяет, что сидел в конторе, но опрос свидетелей еще не окончен, так что о его алиби говорить еще преждевременно. Лофхен, Тормик и Зорка. Двое из них исчезли. Белинда Рид вышла из своей квартиры в начале одиннадцатого, но еще не вернулась. - А орудие убийства? - До сих пор не найдено. Колотая рана слева, нанесенная острым предметом - достаточно длинным, чтобы попасть в сердце. Судя по количеству вытекшей крови, оружие вынули из раны не сразу, а несколько минут спустя. Однако еще раньше его сильно ударили по левому глазу каким-то тяжелым, твердым и тупым предметом. Маловероятно, чтобы такие следы остались от падения, да и в любом случае внешний вид повреждения позволяет утверждать, что оно было причинено раньше. Следовательно, была драка, а раз так... В чем дело? Я сжал пальцы правой ладони в кулак и выразительно покрутил им перед носом Кремера. - Тяжелый, твердый и тупой предмет, - пояснил я. - А? Что? - Да, сэр. Это я. Арчи, и мой маленький кулачок. Фабер повел себя здесь настолько нагло, что мне пришлось ему разок врезать, чтобы научить изящным манерам. Вам я это говорю только потому, что вы можете откопать какого-нибудь свидетеля, который видел Фабера после того, как он покидал наш дом, а я не хочу, чтобы и меня обвиняли в сокрытии улик. Кремер набычился, подбородок его уперся в грудину. Ну ни дать ни взять - Джек Демпси[*], готовый обрушиться на противника. Потом медленно, очень медленно Кремер поднес к носу кончик указательного пальца и принялся тереть нос снизу вверх и обратно, не спуская с меня полуприщуренных глаз. Прошла, должно быть, минута, прежде чем он произнес: * Знаменитый американский боксер. - Нет, ты бы его не заколол. - Да, сэр, - живо откликнулся я. - Это не мой стиль. - Заткнись. Могло быть и иначе. Например, вы с Тормик, придя туда, застали в квартире Фабера, который шарил по ящикам. Ты бросился на него и врезал по глазу. А Тормик потеряла голову и заколола его ножом. Ты вызвал Даркина и отдал ему нож, чтобы замести следы. Потом позвонил мне. - Звучит весьма правдоподобно, - признал я, - но вы упираетесь в прежнее препятствие. Где мотив? С какой стати Тормик вздумалось бы всадить в него нож? Более того, когда я врезал Фаберу по физиономии, Фред Даркин был здесь же, в конторе. - Я помотал головой. - Нет, эта версия не выдерживает критики. Сам я скорее склоняюсь к... Меня прервал телефонный звонок. Попросили Кремера. Я встал и освободил ему место за своим столом. За десять минут, что инспектор разговаривал, чего мы только не наслушались - от односложных восклицаний до подробнейшего инструктажа, - после чего Кремер возвратился на свое место. Усевшись в красное кресло, он спокойно посмотрел на меня и сказал: - Знаешь, сынок, у тебя есть пара приличных качеств. С одной стороны, ты мне даже нравишься. Правда, с другой - я бы мог стоять столбом, наблюдая, как с тебя сдирают шкуру, и при этом не пролил бы ни единой слезинки. По части наглости тебе вообще равных нет, за исключением разве что самого Вулфа. Тормик сейчас в управлении вместе с адвокатом, которого вы к ней приставили, и отказывается отвечать на вопросы. Меня так и подмывает испробовать на ней старый как мир трюк. Пожалуй, позвоню Роуклиффу: пусть передаст ей, что ты признался в том, что вы застали Фабера в ее квартире и ты сбил его ударом кулака. - Валяйте, - согласился я. - Занятно будет посмотреть, что у вас получится. Что же касается моей наглости, то никогда - ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем - у меня не хватало и не хватит наглости, чтобы допустить даже мысль о таком деянии, которое приведет к тому, что моя славная жизнь оборвется на электрическом стуле. - Вчера днем ты удрал с места преступления, унеся с собой орудие убийства. - Я же не нарочно. И не удрал, а степенно ушел. К тому же я понятия не имел, что этот калдимор лежит у меня в кармане. Кремер развалился в кресле, вздохнул и снова принялся тереть нос. Открылась дверь из прихожей. Вошел Фриц, приблизился к столу Вулфа и произнес: - Мистер Кэтер, сэр. Вулф приподнял голову. - Пусть войдет. По неуловимым оттенкам в голосе Вулфа я понял, что Орри может раздобыть нечто важное, однако при первом же взгляде на физиономию Орри я понял, что у того ничего не вышло. Вулф, судя по всему, пришел к такому же выводу, так как не спросил, а констатировал: - Безрезультатно. Орри стоял в пальто, теребя шляпу и переминаясь с ноги на ногу. - Да, сэр. Вулф поморщился. - Но ты нашел... то, что я тебе сказал? - Да, сэр. И даже больше. Там еще упоминалось... я видел фамилию... во многих статьях и заголовках, но и только. Конечно, я не мог прочитать... - Это нам не поможет. Фотографии? - Нет, сэр. Я просмотрел все в библиотеке, а также побывал в других местах. В "Таймс" меня поначалу обнадежили, но потом выяснилось, что и у них этого нет. Сейчас я еду в консульство и решил сам заскочить по дороге, чтобы не звонить... - Консульство отменяется. Я звонил им - это безнадежно. Ни мне, ни мистеру Кремеру консульства оказались не по зубам. Ты был на Второй авеню? - Нет, отложил напоследок. - Попробуй. Может, там получится. Не исключено, что по распоряжению мистера Кремера за каждым, кто покидает мой дом, будет установлена слежка. Можешь смело стряхнуть "хвоста", если заметишь. Я не хочу, чтобы полиция вмешивалась в мое расследование. Пока, по крайней мере Орри ухмыльнулся: - Буду рад. И вышел вон. - Чушь собачья! - фыркнул Кремер. - Для вас не впервой прибегать к такому способу, - мягко заметил Вулф. - К тому же это раздражает меня меньше, чем ваша привычная нахрапистость. Слава богу, вы от нее отказались. Вы уже перестали развлекаться с Арчи? - Развлекаться? О господи! - А как же иначе? Не могли же вы на полном серьезе пороть такую чушь? Пива хотите? - Нет, спасибо. Впрочем, да. Пить хочется. - Очень хорошо. - Вулф нажал на кнопку. - Если я вас верно понял, вы организовали слежку за мисс Лофхен? - Да. Я приставил к ней двоих. Один из них позвонил в половине одиннадцатого, что она вышла из дома и поехала к Милтану, но с тех пор мы от них ничего не слышали. Они должны докладывать через каждые два часа, если это не грозит слежке. - Понимаю. Очень хорошо, когда под рукой есть такая уйма людей. - Да. Если бы они к тому же хоть на что-то годились. Этим делом занимается уже больше ста человек. Допрашивают людей на Тридцать восьмой улице. Ищут орудие убийства. Копаются в биографиях подозреваемых. Разыскивают Лофхен и Зорку. Проверяют алиби. При этом я в любую минуту ожидаю приказа прекратить расследование. Возьмут - и прикроют всю лавочку. - Инспектор стиснул зубы. - Пока же этого не случится, я буду действовать, исходя из тех убеждений, что налогоплательщики платят мне не за то, чтобы убийца уходил от правосудия. Вот почему я сижу здесь и точу с вами лясы. Только здесь у меня есть хоть какой-то шанс получить зацепку, в которой мне отказывают эти паршивые консулы и послы... Премного благодарен. Он взял стакан с пивом, которое налил ему Вулф, отпил, облизнулся и еще раз отпил. Потом откинулся на спинку, не выпуская из рук наполовину опустевший стакан. - Позвольте задать вам вопрос. Если бы вам предоставили возможность выбирать, кого из жителей Нью-Йорка или его окрестностей допросить в связи с этим убийством, на ком бы вы остановили выбор? - Слава богу, тут думать не приходится, - ответил Вулф. - На мадам Зорке, разумеется. Зазвонил телефон. Опять попросили Кремера. На сей раз разговор получился коротким, и красная физиономия инспектора, когда он занял свое место в кресле, выглядела довольной. - Что ж, - ухмыльнулся он, - начало положено. Зорка оказалась легка на помине. Ее нашли и вскоре, по моей просьбе, доставят сюда. - Вот как, - произнес Ниро Вулф, наполняя стакан. - И где ее отыскали? - В "Бриссендене". Зарегистрировалась под вымышленным именем. А пришла в отель в пять утра. - Надеюсь, - пробормотал Вулф, - на ней было хоть что-нибудь, кроме той красной штуки, в которой она приехала ночью к нам. - А? Что вы сказали? - Ничего. Разговаривал сам с собой. Да, Фриц? Фриц вошел в кабинет, держа в руке подносик. Вулф жестом попросил его приблизиться к столу, взял с подносика визитную карточку, прочитал и нахмурился. - Черт побери, - процедил он. - Где он? - В прихожей, сэр. - Отведи его в гостиную, закрой дверь и возвращайся. Когда Фриц покинул кабинет, Вулф обратился к инспектору: - Думаю, других дел у вас на сегодня нет? - Да, - многозначительно подтвердил Кремер. - Я уже десять раз повторял вам, что мне здесь нравится. Если же я уйду, назад вы меня можете и не пустить, пока я не предъявлю ордер на обыск. - Ладно. Тогда боюсь, что вам придется... Послушай, Фриц! Подними мистера Кремера на лифте в оранжерею и попроси Теодора показать ему орхидеи. Он улыбнулся инспектору. - Давненько вы не бывали в моей оранжерее. Там есть на что посмотреть. - С превеликим удовольствием, - возвестил Кремер и последовал за Фрицем в прихожую. Вулф протянул мне визитку, и я прочитал вслух: - Джон П. Барретт. Послышалось лязганье поднимающегося лифта. Вулф сказал: - Приведи его. ГЛАВА 15 Внешность отца "зайчика" полностью соответствовала тому голосу, который я слышал по телефону. Большинство людей назвало бы такую внешность респектабельной, по мне же такой тип - "мечта камердинера". На вид около пятидесяти, благообразный и гладко выбритый, с серыми проницательными глазами, схватывающими все с первого взгляда, Джон П. Барретт был облачен в неброскую одежду стоимостью долларов этак с 485. Он неспешно и с достоинством поздоровался с Вулфом за руку - словно никуда, ну совсем никуда не спешил. - Приятная тут у вас обитель, - заметил Барретт, присаживаясь. - И от реки недалеко. Вулф кивнул. - Да, уж и припомнить трудно, когда я купил этот дом, но о переезде даже не помышляю. Прошу меня простить, мистер Барретт, но я довольно ограничен но времени. Мне удалось принять вас вне очереди. Другой посетитель любезно согласился совершить экскурсию по моей оранжерее. Мистер Кремер из уголовной полиции. - Кремер? - Да. Глава отдела по расследованию тяжких преступлений. - Понимаю, - безмятежно произнес Барретт, хотя в плазах промелькнула тревога. - Я пришел поговорить с вами по поводу нескольких фраз, которые вы обронили вчера вечером, беседуя с моим сыном. Я имею в виду боснийские леса, кредиты, полученные моей компанией, и банду Доневича. Так, кажется, вы изволили выразиться - банда... - Да, да, я помню, - отмахнулся Вулф. - А что, разве я допустил какую-то неточность? - Нет, все точно. Могу я закурить? Получив разрешение, Барретт извлек сигарету из портсигара, бегло оценив который, я тут же повысил суммарную стоимость барреттовского прикида с 485 до 800 зеленых, закурил и поблагодарил меня за пепельницу. - Мой сын, - произнес он, скрывая раздражение, - еще слишком неопытен. В юности свойственно сортировать людей по категориям - это единственный способ избежать безнадежной путаницы - но для этого нужна сноровка. А вот мой сын, похоже, еще слабоват. Одних он незаслуженно превозносит, других недооценивает. Возможно, я сам в этом виноват - уж слишком я ему помогал. Воистину отцовская любовь способна обернуться катастрофой. Барретт стряхнул пепел с сигареты и спросил: - Чего вы добиваетесь, мистер Вулф? Это прозвучало резковато, но отнюдь не сварливо. - Сейчас - ничего, - ответил Вулф, покачав головой. - Мне нужно было только встретиться с мадам Зоркой, и ваш сын оказал мне любезность, устроив эту встречу. - Да, он мне рассказывал. Но ведь это не все? - В данную минуту - все. На самом деле. - Что ж, - Барретт улыбнулся, - насколько я понимаю, будучи частным сыщиком, вы беретесь за любую работу, которая сулит принести вам доход, соразмерный вашим способностям. - Да, сэр, вы правы. В определенных границах, которые я устанавливаю сам. Я стараюсь не бороться с собственными предрассудками: они мне крайне дороги. - Разумеется. - Барретт сочувственно рассмеялся. - Кому, как не нам самим, лелеять собственные предрассудки. - Он снова стряхнул пепел с кончика сигареты. - Мой сын также рассказал мне, что в данное время вы защищаете интересы одной молодой особы, мисс Тормик, с которой он дружит. Или по меньшей мере поддерживает добрые отношения. Вы представляете ее в связи с убийством этого Ладлоу. - Совершенно верно, - согласился Вулф. - Хотя изначально я подрядился, чтобы снять с нее обвинение в краже бриллиантов у некоего Дрисколла. Затем убили мистера Ладлоу, и мисс Тормик потребовались мои услуги, поскольку в силу обстоятельств она оказалась замешана в этом деле. - Так это мисс Тормик предоставила вам сведения, которыми вы воспользовались, чтобы оказать нажим на моего сына? Вы ведь на него надавили, да? - Разумеется. Я его шантажировал. - Да. Под угрозой раскрыть определенные сведения. Вы узнали об этом от мисс Тормик? - Господин мой уважаемый, - погрозил ему пальцем Вулф, - неужто вы настолько наивны или глупы, что рассчитываете таким образом выудить из меня то, что мне известно? Барретт улыбнулся. - Мало ли - вдруг повезет. Тем более что я не вижу причин, зачем вам скрытничать. Или вы защищаете интересы еще кого-нибудь помимо мисс Тормик? - Да. Свои собственные. Всегда и во всем. - Вполне понятно. Но чьи еще? Думаю, вы не ошибетесь, если ответите мне на этот вопрос. Чьи еще? Может быть, мадам Зорки? Вулф насупился. - Я всегда крайне неохотно делюсь с кем-либо любой информацией. Так же, как вы, например, неохотно расстаетесь с деньгами. Вы банкир, и ваш бизнес заключается в том, чтобы продавать деньги; я сыщик, и я торгую информацией. Но я не хочу казаться нелюбезным, и я отвечу. Так вот, в связи с делом, которое мы обсуждаем, я не представляю чьих-либо интересов, помимо интересов мисс Тормик. - И, как всегда, своих собственных. - Разумеется. - Хорошо. - Барретт притушил сигарету. - Это облегчает мою задачу. Только, пожалуйста, не считайте меня глупым. Я навел справки и выяснил, что репутация у вас воистину завидная - вам можно доверять. В связи с тем, чем занимается моя компания, я хотел бы сделать вам одно предложение. Речь идет о том, что вы, э-э, упомянули моему сыну. Мы нуждаемся в ваших услугах. Это вовсе не обременительно и безусловно не заставит вас бороться с собственными предрассудками, - Барретт достал из кармана изящный кожаный бумажник. - Сейчас я выпишу вам чек в качестве залога. Десять тысяч вас устроит? Что ж, подумал я, теперь понятно, от кого наш зайчик унаследовал зуд к взяткодательству. Я ухмыльнулся и посмотрел на Вулфа. Кончик его рта чуть искривился: это означало, что Вулф ведет мучительную борьбу с самим собой. Бессчетное число раз ему приходилось оказываться в подобном положении, и степень его мук всегда была соразмерна количеству нулей в предлагаемой сумме. На десять тысяч специалист класса Рэя Борчерса мог бы целый год лазить по Центральной Америке в поиске редких орхидей и, возможно, даже наткнулся бы на новый вид. Можно было купить 5000 коробок пива или 600 фунтов икры... После мучительного раздумья Вулф отважно выдохнул, быть может, чуть громче, чем диктовалось ситуацией: - Нет! - Нет? - Нет. - Даже если я заверю вас, что от вас не потребуется ровным счетом ничего такого, что ущемило бы ваши интересы? Тем более, что вы могли бы считать себя свободным от любых обязательств и в любой миг, если пожелали бы, возвратить эти десять тысяч... Губы Вулфа чуть дернулись. Я отвернулся. Но голос Вулфа тут же возвестил, что Вулф все-таки справился с искушением: - Нет, сэр. Вернув такую сумму, я приобрету несварение желудка на целую неделю. Если бы я к тому же нашел в себе силы на такой поступок, в чем я сильно сомневаюсь. Нет, сэр. Выбросьте это из головы. Я не приму от вас ни задатка, ни аванса. - Это... окончательное решение? - Окончательное и бесповоротное. Широкий лоб Барретта прорезала вертикальная складка. Не проявляя других признаков внутреннего припадка, Барретт медленно спрятал бумажник в карман, после чего вперился в Вулфа со всей открытостью, на какую был способен. - Что ж, вы не оставляете мне другого выхода, - произнес он тоном, в котором не осталось и тени любезности. - Придется сделать определенные выводы. - Если вы так считаете - пожалуйста. - Но, признаться, вы меня озадачили. Со мной это не часто случается, поверьте. Я не настолько доверчив, чтобы воспринять на веру ваши слова. Тем более, что у вас нет иных серьезных причин отклонить мое предложение. Мой сын считает, что вы работаете либо на Лондон, либо на Рим, хотя против этого свидетельствуют два факта: во-первых, у меня нет сведений о том, что вы вступали в подобные контакты, а во-вторых, будь это правдой, вы бы не стали откровенничать так, как сделали это вчера. Именно поэтому, кстати, мы и решили, что вы приглашаете нас к сотрудничеству. - Прошу прощения, что ввел вас в заблуждение, - пробормотал Вулф. - Значит, вы отказываетесь признаться, кого представляете? - Кроме мисс Тормик, у меня сейчас нет ни одного клиента. - И вы отказываетесь сотрудничать с нами? Вулф помотал головой, без особого рвения, по твердо. Джон П. Барретт встал. Вида он не показывал, но чувствовалось, насколько он раздосадован. - Надеюсь, - голос его слегка сорвался, - что в своих собственных интересах вы не встанете непреднамеренно поперек моего пути. Мы знаем своих противников и умеем с ними обращаться. Если вы сами ввязались в эту игру и рассчитываете поживиться... - Вздор! - оборвал его Вулф. - Я сыщик и занимаюсь своим собственным делом. Я не собираюсь становиться кому-либо поперек дороги - ни осознанно, ни непреднамеренно. Вот что я вам скажу. Существует возможность, что, заканчивая расследование, я могу прийти к выводу, что наши интересы пересекаются. Если так случится, я извещу вас заранее. И тут с треском рассыпалась еще одна иллюзия. Я никогда бы не подумал, что человек барреттовского сложения и воспитания, да еще и облаченный в такой костюмчик, способен на дурные поступки или речи. Хотя сказал он всего лишь: - Не вздумайте, мистер Вулф! Не советую становиться мне поперек дороги. И круто повернулся, чтобы уйти. По счастью, я услышал, что в прихожей топчется Фриц, и, показав жестом Вулфу, чтобы тот задержал Барретта, успел выскочить из кабинета в прихожую, прикрыв за собой дверь в тот самый миг, как Барретт обернулся на какое-то замечание Вулфа. Фриц как раз успел открыть входную дверь, в которую сандвичем протискивались полицейский шпик, Зорка и еще один сыщик. Не теряя времени на извинения, я бесцеремонно затолкал их в гостиную, прикрыл дверь, поспешил к кабинету и едва не сшиб дверью Барретта, который еле успел отпрянуть. - Прошу прощения, сэр, я это сделал непреднамеренно. Барретт пригвоздил меня к месту испепеляющим взглядом и выбрался в прихожую. Я проследил, пока Фриц помог ему одеться и выпустил на улицу, после чего сообщил Вулфу о новых гостях и поинтересовался, не считает ли он, что Кремер уже вволю налюбовался на орхидеи. Вулф велел, чтобы я позвонил наверх Хорстману, и попросил его спустить Кремера на лифте, что я и сделал, а потом заглянул в гостиную, чтобы позвать Зорку. Оба шпика тут же двинулись за ней, но я предложил им задержаться, пояснив, что веду Зорку к инспектору Кремеру. - Мы поможем тебе, приятель, - хором заявили они, словно сиамские близнецы, не отходя ни на шаг. При виде нашего квартета, гурьбой ввалившегося в кабинет, Вулф нахмурился. А минуту спустя нас стало уже полдюжины - Кремер и еще четверо дюжих молодцев против одной модельерши. Один из сыщиков извлек из кармана блокнот, а я расположился за своим столом с записной книжкой наготове. Вулф откинулся на спинку кресла, сцепив руки в самой высшей точке своего необъятного пищеприемника и глядя на Зорку из-под прикрытых век. Кремер тоже хмуро разглядывал ее. Я вспомнил, как звали девицу из Библии, которую напоминала мне Зорка, - Далила. Правда, сейчас выглядела она неважно - растрепанная, с припухшими глазами, испуганная и задерганная, во всяком случае - безусловно, не беззаботная. Я с удовлетворением убедился, памятуя слова Вулфа, что она удосужилась поменять красную хламиду на приличное шерстяное платье, да еще нацепить в придачу чулки и туфли. Впрочем, первым делом Вулф все равно пристал к этой одежде - не мог, зануда, простить, как ловко его провели с пожарной лестницей. - Откуда у вас эта одежда? - прорычал он. Зорка взглянула на свою юбку, словно увидела ее в первый раз. - Одезда... - недоуменно произнесла она. - Я имею в виду то, что на вас надето. Когда сегодня ночью... сегодня утром вы покинули наш дом, на вас была только та красная штуковина. Под шубкой. Те же вещи, что мы сейчас на вас видим, находились в чемодане и сумке, которые вы отвезли на квартиру мисс Рид. Это так? - Это вы говорить. - Разве я не прав? Кто привез их вам в отель "Бриссенден"? Мистер Барретт? Зорка передернула плечами. Кремер рявкнул: - Мы ведь это докажем! И не только это! После того, как вы вышли из отеля, за вами все время следили. - Ой, неправду ви говорить. Зорка закусила нижнюю губу, потом продолжала; - Во-перьвих, если ви знать, где я была, ви бы не ждать так долго, чтобы схватить меня и привести сюда. В-других, я вовсе не виходить из этого отеля, а эти люди сами ворвались... - Это вам не поможет! Теперь, послушайте... - Не надо. Мистер Кремер, прошу вас. - Вулф раскрыл глаза. - Вспомните свои слова о том, что пусть вы даже сами бы стояли на тротуаре и видели, как она вошла в дом с ним, а вышла без него. Какой смысл припирать ее к стенке, если у вас не хватает доказательств. - А у вас хватает? - вскинулся инспектор. - Не знаю. Как раз собираюсь это выяснить. Кремер достал сигару и воткнул ее в рот. - Валяйте. Вулф прокашлялся и пристально посмотрел на Зорку. - Мадам Зорка... Кстати, вас и в самом деле так зовут? - Конечно, как же еще? - Я сам знаю, что это имя начертано на ваших фирменных бланках, и оно же фигурирует в телефонном справочнике. Вас нарекли так при рождении? - Меня так звать. - А дальше? Она небрежно отмахнулась: - Просто Зорка. - Послушайте, уважаемая. Вчера ночью вы были пьяны или, по меньшей мере, казались пьяной. Сейчас вы не пьяны, хотя выглядите неопрятно. Вы намерены раскрыть нам свое полное имя или нет? - Я... - Зорка замялась, потом вдруг решительно отрезала: - Нет. Я не могу. - Почему? - Потому что мне... Это будет опасным. - Опасным для кого? Для вас? - Нет, не для меня... Для других люди. - Она глубоко вздохнула. - Я ведь беженка. Я бежала. - Откуда? Зорка помотала головой. - Перестаньте ломаться, - резко приказал Вулф, - Не называйте точного места, если боитесь. Не деревню, не город, но страну-то назвать можете? Германия? Россия? Италия? Югославия? - Хорошо. Столько можно. Югославия. - Понятно. Хорватия? Сербия? Черногория? - Я сказала - Югославия. - Да, но... Очень хорошо. - Вулф пожал плечами. - Когда вы бежали оттуда? - Около один год назад. - И прибыли прямо в Америку? В Нью-Йорк? - Сперва в Париж. Париж немного время, потом Нью-Йорк. - У вас с собой было много денег? - О, нет. - Зорка даже развела руками, чтобы отмести такое дурацкое предположение. - Нет деньги. Ни у один беженец нет деньги. - Насколько я понимаю, то дело, которое вы открыли в Нью-Йорке, весьма дорогостоящее и требовало поначалу довольно существенных капиталовложений? Зорка почти развеселилась. - Я так и знать, что вы захотеть спросить. Друг был очень добрый к меня. - Вашего друга зовут Дональд Барретт? С минуту Зорка молчала, не сводя глаз с Вулфа, потом ответила: - Да, это глупо. Чего я стесняться. Тем более, что это знать несколько люди, и вам можно спросить они и узнать. Да, добрый друг, кто дать мне деньги, это мистур Барретт. Он, как ви выражаться, теневой компаньон. - Значит, вы должник мистера Барретта? - уточнил Вулф. - Должник? - Зорка нахмурилась. - Ах, да, должник. Да, я очень должник. Вулф кивнул. - Я сочувствую вам, мадам. Сам я терпеть не могу ходить в должниках. Хотя некоторые относятся к этому совершенно спокойно. Кстати, люди, оставшиеся в Югославии, - те, которым может грозить опасность, если вы приоткроете свое полное имя, - они ваши родственники? - Да, некоторые. Некоторые родственники. - Вы еврейка? - О, нет. Я из очень старая югославская фамилия. - В самом деле? Из знати? - Ну... - Зорка явно замялась. - Понимаю. Не буду настаивать. Опасность, грозящая вашим родственникам, - она как-то связана с вашим родом занятий здесь, в Нью-Йорке? - Но у меня нет род занятий, кроме мой бизнес. - Тогда я не совсем понимаю, в связи с чем вашим родным может грозить опасность. - Это есть... Это будет навлечь подозрения. - Подозрения? На кого? Зорка замотала головой. - Хватит, - пророкотал Кремер. - Мы и сами видим, что она ненормальная. Я вам сразу хотел сказать, что у нее не все дома. Когда мы утром обыскали ее квартиру... Зорка резко вскинула голову и негодующе завопила: - Вы посметь залезть в мою квартиру! - Да, мадам, - преспокойно ответил Кремер. - И еще в ваш дом моделей. Любой человек, устраивающий такое представление, вроде вашей ночной выходки, должен быть готов к подобному вниманию со стороны полиции. Еще скажите спасибо, что вы сейчас не у нас в управлении, не то уже давно звонили бы своему добряку-дружку, чтобы внес за вас залог. Кстати, именно туда мы сейчас и двинемся, когда закончим разговор. - Кремер повернулся к Вулфу. - Ни дома, ни на работе нет ни единого предмета, ни одной мелочи, которая бы уносила в ее прошлое больше, чем на один год, когда она впервые появилась в Нью-Йорке. Вот почему я вам сказал, что с ней не все в порядке. - Вы нашли ее паспорт? - Нет. И это тоже странно... - Где ваш паспорт, мадам? Зорка подняла глаза на Вулфа и дважды провела языком по губам. - Я в этой стране легально, - объявила она. - Значит, у вас есть паспорт. Где он? Впервые в ее глазах появилось загнанное выражение. - Я объяснить. Официальное лицо... - А что, я кажусь вам неофициальным? - мрачно спросил Кремер. Зорка всплеснула руками. - Я потерять он. - Кажется, уже горячо, - сказал Вулф. - Теперь по поводу этой ночи. Почему вы позвонили сюда и сказали, что видели, как мисс Тормик подложила что-то в карман мистеру Гудвину? - Потому что я сама видеть это. - Почему в таком случае вы не сообщили в полицию? - Я просто не хотела делать неприятности. - Зорка подалась вперед. - Послушайте сюда. Все случилось именно так, как я вам говорить. Я хотела не делать неприятности. Потом я думать, что убийство - это такой ужас, и у меня нет права молчать. Тогда я звонить вам и говорить, что полиция я тоже потом говорить. Потом я вспомнила, что мистур Барретт есть друг мисс Тормик и надо сказать ему тоже, и я потом звонить ему тоже. Он, конечно, знает, насколько я беженка, насколько я убегать, но я не должна подвергать людей в опасность... - Кстати, где вы познакомились с мистером Барреттом? - Я познакомилась с ним в Париже. - Продолжайте. - Он сказал: ах, какой ужас, полиция меня так много допросить, они должны будут все про меня узнать, и мне и много другие люди это будет так опасно, и почему бы мне лучше не поехать к мисс Рид, и я собрала вещи... В дверь постучали, и в кабинет вошел Фриц. Приблизившись на несколько шагов, он произнес, стоя за спиной одного из полицейских сыщиков: - Мистер Пензер, сэр. - Скажи, что у меня здесь мадам Зорка и мистер Кремер. - Я уже сказал, сэр. Он настаивает, что должен поговорить с вами. - Пусть войдет. Кремер проревел: - Значит, Дональд Барретт велел вам сделать ноги... - Одну минутку, - попросил Вулф. - Похоже, к нам подоспело подкрепление. Никто из тех, кто видел Сола Пензера впервые, даже не заподозрил бы, что Сол может показаться подкреплением в чем бы то ни было, но это роковое заблуждение. Не счесть, сколько людей недооценили Сола и потом жестоко поплатились за свое легкомыслие. Он оставил свою старую коричневую кепку и пальто в прихожей и теперь, когда стоял в проеме дверей, оценивая несколько миллионов мелочей сразу одним взглядом, все в нем казалось незначительным и не стоящим внимания, кроме огромного носа. - Есть новости, Сол? - спросил Вулф. - Да, сэр. - Убедительные? - Да, сэр. - Приятно слышать. Выкладывай. - Я хотел принести сюда ее свидетельство о рождении, но потом решил, что могут быть неприятности, поэтому захватил копию... Сол отступил на шаг, потому что Зорка внезапно вскочила и набросилась на него, вереща не своим голосом: - Как вы посметь! Вы не имеете... Один из шпиков повис у нее на локте, а Кремер прогрохотал: - Сядьте на место! - Но он... Если он... - Сядьте, я сказал! Зорка попятилась, споткнулась о ногу второго сыщика, пошатнулась, но упала прямо в кресло. Ее плечи безвольно поникли, и она сидела, обмякнув, словно тряпичная кукла. Сол сказал: - Мне не пришлось прибегать к тем расходам, на которые вы мне выделили деньги, сэр, но я потратил три доллара девяносто центов на телефонный звонок. Мне показалось, что это вполне оправданно. - Не сомневаюсь. Продолжай. Сол для верности отступил еще на один шаг. - Сначала я наведался в квартиру мадам Зорки. Там производили обыск четверо полицейских, а служанка сидела в спальне и плакала. Я заранее решил, что сделаю, если найду то, за чем пришел, поэтому... Он примолк, глядя на Кремера и сыщиков. - Продолжай, не обращай на них внимания, - велел Вулф. - Если они и узнают секрет твоего успеха, в следующий раз придумаешь что-нибудь другое. - Спасибо, сэр. Словом, я заглянул на минутку - заручиться знакомством и постараться, чтобы служанка меня запомнила в лицо. Потом я отправился в дом моделей мадам Зорки на Пятьдесят четвертой улице. Там тоже кишели полицейские, к тому же место не показалось мне многообещающим, так что я решил отложить его напоследок. Мне удалось навести справки о троих друзьях и знакомых мадам, и я потратил на них целых четыре часа, включая перерыв на обед, но ничего не добился. - Потом, в четверть третьего, я вернулся в квартиру. Внизу я узнал, что двое полицейских еще оставались там, так что я дождался их ухода, а в два тридцать пять поднялся. Служанка, запомнив меня с утра, приняла меня за полицейского, хотя я вовсе не представлялся, будто я из полиции. Я просто вошел и начал искать... Кремер не выдержал: - Черт подери, вы выдали себя за... - Что вы, инспектор! - потрясенно воскликнул Сол. - Как вы могли такое подумать? Просто я решил, что служанка приняла меня за полицейского, и спорить не стал. В противном случае она не позволила бы мне произвести в доме обыск. Более того, попытайся я доказать ей, что я не из полиции, она мне не поверила бы. Если же вы по-прежнему считаете, что я поступил неподобающим образом, то хочу в качестве подхалимажа поздравить вас, ваши ребята проделали изумительную работу. Все осталось точь-в-точь в таком же виде, как и прежде - как будто никто ни к чему даже не прикасался. А ведь они прочесали буквально каждый дюйм. Именно поэтому я и не стал искать в очевидных местах, а исходил из предпосылки, что существует какой-то хитроумный тайник. В итоге тайник оказался не таким уж и хитроумным - всего лишь двойное дно в шляпной коробке. Там я и нашел ее свидетельство о рождении, несколько писем и кое-какие мелочи. Я сделал копию со свидетельства, а все остальное оставил на прежнем месте. Потом я позвонил из автомата ее матери в город Оттумва, штат Айова, чтобы проверить... - Как, вы позвонили моей матери? - выпалила Зорка. - Да, мадам, позвонил. С ней все в порядке, не волнуйтесь - я ее даже не напугал. Выяснив из вашего свидетельства о рождении, что вас зовут Пэнси Бапп, и прочитав письмо... - Что ты сказал? - переспросил Вулф. - Как ее зовут? - Пэнси Бапп - Сол выудил из кармана бумажку - П, э, н, с, и, б, а, п, п. Ее отца зовут Уильям О. Бапп. Он держит продуктовую лавку. Пэнси родилась в Оттумве девятого апреля тысяча девятьсот... - Дай мне бумажку. Сол отдал листок Вулфу. Вулф пробежал его глазами, потом перевел взгляд на женщину, сидевшую ни жива ни мертва, и промычал (именно промычал впервые за несколько лет): - К чемууу? - Что к чемууу? - в тон ему огрызнулась лжеЗорка. Весь этот идиотский вздор? Дурацкая комедия? Она одарила его таким взглядом, словно мечтала всадить и него нож: - А какая участь, по-вашему, ожидала бы кутюрье с Пятой авеню, если бы вдруг выяснилось, что ее подлинное имя - Пэнси[*] Бапп? - Она от негодования сорвалась на визг. - Что бы, по-вашему, случилось? * Пэнси - гомосексуалист (англ.) Вулф, вне себя от злости, погрозил ей рукой. - Отвечайте! - прогрохотал он. - Вас и в самом деле зовут Пэнси Бапп? - Да. - Вы родились в Оттумве, штат Айова? - Да. - Когда вы оттуда уехали? - Я... Я ездила в Денвер... - Я спрашиваю не про Денвер! Когда вы переехали оттуда? - Два года назад... почти два года. Папа дал мне денег на поездку в Париж, я устроилась там на работу, освоила профессию модельера... Потом познакомилась с Дональдом Барреттом, и он предложил... - Откуда вы взяли имя Зорка? - Где-то вычитала. - Вы хоть раз были в Югославии? - Нет. - А еще где-нибудь в Европе, помимо Парижа? - Нет. - А вчера вы сказали правду - почему вы позвонили сюда, а потом сбежали к мисс Рид? - Да. Господи, как глупо, какая я дура... - Она судорожно сглотнула. - Меня мучила совесть из-за того, что случилось убийство. Если бы я не позвонила, ничего бы сейчас не... - Она в отчаянии заломила руки. - Как бы это... Можно ли сейчас... Ее подбородок предательски задрожал. - Мисс Бапп! - рявкнул Вулф. - Не смейте! Арчи, убери ее отсюда! Выстави ее прочь! - С префеликим удофольстфием, мистур, - бодро откликнулся я. ГЛАВА 16 Вулф бросил взгляд на настенные часы и произнес: - Уже без десяти четыре. Скоро мне придется вас покинуть, чтобы идти к своим растениям. В кабинете уже снова царили мир и спокойствие. Шпики отбыли, уведя с собой мисс Бапп, а в управлении ее поджидал лейтенант Роуклифф, которому предварительно позвонили. - И все-таки она может оказаться подсадной уткой, - сказал Кремер. - Мы тоже наводили справки среди ее коллег и знакомых. Кто говорил, что она турчанка, кто называл ее венгеркой, еврейкой российского происхождения или даже наполовину японкой. Думаю, нам не помешает перепроверить как следует. Вулф потряс головой. - Оттумва, штат Айова, - скривился он. - Да, пожалуй, вы правы, - признал инспектор. - Однако это означает, что вы тоже шли по ложному следу? - Нет, - покачал головой Вулф. - Просто теперь... - Теперь вы остались с носом, верно? - гоготнул Кремер и, не дождавшись ответа, задумчиво посмотрел на Вулфа, потом сказал. - Что до меня, я не отказываюсь от своей игры и по-прежнему рассчитываю на вас. Если вы сейчас подниметесь в оранжерею, я составлю вам компанию. Если вы пойдете на кухню готовить соус для салата, я... - Соус для салата готовят не на кухне. Его смешивают прямо на столе и употребляют, не сходя с места. - Пусть так. Неважно - зачем бы вы не отправились на кухню, я пойду с вами. Теперь уже совсем очевидно, что вам известно, где собака зарыта, а мне нет. Возьмем даже тот факт, что Дональд Барретт посоветовал Зорке Бапп спрятаться, чтобы мы до нее не добрались. Я бы успел состариться, прежде чем сумел выжать из него сведения о ее местонахождении, когда и комиссар полиции и окружной прокурор дружно решили поиграть в молчанку. Разве я не прав? Вы же даже не стали тратить время на Дональда - его папаша, Джон П. Барретт, самолично соизволил прийти к вам, прямо сюда в контору. Кому-нибудь такое скажешь - не поверят. Вулф посмотрел на меня. - Арчи! Выясни у Теодора: неужто он не понял, что когда я направляю гостя в оранжерею, тот должен любоваться орхидеями, а не... - Не стоит, - хмыкнул Кремер. - Я не спускался и не подсматривал. Роуклифф сказал мне по телефону, что получил донесение о том, что Джон П. Барретт вошел к нам в дом в два часа пятьдесят пять минут. - Вы установили слежку за мистером Барреттом? - Нет. - Понятно. Вы обложили наш дом сотней ищеек. - Не сотней. Но я уже говорил и готов повторить, что в настоящее время ваш особняк и впрямь интересует меня куда больше, чем любой другой дом во всем Манхэттене. Если вы захотите меня выдворить, вам придется вызвать полицию. Кстати, Роуклифф сказал мне еще кое-что: им удалось найти Белинду Рид. Она сейчас на концерте в театре Линкольна. Она нужна нам здесь? - Мне - нет. - Тогда и мне не нужна. Ребята сами о ней позаботятся. Если она сумеет представить веские доказательства своей невиновности... Это меня? Я кивнул и встал со стула, чтобы Кремер мог ответить на очередной звонок. На сей раз он разговаривал совсем мало. Пару раз поддакнул, произнес несколько ничего не значащих фраз, положил трубку и вернулся на место. Не успел я сесть на свой стул, как зазвонил внутренний телефон. Пока я подтягивал к себе аппарат и снимал трубку, Вулф полюбопытствовал, нет ли чего новенького, а Кремер ответил, что нет, ничего примечательного он не узнал. Я поднес трубку к уху и услышал голос Фреда Даркина. - Арчи? Поднимайся сюда. - Черт побери, Фриц, я занят! - раздраженно пролаял я. Потом, чуть подождав, прибавил: - Ну ладно, ладно, не злись, сейчас зайду. Я встал, неспешно вышел в прихожую, плотно закрыл за собой дверь, повернул к лестнице, бесшумно взлетел по ступенькам и вошел в спальню Вулфа. Фред Даркин сидел на стуле возле кровати, куда я и усадил его два часа назад. Увидев меня, Фред заворчал: - Ну и работка, черт побери... - Не жалуйся, браток. От каждого - по способностям. Что там - Лофхен? Фред кивнул. - Я не стал тебе звонить, когда мы получили донесение про Зорку, потому что он сказал привести ее сюда, но сейчас... - Где Лофхен? - Ее "хвост" позвонил в управление. - Фред заглянул в блокнот. - Утром они проследили ее до милтановского заведения. Оттуда она вышла в десять пятьдесят три и вернулась в дом четыреста четыре по Восточной Тридцать четвертой улице... - Черт побери! Кто-нибудь с ней был? - Нет, она приехала одна. Пробыла наверху всего десять минут. В одиннадцать пятнадцать спустилась, пошла пешком на Вторую авеню и села в такси. Такси высадило ее напротив Мейдстоун-билдинг на Сорок второй улице. Преследователи чуть поотстали, и она успела войти в лифт, двери которого закрылись прямо перед их носом. Лифтер не сказал им, на каком этаже она вышла, хотя, как мы с тобой знаем, это ничего бы им не дало - она могла спуститься или подняться пешком по лестнице на любой другой этаж. Лифты в вестибюле Мейдстоун-билдинг находятся в четырех разных местах, так что агенты боялись отлучиться к телефону, но только что мимо проходил полицейский, они остановили его и попросили передать это донесение. Они уверены, что пока она здания не покинула, но просят подмогу, потому что близится час пик. - Это все? - Самое существенное. Я скорчил гримасу. - А Кремер, мерзавец, уверяет, что ничего примечательного не узнал! Вулф сейчас должен увести его в оранжерею. Когда услышишь, что лифт поднимается, спускайся в кабинет и оставайся там. Отвечай на все звонки. Если кто-нибудь пожалует, извести Вулфа по внутреннему телефону. Изложи в письменном виде все, что рассказал мне, добавь, что я поехал в Мейдстоун-билдинг, и отошли отчет Вулфу через Фрица. Если я позвоню, а в кабинете будут посторонние, используй код. Понял? - Да. Но только почему мне самому не поехать... - Нет, малыш, это работа для профессионала. Я оставил его сидеть с разинутой пастью. Спустившись по лестнице и стараясь не топать, как носорог, я прокрался на кухню и сказал Фрицу: - Ступай в кабинет и скажи Вулфу, что гуся так и не доставили и ты отослал меня за ним на рынок. Скажи, что я бешено сопротивлялся, и пожалуйся на слова, которыми я тебя обозвал. Все это - ради инспектора Кремера. Остальное добавит Фред. Усек? - Да, - прошептал Фриц. В прихожей я прихватил пальто со шляпой и вышел на улицу. Сотни ищеек я не заметил, но на тротуаре невдалеке от нашего крыльца торчал какой-то сыщик, а на противоположной стороне улицы со скучающим видом прогуливался другой филер, и в пятидесяти ярдах к востоку стояло такси. Не говоря еще о машине Кремера, рыло которой почти уткнулось в хвост моему "родстеру". Я забрался в "родстер", запустил мотор, крикнул шоферу Кремера: "Следуйте за мной на место преступления!" - и покатил вперед. Далеко ехать мне не пришлось - свернув за угол, я оставил позади пару кварталов по Десятой авеню, остановился у тротуара, выключил зажигание, выбрался из машины и поймал первое же проезжавшее мимо такси. Выждав с минуту, не покажется ли с Тридцать пятой улицы машина Кремера или такси, и убедившись, что мое приглашение не возымело действия, я велел таксисту везти меня на перекресток Сорок второй улицы и Лексингтон-авеню. Когда я вошел в отделанный мрамором вестибюль пятидесятиэтажного Мейдстоун-билдинг, мне стало не по себе. Ведь приехал я сюда только потому, что получил жесткий наказ от Вулфа - в случае, если Фред разнюхает хоть какие-то новости о Карле Лофхен, я должен немедленно спешить к ней. Вот я и поспешил. А не по себе мне стало, потому что я очутился в громадном лабиринте-вестибюле с четырьмя лифтами, бесчисленными коридорами и лестницами и (почти наверняка) дополнительными выходами из цокольного этажа, так что можно было побиться об заклад, что жертва уже давно улизнула. Если же и нет, шансов отыскать ее у меня было примерно столько же, как найти иголку в стоге сена. Впрочем, к полицейским, судя по всему, подоспело солидное подкрепление - мой наметанный глаз при самом беглом осмотре сразу засек троих шпиков. Словом, мне стало ясно, что вестибюль для меня не подходит - даже если она вдруг спустится на лифте и выпрыгнет прямо ко мне в объятия, в таком окружении мне ничего не светит. В такси по пути сюда я, правда, наметил один план и сейчас решил претворить его в жизнь. Указатель размещавшихся в здании компаний был разбит на две части: на левой стороне вестибюля от 'А' до 'Л', а на правой - от "М' до "Я". Сначала я пробежал глазами левую половину, надеясь отыскать глазами хоть какой-то полезный намек. Ничего не добившись, я переместился в правую часть, где вскоре наткнулся на название "Уилер и Дрисколл", 3259. Понимая, что это скорее всего простое совпадение, я тем не менее продефилировал к окошку справочной и сказал сидевшему за стеклом парню: - Я ищу одного знакомого, но не знаю, в какой фирме он работает Нэт Дрисколл. Или Натаниэль Дрисколл. Парень со скучающим видом раскрыл справочник, ткнулся в него скучающим взглядом и скучным голосом изрек: - Дрисколл Натаниэль, комната тридцать два пятьдесят девять, тридцать второй этаж, лифт... Я не дослушал. Сердце радостно заколотилось. Как я люблю, когда предчувствие меня не обманывает! Я вышел из лифта на тридцать втором этаже и прошагал не менее полумили по коридорам, трижды завернув за угол, прежде чем оказался перед дверью в комнату помер 3259, на которой было начертано: УИЛЕР И ДРИСКОЛЛ импортеры и брокеры Я толкнул дверь, вошел в приемную и очутился в царстве роскоши и процветания, судя по коврам, мебели и секретарше. Последняя, казалось, попала и секретарское кресло только потому, что ей до смерти приелось кататься на яхтах или резаться с Монте-Карло в рулетку. Судорожно сглотнул, я выдавил: - Моя фамилия Гудвин, я хотел бы поговорить с мистером Натаниэлем Дрисколлом. - Он вам назначил встречу? - Нет, я просто проходил мимо и решил заскочить. Вы слышали про историю с бриллиантами? Которые, как он думал, у него украли? - О, да. - Уголок ее рта дернулся. - Еще бы. - Передайте ему, что меня прислала мисс Тормик. Я представляю мисс Тормик. - Мне очень жаль, но мистера Дрисколла сейчас нет. - Он уехал домой? - Нет, он вообще сегодня не приходил. С одной стороны, мое предчувствие не только не умерло, но, напротив, лягалось и понукало меня, словно с цепи сорвалось, с другой - уж больно неуклюже врала эта красотка. Я не стал спорить, вытащил блокнот и написал на верхнем листке. "Если не хотите, чтобы пару минут спустя сюда ворвалась спора полицейских, которые разыскивают вашу учительницу фехтования, то давайте немного потолкуем. И, ради Бога, не допустите, чтобы она спустилась в вестибюль. А.Г." Я ухмыльнулся прекрасному лживому Церберу в знак того, что не обиделся; тут я, кстати, душой не покривил. - Могу я попросить у вас конверт? Секретарша молча протянула мне конверт, я вставил в него листок бумаги, облизнул клеевую сторону отворота и заклеил - Вот, - сказал я. - Будьте паинькой, передайте его мистеру Дрисколлу и не пререкайтесь. Похож я разве на человека, который пришел бы повидаться с ним, не будучи уверен, что он на месте? Ни слова не говоря, очаровательная стражница нажала на кнопку. Слева открылась дверь, вошел мальчишка-посыльный, и она отдала ему конверт, поручив положить на стол мистера Дрисколла. - Отдай конверт самому мистеру Дрисколлу, - уточнил я. Потом, как только посыльный исчез, я прошагал к входной двери, приоткрыл ее, вышел в коридор и остановился так, чтобы было удобнее обозревать весь коридор. Мимо проходили какие-то люди, но признаков поспешного бегства не наблюдалось. Лишь минуты три спустя футах в пятидесяти левее меня из-за какой-то двери высунулась верхняя часть головы, включая лоб и пару испуганных глаз. Я решительно выкрикнул: - Ну-ка, назад! Голова дернулась и исчезла. И больше не показывалась. Меня окликнула секретарша, я повернулся и увидел, что мальчонка-посыльный стоит, придерживая открытую дверь. - Сюда, пожалуйста, сэр, - сказал он, и я проследовал за ним по внутреннему коридору мимо трех дверей до четвертой и последней, которую он вежливо открыл, пропуская меня вперед. Войдя, я очутился в комнате, которая раз в пять превышала приемную по размерам и раз в шесть - по роскоши. В углу комнаты за огромным элегантным столом восседал Нэт Дрисколл. - Если ты украдкой выпроводили ее отсюда, пока я пробирался по коридору, она неминуемо попадет в ланы фараонов, - сказал я, надвигаясь. - М-м, - проблеял Дрисколл, вцепившись руками в край стола так, что костяшки пальцев побелели. Выглядел он растерянным и перепуганным, как будто увидел привидение. Я огляделся по сторонам. - Где она? - Бмя-а, - только и выдавил Дрисколл. Из кабинета открывались только две двери. Я подошел и толкнул ближайшую - за ней оказались только выложенные кафелем стены, умывальник и унитаз. Я прошествовал к другой двери и решительно распахнул ее. За дверью обнаружилась небольшая каморка, уставленная стеллажами и картотечными ящиками. Секретарша, сидевшая за письменным столом, бросила на меня испуганный взгляд, который не шел ни в какое сравнение с тем взглядом, каким наградила меня съежившаяся в стоявшем в углу кресле и дрожавшая как осиновый лист Карла Лофхен. Она ничего не сказала, а просто таращилась на меня. Кто-то сзади стиснул меня за локоть, я обернулся и, в свою очередь, изумленно вылупился на Натаниэля Дрисколла - вот уж никогда бы не подумал, что у него хватит сил так сдавить локоть. Я вырвался, Дрисколл ввалился за мной в комнатку, и я притворил дверь. - И что вы замыслили? - накинулся я на него - Хотели продержать со здесь, пока не закончатся похороны? Тихим напряженным голосом, не спуская с меня глаз, Карла спросила: - Где Нийя? - С ней все в порядке. Пока, во всяком случае. А вот за вами следили и теперь знают, что вы здесь... - Следили? - Представьте себе. За вами неотступно следовал "хвост". Вернее - два "хвоста". Сейчас они кишмя кишат внизу, перекрывая все лифты и выходы. Дрисколл плюхнулся в кресло и глухо застонал. Голубоглазая секретарша деловито осведомилась: - А вы - Арчи Гудвин из конторы Ниро Вулфа? - Он самый. Рад с вами познакомиться. - Я посмотрел Карле в глаза. - Это вы убили Рудольфа Фабера? - Нет. - Дрожь пробежала по ее телу, но девушка уняла ее и снова сидела напряженная и прямая, как палка. - Вы имеете в виду Ладлоу? - проблеял Дрисколл. - Перси Ладлоу? - Разве? Вы заблуждаетесь. В котором часу Дрисколл пришел сегодня на работу? - требовательным тоном спросил я у секретарши. - Спросите его сами, - ледяным голосом ответила она. - Я спрашиваю вас. И вообще, дамы и господа, зарубите себе на носу; пусть я вам не самый близкий и преданный друг, но я просто ангел по сравнению с теми парнями, что поджидают вас внизу. И отнюдь, кстати, не для того, чтобы взять у вас автограф. В противном случае я прихватил бы их сюда с собой. Впрочем, это не поздно исправить в любую минуту. Итак, в котором часу Дрисколл пришел сегодня на работу? - Примерно в половине двенадцатого. - А до этого он сегодня здесь не появлялся? - Нет. - А во сколько он уходил? - Он вообще не уходил. Ленч ему принесли сюда из-за мисс Лофхен. - А она пришла в одиннадцать двадцать? - Да. - Секретарша не оттаяла ни на градус. - А откуда вы это знаете? Как вы вообще узнали, что она здесь? - Интуиция, - ухмыльнулся я. - Я - гений интуиции. Я повернулся к Дрисколлу. - Значит, вы не убивали Фабера? Бедняга начал заикаться. Совсем как Роуклифф. - В-вы... Вы имеете в виду Л-ладлоу... - Я имею в виду Рудольфа Фабера. Сегодня незадолго до полудня его нашли мертвым на полу в квартире, которую занимают Нийя Тормик и Карла Лофхен. Его закололи каким-то острым предметом. Мы с мисс Тормик приехали туда в поисках мисс Лофхен, но нашли его труп. Похоже, секретаршу наконец прошибло. Глаза Дрисколла расширились, а нижняя челюсть отвисла. Я набросился на Карлу: - Он был там, когда вы туда приехали. Либо живой, либо мертвый, или сначала живой, а потом мертвый. - Я не уби... Я там не была... - Да бросьте вы. Что мы с вами тут - в прятки играем? За вами следили. Вы поднялись в подъезд в пять минут двенадцатого, а вышли в четверть двенадцатого. Фабер был там. Карла снова содрогнулась. - Я его не убивала. - Вы его видели? Она помотала головой и несколько раз судорожно сглотнула. - Я не... Я ничего не скажу. Я уезжаю, вообще уезжаю из Америки. - Она заломила руки. - Пожалуйста! Помогите мне! Мистер Дрисколл поможет мне. И вы должны... Дрисколл, похоже, начал приходить в себя. Во всяком случае, он спросил уже вполне приличным тоном: - Вы говорите, что Фабера убили в ее квартире? Закололи? - Да. - И она была там примерно в то же время? - Она вышла из своего дома за тридцать минут до того, как был найден труп Фабера. - Боже всемогущий! - Дрисколл ошалело уставился на Карлу Лофхен. Секретарша тоже пожирала ее глазами. Я нарушил молчание: - Она говорит, что не убивала его. Не знаю, так ли это. Для меня главное, что Ниро Вулф хочет поговорить с ней, прежде чем ее перехватит полиция. Что вы собирались делать - помочь ей скрыться? Дрисколл кивнул. Потом потряс головой. - Не знаю. Господи, она ведь... ни словом не обмолвилась о Фабере. Она сказала... - Он всплеснул руками. - Черт побери, она умоляла меня! Поклялась, что не имеет ни малейшего отношения к... тому, что случилось с Ладлоу. И зачем она так? Она мне так помогала по фехтованию... Самое большое удовольствие в моей жизни... Она - прекрасный учитель и очаровательная женщина! Я был бы счастлив иметь такую сестру - я ей так и сказал! Или дочку. Дочку - даже лучше! Она пришла сюда и взмолилась, чтобы я ее спас, и я согласился помочь ей, даже не посоветовавшись со своим юристом! И я ни о чем не жалею! Пусть даже ее квартира была бы битком набита трупами, я никогда не поверю, что эта женщина может быть убийцей! - Насколько я понимаю, - вставила секретарша, - никому не возбраняется помогать другим лицам, если эти лица не совершили преступления. Это вполне законно. - Плевать мне на закон! - взорвался Дрисколл. - При чем тут закон? - О'кей. - Я предупредительно поднял руку ладонью вверх. - Не надо так орать. Дело в том... - Я хочу, чтобы вы поняли... - Успокойтесь. Я все понимаю. Вы настоящий герой. Только хватит об этом. Вот как обстоят дела. Вам не удастся отправить ее в кругосветный круиз: во-первых, потому, что ее отсюда не выпустят, а во-вторых, - я сам не позволю вам это сделать. Ниро Вулф хочет ее видеть, а он всегда добивается своего. В противном случае он озвереет и выгонит меня под зад коленом. Не знаю, кто она на самом деле - замечательная женщина или убийца, но одно я знаю твердо: следующим пунктом повестки дня для нее идет встреча с Ниро Вулфом. И я отвечаю за эту встречу головой. - А что, - ехидно вмещалась голубоглазая секретарша, - вы сумеете устроить так, что ее отсюда выпустят? - Разумеется, - мрачно согласился я. - Могу я воспользоваться нашим телефоном? Она молча подвинула ко мне аппарат, я снял трубку и попросил Цербершу из приемной соединить меня с определенным номером. Несколько секунд спустя мне ответили. - Алло! - сказал я. - Отель "Александр"? Позовите, пожалуйста, Эрни Флинта, детектива. Пару минут спустя Флинт взял трубку. - Алло, Эрни? Арчи Гудвин... Да, верно... Как дела? Все замечательно, спасибо. Учусь на сыщика... Ни за что на свете! Послушай, я тут на задании, и мне нужна твоя помощь. Отправь посыльного в униформе в Мейдстоун-билдинг, комната тридцать два пятьдесят девять... Погоди минутку - он должен быть небольшого роста, примерно пять футов три дюйма, и худощав. И обязательно в кепке - не забудь! Желательно - смуглолицый, брюнет с темными глазами... Вот и отлично. Пусть захватит с собой сверток, в котором будет его собственная одежда, включая шляпу... Совершенно верно. Нет, не долго. Он вернется в течение часа, но вам придется пока выдать ему другой комплект униформы... Нет, что ты! Самое обычное задание. Мне нужно просто выручить одного приятеля. Потом все расскажу. Только не копайся, Эрни, прошу тебя. Я повесил трубку, выудил из кармана расходные деньги, отстегнул десятку и протянул секретарше. - Сбегайте в ближайший магазин и купите черные полуботинки на низком каблуке - ее размера. Такие, какие носят посыльные. Только побыстрее. Секретарша метнула взгляд на ноги Карлы. - Пятый? Карла кивнула. Дрисколл сказал секретарше: - Верните ему деньги. Он достал бумажник и вынул из него двадцатидолларовую бумажку. - Вот, купите что-нибудь получше. Голубоглазая стервочка взяла двадцатку, возвратила мне десятку и отчалила. Приветливости ей, конечно, не хватало, но смекалкой бог не обидел. - Я никуда не пойду, - заявила вдруг Карла. - Вот как? - удивился я. - Не пойдете? - Нет. - Предпочитаете поехать в ближайшее управление полиции и пообщаться с тамошними кавалерами? - Я... Нет, я хочу уехать. Я должна уехать. Мистер Дрисколл пообещал, что поможет мне. - Угу. К сожалению, ему скорости не хватило. Несмотря на все ваши уроки. Впрочем, вас бы все равно внизу арестовали. Вы хоть понимаете, в каком положении сейчас очутились? - Понимаю, - еле слышно прошелестела Карла. - Я влипла в ужасную историю. Господи, вы даже не представляете, в какую ужасную! - Ошибаетесь. Очень даже представляю. Стал бы я в противном случае так рисковать, чтобы вытащить вас из этой передряги и отвезти к Ниро Вулфу! - Ничего путного он от меня не добьется. Я и разговаривать с ним не стану. Ни с ним и ни с кем иным. Дрисколл встал, подошел к ней и остановился, глядя ей в глаза. - Послушайте, мисс Лофхен, - сказал он, - мне кажется, что вы ведете себя неблагоразумно. Если вы не хотите говорить с полицейскими, я это вполне понимаю. Но Ниро Вулф - совсем другое дело. Насколько я о нем наслышан, он очень разумный и... Дрисколл продолжал нести какой-то вздор, когда позвонила секретарша и возвестила, что посыльный ожидает в приемной. Я отослал Дрисколла с Карлой в кабинет и попросил, чтобы посыльного направили ко мне. Что ж, подумал я, увидев пошедшего посыльного, Эрни угадал - как раз то, что нужно, разве что на дюйм повыше. Парнишка улыбался во весь рот в предвкушении хорошего розыгрыша. Пока он переодевался, я всучил ему пару долларов и напутствовал: - Посидите еще немного здесь. Из окна открывается прекрасный вид. Минут двадцать, не больше. Потом зайдет голубоглазая девушка и скажет, что вы свободны. Когда вернетесь в отель, вам выдадут другую униформу. Два доллара - за труды, и вот еще пятерка, чтобы вам легче было держать язык за зубами. О'кей? Юноша радостно согласился. Я оставил ему пятерку, забрал униформу, кепку и оберточную бумагу, вышел в кабинет и прикрыл за собой дверь. Карла сидела на краешке кресла, а секретарша, стоя перед ней на коленях, помогала натянуть полуботинки, в то время как Дрисколл, засунув руки в карманы, с мрачным видом наблюдал за их манипуляциями. Наконец Карла встала, потопала ногами и объявила, что туфли ей в самый раз. Я вручил ей униформу и обратился к Дрисколлу: - Отвернитесь Дрисколл зарделся и пролепетал: - Я... Я могу выйти... - О, я и забыл, какой вы скромник. Как хотите. А я вот отвернусь. Дрисколл отошел к окну и уставился наружу. Я подозрительно покосился на него. На улице уже смеркалось, и окно в ярко освещенной комнате служило преотличным зеркалом. Но, возможно, я был к нему несправедлив. Я расстелил оберточную бумагу на столе и, дождавшись, когда секретарша передала мне одежду Карлы, в том числе пальто и шляпку, аккуратно завернул их и перевязал бечевкой. - Мне кажется, под мышками жмет, - заметила секретарша. Я оглянулся. - Немудрено. Иначе и быть не могло. Ничего, сойдет. Пройдитесь до двери и назад - Карла прошлась. Я нахмурился. - Бедра у вас плоховаты. То есть я хочу сказать, они замечательные, но... вы меня понимаете. Наденьте кепку. Придется подколоть волосы повыше. Над левым ухом торчит еще прядь. Вот, так уже лучше. Думаю, что мы их обставим. Как считаете? - Надеюсь, - холодно произнесла голубоглазая бестия. - Вы же разработали столь блестящий план. - Ничего не выйдет, - заныл Дрисколл. - Я бы ее даже издали узнал. - Да, вас бы нам ни за что не провести, - ядовито согласился я. - По вестибюлю шастают сотни людей - с какой стати им обращать внимания на какого-то мальчишку-посыльного? В любом случае другого выхода у нас нет. - Я засунул сверток под мышку и повернулся к Карле. - На этом этаже опасаться вам некого. Вниз мы спустимся вместе, в одном лифте. Вы выйдете в вестибюль первая. Ступайте прямо к выходу на Лексингтон-авеню и выходите наружу, не оглядываясь и не глазея по сторонам. Я буду следовать за вами по пятам. Поверните направо и следуйте до Сорок второй улицы. Перейдите на другую сторону. Между Сорок третьей и Сорок второй улицами стоят такси. Садитесь в любую машину и велите отвезти вас на перекресток Тридцать седьмой улицы и Десятой авеню... Секретарша вставила: - Вы же будете с ней... - Я поеду следом за ней в другом такси. Возможно, кто-то из шпиков в вестибюле узнает меня и решит полюбопытствовать, какого черта я тут слоняюсь, - поэтому мне вовсе не улыбается, если меня засекут в одной машине с посыльным, особенно если у посыльного такие крутые бедра. Итак, пересечение Тридцать седьмой улицы с Десятой авеню. Поняли? Карла кивнула. - О'кей. Ждите в такси, пока я не подойду. Если попробуете отмочить какой-нибудь трюк, вам крышка. Вас сейчас ищет в Нью-Йорке каждый полицейский. Понятно? - Да, но я хочу... Я должна... - Сейчас уже не важно, чего вы хотите, как шепнула птичка тому парню, который выпал из самолета. Подождете меня, не вылезая из такси? - Да. - Договорились. Пока, ребята. Через десять минут, не раньше, отправьте парнишку назад. А с вами, Дрисколл, мы скоро сразимся на шпагах. Прощаясь с Карлой за руку, Дрисколл, казалось, вот-вот готов был расплакаться. От секретарши веяло прежним арктическим холодом, но голос ее, когда она пожелала Карле счастливого пути, звучал чуть-чуть хрипловато. Мы отчалили. Глядя, как Карла идет впереди меня по коридору, я невольно поежился - уж больно нелепо она смотрелась. Впрочем, я судил не по тому, что видел, а по тому, что знал. Другие пассажиры в лифте удостоили ее мимолетным взглядом, но не более того. Выйдя из лифта, Карла решительно зашагала по вестибюлю в сторону выхода на Лексингтон-авеню, и мне уже казалось, что все обойдется, когда сзади послышался голос: - Эй, Гудвин! Арчи! ГЛАВА 17 Я остановился как ошпаренный и обернулся - на меня горой надвигался сержант Пэрли Стеббинс. Больше всего я опасался за Карлу, но на сей раз девчонка повела себя молодцом. Она безусловно слышала, как меня окликнули, но не завизжала и не упала в обморок, а продолжала свой путь как ни в чем не бывало. Я следил за ней уголком глаза, пока приветствовал Пэрли как самого близкого и закадычного друга. - Ну надо же! Кого я вижу! Вот так сюрприз! - Сюрприз, говоришь? - прорычал Пэрли. - А какого черта ты тут сшиваешься? Я воровато огляделся по сторонам, как бы желая убедиться, что вас никто не подслушивает, потом приблизил рот к его внушительному розовому уху и прошептал: - Не твое собачье дело! - Надо же, какое совпадение, - процедил Стеббинс. - Что ты имеешь в виду? - Что мы встретились именно в этом здании. Я пошлепал его по груди. - А вот это и в самом деле забавно. - Что забавно? - Ты говоришь, что это совпадение. Это и забавно, потому что я сам как раз собирался сказать, что это совпадение. Не возражаешь, если скажу? Так вот: надо же, какое совпадение! - Иди к дьяволу! - Только вместе с тобой, дружище. Кстати, а чего тебе здесь понадобилось? - Я снова огляделся по сторонам. - Тебе и твоим дружкам? - Пошел отсюда! - Успешная облава? - А что у тебя в этом свертке? - Револьверы, цианид, ятаганы, наркотики, украденные драгоценности и бутылка свеженькой крови. Хочешь посмотреть? - Вали отсюда! Я вежливо пожал плечами и отвалил. Ну что ж, это препятствие мы преодолели. Сейчас главную опасность представляла сама Карла, которая настолько вбила себе в голову, что должна покинуть Америку, что могла и в самом деле попытаться осуществить это намерение. Или нет. Как бы то ни было, увидев перед входом пустое такси, я не стал в него запрыгивать. Я величаво протопал до угла, заглянул в аптеку "Биггерс" и остановился перед витриной. Поскольку у аптеки был второй выход, на Сорок третью улицу, любой "хвост", который бдительный Стеббинс мог отрядить за мной, должен был либо порваться следом за мной, либо поспешить за угол, откуда можно было без помех следить за обоими выходами. Не заметив признаков погони, я неспешно вышел на Сорок третью улицу, пересек ее, зашел в здание вокзала Гранд-Сентрал, постоял в курительной комнате, чтобы лишний раз удостовериться, что за мной не следят, вышел на Мэдисон-авеню, вскочил в такси и сидел в нем, затаив дыхание и жутко нервничая до тех самых пор, пока такси подкатило к месту встречи и я убедился, что Карла ждет. Отпустив такси, я подошел к ее машине, открыл дверцу, пригласил девушку выйти, расплатился с водителем, дождался, пока такси скроется за углом, и лишь тогда повел Карлу к стоявшему неподалеку "родстеру" Она не противилась и не задавала никаких вопросов. Усадив ее на пассажирское сиденье, я всучил ей сверток с одеждой. Мне понадобилось всего три минуты, чтобы пересечь Девятую авеню, проехать до Тридцать четвертой улицы и остановиться посередине квартала. Сумерки уже спустились, так что я предусмотрительно заглушил мотор, не доехав до уличного фонаря. После этого я повернулся к Карле. - Перед домом Вулфа роятся фараоны, - сказал я, - так что нам придется пробраться с черного хода. Идите за мной и не раскрывайте рта, пока не войдем в дом. Только не отставайте ни на шаг. - Я должна знать... - Ее голос задрожал, и она замолчала. Потом взяла себя в руки и продолжила: - Я должна знать хотя бы одно - Нийя там? - Не знаю. Когда я уходил, ее не было. - А где она была? - В полицейском управлении. Но не под арестом. Ее пытались допросить, но она отказывалась отвечать. Возможно, ее привели к Вулфу, но, может быть, и нет. Не знаю. А вот инспектор Кремер сейчас должен быть здесь, у Вулфа. - Вы же сказали, что мне предстоит поговорить только с самим Вулфом... - Я сказал, что Вулф хочет первым поговорить с вами. Идемте. Я вылез из машины, открыл правую дверцу и помог Карле выбраться. Мы вошли в темный проход между гаражом и складом и прокрались по нему до двери в деревянном заборе. Этим путем и сбежала Зорка, только с ее стороны было достаточно повернуть ручку замка-защелки, а вот мне пришлось воспользоваться ключом. Я провел девушку через дворик и вверх по ступенькам на невысокое крыльцо, отомкнул дверь и вошел на кухню. Там никого не было, кроме Фрица. Фриц уставился на меня. - Арчи, почему ты не постучал? - Извини, забыл. Все в порядке. Последи здесь за мисс Лофхен минуты четыре, пока я вернусь. - Мисс Лофхен? - недоуменно переспросил Фриц и лишь тогда заметил за моей спиной Карлу. - Да. Лучше бы спрятать ее в кладовой. Я оставил сверток на стуле, вышел тем же путем, которым пришел, сел в "родстер", обогнул два угла, лихо подкатил к нашему дому и остановился напротив парадного крыльца. К полицейскому автомобилю присоединился его близнец, а такси по-прежнему стояло на том же месте, чуть поодаль. Поднимаясь по ступенькам, я заметил шпика, который, водрузив ступню на подножку одного из полицейских драндулетов, переговаривался с водителем Кремера. Я слишком спешил, чтобы их приветствовать, поэтому быстро отомкнул дверь, влетел в прихожую, избавился от пальто и шляпы и прошагал в кабинет. - Ой! - невольно вырвалось у меня. - Приветик! Вот откуда взялась еще одна полицейская машина. В углу со скучающим видом подпирал стену незнакомый филер, а в одном из желтых кресел сидела Нийя Тормик - ей, судя по всему, скучать не приходилось. Она метнула на меня такой взгляд, что я с трудом подавил в себе порыв броситься ничком на пол и накрыть голову руками. Впрочем, в глазах Нийи я прочел еще вопрос, но подавать вида не стал и обратился к Фреду Даркину, который сидел за моим столом: - Слезь с моего стула, громила, и помоги мне. Фред сполз со стула и неуклюже протопал ко мне. Я вывел его в прихожую и закрыл за нами дверь. - Вулф с Кремером наверху? - Да. - А в гостиной кто-нибудь есть? - Нет. - Тогда постой здесь и подержи дверную ручку на тот случай, если ищейке Кремера вдруг вздумается поразмять ноги. Фред послушно зажал дверную ручку своей огромной лапой, а я отправился на кухню. Фриц отставил в сторону кастрюлю, в которой кипело какое-то варево, подошел вплотную ко мне и зашептал: - Она в кладовой. Я толкнул дверцу и чуть не наткнулся на Карлу, которая скрючилась на табурете посреди кладовой с объемистым свертком на коленях. Я взял сверток и велел Карле идти за мной и не поднимать шума. В прихожей Фред по-прежнему нес вахту перед дверью в кабинет, и я подмигнул ему, когда мы крались мимо. Вверх на один лестничный пролет, шесть шагов по коридору, и вот мы уже одни в комнате. Я закрыл за Карлой дверь, щелкнул выключателем, положил сверток на стол и задвинул шторы на окне. - Hvala bogu, - произнес я. - Это комната мистера Вулфа. Не выходите из нее. Если откроете окно, по всему дому затрезвонят колокола. Сейчас пять тридцать пять, а в начале седьмого он придет. Можете пока переодеться. Та дверь ведет в ванную, О'кей? Карла молча смотрела на меня, и я понял, что она так старается не расплакаться, что даже не в состоянии просто кивнуть. Я не стал настаивать, вышел и громко крикнул с лестничной площадки: - Все в порядке, Фред, возвращайся, но не вздумай занять снова мое место! Я поднялся по лестнице еще на два этажа и очутился перед узкой дверью, за которой находилась наша оранжерея. Вулфа я отыскал в самом конце, в питомнике. Они с Теодором, согнувшись в три погибели перед скамейкой с рассадой, разглядывали в лупу новые проростки, а Кремер с сигарой в зубах сидел на табурете спиной к стене. Я протиснулся к свободному краю скамьи и уселся, болтая ногами. Несколько минут спустя Вулф вышел из оцепенения, неодобрительно потряс головой, явно осуждая что-то увиденное, вздохнул и обратился ко мне: - Тебе удалось добыть гуся? - Да, сэр. - Хорошо. Он снова уткнулся с лупой в зеленые побеги, а я продолжал болтать ногами. Вскоре зазвонил телефон. Теодор подошел к столу, снял трубку и вскоре подозвал Кремера. Инспектор встал, поднес трубку к уху, минуты три-четыре слушал, изредка прерывая невидимого собеседника отрывистыми замечаниями, потом положил трубку и сел на место. Я чувствовал на себе его злобный взгляд, но был слишком увлечен разглядыванием своих туфель девятого размера, чтобы отвлекаться на подобные пустяки. Наконец Кремер не выдержал и заговорил - я сразу понял, каких трудов ему стоило сдерживаться, чтобы говорить таким спокойным тоном: - Эй, Гудвин! - Голос едва уловимо вибрировал. - С каких это пор рынок переехал в Мейдстоун-билдинг? - О, - дружелюбно отозвался я, - должно быть, звонил мой приятель, сержант Стеббинс? Классная дедукция, да? - Замечательная. - Кремер швырнул недожеванную сигару в корзинку для мусора, промахнулся, встал, подошел к стене, подобрал сигару, снова бросил в корзинку и вернулся к своему табурету. - Не надейся, что тебе удастся вывести меня из себя - я в такие игры больше не играю. Так вот, через десять минут после твоего ухода я сказал Вулфу, что мои агенты, которые следили за Карлой Лофхен, сообщили, что она сошла в Мейдстоун-билдинг и находится там. Повторяю, это случилось после твоего ухода. Поэтому я ограничусь простым вопросом: почему ты поехал в Мейдстоун-билдинг? Я ухмыльнулся. - Вот первый ответ, который пришел мне на ум. В полдень мне кое-кто позвонил, а нам удалось проследить, что звонили из телефона-автомата, который находится в этом здании. Устраивает? - Нет Я пожал плечами. - Тогда обращайтесь к мистеру Вулфу. Вулф, поглощенный своим занятием, даже ухом не повел. Кремер сказал: - И все равно я не стану кипятиться. Я торчу в вашем доме по двум причинам. Во-первых, я надеюсь, Вулфу известно нечто такое, чего не знаю я. Во-вторых, мне еще никогда не приходилось сталкиваться с тем, что Вулф таскает каштаны из огня для убийцы, и я надеюсь, он не станет этого делать и теперь. Если моя первая предпосылка неверна, значит, мне не повезло. Если неверна вторая - не повезло вам. Обоим. Вот и все. Так что можете подавиться своим Мейдстоун-билдингом. На тот случай, если вы еще не в курсе, вот вам кое-что жареное: сегодня в одиннадцать утра Карла Лофхен побывала в своей квартире на Тридцать восьмой улице и вышла оттуда десять минут спустя. Можете теперь представить, насколько она мне нужна. Если окажется, что Гудвин помог ей удрать... - Этот человек рехнулся! - испуганно воскликнул я. - Заткнись. Я все сказал. Я восхищенно разглядывал свои лодыжки. Без пяти шесть Вулф убрал лупу в ящик стола, напутствовал Теодора, как ухаживать за проростками, и возвестил, что пора спускаться. Не будучи убежден в возможностях лифта, я предоставил его Вулфу, а сам направился к лестнице, сопровождаемый по пятам бдительным Кремером. Спустившись на два этажа, мы увидели, что лифт остановился и из него выходит Вулф. - Я зайду в свою комнату, чтобы привести себя в порядок, - сказал Вулф. - Арчи, загляни, пожалуйста, ко мне. Сейчас мы спустимся в кабинет, мистер Кремер. Мисс Тормик все еще там. Кремер явно заколебался, кинув на Вулфа подозрительный взгляд, но затем решился и загромыхал вниз по лестнице. Мы подождали, пока не услышали, как хлопнула дверь в кабинет, после чего зашли в комнату Вулфа. Карла, снова переодевшаяся в свое платье, сидела понурившись у стены на высоком стуле с прямой спинкой. Аккуратно сложенная униформа посыльного лежала на столе. Вулф остановился прямо перед ней и произнес: - Здравствуйте, мисс Лофхен. Карла вздернула голову, посмотрела из него и снова повесила нос, не ответив. Вулф, словно не замечая, продолжил: - Времени у меня нет, потому что меня уже ждут внизу. Мистер Гудвин сказал мне, что раздобыл гуся. Оказывается, он привел гусыню. Убили вы мистера Ладлоу и мистера Фабера или нет, все равно вы повели себя по-идиотски. Это свойственно многим людям, попадающим в переплет, но вам от этого не легче. Не знаю, где и как вас разыскал мистер Гудвин, но вы, должно быть, действовали крайне глупо, коль скоро он сумел вас найти. Хотя ему не много равных по части сыска. Если считаете, что я с вами излишне резок, то это лишь потому, что я не сочувствую людям, которые сперва обращаются ко мне за помощью, а потом вешают лапшу на уши и кормят одними небылицами. Пока вы останетесь в этой комнате. Я постараюсь вернуться как можно скорее и буду задавать вам вопросы. Карла снова подняла голову и покачала ею из стороны в сторону. - Я не стану отвечать ни на какие вопросы. Я уже это решила. Я ничего не скажу. Ни вам, ни кому другому. - Вот как? - Да. Что бы ни случилось. Если я наберу в рот воды, что со мной сделают? Что они смогут доказать, если я буду нема, как рыба? Если вы надеетесь, что у меня не хватит силы воли, то вы заблуждаетесь. - Возможно. Пожалуйста, молчите, я не возражаю, Так даже лучше по сравнению с тем, что вы делали до сих пор. - Вулф повернулся, чтобы идти. - В любом случае я вернусь или пришлю за вами. Пойдем, Арчи. Уже взявшись за ручку двери, он повернулся и спросил: - Вы не голодны? Может быть, накормить вас? - Нет, спасибо. И мы ушли. Вместе с поджидавшим нас в кабинете квартетом нас стало уже шестеро. Сыщик по-прежнему скучал. Громила Фред опять сидел на моем стуле, несмотря на строгий запрет, однако при моем появлении пересел. Кремер стоял перед огромным глобусом и рассеянно вертел его. Глаза Нийи устремились к вошедшему Вулфу и оставались прикованными к нему, пока он усаживался в кресло и тянулся к кнопке звонка. Только тогда я понял, насколько Вулф взбешен - он даже не поинтересовался у присутствующих, не желает ли кто-нибудь отведать вместе с ним пива. Не спуская с него горящих глаз, Нийя Тормик сказала: - Я хочу поговорить с вами с глазу на глаз... Мне нужно вас кое о чем попросить. Вулф кивнул. - Я знаю. Вам придется подождать. Вам не удалось выполнить свое задание - в этом дело? - Я... - Она примолкла и провела языком но губам. - Вы же обещали. - Нет, мисс Тормик, я ничего не обещал. Я знаю, что у вас выдался трудный день, но ведь вы вряд ли забыли, с какой целью искали мисс Лофхен вместе с мистером Гудвином. И вы ее не нашли. - Она уехала. - Откуда вы знаете? - Этот... Инспектор Кремер только что сказал мне, что полиция не может найти ее. - А куда она могла уехать? - Не знаю. Вулф откупорил бутылочку пива и наполнил стакан. - В любом случае, - провозгласил он, - с этим придется подождать. Как и со всем остальным, черт побери! - Он залпом осушил стакан. - Мистер Кремер, вы околачиваетесь здесь с двух часов дня. Вы проявили завидное терпение и сдержанность - как, например, в случае с пребыванием Арчи в Мейдстоун-билдинге - разумеется, я знаю, почему. Вы рассчитываете на то, что вам удастся здесь поживиться. Скажу откровенно: того, что вам нужно, здесь нет. Не думаю, что вам улыбается провести ночь в моем доме... Я не слышал, к каким ухищрениям прибегнул Вулф, пытаясь избавиться от назойливого инспектора, потому что в дверь позвонили и я потел открывать. Обычно с шести до восьми я и так исполняю эту обязанность, поскольку Фриц в это время ковыряется с ужином, но сегодня, памятуя о гусыне, оставленной в комнате Вулфа, я особенно интересовался незваными гостями. Правда, на крыльце вместо вражеских орд стоял всего лишь один юнец в щеголеватой униформе рассыльного. Когда я открыл дверь, юнец показал небольшой плоский пакет и сказал, что должен вручить его Ниро Вулфу и никому другому. Пришлось провести его в кабинет. Посыльный промаршировал к столу Вулфа, словно выпускник Вест-Пойнтской академии, остановился, щелкнул каблуками и вежливо осведомился: - Мистер Ниро Вулф? - Да, сэр. - Я из радиопрограммы "Севен Сиз". Подпишите здесь, пожалуйста. Это счет, сэр. Двадцать шесть долларов, пожалуйста. Вулф, потянувшись за ручкой, велел мне заплатить. Я повиновался. Юнец поблагодарил, расшаркался, откланялся и был таков. Я навесил на дверь цепочку и возвратился в кабинет. Вулф вскрывал пакет, а Кремер вздымался над ним, следя за его манипуляциями. Поразительно невоспитанный субъект! Вулф сказал: - Вы меня нервируете, мистер Кремер. Сядьте. - Мне вполне удобно. - А мне - нет. Сядьте в кресло. Кремер недовольно фыркнул, попятился к креслу, которое я услужливо подставил, и нехотя в него опустился. Вулф заглянул в пакет, не показывая нам содержимого. Он довольно хрюкнул, сложил его вдвое и протянул мне. - Положи в сейф, Арчи. Я упрятал пакет, запер сейф, покрутил рукоятку и сел на свой стул. Вулф испустил душераздирающий вздох и пробормотал: - Вот, наконец, мы и дождались того, чего нам так недоставало, мистер Кремер. - Удача? - прорычал инспектор. - Да, - кивнул Вулф. - Минуту назад я сказал, что того, что вам нужно, здесь нет. Теперь оно есть. ГЛАВА 18 Кремер медленно и осторожно, словно боясь раздавить яйцо, поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и потер нос кончиком указательного пальца. Вулф, в свою очередь, откинулся на спинку кресла. Он закрыл глаза и принялся поочередно втягивать и выпячивать губы. Наступившую тишину нарушил сыщик, который громко закашлялся, и я бросил на него укоризненный взгляд. - Мне все равно, - миролюбиво промолвил Кремер. - Мне спешить некуда. По-видимому, все поверили ему на слово, поскольку молчание затянулось минуты на три, после чего Вулф, не открывая глаз, проговорил: - Что касается двух причин, по которым вы находитесь здесь, мистер Кремер, то первая из них вполне оправданна. Сомневаюсь, что вам удастся раздобыть то, что есть у меня. Более того, учитывая отношение к вашему расследованию вышестоящих лиц, я сомневаюсь, чтобы вам удалось этим воспользоваться даже в том случае, если бы вам удалось это раздобыть. - Спорить не стану, - великодушно согласился инспектор. - Я говорил то же самое. - Я знаю. Вы ведете себя тактично и ненавязчиво. Вашими устами бы да мед пить, Пф! Вот что я сделаю. Я отдам вам то, что вам нужно, при условии, если вы безоговорочно согласитесь на то, чтобы я завершил это дело так, как считаю нужным, без малейшего вмешательства с вашей стороны. - Что ж, - произнес Кремер, прищурившись, потом посмотрел на Вулфа - совершенно напрасно, так как глаза Вулфа были по-прежнему закрыты. - Звучит несколько расплывчато. Я имею в виду ваши слова, что вы отдадите мне то, что мне нужно. А кто может решить, что именно мне нужно? - Вздор. Я знаю, что говорю. Вам нужно знать, кто убийца и каким мотивом он руководствовался. Я готов представить вам все доказательства. - У вас есть улики? - Достаточно, чтобы вам угодить. Причем кое-что из этого для вас недоступно, и если бы не я, вам бы ни за что не заполучить это. - И это вес находится сейчас в сейфе? - О, нет, это вы и сами можете раздобыть в двадцать четыре часа. Хотя я лично затратил двадцать пять. Нет, мне придется разворошить осиное гнездо, чтобы раздобыть нужные улики. Кремер еще с минуту пожирал Вулфа глазами, потом сказал: - Валяйте. - И я завершу дело, как считаю нужным, без всякого вмешательства с вашей стороны? - Да. Выкладывайте. Вулф раскрыл глаза. - Арчи, - сказал он. - Свяжись по телефону с мистером Барреттом. - С "зайчиком" или с папочкой? - С мистером Барретом-старшим. - Вы не должны... - выпалила Нийя Тормик, но осеклась. Барретта мне удалось разыскать только с третьей попытки - отец семейства проводил время в клубе "Чертополох". Нийя тем временем пыталась доказать Вулфу, что делать этого не следует, но, когда Вулф снял трубку, она замолчала. - Мистер Барретт? - произнес Вулф. - Говорит Ниро Вулф. Я звоню, чтобы выполнить данное вам обещание. Я обещал предупредить вас заранее в том случае, если наши с вами интересы пересекутся. Боюсь, что не смогу дать вам много времени - я вынужден приступить к активным действиям уже сейчас. Нет, нет, пожалуйста, не надо, тем более что это ничего не изменит. У себя в кабинете. Да. Хорошо, я на это согласен. Нет! Если ваш сын там, то лучше привезти его с собой. Да. Ждем вас через пятнадцать минут. Он отодвинул телефонный аппарат, встал и двинулся по направлению к двери. Нийя Тормик вскочила и вцепилась в его рукав, - Куда... Я пойду с вами!.. - Нет, мисс Тормик. Я сейчас вернусь. Арчи! Я встал и шагнул к ней, но Нийя уже сама отпустила его рукав, и Вулф вышел в прихожую. Не зная, в каком качестве она у нас пребывает и что может выкинуть, я на всякий случай преградил ей путь, встав перед дверью со скрещенными руками. Нийя не стала возвращаться к своему креслу, а осталась стоять в прежней позе, глядя на меня, а может быть, и на дверь - не стану себе льстить. Так мы стояли минуты три-четыре, пока легкий толчок в спину не возвестил мне о том, что Вулф пытается открыть дверь из прихожей, и я посторонился, пропуская его в кабинет. Он вручил мне конверт, на котором его рукой было начертано "Для Нийи Тормик", и прошел к письменному столу. Вулф воззрился на Кремера и ткнул большим пальцем в направлении сыщика, по-прежнему торчавшего в углу. - Как зовут этого человека? - Этого? Чарли Хис. - Прикажите ему выполнить мои распоряжения. Кремер крутанул шею. - Эй, Хис! Делайте, что вам скажут. - Благодарю, - наклонил голову Вулф. - У вас есть машина, мистер Хис? - Да, сэр. - Очень хорошо. Возьмите у мистера Гудвина конверт и положите себе в карман. Нет, по внутренний карман. Захватите с собой мисс Тормик и поезжайте... - Нет! - Нийя подскочила к нему, как кошка. - Я не хочу... Я никуда с ним не поеду... - Хватит! - рявкнул Вулф. - Вы поедете. Не мешайте мне поступать так, как я считаю нужным. У вас есть с собой наличные? - Но я не хочу... - Придется! Сколько у вас с собой денег, черт побери? - У меня... Немного. - Сколько? - Несколько долларов. - Арчи, выдай мисс Тормик сто долларов. Я достал расходные деньги, отсчитал пять двадцаток, после чего оставшаяся стопка стала совсем худосочной, и вручил их мисс Тормик. Вулф сказал сыщику: - Поезжайте на угол Пятой авеню и Тридцать пятой улицы, высадите там мисс Тормик, отдайте ей конверт, оставьте ее там и немедленно возвращайтесь сюда. Ни на минуту не задерживайтесь там и не смотрите, куда она пойдет. Вы также не должны вступать и контакт ни с одним человеком, независимо от того, куда он направляется. Я не выдержал. - Пошлите с ним Фреда. Или меня. - Вы считаете это необходимым, мистер Кремер? - осведомился Вулф. - Нет. Не такой уж я простофиля. Выполняйте распоряжения, Хис. - Слушаюсь, сэр. Я высаживаю ее на перекрестке Пятой авеню и Тридцать пятой улицы, отдаю конверт, разворачиваюсь и гоню сюда. Вулф кивнул. - Вы ничего не перепутаете? - Нет, сэр. - Хорошо. - Он повернулся. - Au revoir[*], мисс Тормик. * До свидания (франц.). - Ах, так! - взвизгнула она. - Вы считаете, что вам это сойдет с рук? - Скажем, я надеюсь на такой исход. Это было бы вполне оправданно. - Вы... Вы просто жирный болван! - Да, худобой я не отличаюсь, вы правы. Ну и, разумеется, все мы немного болваны. Жаль, что вы не увидите, чем закончится эта история. Пусть маленькая победа, но моя. - Победа! - Да. Нийя скривила губы, повернулась и стремительно зашагала к двери. Я подскочил и распахнул дверь прямо перед ее носом. Нийя вдруг остановилась, выкрикнула Вулфу: "Тиига мии борние руза", - так, во всяком случае, мне послышалось - и вылетела в прихожую - разъяренная фурия, сопровождаемая по пятам Чарли Хисом. Я выпустил их в промозглую ноябрьскую тьму и постоял на крыльце, чтобы проследить за отбытием. Насколько я мог видеть при тусклом уличном освещении, Хис не пытался подавать тайным сигналов никому из своих коллег, да и за полицейским автомобилем, когда они отъехали, никто не последовал. Я уже повернулся, чтобы вернуться в дом, когда к тротуару напротив нашего крыльца подкатил черный лимузин, из которого выскочил шофер и услужливо распахнул дверцу, да еще и приложил пальцы к козырьку, когда один из двоих вылезших из лимузина мужчин что-то произнес. Я вошел в прихожую, развернулся на сто восемьдесят градусов и поприветствовал представителей двух поколений Барреттов. Потом попросил их минутку подождать, заглянул в кабинет и сказал Вулфу: - Отец и сын. - Скажи - пусть заходят. Что я и сделал. Джон П., не успевший даже переодеться, занял кресло, в котором до него сидела Нийя. Лицо его казалось вытянутым и напряженным, а во взгляде, которым он наградил сначала Кремера, а потом Вулфа, не было и тени дружелюбия. Я придвинул Дональду другое кресло. Барретт-отпрыск выглядел настолько злобным и кровожадным, что я с трудом сдержал искушение бросить ему кусок сырого мяса. Никто, похоже, не горел желанием обменяться рукопожатием ни с кем из присутствующих, как принято в лучших домах. Вулф сказал: - Фред, подожди в гостиной. Фред послушно вышел. - Арчи, возьми блокнот. Я взял блокнот. - А вы и есть инспектор Кремер из полиции? - спросил Джон П. - Да, сэр, - кивнул Кремер. - Из отдела тяжких преступлений. Джон П. повернулся к Вулфу: - Это просто нелепо! Дикость какая-то! У нас конфиденциальный деловой разговор, а вы тут велите своему человеку взять блокнот. Вулф поуютнее устроился в своем необъятном кресле и сцепил пальцы. - Нет, - произнес он. - Это вовсе не нелепо. Присутствие здесь мистера Кремера совершенно уместно, поскольку вам сейчас придется предпринять самые серьезные усилия, чтобы спасти своего сына от осуждения за преднамеренное убийство. Кремер дернул головой. Дональд разинул рот и побледнел, отчего сразу сделался куда менее кровожадным. А вот по выражению лица Джона П. можно было подумать, что Вулф обронил ничего не значащую реплику о погоде. - А вот уже и впрямь не нелепо, - заявил Джон П. - Это куда опаснее. За такие слова придется ответить. - Вы совершенно правы, мистер Барретт - возвысил голос Вулф. - Именно к этому я и собираюсь сейчас приступить. Через час меня ждет ужин, и я не хотел бы тратить время на пустую болтовню. Все карты у меня в руках, так что миндальничать мне незачем. Ваша сделка с бандой Доневича потерпела крах. Примите это как факт. Зарубите себе на носу. Теперь я скажу вам... - Я хочу переговорить с вами с глазу на глаз. - Джон П. встал. - Уберите отсюда этих людей или отведите меня... - Нет, - жестко оборвал Вулф. - Сядьте. - Зачем? Сами же сказали, что сделка потерпела крах. Так это или нет, обсуждать это я не собираюсь. Нам с вами вообще говорить не о чем. Пойдем, Дональд. Он шагнул к двери. Слова Вулфа вонзились ему в спину. - Через час будет подписан ордер на арест вашего сына по обвинению в предумышленном убийстве! Тогда говорить со мной будет уже поздно. Дональд тоже вскочил и двинулся за главой семейства. Однако сам глава внезапно остановился, круто развернулся, прошагал к Кремеру и звенящим от праведного гнева голосом провозгласил: - Вы - важное должностное лицо. В вашем присутствии меня шантажируют и угрожают мне. Вы знаете, кто я такой? Да или нет? Тут, по-моему, старина Джон П. допустил промашку. Несмотря даже на то, что Кремер не имел ни малейшего понятия о том, из-за чего разгорелся весь сыр-бор. Впрочем, следует воздать ему должное, инспектор не стушевался. - Да, - спокойно ответил он. - Я знаю, кто вы такой. А сейчас сядьте и сделайте, как говорит Вулф. Он владеет этим особняком и оранжереей, в которой произрастает миллион долларов в виде бесценной коллекции орхидей. Вам повезло: я здесь, и смогу выступить свидетелем в том случае, если вам вздумается подать на него в суд за клевету. Вулф раздраженно фыркнул: - Можете уходить, я вас не задерживаю. Но за последствия пеняйте на себя. Вы ведете себя, как школьница, на девичью честь которой кто-то посягнул. Неужто вы не понимаете, что без серьезных оснований я не стал бы такое заявлять? Или вы принимаете меня за недоумка? - Блефует он! - выпалил вдруг Дональд. Отец бросил на него уничтожающий взгляд и кивком головы велел сесть в кресло. Дональд покорно опустился в кресло. Джон П. последовал его примеру и обратился к Вулфу: - Выкладывайте. - То-то же, - сухо сказал Вулф и снова переплел пальцы. - Постараюсь быть как можно более кратким, поскольку вы уже и так в курсе дела, а мистеру Кремеру можно обрисовать все в самых общих чертах. Вулф возвел глаза на Кремера и добавил: - Для начала готов назвать вам имя убийцы. Я обещал вам это. Ее имя - княгиня Владанка Доневич. - Не знаю ее, - буркнул Кремер. - Нет, знаете. К этому мы вернемся позже. Она из Загреба - столицы Хорватии, из Югославии. Жена молодого князя Стефана. Они, в отличие от большинства хорватов, сочувствуют фашистам. Однако объединяет их с остальными хорватами ненависть к официальному Белграду. В Белграде, кстати, сейчас выбирают, кому покориться - Германии с Италией или Франции и Англии. Поэтому хорваты для немцев как кость поперек горла. С помощью банды Доневича Германия пытается подкупить хорватов, засылая и Загреб агентов. Другие страны между тем... - Какое мне дело до ваших хорватов? - вскинулся Кремер. - Я нью-йоркский полицейский... - Я знаю, но дело в том, что большинство мировых денег сосредоточено в Нью-Йорке или контролируется отсюда. Вот почему в Нью-Йорк стекаются люди со всего мира с подобными штучками. - Вулф полез во внутренний карман, достал какую-то бумагу и протянул се инспектору Кремеру. - Можете оставить ее себе. Это улика. Прочитать вам ее, правда, не удастся. Бумага подписана князем Стефаном Доневичем и наделяет его супругу, княгиню, особыми полномочиями от его имени... Губы Джона П. искривились. - Откуда она у вас? - Это не имеет значения, мистер Барретт. Сейчас, по меньшей мере. - Вулф снова посмотрел на Кремера. - Полномочия эти, в частности, включают право на концессию боснийского леса, а также кредитование через компанию международных банкиров "Барретт и Дерюсси". В Нью-Йорк княгиня прибыла инкогнито, под вымышленным именем, и принялась проводить переговоры. Более того, она даже прикинулась иммигранткой и устроилась на работу в школу фехтования. Не думаю, что многим известно, кто она такая на самом деле, но трое людей были безусловно посвящены в ее тайну - отец и сын Барретты, а также некий Рудольф Фабер, который участвовал в переговорах как тайный агент нацистской Германии. Дели в том, инспектор, что компания "Барретт и Дерюсси" оказывает финансовую поддержку режиму Гитлера. Дональд взорвался: - Мы просто пытались... Он перехватил ледяной взгляд отца и умолк. Вулф кивнул. - Я знаю. Деньги и порядочность несовместимы... Но британский агент Ладлоу на свою беду раскрыл их планы. Он даже угрожал княгине, что проинформирует американское правительство и сорвет их сделку. И она ничтоже сумняшеся убила Ладлоу. Сама, своими руками. С ней, правда, из Загреба приехала другая молодая женщина, ее подруга, тоже под вымышленным именем, но она тут ни при чем. Вы все поняли, мистер Кремер? - Продолжайте, - пробормотал Кремер. - Осталось уже немного. Рудольф Фабер знал обо всех делишках княгини и пытался ее шантажировать. Вплоть до вчерашнего вечера княгиня была у него в руках и Фабер диктовал ей свои условия - думаю, что весьма жесткие, поскольку Фабер был не из тех людей, которых легко уломать. Он вынудил ее признаться, где находится эта бумага, и пытался во что бы то ни стало заполучить ее в свои руки. Бумага эта и впрямь была бесценна. Думаю, мистер Барретт, вам тоже ее недоставало, чтобы приложить к подписанному вами соглашению? Джон П. не ответил. Вулф пожал плечами. - Итак, она убила Фабера. Договорилась встретиться с ним у себя на квартире и там заколола его. Не знаю, как она собиралась выпутаться из этой истории. Возможно, рассчитывала на свой титул или на то, что наше правительство не захочет осложнять отношения с Югославией. Но меня-то она за кого приняла? Неужели я похож на тупицу? Я бы не удивился, вздумай она и меня заколоть. А как вы с ней общались, мистер Барретт? Она не производила на вас странного впечатления? Джон П. не сводил глаз с Вулфа. - Я по-прежнему жду, когда вы скажете хоть что-то путное, - произнес он. - Я уже почти все сказал. - Ха! Это всего лишь голословные обвинения, без малейших доказательств. - Я могу предъявить ту самую бумагу. - Вы ее украли. - Ничего подобного. А даже если бы и украл - что из того? Бумага - важнейшая улика. - Недостаточная, если учесть, что случились два убийства. - Вы правы, - кивнул Вулф и погрозил ему пальцем. - Не заблуждайтесь на мой счет, мистер Барретт. Я вовсе не блефую. Я уже упоминал ордер на арест вашего сына. Вы, должно быть, уже поняли, что его арестуют как соучастника обоих убийств. Совершенно очевидно, что он знал о том, что княгиня убила Ладлоу. Вы, по всей вероятности, тоже об этом знали, но доказательств у меня нет. А вот ваш сын пытался обмануть закон, и это могут подтвердить три свидетеля: Белинда Рид, мадам Зорка и мистер Гудвин, мой помощник. - Это было только... - Тихо, сынок, - оборвал отпрыска Барретт-старший, по-прежнему не спуская глаз с лица Вулфа. - Что у вас еще? - Ничем сногсшибательным я больше не располагаю, - признался Вулф. - Важно другое: присутствующий здесь инспектор Кремер не слишком жалует убийц. В этом деле ему чинили самые серьезные препятствия, но мне, к счастью, удалось пробить для него брешь в этой стене. В противном случае, боюсь, правосудию не удалось бы восторжествовать. Бумага теперь у него в руках, так что арест княгини - вопрос лишь времени. Мистер Кремер располагает уже достаточными уликами, чтобы привлечь вашего сына к суду как важного свидетеля. Предъявив эту бумагу, он получит ордер, дающий право на доступ ко всем вашим документам и деловой переписке. Если вы попытаетесь выгородить убийцу... Мне пришлось выйти в прихожую, чтобы открыть дверь. Стоявший на пороге Чарли Хис потребовал, чтобы я провел его прямиком в кабинет к инспектору Кремеру. - Инспектор занят, - сказал я. - Подождите здесь. Я провел его в гостиную и усадил рядом с Фредом Даркином. Вернувшись в кабинет, я сообщил Кремеру о приходе Хиса, но в ответ удостоился только мрачного взгляда. Вулф же вообще не взглянул в мою сторону. - Вы сами во всем виноваты, - сказал Кремер Вулфу. - Мало того, что вы ее отпустили, вы еще и снабдили ее деньгами на дорогу. - Ничего подобного, - возразил Вулф. - Арчи, достань из сейфа пакет и отдай его мистеру Кремеру. Я повиновался. Кремер зашуршал бумагой. - Это фотография княгини Владанки Доневич, которую мне прислали из Лондона. Если бы она была у меня утром... Кремер вскочил, брызжа слюной. - Что за идиотизм, черт побери! Это же... Это же мисс Тормик! - Успокойтесь, пожалуйста. - Вулф предостерегающе поднял руку. - Да, это мисс Тормик. Мы договорились... - И она... Черт побери, мой человек сам отвез ее и отпустил на все четыре стороны... Все из-за вас! - А что мне оставалось делать? Она сидела здесь в моем кабинете, думая, что, являясь моей клиенткой, находится под моей защитой. Мы с вами не уговаривались, что я поймаю для вас убийцу. Я согласился только изобличить убийцу и предъявить вам убедительный мотив. Если хотите моего совета... Но Кремеру явно было не до советов. Он так рванулся к телефону, что едва не сшиб меня со стула. Отец с сыном сидели, затаив дыхание. Вулф взглянул на часы и тяжело вздохнул. Кремер дозвонился куда хотел и громко рявкал в трубку, отдавая срочные указания. Я положил фото княгини на стол Вулфу, а оберточную бумагу выбросил в корзину для мусора. Закончив, Кремер выпрямился и напустился на Вулфа: - Если мы ее не поймаем, вам не сносить... - Это была сделка, - отрезал Вулф. - Какая еще сделка, - Кремер двинулся к двери, но на полпути остановился и повернулся к Барреттам. - Вы мне понадобитесь. Если попробуете под меня подкопаться, от вас только мокрое место останется. С этими словами Кремер снова развернулся и протопал в прихожую. Пока он натягивал пальто и шляпу, я вызвал из гостиной Хиса - всегда приятно очищать дом от полицейских вне зависимости от чина, возраста и знаков различия. Услужливо распахнув перед ними дверь, я вышел на крыльцо и еще немного постоял, наблюдая, как Кремер созывает своих сыщиков и раздает им указания. Наконец, Кремер забрался в свою машину, которая подала назад, чтобы объехать барреттовский лимузин, и тут же рванула вперед. Однако в следующий миг остановилась, и зычный голос выкрикнул: - Эй, Гудвин, подойди сюда! Я сбежал по ступенькам и просеменил к полицейскому автомобилю Кремер высунулся из окна и сказал: - Мне нужна эта фотография! Понял? - Разумеется. Тем более, что нам она больше ни к чему, - ухмыльнулся я и отступил, глядя, как машина Кремера набирает скорость. Увы, я стоял и глядел ей вслед дольше, чем следовало. То, что случилось в следующий миг, произошло так быстро, что предотвратить это я в любом случае не успел бы, хотя помешать наверное сумел бы. Женщина выскочила из лимузина Барретта, как чертик из шкатулки, бегом взлетела на крыльцо и порвалась в прихожую через дверь, которую я так легкомысленно оставил распахнутой настежь. Стряхнув оцепенение, я устремился вдогонку, тремя прыжками преодолел лестницу и припустил за фурией, в руке которой блеснуло лезвие. Я был еще в прихожей, когда она уже набросилась на беззащитного Вулфа, беспомощно громоздившегося в своем кресле. Я был без оружия, поэтому мог только вопить во всю глотку, тщетно пытаясь опередить быструю как молния злодейку. Я до сих пор не в состоянии понять, как это удалось Вулфу, хотя он битых сто раз пытался мне это втолковать. По его словам, произошло следующее. Услышав снаружи шум, он сразу насторожился (что уже невозможно), а потом, увидев влетевшую женщину, размахивающую кинжалом, схватил в каждую руку по бутылке пива и наотмашь ударил... Не глядя - куда. Не знаю, куда он попал, но что-то сломало ее правое запястье, а еще что-то проломило череп. Когда я достиг их, Вулф с обалделым видом сидел в кресле, сжимая пивные бутылки, а незадачливая покусительница валялась на полу, судорожно подергивая ногами. Я оглядел Вулфа, ища кровь, но не нашел. Из гостиной влетел Фред Даркин. Из кухни примчался Фриц. Отец и сын стояли посреди кабинета - в лице ни кровинки. Хотя, на первый взгляд, с Вулфом ничего не случилось, голос мой, когда я задал вопрос, показался мне странным. - Она вас ранила? - Нет! - проревел Вулф. Он пытался встать, по не мог, потому что распростертое на полу тело не позволяло ему отодвинуть кресло. Тогда я встал на четвереньки и склонился над ней. Ноги уже больше не дергались. Пульс тоже не прощупывался. И тут сзади послышался голос: - Извините, что я так вошел, мистер Вулф, но входная дверь была открыта. Я хотел только сказать, что Генеральный прокурор готов вынести решение... Я обернулся и увидел физиономию Шталя - фэбээровца, - вежливую, но решительную. И тогда уже присел на пятках и покатился от хохота. ГЛАВА 19 Вулф устало произнес: - Фриц сказал мне, что еда на вашем подносе так и осталась нетронутой. Должны же вы хоть что-то поесть, черт побери! Карла покачала головой. - Я не могу. Извините меня. Я просто не в состоянии. Я привел ее сверху в кабинет. Стрелки настенных часов показывали уже двадцать минут двенадцатого. Кресла были расставлены по местам. Вулф со вздохом сказал: - Уже почти полночь. Мистер Гудвин беспрерывно зевает. Вы вольны идти куда захотите. Либо, если вы в настроении говорить правду, могу задать вам еще пару-тройку вопросов. - Я уже согласна сказать правду. - Жаль, что вы только сейчас пришли к такому решению, - посетовал Вулф. Его мясистые плечи поднялись и опустились на одну шестнадцатую дюйма. - Я бы спросил - сознаете ли вы сами, что эта женщина - маньяк. - Но она вовсе не была... - Карла умолкла, прокашлялась и снова заговорила: - Я даже не подозревала... Ее рука взлетела и бессильно рухнула на колено. - А вы и в самом деле дружили с ней? - Нет... Нет, конечно. Дело совсем не в том. Когда умерла миссис Кэмпбелл, я осталась на попечении семьи Доневичей. Потом Нийя вышла замуж за князя Стефана и очень быстро прибрала к рукам все его дела. Со мной она обращалась, как того и следовало ожидать, исходя из того, что я не была членом семьи Доневичей. Но враждебных чувств я к ней вовсе не питала. Разве что только немного побаивалась - как и все остальные, включая самого князя Стефана. Когда она решила, что поедет в Америку, она выбрала меня в качестве сопровождающей, и я согласилась. Мне тогда показалось, что она сделала это из-за того, что знала про вас и подумала, что это может ей пригодиться. Должно быть, именно поэтому она попросила, чтобы я захватила с собой бумагу об удочерении... - Да. Прошу прощения. Достань эту бумагу. Арчи. Я открыл сейф, вынул из него нужный документ и отдал Вулфу. Вулф развернул бумагу, пробежал ее глазами, снова свернул и протянул Карле. Девушка кинула на нее испуганный взгляд, словно опасалась, что бумажка может укусить, потом шагнула вперед и взяла. - Мне и самой хотелось приехать в Америку, - продолжила она. - Все-таки приключение. Я... Я, конечно, знала, с какой целью едет она. Она посвящала меня во все тайны. Я сознавала, что это очень опасно, но мне и в голову не приходило, что она способна убить человека. Когда убили Ладлоу, я заподозрила, что это может быть ее рук дело, но доказательств у меня не было. Потом же, когда я вернулась в квартиру и увидела на полу мертвого Фабера, я уже все поняла. Я жутко перепугалась и совсем потеряла голову. Не могла же я пойти в полицию и выдать ее... Но и лгать и изворачиваться я тоже была уже не в состоянии. Вот почему я попыталась скрыться... Но я вела себя ужасно глупо, и потом я совсем не знаю вашу страну... Она умолкла и беспомощно всплеснула руками. Вулф проворчал; - Хорошо, когда люди сами понимают, что ведут себя глупо. Карла промолчала. Тогда Вулф спросил: - Что вы собираетесь делать теперь? - Я... - Она покачала головой. - Не знаю. - Что ж, по закону вы - моя дочь. Это накладывает на меня определенную ответственность. Ее подбородок вздернулся вверх. - Я ни о чем не прошу! - Пф! Я и сам знаю. Можно подумать, что прежде вы ни от кого не зависели. Вы собираетесь вернуться в Югославию? - Нет. - В самом деле? - Да. - А что вы намереваетесь делать - остаться в Америке? - Да. - И продолжать оказывать помощь банде Доневича? В глазах девушки сверкнула молния. - Нет! Ни за что! - Где вы собираетесь сегодня ночевать - в квартире на Тридцать восьмой улице? Карла содрогнулась. - Я... - Она замялась. - Не знаю. Вряд ли я найду в себе силы. Я не смогу туда вернуться. Нет, я подыщу другое жилье. У меня есть немного денег. - Она встала. - Я могу сейчас уйти... - Вздор! Вы попадете под машину или провалитесь в открытый люк. Вы ничего не ели, и ваш мозг плохо функционирует. Фриц принесет вам ужин. - Нет, что вы, я вовсе не хочу навязывать... - Вы должны выспаться, а утром как следует позавтракать. Сейчас вы все равно не в состоянии принять сколько-нибудь разумное решение. Обсудим ваши планы завтра. Если вы решите остаться в Америке и не порвете эту бумажку, вас будут звать Карла Вулф. В таком случае... Арчи, какого дьявола ты ухмыляешься? Бабуин! Отведи мисс... Отведи мою, э-э, дочь наверх, в южную комнату! И предупреди, чтобы она ненароком не ввалилась в мою комнату, если вдруг вздумает спуститься по пожарной лестнице. Я встал. - Пойдемте со мной, мисс Карла Вулф. Десять минут спустя я вернулся в кабинет. Я знал, что Вулф еще там, поскольку не слышал шума лифта. Вулф сидел за столом в окружении свежей батареи пивных бутылочек. Я потянулся, едва не проткнув потолок, и сладко зевнул. - Что ж, - благодушно промолвил я, - чертовски выгодное дельце вы провернули. Потратили сотни четыре долларов, не считая затрат драгоценного серого вещества, но зато приобрели ответственность за весьма изящную форму собственности. Вулф отставил в сторону опустевший стакан, но отвечать на мой выпад не стал. - И еще кое-что, - не унимался я. - Мне хотелось бы выяснить это раз и навсегда. Я, конечно, виноват, что оставил дверь нараспашку, когда вышел провожать Кремера, но больше винить меня не в чем. Эта бесовка за пять минут до того, как мы вышли на улицу, подвалила к шоферу Барретта и заявила, что босс велел подождать его в машине, и этот дуралей послушно открыл дверцу лимузина и впустил ее. Двое сыщиков внимательно наблюдали за этой сценкой, но ни один даже рта не раскрыл. Потом они уверяли, что не распознали ее в сумерках. Она выскочила из машины и порвалась в дом, когда я еще не успел даже к крыльцу подбежать. Так что перехвалить ее я был уже не в силах. Вулф пожал плечами. - Как видишь, я справился и без тебя, - невозмутимо пробурчал он. Я сжал зубы, проглотил оскорбление и постарался как можно слаще и протяжнее зевнуть. Получилось довольно изящно, с подвыванием. - Ладно, - сонным голосом произнес я. - Будь по-вашему. У меня еще несколько маленьких вопросиков. Что, например, было в конверте, который вы вручили сыщику с наставлением отдать ей? - Ничего. Одна лишь фраза, удостоверяющая, что она - не мой клиент, и никогда им не была. - А что она вам сказала, когда выходила? Это прозвучало как "Тиига мии борни рууза", или что-то в этом роде. - Это на ее родном языке. - Угу, я так и подумал, но просто чуть-чуть подзабыл его. А что это значит? - "Через мой труп". - Вот как? Что ж, она сдержала слово. И еще кое-что. Я теперь понимаю, почему она воспользовалась бумагой Карлы и сама представилась вашей дочерью - ей это было выгодно, - но вот почему Ладлоу заявил, что она пошла в раздевалку, чтобы принести ему сигареты? Британский шпион и балканская княгиня! Почему он... - Она ходила в раздевалку, чтобы выкрасть что-то у него из кармана. Скорее всего ту самую бумагу, которую прислала на следующий день сюда, чтобы мы ее спрятали в надежном месте. Эту бумагу прежде похитил у нее сам Ладлоу. И он просто дал ей понять, что знает, с какой целью она залезла в раздевалку. Вулф вздохнул, отодвинул кресло и с усилием приподнял свою тушу. - Я пошел спать, - возвестил он и потопал к двери в прихожую. У самой двери он обернулся - Кстати, напомни мне завтра, чтобы я попросил Кремера вернуть мне эту сотню долларов. Пора уже мне отучиться от своих идиотских романтических выходок. - Вы имеете в виду вот эту сотню? - Я потрепал себя по карману - Она уже здесь. Это было самое первое, что я сделал. Hvala Bogu.